Игрушки для взрослых

Мимо магазина с товарами для интимных утех Гермиона ходила каждый день. Он располагался как раз на полпути от станции метро до Министерства. Днём это был неприметный бутик с выставленным на витрине нижним бельём. Приближалось Рождество, и отороченные белым мехом красные корсеты тематически красовались на манекенах. По вечерам секс-шоп переливался всеми цветами радуги, издалека подмигивая прохожим неоновыми вывесками и праздничными лампочками. Даже ёлка, установленная на площади, скромно уступала магазину в иллюминации. Зайти внутрь Гермиона не решалась, хотя ей и было очень любопытно. Кроме того, порой хотелось порадовать себя хотя бы искусственным членом, потому как вокруг не наблюдалось ни одного настоящего. Уже почти два года, как отношения с Роном зашли в тупик, и с тех пор, стыдно признаться, секс вообще исчез из жизни. Как и другие здоровые двадцатипятилетние девушки, Гермиона испытывала и влечение, и желание, но стоило только кому-то пригласить на свидание, как в ней просыпался пуританский дух. Впрочем, Гермиона и сама справлялась довольно неплохо. Рон никогда не доводил её до такого состояния, как собственные пальчики. И всё же, разнообразие не помешало бы. Этим поздним вечером Гермиона с приятельницами по работе засиделась в пабе неподалёку от Министерства. После нескольких чашек крепкого пряного грога щёки раскраснелись. Глаза забегали по соседним столикам в поисках приключений. Увы, мужской контингент не радовал. Толстопузые менеджеры, футбольные болельщики или неоперившиеся юнцы только отталкивали, разрушая романтические (и эротические) грёзы. Через полчаса Гермиона разочарованно распрощалась с подругами, не столь избирательными в поиске кавалеров, и, закутавшись в толстый вязаный шарф по самый нос, побрела к метро. По привычке она крутила головой по сторонам, рассматривая витрины и раздумывая, что подарить многочисленным друзьям. Взгляд неожиданно задержался на корсете с мехом и забавными помпонами на бюстгальтере. «Может, купить такой Джинни?» — в штуку подумала Гермиона и остановилась, затравленно оглядываясь назад. Улица оказалась пуста. Из головы ещё не выветрился хмель, а вывеска так призывно мигала, что устоять было невозможно. Гермиона нерешительно дёрнула за ручку и вошла в просторный, пестрящий красками магазин. Из посетителей почти никого не было, кроме какого-то мужчины, рассматривающего стенд с плётками. Гермиона было попятилась назад, но из-за прилавка уже выскочил продавец. Высокий, широкоплечий парень с модной стрижкой и полными губами. Он был довольно симпатичным, но испещренное рубцами и оспинами лицо слегка отталкивало. Второй продавец, женщина, консультировала другого покупателя. — Добрый вечер! — жизнерадостно поздоровался парень. — Меня зовут Тед. Вы у нас впервые? — Д-да, — Гермиона потупилась и метнулась к застеклённому шкафу, не столько разглядывая товар, сколько пытаясь справиться со смущением. — Вы ищете что-то особенное? — Я… ну… — У вас уже есть какие-то игрушки? — М-м… есть пушистые розовые наручники, — припомнила Гермиона «подарок» Джинни на первое апреля. Тед усмехнулся, внимательно осматривая покупательницу. Он знал этот тип смущённых молоденьких девушек, у которых не ладятся отношения с противоположным полом. И безошибочно угадал, что именно она ищет. — На этой витрине у нас страпоны, — пояснил Тед, заставив Гермиону отшатнуться. — Пойдёмте сюда, я покажу вам кое-что интересное. "Интересным" оказалось три шкафа с вибраторами и фаллоимитаторами самых разных размеров и форм. Пытаясь не казаться совсем уж белой вороной, Гермиона откинула стеснительность и с любопытством присмотрелась. Безликие розовые и чёрные силиконовые «палки» её совсем не привлекали, а вот вид огромных реалистичных членов заставил сердце забиться в предвкушении. Низ живота наполнился приятной истомой. Окончательно справившись с собой, Гермиона осознала, что без покупки отсюда не уйдёт. Вибраторы действительно впечатляли. Выпуклые вены, налитые «кровью» головки — имелись варианты даже с крайней плотью. Глаза Гермионы непроизвольно расширились, она мысленно примерялась, разглядывая огромный резиновый член и пытаясь сообразить, как такое «хозяйство» может поместиться в нормальной женщине. — Какого размера вы хотите? — продолжал анкетирование Тед. — Натурального, — лаконично отозвалась она, заметив в зеркальной витрине, что покупатель за спиной заинтересованно обернулся. Стараясь ни на кого не смотреть, она наобум ткнула пальцем в один из фаллосов. — С мошонкой или нет? Я имею в виду яички. — Я знаю, что такое мошонка, — оскорбилась Гермиона. — Да, и она мне нужна. Тед тут же вынул вибратор из шкафа. — Прекрасный экземпляр, называется «Дамский угодник». Сделан из киберкожи, очень приятный на ощупь, потрогайте. Гермиона несмело коснулась пальцами огромного в диаметре «угодника», с удивлением отметив, что по ощущениям он действительно как настоящий. — А яички очень реалистичные — бархатные и нежные. Возьмите их в ладонь… Гермиона послушно сжала мошонку. — М-м-м… у-у-у… — с видом ценителя протянула она и поспешила убрать руку. — Ничего так. — Есть варианты даже с лобковыми волосами. Хотите взглянуть? — Мне больше нравятся без, — Гермиона усмехнулась, вспоминая обильную растительность на теле Рона. — Вот этот, «Розовая пантера», сделан из латекса, — Тед уже достал следующий вибратор ядовитого малинового цвета. — Он очень гибкий, способный добраться до самых недоступных мест вашего тела. Гермиона несмело погладила товар из латекса, но тут же скептически скривилась. Тед быстро определил, что клиентке пришлись по душе более реалистичные фаллоимитаторы, и начал по очереди доставать товары один за другим. — Знакомьтесь, «Мистер Лонг». Он на мощной присоске, которую можно закрепить на любой гладкой поверхности в самых интересных положениях. У него дистанционный пульт управления с двенадцатью режимами вибрации. — Дороговато, — призналась Гермиона, взглянув на ценник. Она ещё не отчаялась до такой степени, чтобы отдавать баснословную сумму за интимную игрушку. Тед понятливо исключил особенно дорогие экземпляры, продолжая демонстрировать всё разнообразие резиновых членов самых разных цветов и размеров. — Есть интересные варианты с клиторальной бабочкой или улиткой. Длинный конец погружается в вагину, за счёт чуть загнутой головки он подходит для стимуляции точки G. А «усики» улитки в это время массируют клитор. Тед щёлкнул кнопкой, и вибратор тихонько зажужжал, извиваясь чудо-головкой и забавными желейными «усиками». Гермиона попыталась представить, какие при этом будет испытывать ощущения, и трусики намокли ещё больше. От растерянности она не нашла, что ответить, и Тед решил, что девушка не осталась впечатлённой подобной игрушкой. Отложив в сторону «улитку», он достал очередной двойной вибратор с одним толстым, а другим более тонким фаллосом. — А этот, «Двуглавый Купидон», предназначен для вагинальной и анальной стимуляции одновременно, — пояснил Тед. Гермиона уважительно осмотрела двойного монстра и решительно качнула головой. Анальным сексом она ещё не занималась, лишь несколько раз ласкала себя там пальчиком. К подобным ощущениям ещё нужно привыкнуть, и разобраться, нравятся они ей или нет, она не сумела. — Вот есть ещё такой, — Тед достал довольно простой на вид вибратор, имитация под настоящий мужской член, без детальной прорисовки, но вполне приличных размеров. — Называется «Множественный оргазм». Три интенсивности вибрации, гибкий, из киберкожи. Гермиона уже успела устать от выбора, вспотеть и промокнуть. Хотелось поскорее купить хоть что-нибудь и убраться из магазина, пока сюда не зашёл кто-то из знакомых. К тому же её стал напрягать интерес второго покупателя, чей взгляд она ощущала даже спиной. — Давайте его, — решилась она. Цена у "Множественного оргазма" была как раз приемлемой. — Но вы попробуйте сначала, подойдёт ли он вам! — почти с обидой в голосе воскликнул Тед, поворачивая включатель. — Потрогайте, как вам? Гермиона снова положила пальчики сверху. Фаллоимитатор довольно приятно дрожал, посылая по телу многообещающие сладостные волны. — Да вы возьмите так, как будете его использовать, — посоветовал Тед, и Гермиона неловко обхватила головку сложенными в кольцо большим и указательным пальцем, при этом чувствуя себя неопытной наивной дурочкой. Тед тут же воспользовался ситуацией и несколько раз протолкнул дрожащую головку в руку девушки. — Да, мне подходит, — чуть ли не с паникой в голосе воскликнула она. — Замечательно! — заулыбался Тед. — Теперь подберём к нему смазку. Гермиона едва не застонала, но согласно прошла к соседнему стенду. У него как раз застрял мужчина, набравший покупок на целую корзину. Гермиона мельком увидела там несколько костюмчиков для ролевых игр, баночки неизвестного предназначения и что-то кожаное, явно снятое с витрины с плетками. — У нас широкий выбор лубрикантов с фруктовыми вкусами для оральных ласк. Вы можете