Две стороны медали.

Родовой особняк Блэков в Лондоне встретил Сириуса… неласково. Запущенное состояние здания прекрасно демонстрировал Кричер, домовой эльф. Он таскался по дому со скоростью раненой черепахи, наволочка была такой же грязной, как и весь особняк, тишина нарушалась только бубнением сумасшедшего эльфа под нос, а ведь когда-то в семейном гнезде Блэков не замолкали веселые голоса… Сириус с тоской оглядел прихожую: пыль многодюймовым слоем лежала нетронутой, обои потрескались, под слоем грязи было не видно рисунка, лак на деревянных панелях и рамах картин облупился, прекрасный наборный паркет потрескался, из дивана торчали пружины. Полный мрак. Он вздохнул и направился в комнату, но как только сделал шаг, штора, скрывавшая висящий на стене портрет, отъехала в сторону, и Сириус оказался прямо перед пронзительным взглядом своей матушки. - Добрый день, Сириус, – ледяным голосом поприветствовала его леди Вальбурга. Леди Блэк скрестила руки на груди и неторопливо оглядела своего непутевого сына. - Мама… - скривился Сириус. - Я смотрю, твои манеры не изменились. Впрочем… что еще взять от уголовника со стажем? – Леди подняла глаза и пожала плечами, давая понять, что это был риторический вопрос. - Я был невиновен! – рявкнул Сириус, приходя в раздраженное состояние. - Я это знаю, – отрезала леди Вальбурга, презрительно глядя на своего сына, потерявшего дар речи. – Но почему ты не доказал этого раньше? Почему на суде не потребовал допроса с Веритасерумом? Только и мог, что выть! - Мои друзья… - Сириус начал речь, но мать его невежливо перебила. - Твои друзья! – она пренебрежительно фыркнула. – И где были твои друзья, когда тебя осудили? Где? Заступился за тебя хоть кто-то? И есть ли у тебя друзья теперь? Что же ты молчишь? Сириус хватал ртом воздух. Мать своими словами била просто по открытой ране. Друзей, как таковых, у него действительно теперь не было. Да и были ли они? Ремус непонятно где, Питер – предатель, которого вот-вот Поцелуют, Лили и Джеймс мертвы. Он остался один. Думать об этом не хотелось. Он злобно уставился на мать, но она имела слишком большой опыт пикировок и скандалов, чтобы Сириус мог ей что-то сказать. - Ты никчемное, жалкое создание, позор Блэков! Ты забыл, в чем состоит твой долг! Ни мозгов, ни денег, ни связей! Ничего! Пшел вон с глаз моих! Штора задернулась сама собой, и Сириус, взбешенный жестокими словами матери, ринулся в свою комнату. Он уже не слышал слов женщины: - Надеюсь, Лорд Блэк скоро появится… И покажет тебе небо в алмазах! *** Люциус Малфой с интересом наблюдал редкостное зрелище. Обычно невозмутимый, язвительный Мастер Зелий, теперь напоминал гиппогрифа, которому под хвост насыпали перца. Он метался из стороны в сторону по кабинету, а хозяин только следил за ним глазами. В конце концов, Малфой не выдержал: - Сев, успокойся! Что стряслось? Зельевар остановился, и мантия, взвившись вокруг него, опала широкими складками. Люциус только хмыкнул: Снейп всегда эффектно двигался. Он решил поторопить друга: - Так что, расскажешь? Северус сел и мрачно посмотрел на него, потом резко кивнул головой. - Люциус, пообещай, что об этом разговоре никто не узнает. - Так… - Люциус подобрался. – Что произошло? - У тебя есть выходы на Азкабан? - Вообще-то, есть, – медленно начал Люциус. – Зачем? - Понимаешь, - вздохнул зельевар, - нужно передать одному узнику подарок. Ничего страшного, шоколад и зелья. И сам понимаешь, сделать это нужно очень аккуратно. Люциус сощурил глаза и внимательно рассмотрел Снейпа. Тот смотрел прямо, но по глазам понять что-то было невозможно. - Кому? - Поттеру. Люциус распахнул глаза. - Зачем? Снейп устало обмяк на диване. - Скажи, Люц, ты веришь моим предчувствиям? - Всегда, – решительно кивнул Малфой. - Так вот, Люц. У меня есть предчувствие, что мальчишке нужно передать подарок. Срочно. Скоро Йоль, желательно успеть до него, в крайнем случае – до нового года. Я пытался разузнать, что с ним, напряг все свои связи, но за мной активизировалась слежка, судя по всему, директор, чтоб его мантикоры покусали, сволочь бородатую! Передать что-то не получилось, узнать удалось немногое. Все говорят, что парень тронулся, причем… он в крайне тяжелом состоянии. Но я точно ЗНАЮ, и можешь не спрашивать меня, откуда, я и сам не смогу сказать, но… так вот, я точно знаю, что он в порядке, психически, но это пока. Физически – сам понимаешь, это не курорт, а он еще ребенок… Снейп остановился, пытаясь сформулировать все свои предчувствия и догадки во что-то четкое и определенное. Малфой внимательно слушал. Уж чему-чему, а Снейповским предчувствиям он доверял. Тем более, тот никогда не говорил того, в чем был не уверен. - Нам нужно ему помочь, дать знать, что от него не отвернулся хоть кто-то. И нужно это, в первую очередь, нам. И у нас мало времени, надо спешить. От того, сумеем мы это сделать или нет, зависит наше будущее. - То есть? – Малфой нервно стиснул бокал. - Он выйдет на свободу, Люц. Рано или поздно, так или иначе, но он выйдет оттуда. И он должен знать, что хоть кто-то попытался что-то сделать. Я поднял все свои связи, консультировался с очень знающими людьми. Мне четко сказали, что вытащить я его не смогу. И передать что-то тоже нереально. Для меня. Но если не могу я, то сможет кто-то другой. Ты поможешь? – Снейп испытующе посмотрел на своего друга. Малфой погрузился в размышления. Дело предстояло очень опасное, но когда это его останавливало? Он резко кивнул. - Я согласен. Но подарок будет от нас двоих. Но… позволь задать вопрос. Для чего это? - Для того, чтобы он нас не тронул. Люциус закашлялся и недоверчиво уставился на Снейпа. - Ты шутишь! - Нет, Люц. Совершенно нет. Он там уже прорву времени, и оно истекает. Понимаешь, Люц? Утекает сквозь пальцы, как вода. Я делал попытки, но... Полтора года. Ждать больше нельзя. *** Герриэрте радостно прыгал по камере. Его брат поддерживал его своими воплями. Сегодня у них был праздник: братья освоили Эванеско. После того, как они научились создавать беспалочковый Люмос, Геллерт решил, что самым полезным в их ситуации, будет изучение очищающих чар: как для себя, так и для камеры. В конце концов, мыться узников никто не водит, а принимать очень холодный душ в камере, которая может использоваться вместо ледника… чревато. Так можно и ноги протянуть на радость недоброжелателям, а ведь так хочется сделать им конкретную гадость! Поэтому было решено освоить то, что в данный момент нужнее всего – бытовые чары. Гери их не знал совсем, Геллерт порылся в памяти и смог выудить два заклинания для очистки вещей