использовать их как с партнёром, так и с игрушкой… здесь смазки без вкуса и запаха, по консистенции похожие на естественные женские выделения. Они немного подешевле. — Давайте ту, что подешевле. — А ещё вам нужно средство по уходу. У нас… — Вот это, — не выдержала Гермиона и наобум ткнула пальцем в белую бутылку. — Могу я предложить вам что-то ещё? — Спасибо, пока хватит этого. Тед отправился к кассе пробивать и упаковывать покупки, попутно рассказывая Гермионе, как следует ухаживать за искусственным членом, чтобы он не испортился и долго служил для утех. Она кивала, рассеянно осматривая содержимое других прилавков. Все витрины в магазине были стеклянные с зеркальными стенками. Переведя взгляд на собственное отражение, Гермиона заметила слегка порозовевшие щёки и неприлично горящие от предвкушения вечера глаза. Второй покупатель стоял неподалёку. Любопытство возобладало над смущением, Гермиона подняла глаза выше, заглядывая в лицо мужчине, и пошатнулась. Это был Люциус Малфой. * * * Малодушно скончаться от стыда на месте не удалось. Гермиона даже вытерпела нахальную ухмылку и оценивающий взгляд, тем не менее желая Малфою провалиться прямо в преисподнюю. Он, конечно, ничего не сказал (и не провалился), но ведь он ЗНАЛ! Гермиона злорадно подумала, что Малфой сюда тоже не на экскурсию пришёл, и теперь она тоже ЗНАЛА. Самое худшее, что завтра они снова встретятся в Министерстве, и оба будут ЗНАТЬ. — Вы желаете получить дисконтную карту? — поинтересовался Тед. — Разумеется, — отозвалась Гермиона, не услышав вопроса. Ухмылка Малфоя стала ещё неприличнее. Не в силах больше смотреть в его лицо, Гермиона подошла к кассе и достала кошелёк. Покупки предусмотрительно упаковали в большой чёрный пакет, Тед кинул туда несколько пробников масла для эротического массажа и духов с феромонами. Гермиона сунула крупную купюру маггловских денег. — У меня нет мелочи, — сокрушённо признался Тед, погремев монетками. — Возьмёте презервативами? — Лучше дайте мне ещё пару батареек. Малфой так выразительно хмыкнул, что Гермиона тут же пожалела о своих опрометчивых словах. С опозданием она осознала, что девушка со здоровой сексуальной жизнью предпочла бы взять презервативы, а не дополнительные аккумуляторы для вибратора. Тед, наконец, протянул пакет с покупками. — Ярких вам оргазмов! — пожелал он на прощание. Гермиона несколько неестественно рассмеялась, поблагодарила и, стараясь не перейти на позорный бег, вышла из магазина. К счастью, на улице по-прежнему было пусто, и, прибавив шаг, девушка устремилась к метро. Несмотря на всю глупость ситуации, она осознала, как здорово возбудилась, пока находилась в этом магазине. Вспомнился и неприличный взгляд Малфоя, от которого вдоль позвоночника пробежали мурашки. Гермиона передёрнула плечами и устроилась на сидении в полупустом вагоне. «Интересно, кому он покупал все эти костюмчики? Трудно представить Нарциссу в подобных нарядах. Наверное, идёт в гости к любовнице». Гермиона никогда раньше не думала о Малфое как о сексуальном объекте. До сегодняшнего вечера он всегда оставался для неё неодушевлённым, лишённым каких-либо эмоций мерзавцем. Люциус здорово портил жизнь молодому специалисту по международным связям, и Гермиона тихо презирала его за то, что он решительно завернул несколько её проектов по финансовым соображениям с пометкой «неперспективно». «Сам ты неперспективен, козёл!» — подумала она и сжала ноги, потому как воображение увлеклось неприличными фантазиями, заставляя желание горячим шоколадом растекаться по жилам. Вернувшись домой, Гермиона торопливо разделась, приняла горячий душ и решила опробовать игрушку. Вибратор оказался великоват, поэтому пришлось действовать медленно и осторожно. Она ласкала клитор интенсивно вздрагивающей головкой, обильно смазанной лубрикантом, представляя, что это настоящий член. Но расслабиться никак не удавалось: Гермиона мысленно возвращалась в магазин, ощущая на себе похабный взгляд Малфоя. Расшалившееся разгорячённое воображение тут же дорисовало сцену, и стоило только представить, что член, которым Гермиона себя ласкает, принадлежит Люциусу, как она почти мгновенно кончила — бурно и громко, что случилось впервые. Когда она пришла в себя после оргазма, то вяло выругалась в адрес Малфоя и улеглась спать. Утром идти в Министерство было стыдно, и если Гермионе казалось, что впереди она видит копну светлых волос, обходила коридор по большой дуге. Но подсознание вопреки здравому смыслу стремилось встретиться с Малфоем лицом к лицу. Ближе к обеду удалось немного успокоиться. Гарри зашёл ровно в час, и они вместе отправились на ланч, а затем сразу же на заседание у Министра. Малфой сидел в противоположной стороне, если и заметил Гермиону, то никак не отреагировал. Зато она тщательно рассматривала Люциуса во время его пятнадцатиминутного отчёта. «А ведь он действительно неплохо выглядит», — пришла к выводу она, с удивлением отметив широкие плечи, ухоженные руки, гладковыбритую кожу и скульптурные черты лица. Дорогой костюм с тёмно-зелёным двубортным камзолом и двумя рядами серебряных пуговиц только подчёркивал статность и аристократизм мужчины. Манжеты белоснежной рубашки на дюйм выглядывали из-под рукавов, украшенных строгими запонками. Длинные пальцы Люциуса были унизаны старинными перстнями, а на безымянном красовалось дорогое бриллиантовое обручальное кольцо, слегка поумерившее пыл Гермионы. — Гад, — негромко пробормотала она, рассердившись на собственные безумные мысли. — Точно, — подтвердил Гарри. — Странно, что он согласился финансировать рождественский бал. Я ожидал, что и этот проект он сочтёт малоперспективным. — Бал? — встрепенулась Гермиона. — Когда? — В эти выходные. Хм, ты вообще слушаешь? — Я задумалась, — оправдалась она, покраснев от смущения. Вернувшись в свой кабинет, Гермиона обнаружила на столе довольно большую чёрную коробку, перевязанную элегантным золотистым бантом. — Что это? — позвав помощника, спросила она. Он пожал плечами. — Кто-то пронёс подозрительную коробку в мой кабинет, и вы даже не заметили? — Министерский курьер принёс. Подарок, наверное, — снова пожал плечами Лиланд. Он был несколько туповат, только пришёл на стажировку, и Гермиона не могла дождаться, когда сможет избавиться от горе-ассистента — болтливого и ненадёжного. Лиланд вернулся на своё место, оставив начальницу наедине с коробкой. Покрутив её в руках и хорошенько встряхнув, Гермиона развязала бант и заглянула внутрь. В коробке оказалась надувная резиновая кукла «Водопроводчик Рой» с двумя фаллическими насадками. На подарочной карточке значилось пожелание: «Наслаждайтесь». Гермиона, заковыристо ругаясь, засунула куклу обратно в коробку и убрала с глаз долой. Её буквально трясло от ярости, хотелось прямо сейчас ворваться в кабинет Малфоя и задушить его прямо на глазах у подчинённых. Но, увы, именно этого она и не могла сделать. Зато в голове созрел план. Губы расплылись в предвкушающей плотоядной улыбке. * * * Тед обрадовался ей как родной. С воодушевлением он принялся предлагать клиторальные помпы и стимуляторы в пару к вибратору, но Гермиона жестом остановила продавца. — Мой муж — мужчина в почтенном возрасте, — мстительно произнесла она, так ясно представляя лицо Малфоя, будто он снова стоял перед ней. — Знаете, в последнее время у него появились определённые проблемы… — А-а-а, понимаю, — протянул Тед. — Могу я предложить вам виагру? — Можете! И, хм… знаете, мой муж с ума сходит от анальных ласк… — У нас широкий выбор пробок, бус и вибраторов самых разных размеров! — Отлично, — обрадовалась Гермиона, протягивая дисконтную карточку. Подсунуть коробку с сюрпризом Малфою в кабинет оказалось довольно просто: не только её собственный помощник отличался непроходимой тупостью. Весь день Гермиона пребывала в прекрасном настроении, представляя лицо Люциуса, когда он откроет подарок и прочтёт надпись на карточке. Она от всей души пожелала ему «не забрызгать стол». Долгожданная встреча состоялась в лифте. Малфой заметил её сразу, его глаза слегка потемнели, во взгляде читалось хорошо сдерживаемое бешенство, но затем он вдруг ухмыльнулся, вогнав Гермиону в краску. — Вы не угадали с размером, — произнёс он. Пятеро волшебников, спускавшихся в лифте вместе с ними, как по команде оглянулись. Краснеть сильнее было уже некуда. Тем не менее Гермиона высокомерно вздёрнула подбородок, глядя Люциусу прямо в глаза. — Так и знала, что надо было брать больше. Лифт остановился, впуская ещё пятерых. Пришлось прижаться к стенке, Малфой тоже отступил на шаг, оказавшись рядом. Отчётливо ощущался лёгкий аромат дорогого одеколона и табака. Кабинку тряхнуло. Люциус, будто случайно, навалился на Гермиону всем телом, зажав её в угол. — Как неловко получилось, — выдохнул он прямо в ухо, обжигая кожу дыханием. Низ живота скрутило судорогой, Гермиона попыталась оттолкнуть Малфоя, но он, наоборот, обхватил её за ягодицы, прижимая бёдра к своим. Его желание было недвусмысленным. Лифт снова остановился. Люциус отстранился, чтобы не вызывать ещё больших подозрений. Оказавшись на свободе первого этажа, Гермиона поспешила к выходу, испытывая смятение и растерянность. В этот вечер она кончила два раза подряд, с губ невольно сорвалось имя Малфоя. И хотя Гермиона пыталась убедить себя, что это неправильно, что не должна даже думать о сексе с похотливым дегенератом, но ничего не могла с собой поделать. Тело всё ещё дрожало от приятной истомы, требуя заменить выдуманного мужчину на настоящего. Утром на своём столе Гермиона обнаружила очередную коробочку. Содержимое вогнало в такую ярость, что совершенно лишило способности размышлять здраво. Дробный стук шпилек эхом разносился по коридорам, заставляя коллег с любопытством выглядывать из своих каморок. Малфой находился в кабинете один. Он стоял у фальшивого окна, за которым наблюдался обильный снегопад, и наслаждался утренним кофе. Обернувшись на звук открывшейся двери, он успел только заметить вихрь густых каштановых волос, а затем его лощёное лицо обожгла звонкая пощёчина. — Козёл! — выпалила Гермиона, швырнув подарок на стол и убравшись из кабинета так же стремительно. Бутылочка скатилась на пол и заскакала по кафелю. Вместо того чтобы разозлиться, Люциус с ухмылкой поднял крем, предназначенный для сужения вагинальных тканей, и сунул в верхний ящик своего стола. Пожалуй, он действительно погорячился. Но Грейнджер сама его спровоцировала! И теперь, стоило ей лишь на мгновение появиться в его кабинете, плоть налилась кровью, заставив Люциуса поморщиться. Через пятнадцать минут у него совещание с министром, и идти к нему в таком состоянии нельзя. Пришлось запереть дверь и позволить себе расслабиться. Это не заняло много времени, а от воспоминаний, как резиновая головка члена протискивается в маленький кулачок Грейнджер, Люциус моментально кончил. «Не забрызгайте стол», — припомнил он нахальную карточку и усмехнулся, взмахом палочки удаляя сперму с чёрной зеркальной поверхности. С куда большим удовольствием он заставил бы Грейнджер слизать каждую каплю, но глупая выходка с кремом значительно отдалило желаемое. Люциус ругнулся. Всё, что касалось грязнокровки, вызывало в нём избыточную реакцию, напрочь затмевая рассудок. Но на этот раз он не станет поддаваться порывам, а будет действовать тонко и расчётливо, как при заключении выгодной сделки. Люциус застегнул брюки и вышел к помощнику с поручением. * * * Цветы были прекрасны. Нежное сочетание белого и лилового даже несколько растрогало Гермиону, хотя простить Малфоя она не была готова, совершенно ясно растолковав утренний намёк. «Это было очень грубо с моей стороны. Прошу прощения и надеюсь, что вы не держите на меня зла. Л.М.» Гермиона несколько раз прочла карточку, а затем швырнула её в камин. Не от злости, а чтобы уничтожить улику. И очень вовремя. — Привет! — Джинни вошла без стука, и первым, что заметила, был шикарный букет пионов. — Ого, какие красивые! От кого? — От Малфоя, — бездумно брякнула Гермиона, вызвав у подруги приступ смеха. — Отравленные? — Надеюсь, нет. — Ладно, можешь хранить свои секреты, — с ноткой досады в голосе протянула Джинни. — Ты готова идти? — Да, — Гермиона решительно выкинула все посторонние мысли из головы и застегнула мантию. Ничего, пусть Малфой немного помучается в ожидании ответа. Подруги аппарировали прямо на Косую Аллею. До рождественского бала оставалось два дня, а парадную мантию ни Джинни, ни Гермиона ещё не приобрели. На тщательный шоппинг времени не оставалось, поэтому девушки не стали привередничать, выбрав наряды у мадам Малкин. — Так ты поделишься, кто же этот счастливчик? — стоило ожидать, что Джинни так просто не оставит тему личной жизни подруги. Они устроились за столиком в эркере «Дырявого Котла», решив заодно и пообедать. — Откуда бы ему взяться? — отшутилась Гермиона, осматривая наколдованные сосульки, свисавшие с потолка. По одной из них осторожно спускался любопытный паучок. Лапки соскользнули, и паук повис на паутинке. Рон бы тут всё разнёс заклинаниями, если бы увидел. Гермиона задумалась, а не позвать ли бывшего парня на бал? Не хотелось приходить одной, лишний раз демонстрируя свою несостоятельность как женщины. — Не хочешь говорить — не надо, — разобиделась Джинни. — Вот только не держи меня за дурочку. Ты такое платье купила, что мне даже жаль беднягу. — Может, я его купила, чтобы наконец привлечь хоть кого-то? — Одна ты точно не останешься, — пообещала подруга. — Кстати, приходи сегодня к нам на ужин. Флер приведёт своего кузена. — И? — Ну, может, вы понравитесь друг другу. А нет — хороший секс ещё никому не повредил. Гермиона картинно закатила глаза. Вечно Джинни пытается с кем-то её свести. Чаще всего дело не двигалось дальше первого свидания. До секса не доходило ни разу, мысль о незнакомом мужчине в постели претила Гермионе. Хотя в последние дни она была на таком взводе, что наплевала бы на все принципы. — Ладно, — согласилась она, решив, что проще обсуждать кузена Флер, чем странные отношения с Малфоем. Цветы Гермиона решила вернуть. И карточку написала соответствующую своему настроению: «Извините. Не думала, что виагра окажется с побочным эффектом». Ещё она очень хотела посоветовать ему вынуть анальную пробку и на её место засунуть этот чёртов букет, но в последний момент сдержалась, уверенная, что и так доведёт Малфоя до крайней степени бешенства. * * * Кузен оказался высоким смазливым блондином, смутно напоминавшим Малфоя. Типичный альфа-самец. Гермиона только вздохнула, когда Луи Делакур галантно коснулся губами её протянутой руки. В принципе, он был очень даже ничего. Довольно забавный, эмоциональный и обаятельный. Луи не слишком хорошо изъяснялся по-английски и пришёл в восторг, обнаружив, что Гермиона владеет его родным языком. После ужина он непременно вызвался проводить «очаровательную мадмуазель» домой. Игристое французское вино, поток комплиментов и обходительность настоящего джентльмена сделали своё дело. Луи проявил себя опытным и раскрепощённым любовником, но довести Гермиону до оргазма ему так и не удалось. Чтобы не мучить парня, она изобразила, будто бурно кончает, наградила поцелуем и решительно вытолкала за дверь со словами, что завтра рано вставать. Довершить начатое пришлось при помощи пальчиков. Резиновый член, понурившись, лежал на прикроватном столике, ожидая своего часа, но Гермиона к нему даже не притронулась. Получив долгожданную разрядку, она свернулась калачиком и расплакалась. «Ну что со мной не так? Почему я не могу получать оргазм, как все нормальные женщины? Неужели всю жизнь так и придётся заменять секс игрушками из киберкожи?» * * * Пятница прошла относительно спокойно. По крайней мере, на столе не появлялись никакие подарки, а Малфоя будто и не было на работе вовсе. «Скончался от разрыва сердца, — цинично предположила Гермиона, а затем добавила: — Будто оно у него есть». Все разговоры сегодня сводились к предстоящему балу. Из них стало понятно, что Малфой лично отправился в снятый на выходные отель, чтобы проверить, как идёт подготовка. Сердце вопреки здравым увещеваниям рассудка наполнилось томительным предвкушением, тело пребывало в напряжении. Гермиона понимала, что глупо даже думать о ночи любви с Люциусом, ведь он будет в компании жены и сына, но стоило только вспомнить, как он прижимал к себе в лифте, начинала кружиться голова. Луи проявил истинную французскую галантность, прислав букет белоснежных лилий. По-девичьи захихикав, Гермиона выставила цветы вон из кабинета: от тяжёлого запаха стало трудно дышать. Повышенное мужское внимание не просто польстило, оно вселило уверенность, что ещё не всё потеряно. Гермиона задумчиво залюбовалась букетом, когда в приёмную вошёл Стивен Хольт, аврор и довольно близкий приятель Гарри. Иногда они вместе обедали, но до сих пор со стороны Стивена не наблюдалась особого интереса, поэтому его слова прозвучали ошеломляющей неожиданностью: — Гермиона, я, скорее всего, опоздал, но если вы ещё свободны, могли бы мы пойти на рождественский бал вместе? Лиланд выглянул из-за кипы бумаг, откровенно таращась на начальницу. Благодаря его болтливому языку уже половина Министерства знала, что Гермиона в последнее время стала пользоваться нездоровой популярностью. Слухи сыграли роль мёда, а на него, как известно, и мухи летят. — Меня уже пригласили, — сказала она быстрее, чем подумала. Лиланд напрягся ещё сильнее, мысленно составляя список всех посетителей мужского пола за последнюю неделю. — Какая жалость, — искренне огорчился Хольт, глянув на лилии с лёгким неодобрением. — Что же, если вы вдруг передумаете… — Мисс Грейнджер, — подал голос Лиланд, как только дверь за аврором закрылась. — Кому отправить парное приглашение на бал? Гермиона тряхнула головой, избавляясь от оцепенения, и перевела взгляд на невинно вытянувшееся лицо помощника. — Давай его сюда, я сама отправлю, — она забрала карточку и предостерегающе добавила: — Особо болтливые волшебники в Министерстве надолго не задерживаются. Советую задуматься об этом, пока не поздно. Вариантов у Гермионы было всего два. Без особого энтузиазма она написала записку Луи с благодарностью за цветы и приглашением. Француз незамедлительно согласился, вызвав лишь недоумение. Неужели ему так понравился секс с довольно неопытной и неловкой девицей? Но позже Гермиона пришла к выводу, что ситуация не могла сложиться лучше. Делакур чуть ли не единственный представитель мужского пола, кто вполне мог тягаться с Малфоем по представительности и привлекательности. Следовало надеяться, что их совместное появление положит конец неприличным шуточкам и подаркам. О более эффектном появлении Гермиона и мечтать не могла. Благодаря Лиланду слухи о загадочном кавалере мисс Грейнджер расползлись со скоростью срамной болезни в борделе. Мужчины провожали француза в безукоризненно элегантном смокинге оценивающими взглядами, женщины только завистливо кусали губы. Ситуация усугубилась, стоило Гермионе снять мантию и остаться в облегающем чёрном платье, довольно закрытом, чтобы считаться приличным, но с таким длинным разрезом от бедра и глубоким вырезом на спине, что по залу прокатился невольный вздох восхищения. Длинные волосы Гермиона уложила мягкими волнами и перекинула на правую сторону, открывая изящное ушко, украшенное круглой бриллиантовой серьгой. Отель «Бристоль» находился за городом. Это был величественный особняк эпохи классицизма с высоким подъездом и круглой лестницей, уставленной свечами. Вокруг них вились наколдованные светлячки, словно ожившие искорки волшебства. Золотистые лампочки, переплетённые с еловыми веточками, украшали колонны на фасаде здания. Главный холл напоминал царство Снежной Королевы. Большие подносы с напитками были предусмотрительно закреплены на спинах ледяных единорогов, величественно прохаживавшихся между гостей. Припорошенные снегом ёлочки медленно кружились на месте, и с каждым кругом украшавшие их шарики и бантики меняли цвет. Сами стены и потолок напоминали переливавшийся всеми цветами полярной ночи ледник, даже лестница выглядела так, будто была высечена изо льда. — Недурно для англичан, — оценил Луи. Он начал что-то рассказывать о французских рождественских традициях, но Гермиона не слушала. Прямо на неё целеустремлённо направлялся Люциус Малфой. Царство Снежной Королевы моментально превратилось во владения Снежного Короля. На нём был белоснежный смокинг с серебристого цвета жилеткой, такого же оттенка шейный платок, удачно сочетавшийся со змеиным набалдашником неизменной трости. К отороченному серебристой каймой воротнику был приколот маленький бутончик белого пиона. Гермиона попятилась, но Малфой не дал ей и шанса, таким плотоядным взглядом окинув её миниатюрную фигуру, что неприличные мысли закрались у каждого присутствующего в зале гостя. — Мисс Грейнджер, — Люциус говорил так громко, что Гермионе захотелось на него шикнуть, — вы прелестны, как и всегда. Мне очень неприятно, что вынужден вас побеспокоить, но мне необходима ваша помощь в одном весьма деликатном вопросе. — Всё в порядке, — ответил за неё Луи, так как Гермиона не сумела подобрать слов, чтобы не выставить себя в нелепом свете. Она с тоской утопающего наблюдала, как француз направился в сторону прибывших на бал Гарри и Джинни. Малфой терпеливо ждал, когда Гермиона переключит своё внимание на него. Но она так и не решилась поднять глаза, поэтому он просто подхватил её под руку и едва ли не силой поволок за собой. — Что вы себе позволяете? — сквозь ослепительную улыбку прошипела она и уже громко, для публики, спросила: — Чем я могу вам помочь, мистер Малфой? — Прибыл министр из Дании, — Люциус остановился, чтобы взять бокал с шампанским и, протягивая его Гермионе, очень тихо прошептал: — Я нахожу очаровательным, что вы забыли надеть нижнее бельё. Гермиона опустила глаза вниз и обнаружила, что напряжённые соски предательски выступают под тонкой тканью платья. — Как неожиданно! Мы договаривались о встрече только на следующей неделе… — она сделала глоток, оставляя на бокале след от помады, и тихо бросила: — Моё бельё вас не касается. — У него срочное дело. Министр ждёт нас в кабинете. — Не уверена, что сегодня подходящий день… — трусливо ответила Гермиона, но внутри всё полыхало огнём. — Это не займёт много времени, уверяю вас. Люциус уверенно вёл её к двери сразу за лестницей, приветственно кивая знакомым. Гермиона посылала коллегам улыбки, напустив на себя равнодушно-деловой вид. Малфой предусмотрительно пропустил даму вперёд, щёлкнул защёлкой, одновременно накладывая на кабинет звуконепроницаемые чары, а затем резко дёрнул Гермиону за руку, прижал к двери и навалился сверху. Бокал выпал из пальцев, бриллиантовой россыпью осколков разлетевшись на тёмном полу. Трость с грохотом покатилась к ковру. Люциус склонился над грудью Гермионы, прямо сквозь ткань прикусив призывно торчащий сосок. Она громко охнула, даже не попытавшись протестовать, лишь сжала ноги, когда рука Малфоя нырнула под подол платья, уверенно отодвигая узкую полоску кружевных трусиков. Он бесцеремонно раздвинул её ноги коленом, погружая средний палец во влажное тепло жаждущей плоти. Гермиона послушно закинула ногу ему на бедро и судорожно вцепилась в хвост, оттягивая голову Малфоя назад. Подавшись вперёд, она коснулась губами его шеи, оставляя на коже кровавый след помады. Люциус сжал затвердевший клитор в пальцах, Гермиона ответила чувствительным укусом за подбородок. — Др-рянь, — прорычал он, остервенело впиваясь губами в её приоткрытый рот. Гермиона снова потянула его за волосы, едва не задохнувшись. Его твёрдый и гибкий язык обещал небесные наслаждения. От чувствительных укусов припухли губы. Сердце билось в безумном ритме проникающих внутрь пальцев, заставивших Гермиону податься вперёд и двигать бедрами навстречу. От неожиданно мощного наслаждения она конвульсивно стукнулась головой о дверь, не в состоянии контролировать нарастающую по всему телу дрожь. Но Люциус вдруг остановился, убрал руку, медленно облизал ароматный сок с пальцев, отчего колени Гермионы подогнулись, и она едва не рухнула на пол. — Министр появится через три минуты, — сообщил он будничным тоном. — Ч-что? Вы серьёзно? — Поправьте причёску, мисс Грейнджер. И у вас помада размазалась. — Она размазалась о вашу шею, — пробормотала она, все ещё не соображая, но послушно поправляя платье. Люциус привёл себя в порядок куда быстрее, чем она, даже собрал осколки и наколдовал поднос с безалкогольными напитками на круглом столе для переговоров. — Не расстраивайтесь, моя дорогая, как только министр получит свой договор, я трахну вас прямо на этом столе. Дважды. Тело охотно отозвалось на обещание, внутри всё сжималось и горело, Гермиона ещё чувствовала прикосновения его пальцев, губ, языка… Она отвернулась к зеркалу, подновляя помаду, и в малфоевской манере растягивая слова, ответила: — Действие виагры и впрямь чудотворно. Люциус оказался за спиной раньше, чем Гермиона успела убрать помаду в клатч. Его рука нырнула под разрез, сжав и без того полыхавшую огнём промежность. В ягодицы ткнулся твёрдый, как камень, член. Гермиона не удержалась и откинула голову ему на плечо, Малфой тут же второй рукой сжал её шею, ласкающим движением опустил ладонь к груди и ущипнул сосок. — Мне не нужна виагра, когда ты рядом, — хрипло выдохнул он. Слова произвели тот же эффект, что и проворные пальцы на измученном клиторе, но кончить Гермиона не успела — в дверь, ведущую на задний двор, требовательно постучали. * * * Люциус приветствовал сначала датского, а затем и британского министра рукой, которой только что ласкал Гермиону. Она покраснела, ощущая себя грязной развратницей, но Малфой вдруг заговорщицки подмигнул. Из груди вырвался нервный смешок. Ей ли сокрушаться! В конце концов, это Люциусу должно быть стыдно за своё поведение. Присутствие Гермионы на переговорах было, скорее, формальностью. Она делала пометки об основных пунктах договора между двумя странами, лишь поверхностно вникая в смысл. Малфой использовал прибытие министра, как предлог затащить её в уединённое место, и теперь полностью погрузился в работу. Гермиона исподтишка наблюдала за ним, приятно поразившись ореолу власти и уверенности, окружавшему Люциуса. Он прекрасно разбирался не только в финансовых тонкостях, но и во всех политических нюансах. Следовало признать, что оба министра уступали ему в этом, и Гермиона внезапно испытала гордость. И теперь ей нестерпимо захотелось заставить его стонать, сойти с ума от желания, чтобы он растерял всё своё высокомерие, когда она будет ласкать его, оставляя красный след помады на его члене… Гермиона осторожно высунула ступню из туфельки и чуть потянулась вперёд, касаясь ноги Люциуса под столом. Он даже не вздрогнул, на мгновение накрыло ужасное предчувствие ошибки. — Мисс Грейнджер, — Малфой бесцеремонно прервал датского министра на полуслове. Она чуть не соскользнула со стула в ожидании, что он сейчас скажет. — Не будете ли вы так любезны наполнить наши бокалы? Я видел в баре виски. Вы ведь не против, министры? — Нет-нет, хорошая идея. Гермиона вернула ногу на место и… не обнаружила там туфельки. Малфой самодовольно ухмылялся, ожидая, пока она встанет, чтобы выполнить просьбу. — Конечно. Льда? — Мне два кубика, — сказал Люциус. «В штаны насыпать?» — вопрошал её взгляд. Так и не нашарив туфельку, Гермиона решительно скинула вторую и на цыпочках, чтобы как можно меньше касаться холодного пола, подошла к бару. Все трое мужчин не торопились возвращаться к обсуждению деликатного вопроса о финансировании безумно дорогого проекта, не в силах оторвать взгляды от изящных девичьих ножек. Датский министр неосознанным движением ослабил галстук и провёл ладонью по лбу. — Полагаю, мы можем пойти на уступки, — пробормотал он, с короткой благодарностью поймав левитирующий бокал. — Замечательно! — оживился Малфой. — Тогда подпишем договор? Вот-вот подадут горячее, министр, вы обязаны попробовать французского кролика в сметанном соусе. — Хорошо, но при условии, что мисс Грейнджер согласится подарить мне вальс. Судя по лицу Малфоя, это в его планы совершенно не входило, но Гермиона тихонько рассмеялась, сумев, наконец, нырнуть в туфли: — Всё, что угодно, чтобы поспособствовать улучшению взаимоотношений между нашими странами. Пальцы Люциуса сжались вокруг стакана, едва не раздавив толстое стекло. Гермиона, словно не замечая гневного взгляда, быстро записала в свиток все пункты, по которым министрам удалось прийти к согласию, поставила свою подпись и передала документ по кругу. * * * В общий зал они вернулись вчетвером. По мгновенно воцарившемуся напряжённому молчанию у Гермионы возникло неприятное предчувствие, что ей только что основательно перемывали косточки. Судорожно поправив причёску, она отыскала взглядом друзей и, коротко кивнув Малфою и министрам, направилась к ним. — Очень вовремя, — возрадовался Луи. — Вот-вот подадут горячее. — Без министра не подали бы, — хмыкнул Гарри и повернулся к подруге: — Всё в порядке? Что от тебя хотел Малфой? — Помощь в переговорах, — отмахнулась Гермиона, поймав неожиданно понимающий взгляд Джинни. — Ты же знаешь, всё у нас делается в последний момент. Наконец прозвучал долгожданный сигнал к ужину. Волшебники восторженно загомонили, оказавшись в огромном обеденном зале, а Гермиона ещё и побледнела. Повсюду были расставлены и развешаны букеты бело-лиловых пионов, смутно напомнивших маленькие рыхлые снежки. — Пионы, — пробормотала Джинни и ещё выразительнее посмотрела на подругу. Большие круглые столы, на двенадцать персон каждый, хаотично рассредоточились по залу. Но не успели Луи и Гермиона отыскать свои места, как их перехватил Лиланд. — Мисс Грейнджер, министры просят, чтобы вы присоединились за их стол. Гермиона затравленно оглянулась на Луи, но тот только философски пожал плечами, его глаза уже отметили внушительный бюст Кикки Торнтон из отдела торговли, сидевшей с ними за одним столом. Свободное место, словно издевательски, оставалось как раз между датским министром и Люциусом Малфоем. Гермиона приветственно кивнула Драко, более тепло улыбнулась его жене, стараясь не смотреть на Нарциссу вовсе. Не возникало даже сомнений, что смена места явилась инициативой Малфоя. Поражало, как легко и непринуждённо он решал вопрос любой сложности, стоило только щёлкнуть пальцами. Это начинало раздражать. Гермионе совсем не нравилось чувствовать себя марионеткой в чужих руках, а уж тем более ожившей резиновой куклой. Сидеть за одним столом с его женой было унизительно. Как и обещала, Гермиона станцевала с министром даже два танца, для проформы позволила Луи, Стивену Хольту и Гарри пригласить себя на вальс, прежде чем к ней с лёгким насмешливым поклоном подошёл Малфой. — Идите к чёрту, я не хочу вызывать подозрений, — зашипела она, пятясь в укрытие рождественской ёлки. — Не вынуждайте меня идти на крайние меры, — зловеще пробормотал он в ответ и протянул руку. Гермионе ничего не оставалось, кроме как войти в круг танцующих. Сердце снова запорхало в груди, уставшие ноги перестали ощущаться, механически переступая в темпе вальса. — Не прижимайтесь! — Надеюсь, вы довольны собой? — Не понимаю, что вы имеете в виду. — Министру не терпится залезть вам под юбку. Не нашему — датскому, — Малфой проследил за её взглядом, а затем задумчиво добавил: — Впрочем, нашему тоже. — Не стоит мерить всех по себе. — Если бы я мерил всех по себе, то вы стали бы главным десертом сегодняшнего стола, — ухмыльнулся он. — Мистер Малфой, я отказываюсь играть в ваши игры. Развлекайте свою супругу. Немедленно прекратите смеяться! Люциус только откинул голову назад, продолжая хохотать, словно услышал шутку уходящего года. Гермиона попыталась отдавить ему ногу каблуком, но ничего не вышло. Он слишком хорошо вальсировал. — Мне нравится, что вы ревнуете. — Ещё чего не хватало! — Гермиона, в моём возрасте супруга положена по статусу. Не более того, — цинично сказал он, едва удержавшись, чтобы не приподнять её сердитое личико за маленький упрямый подбородок. — И то вульгарное бельё вы не для неё покупали? — И вы ещё будете уверять меня, что не ревнуете? — Мне всё равно. Просто любопытно. — А мне любопытно узнать, как вы ласкаете себя той невинной резиновой игрушкой, — прошептал он. — Позволите взглянуть? — Похотливый ублюдок. — О, да! — протянул он с улыбкой. — Но, чтобы окончательно не пасть в ваших глазах, я оставлю вас сразу после танца, при условии, что в час ночи вы будете ждать меня в кабинете. И даже не думайте ложиться в постель ни с этим французским юнцом, ни тем более с одним из министров. — Да за кого вы меня принимаете? — искренне возмутилась Гермиона. — За женщину, которой я хочу обладать и не желаю ни с кем делить, — вполне серьёзно ответил он. — Я не приду. Даже не надейтесь. — Тогда я стану приглашать вас на каждый танец. — Вы не посмеете! — Желаете проверить? Гермиона мотнула головой. Ещё пять минут в компании этого психически неуравновешенного тирана-засранца, и её репутация будет погублена навсегда. — Хорошо, я приду. — Если вы не появитесь, то я лично отправлюсь на ваши поиски, — пообещал он, касаясь губами её запястья многообещающим поцелуем. Со стороны это выглядело довольно галантно, в конце концов, никто не заметил, как его язык чувствительно лизнул солоноватую кожу на изгибе, оставив Гермиону в состоянии, близком к обмороку. * * * — Гермиона, мне очень жаль, но у нас ничего не выйдет. Она наблюдала за Малфоем, вальсирующим со своей невесткой, и тихонько бесилась от ревности. То, как он обнимал тонкую талию Астории, заставляло задуматься о неприличном. Луи пришлось ещё дважды окликнуть Гермиону, прежде чем она обратила на него внимание. — Ты что-то сказал, Луи? — Я понимаю, что это большой удар, — наигранно сокрушался француз. — Я не хочу, чтобы выглядело так, будто я воспользовался тобой. — О-о-о… — протянула Гермиона, и её губы задрожали отнюдь не от горя. Она сочувственно похлопала Луи по плечу: — Не бери в голову. Одна приятная ночь ни к чему не обязывает. — Приятная? — возмутился он ей в спину. — Я был лучше, чем приятный!.. Гермиона обернулась, послала ему воздушный поцелуй и направилась к бару. Она и так уже немало выпила, при неровной ходьбе бёдра не соблазнительно покачивались, а призывно вихляли. — Мартини экстра-драй, — бросила она мальчику с яркими фиолетовыми волосами в форменной одежде бармена. Свет приглушили ещё час назад. Гости разбрелись — кто по комнатам, кто по барным стойкам, кто по тёмным уголкам. Из динамиков лилась чувственная джазовая мелодия, иногда прерываясь и неприятно потрескивая. Всё-таки маггловская техника несовместима с магией — у Гермионы так уже два телевизора сгорело. Она неловко устроилась на высоком стуле, не замечая, как разрез юбки оголил не просто ножку чуть выше колена, но и бедро целиком. Почему-то оказалось очень трудно сидеть прямо, не наваливаясь на столешницу. — Гермиона, у вас всё хорошо? — Стивен старательно отводил взгляд, пытаясь смотреть не на бесстыдно обнажённую плоть, а в глаза. — Всё просто замечательно! — излишне оптимистично воскликнула она, в три больших глотка осушив бокал. — Может, вас проводить в спальню? Я имею в виду… — Стивен зарделся, но Гермиона даже не услышала двусмысленности в его вопросе. — Я бы ещё выпила. Хольт подал бармену знак и устроился напротив, скромно прикрыв стояк рукой. — А где же ваш французский друг? — Полагаю, обучает Кикки Торнтон тонкостям французской любви. — Мне очень жаль. — Мне тоже, — хихикнула Гермиона. — Кикки вряд ли отпустит его раньше завтрашнего утра. Лицо Хольта перекосила кривая ухмылка. Даже от пьяной Гермионы Грейнджер он не ожидал подобных слов. Стивен наивно полагал, что она не стала бы даже говорить о сексе до свадьбы. Но это только упрощало дело. — Так, значит, вы не связаны серьёзными отношениями? — его голос охрип от желания. Гермиона приспустила туфельку с пятки и легкомысленно покачивала ею на ноге. Стивен незаметно взмахнул палочкой, и туфелька упала на пол, заставив девушку ойкнуть. Как истинный джентльмен, он поспешил помочь даме, обхватив изящную лодыжку рукой, несмелым ласкающим движением поднимая ладонь выше. — Да что вы себе позволяете! — оскорблённо вскинулась Гермиона. Словно по команде рядом возник Луи, схватил недопитый бокал мартини со стола и плеснул его в лицо негодяю. — Руки прочь от моей… спутницы! Стивен выхватил палочку и наставил её на француза. Аврор при полной боевой готовности выглядел особенно устрашающе, однако Луи, распетушившись, сорвал с себя пиджак и принял классическую дуэльную позу, забавно оттопырив круглые ягодицы. — Мисс Торнтон понравится, если я превращу ваше мужское достоинство во французскую лягушку? — Научись сначала гавкать, английский щенок! — Да я тебе сейчас!.. — Что здесь происходит? Шум привлёк мужскую компанию постарше. Они только закончили партию в вист и уже собирались раскурить сигары, наслаждаясь собственным величием, как какие-то хватившие лишнего юнцы посмели нарушить их аристократический покой. Взгляд Малфоя безошибочно выхватил главную виновницу конфликта. Гермиона всё ещё стояла в одной туфельке, напомнив Люциусу невинную (но удачную!) попытку возбудить его прямо во время важных переговоров. С приближением назначенного часа свидания желание не просто усиливалось, а наполняло собой каждую клеточку тела. Но при виде негодницы руки непроизвольно сжались в кулаки, зудя нетерпением отшлёпать непослушную задницу. — Стыдитесь, джентльмены! — призвал к миру министр. — Дуэли в приличном обществе — это дурной тон. — Выйдете хотя бы во двор, — подал кто-то голос из-за спины. — Да бросьте, Бернард, ради такой прелестной куколки не грех немного и похулиганить. — Эта куколка — выдающийся специалист по международным отношениям, — шепнул осипший голос. — Мисс Грейнджер, позвольте, я провожу вас к вашему номеру, — вызвался министр Дании, заставив Гермиону запаниковать ещё больше. Она взглянула на часы. До часа ночи оставалось чуть больше сорока минут. Данное Малфою слово она собиралась сдержать, но свято верила, что уж на этот раз сумеет устоять и перед его обаянием, и перед опытом. Что же, по крайней мере, она успеет умыться и привести себя в порядок. Ощущение штукатурки на лице порядком надоело, как и томительная тянущая боль внизу живота. Вместе они поднялись по ледяной лестнице, сворачивая к коридору, сплошь увешанному гирляндами и омелой. Министр неодобрительно бурчал в адрес невоспитанных юнцов, Гермиона благодарно молчала. Вместе они минули маленький уютный холл, уставленный диванами и пуфиками, как вдруг министр, издав похожий на кряканье звук, набросился на девушку. Слюнявым ртом он припал к её губам, часто и тяжело дыша. Палочка Гермионы была спрятана в клатч, потому, за неимением ничего лучшего, она просто саданула министра по лысеющей рыжеватой голове сумкой. Не проронив ни слова, Гермиона воспользовалась замешательством, выскользнула из потных рук и, чудом не ломая ноги, побежала к спасительной двери, приглушённо стуча каблучками по ковру. По хлынувшим из глаз слезам Гермиона поняла, что исчерпала на сегодня лимит приключений. Она прямиком отправилась в душ, позволив струе холодной воды намочить шикарное платье. Сил не осталось совершенно. Гермиона медленно скатилась на кафельный пол душевой кабинки и обняла коленки, уткнувшись в них хлюпающим носом. Стекающая вода почернела от туши и подводки, размазывая по лицу косметику. Мысли в голове крутились самые мрачные. Гермиона не могла понять, в какой момент потеряла контроль над собственным телом, ещё немного — и разумом тоже. Неделю назад можно было только мечтать о подобной популярности, но сейчас измученной душе хотелось, чтобы её оставили в покое. Гермиона устала терзаться угрызениями совести оттого, что в фантазиях появился запретный и такой желанный во всех отношениях мужчина. Даже думать о нём больно: несмотря ни на что, он остаётся недоступным и недосягаемым. В самых страшных снах она не могла представить своей соперницей Нарциссу. И в самых смелых мечтах даже не воображала оказаться объектом преследования Люциуса Малфоя, а заодно датского министра магии, выдающегося аврора Хольта и лощёного француза Делакура. Тело посылало недвусмысленные сигналы, но определённо кому-то не тому. — Я так и знал, что вы не сдержите слово, — голос звучал спокойно и размеренно. Гермиона ничуть не удивилась, обнаружив на пороге своей ванной Малфоя. Он небрежно подпирал косяк и в упор разглядывал залитое водой вперемешку со слезами лицо. — Что, уже час? — сипло спросила она. — Почти. Люциус ступил в ванную и плотно закрыл за собой дверь. Несколько отстранённо Гермиона наблюдала, как он приоткрывает стеклянную створку душевой, переступает невысокий порог и опускается рядом с ней. Его белоснежный костюм почти моментально намок, волосы прядями прилипли к бледному лицу. — Министр ничего вам не сделал? — Вы что… видели? — ужаснулась Гермиона. — Если бы видел, то не спрашивал бы, — мрачно ответил Малфой. — Ничего не сделал. Но от этого не менее гадко. И… это всё ваша вина! — Моя? — опешил Люциус. — Я заставил вас светить перед ним своими прелестями? — А разве не этого вы добивались, когда позвали меня на переговоры? — ядовито поинтересовалась она. — Мне не терпелось остаться с вами наедине, — сознался он так просто, что Гермиона сразу же перестала сердиться. После всех Делакуров-Хольтов-Министров Люциус Малфой казался таким родным и близким, что она доверительно положила уставшую голову ему на плечо. — Я собиралась прийти, — откровенно ответила Гермиона, заставив Люциуса удивлённо приподнять брови. — Но только для того, чтобы сказать, что не собираюсь становиться вашей статусной ш-шлю... любовницей. — В вашем бунтарстве определённо что-то есть. Это очень заводит. Гермиона отстранилась от Люциуса, попыталась стереть воду с лица — на тыльной стороне руки остались чёрные разводы. — Я не собираюсь играть с вами в игры, мистер Малфой. Моя внезапная популярность у мужчин, и тем более у вас, ничуть меня не радует. — Предпочитаете вернуться к резиновым игрушкам? — и прежде, чем Гермиона успела придумать достойный ответ, Люциус добавил: — Вы слишком долго наслаждались одиночеством. — Лучше одной, чем всю жизнь терпеть кого-то в своём доме, раздражаться от каждого его слова или чиха. Я не согласна по каким-то глупым общественным правилам и социальным предрассудкам содержать статусного мужа. Гермиона поздно поняла, что фактически обнажила перед ним душу. Слишком много даров она преподнесла Малфою, и винить некого, кроме себя, ведь алкоголь практически выветрился. А главное, очень хотелось выговориться, чтобы кто-то понял, как сложно приходится современной самодостаточной девушке, чьи умственные способности выше среднего и интересы не ограничиваются простыми семейными радостями. — Мужчины ненавидят умных женщин… — с сердитым вздохом добавила Гермиона. — Никогда не слышал ничего глупее, — с долей сарказма произнёс Люциус. — Впрочем, женщины также предпочитают в мужчинах толстый кошелёк интеллекту. Гермиона презрительно фыркнула и скрестила руки на груди, начиная замерзать. — Какие мужчины, такие и женщины! — Именно, — на этот раз без доли иронии подтвердил Люциус. — Как долго, вы думаете, мужчина будет наслаждаться обществом женщины, если она глупа как лукотряс? — Но ведь у неё же есть эти!.. — Гермиона изобразила руками бюст не менее десятого размера, вызвав у Люциуса приступ безудержного веселья. Отсмеявшись, он сказал: — У умных женщин они тоже бывают. Ваши хоть и не похожи на квоффлы, интересуют меня куда больше, чем у мисс Торнтон. — Сочту за комплимент, — сухо ответила она, начиная стучать зубами. Люциус выключил воду и с трудом поднялся. Ледяная ванна слегка остудила его пыл, стало значительно легче дышать и, что важнее, думать. Но ощущения в мокром холодном костюме нельзя причислить к приятным: казалось, будто тело покрылось коркой льда. Им обоим необходимо согреться. — Идите сюда, — велел он, помогая ей выбраться из душевой, а затем усадил её на длинную каменную полочку с ванными принадлежностями. — Вы совсем замёрзли. Он осторожно взял в ладони маленькую ножку с аккуратными пальчиками, начал медленно растирать их в руках, а затем неожиданно приложил мягкую ступню ко рту и обхватил губами большой палец. Гермиона взвизгнула, но он только сжал зубы, продолжая ласкать языком сладкую подушечку. От жаркой волны удовольствия голова Гермионы произвольно откинулась назад, руки сжали мокрую ткань платья, словно оно одно могло спасти от надвигающейся бури. — Ты хотя бы представляешь, насколько желанна? — хриплым голосом спросил Люциус, покрывая поцелуями лодыжку, щекоча языком щиколотку, легонько кусая острую коленку. Его руки оказались на удивление горячими, медленно поднимаясь по холодным бёдрам вверх, они обжигали, словно раскалённый свинец. Поцелуи становились выше и интимнее, Гермиона в безвольной попытке сдвинуть ноги решительно проиграла его опыту и настойчивости. Тонкие кружевные трусики были содраны зубами, и теперь уже холодный язык касался горячих, влажных складок её плоти. Люциус закинул её ноги себе на плечи, и его голова почти полностью исчезла под мокрой тканью платья. Сколько раз Гермиона представляла, что бы почувствовала, если бы мужчина коснулся её там языком, но реальность превосходила любые фантазии. Сначала язык словно порхал вокруг клитора, затем начал часто и быстро проникать внутрь, заставляя двигать бёдрами навстречу, мечтая, чтобы жёсткий тяжёлый комок внутри живота наконец взорвался тысячами заклинаний. Люциус точно знал, как доставить ей удовольствие. То снова возвращаясь к пылающему клитору, посасывая и прикусывая его, то опять трахая её своим длинным умелым языком. К оральным ласкам добавились пальцы: один тут же проник в жаждущее, истекающее желанием тепло, а второй подушечкой упёрся в тугое колечко чуть ниже. Ещё немного, и Гермиона с ума сошла бы от напряжения, но Люциус в очередной раз прихватил зубами клитор, и она, не осознавая, что выкрикивает его имя, кончила. Тело мучительно долго содрогалось от удовольствия, все чувства и эмоции словно онемели, существо заполнилось диким, необузданным желанием. Гермиона получила долгожданное облегчение, но ощущала, что это лишь короткая передышка. Она ещё нескоро осознала, на каком свете находится и, открыв глаза, обнаружила, что Люциус снимает с себя остатки мокрой одежды. Она попыталась поправить юбку, бесстыдно задранную до самого живота, но Малфой только плотоядно ухмыльнулся. Его рот был влажным: на губах блестел её собственный сок. На его обнажённое тело, особенно ниже пояса, она старалась не смотреть, неуверенно кусая собственный язык. — Тебе нечего стесняться, — он потянул её за ноги, заставив соскользнуть на пол, развернул к себе спиной, в два приёма снял с неё платье, а затем подвел к огромному во всю стену зеркалу. — Посмотри, как ты прекрасна. Гермиона никогда не считала себя выдающейся красавицей, но в отражении увидела кого-то, кто вполне мог позировать для образа греческой богини любви. Она стояла в его объятиях: Люциус, высокий, широкоплечий, горячий, окутывал её со всех сторон и выразительно смотрел в её глаза через зеркало. Мокрые после душа, они были словно Посейдон и Амфитрита. Зачарованным взглядом Гермиона наблюдала, как его руки изучают каждый изгиб её тела. Это жутко возбуждало, было страшно подумать, что она, Гермиона Грейнджер, выглядит желанной и кажется привлекательной, особенно такому волшебнику, как Люциус Малфой. Может, это всё не реально? Отражение показывает кого-то другого, кто ласково сжимает упругую грудь с напряжённо торчащими сосками, нежно гладит плоский животик, щекочет пальцами бедра, касается губами изящного изгиба шеи… — Я так долго о тебе мечтал, — шептал он, и Гермиона воском растекалась в его руках. — Неделю… — Вечность. — Люциус. — Покажи мне, в какие игры ты любишь играть. Гермиона смущённо дёрнулась, но Малфой крепко сжал её в объятиях, упираясь членом в округлую попку. — Прошу тебя, — умолял он, ломая все барьеры. — Ты брала своего резинового друга в ротик? Скажи мне. — Д-да… — выдохнула она. — Покажи мне, — он целовал её в затылок, шею, проводил языком по позвоночнику, опускаясь до ягодиц, сжимая их так сильно, что оставались красные следы. — Давай же, девочка… Он лизнул её копчик, и Гермиона фактически рухнула на пол, неприятно стукнувшись коленями. В отражении зеркала Люциус смотрел, как влажная головка его члена исчезает в маленьком алом ротике. От вида Гермионы Грейнджер, сидящей на коленях у его ног, он едва не кончил, поэтому отвернулся и закрыл глаза, погружаясь в блаженные ощущения. Сначала она несмело, примериваясь, водила кончиком языка по налитой кровью головке, словно не понимала, что следует делать, но стоило Малфою издать короткий несдержанный стон, как Гермиона принялась сосать сильнее, помогая себе рукой и погружая член всё глубже и глубже в рот, пока он не упёрся в гортань. Люциус распахнул глаза, увидев в зеркале, что она заглотила его почти до самого основания, а затем легонько сжала мошонку, заставив его рвануться обратно. Гермиона судорожно вдохнула, позволяя лёгким полностью наполниться воздухом, и снова обхватила губами член, на этот раз держась руками за бёдра и то ускоряя, то замедляя их движения. Пытка продлилась недолго, и когда она в третий раз полностью вобрала его в себя, Люциус окончательно потерял контроль. Густая сперма быстро заполнила рот, стекая по подбородку на шею и грудь. Гермиона не успевала глотать, чувствуя себя одновременно и победительницей, и побеждённой. — Обычно игра длится несколько дольше, — нахально поддела она, решив, что терять уже нечего, и снова взяла член в рот, вылизывая остатки спермы. Люциус с трудом сглотнул, испытывая те же смешанные чувства, что и она. Игра игрой, но едва ли теперь он позволит другой женщине делать ему минет. На фоне мисс Грейнджер они казались жалкими неумехами. — Игра только началась, — многообещающе парировал Люциус, едва отдышавшись. Некоторое время он мог только прижимать её к себе, лениво лаская и дразня чувствительные места Гермионы. Она отвечала пылко и охотно. Вскоре Люциус не удержался, сгрёб девчонку с пола и почти грубо швырнул к зеркалу, заставив упереться в него ладошками. Они оба жаждали настоящей близости, и Малфой не заставил себя ждать. — Хочу, чтобы ты смотрела на меня, когда я буду тебя трахать, — он надавил ей на поясницу, вынуждая прогнуться, а другой рукой потянул за волосы. Гермиона подняла глаза, в отражении метнув яростный взгляд. Её глаза приобрели оттенок горького шоколада. В голове Малфоя мелькнула мысль, что он ненавидит молочный, но уже через мгновение его член начал обволакивать жар тесной плоти, заставив забыть обо всём на свете. Он входил в неё медленно и глубоко, надолго задерживаясь внутри, позволяя ей почувствовать его всего, самой нетерпеливо двигать бёдрами, насаживаясь на член. Но теперь Люциус был хозяином положения и не намеревался кончать раньше, чем она дважды конвульсивно забьётся в его руках. Он хотел сделать это в кабинете на круглом столе, а не в ванной, с запотевшими от их дыхания зеркалами. Но с Гермионой он готов был заниматься сексом где угодно: на полу, в гардеробе, в чёртовой маггловской машине и, конечно, на огромной кровати в Мэноре. Он ускорил движения, свободной рукой обняв её за живот и дотянувшись пальцами до клитора. Гермиона кончила почти моментально, теряя равновесие. Они вместе упали на кучу мокрой одежды и мягких полотенец. Люциус не дал и короткой передышки, устроив Гермиону на спине под собой и снова вонзившись в ещё ритмично сжимавшуюся плоть. У неё совсем не осталось сил, она могла только тихонечко постанывать от изнеможения и болезненного удовольствия. Взгляд окончательно затуманился, тело не слушалось, и только очередной комок собирался где-то внутри, готовясь лавиной сорваться с горы, увлекая Гермиону за собой, на этот раз почти одновременно с Малфоем. Она выгнулась, обессиленно дрожа всем телом, когда он с мощными толчками излился в неё. Что было дальше, Гермиона не помнила. Она провалилась в сон тут же, на полу в ванной, и не могла видеть, как Люциус, сам пошатываясь от усталости, отнёс её в постель и улёгся рядом, крепко прижав к себе податливое тело. Около восьми утра явился домовик и разбудил его. Велев эльфу убрать беспорядок в ванной, Люциус бросил быстрый взгляд на Гермиону и стремительно покинул номер. Если бы он хотя бы на секунду задержался, то едва ли отыскал в себе силы уйти. * * * Гермиона очнулась, когда стрелки часов перевалили за полдень. Никогда ещё в своей жизни она не залёживалась в кровати так долго. Всё тело болело, напоминая о прошедшей ночи. Попытки пробудить в себе стыд или чувство вины ни к чему не привели. Было слишком хорошо, чтобы быть правдой. С долей тоски Гермиона осознавала, что интимная близость с другими мужчинами будет лишь жалкой пародией. И никакие игрушки больше не помогут. Каким-то непостижимым образом Люциус Малфой точно знал, что ей нужно. Он умел и хотел ей это дать. Но хочет ли ещё? Гермиона заставила себя встать с постели и поплелась в ванную. Там было возмутительно чисто и аккуратно, даже полотенца ровными стопочками лежали на полке — сухие и свежо пахнущие. Её вечернее платье висело на двери на вешалке, будто только что из магазина. Малфой надёжно замел все следы. Вот только не подумал, что в её сердце останется безобразный шрам. Взглянув на своё отражение в то самое зеркало, где вчера их было двое, Гермиона громко и безутешно зарыдала. * * * На Рождество в Мэноре было тихо и спокойно. Ни пышных приёмов, ни наплыва гостей. За праздничным столом их было четверо: Люциус с Нарциссой и Драко с Асторией. Все на своих местах, и вместе с тем хозяин дома испытывал острую нехватку кого-то очень важного и дорогого для него. Два дня назад, когда они уезжали из отеля, Люциусу с трудом удалось отыскать Гермиону. Он не мог сказать всё, что хотел, но, по крайней мере, следовало дать ей понять, что совместная ночь была больше, чем игра или интрижка. Но девчонка появилась в холле в компании с Поттерами и сопляком-французом, едва удостоив Люциуса вежливым кивком. С трудом поборов желание свернуть ей шею, он дал себе зарок, что не станет думать о грязнокровке ни под каким предлогом. Однако реальность такова, что ничто другое так не занимало его голову. Грейнджер была повсюду, словно наваждение, его личное проклятие, привидение, на которое не пожалуешься в Министерство. — Люциус, дорогой, с тобой всё в порядке? — Нарцисса несколько раз стучала в дверь кабинета, но, не дождавшись ответа, позволила себе войти так. — М-м? — встрепенулся он, глядя на пустой стакан огневиски, зажатый в руке. — Дети отправились праздновать Рождество на какую-то вечеринку. Ты позволишь? — она кивнула на свободное кресло. — Конечно. Тебе налить? — Пожалуй, — не возражала Нарцисса. Они оба пригубили напиток молча, каждый думая о своём. — Я всегда считала, что Рождественская ночь не самое благоприятное время для серьёзных разговоров. Но откладывать больше некуда. — Верно, — согласился Люциус. — Бумаги уже готовы, осталось только подписать, и ты свободна. — Люциус, я не хочу, чтобы ты принимал это на свой счёт. В конце концов, я всегда относилась к тебе с уважением и... Он жестом велел ей замолчать. — Оставь свои лицемерные сожаления при себе. Я понимаю, что мой не слишком довольный вид льстит тебе, но вовсе не ты являешься причиной моего дурного настроения. — Мог хотя бы притвориться, что тебе не всё равно! Мы прожили вместе почти тридцать лет! — Мне не всё равно. Я составил твой брачный контракт, который убережёт тебя от разорения и не позволит твоему новому мужу прибрать приданое к рукам. Кстати, ты ведь понимаешь, что из Мэнора придётся уехать? — Не терпится привести сюда своих девок? — уязвлённо поинтересовалась Нарцисса. — Только одну, — Люциус залпом допил остатки огневиски и поднялся с кресла, хватая с вешалки мантию. — Бумаги в верхнем ящике моего стола. Поставь подпись, и можешь быть свободна. * * * Отыскать Гермиону оказалось куда сложнее, чем представлялось вначале. Дома её не было, у Поттеров тоже. Домовик Люциуса проверил и особняк её родителей, и даже убогое жилище Уизли. К Новому Году Люциус был полностью свободен от уз брака, Нарцисса наслаждалась обществом любовника в Испании. Малфой начинал злиться не на шутку. Как никогда он был полон решимости напрочь отказаться от всех принципов, в которые свято верил почти всю свою жизнь, но грязнокровка словно сквозь землю провалилась. Она заполняла его мысли каждую секунду бодрствования, не оставляла даже во сне. Как же Люциусу не терпелось уложить её в свою постель и любить до тех пор, пока она не начнёт умолять о пощаде! От подобных мыслей он ещё сильнее приходил в ярость. Грейнджер уже принадлежит ему, с тех самых пор, как он впервые решил трахнуть её. Он думал о ней, как о своей собственности. Так какого чёрта она до сих пор не с ним? Начало января было снежным и довольно прохладным. Как никогда хотелось остаться дома, пить грог и заниматься любовью с молодой страстной и чувственной девчонкой. По крайней мере, сегодня он увидит её в Министерстве. Однако теперь Люциус не спешил раскрывать все свои карты. Сперва он выяснит, где и с кем она провела эти каникулы. Морально Малфой готовился ко всему, но никак не ожидал столкнуться с Гермионой в лифте прямо с утра. При виде его она вся подобралась и напряглась, приветствуя его колючим взглядом. Люциус, наоборот, попытался сохранить хладнокровие и вежливо поприветствовал коллег кивком. Вошедшие на других этажах волшебники оттеснили их обоих в угол. — Хорошо провели отпуск? — едва слышно поинтересовался он. — Прекрасно, благодарю. А вы? — Отвратительно, — признался он, выразительно глядя ей в глаза. Гермиона, следуя своей любопытной натуре, собиралась спросить, что могло испортить ему праздники, но не успела. Стоявшая рядом с ними немолодая женщина — по-видимому, знакомая Малфоя — бесцеремонно вклинилась в разговор: — Очень сожалею, Люциус. Развод — это всегда очень непросто. Я трижды была замужем. Сколько вы прожили с Нарциссой? Да, кстати, говорят, она уехала с любовником на Карибы… или Барбадос? Люциус страстно мечтал свернуть не в меру болтливой дуре шею. Гермиона отвернулась в сторону, а на следующем этаже протолкнулась к выходу, он так и не сумел увидеть её лица, а по гордо выпрямленной спине трудно прочесть эмоции. Однако уже через час девчонка собственной персоной явилась к нему в кабинет, сжимая в руках увесистый свиток. — Мисс Грейнджер, чем обязан? — Мне необходимо обсудить с вами датский проект, — так же бесцветно ответила она на его холодный вопрос. — Вы успели составить его за одно утро? — удивился Люциус. — Нет, отвечая на ваш вопрос об отпуске — я провела его в Дании, налаживая международные связи. — Видимо, датский министр был счастлив, — сквозь зубы процедил Малфой. — Да, стоит поблагодарить вас за то, что вы организовали нашу встречу перед Рождеством, — улыбнулась Гермиона, невинно хлопнув ресницами. — Без вашего вмешательства нам ни за что бы не достичь того уровня доверия… Люциус со всей силы стукнул кулаком по столу, заставив Грейнджер подпрыгнуть на месте. Всё её притворство разом смыло с лица, и к своему немалому удивлению Малфой обнаружил, что она пребывает в не меньшем бешенстве, чем он сам. — Я недооценил вас, мисс Грейнджер. Вы потрясающая актриса и двуличная дрянь! Прошу прощения, что испортил вам вечер в отеле, следовало оставить вас одну, чтобы ещё тогда вы смогли насладиться обществом датского министра. — О, я бы ни за что не посмела, мистер Малфой! Ведь вы так нуждались в утешении, пока ваша статусная жена составляла список вещей для путешествия на Карибы с любовником! — Она в Испании. — Что? Люциус сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Нарцисса в Испании. — Да какая разница! — рявкнула Гермиона. — Довольно, мисс Грейнджер. Вы пришли сюда, чтобы подразнить меня, заставить ревновать, а главное, узнать, что значила для меня совместная ночь. Гермиона покраснела. Он в точности перечислил причины, по которым она, нарушая все доводы разума, заявилась в его кабинет. Забыл только назвать крошечную надежду, в которой она сама себе не смела признаться. — Вы ревнуете? — Именно, — мрачно подтвердил Люциус, заметив, как дрогнули её губы в попытке улыбнуться. — Какого чёрта вы поехали в эту Данию? — Вовсе не по тем причинам, которые приходят в вашу больную голову, — язвительно ответила Гермиона. — Кому-то нужно было это сделать, чтобы договор не остался существовать только на бумаге, а я как раз маялась от безделья. Люциус покачал головой. Он поверить не мог, что Грейнджер предпочла работу тем жарким страстным ночам, которые они могли бы провести вместе. — Ты не перестаёшь меня удивлять, — Малфой перешёл на фамильярный тон. — Я чуть с ног не сбился, пока искал тебя по всей Англии, с ума сходил, воображая, с каким из твоих поклонников ты проводишь время, а ты всё это время трудилась во благо Министерства. — Я и проводила время со своим поклонником, — напомнила Гермиона. — Министр не оставлял попыток сблизиться. И я даже была готова поддаться его чарам! — Не смеши, — Люциус поднялся с места, обошёл стол и протянул Грейнджер руку. Через мгновение он уже сжимал девчонку в объятиях, касаясь губами мочки уха. — Ты действительно меня искал? — уткнувшись носом в его грудь, спросила Гермиона. — Действительно. Какого дьявола ты отказалась поговорить со мной перед отъездом из отеля? — Я отказалась? Ты оставил меня одну в идеально убранном номере и в полной уверенности, что мечтаешь никогда не вспоминать о той ночи. Том позоре… — Ради всего святого, о каком позоре ты говоришь? — Ну… ты ведь спал со мной. — Дура! Гермиона стукнула кулачком его по спине и попыталась отстраниться, однако Люциус лишь крепче прижал к себе. — Моё желание спать с тобой до конца жизни сумеет вселить в тебя хотя бы каплю уверенности? — Люциус, ты не в себе. — Разумеется, как я мог забыть, что словам ты не поверишь! Но, может, это тебя убедит? Он на мгновение отстранился, чтобы взмахнуть палочкой. На столе появился большой чёрный пакет, который Люциус тут же передал Гермионе. Она заглянула внутрь, и на её лице отразилась смесь ужаса с удивлением. Тем не менее плечи начали тихонько подрагивать от смеха. — Я хочу попробовать отсюда всё, — заявил Люциус решительно. — А вот это, — он наобум извлёк из пакета игрушку, оказавшуюся кожаными наручниками, — в первую брачную ночь. — Обычно предложение делают с кольцом, — заметила Гермиона, едва сдерживаясь от смеха. — Кольцо тут тоже есть. — В таком случае, я согласна. Кстати, а куда его надевать? — Сейчас покажу, — ухмыльнулся Люциус и заклинанием запер дверь.

Конец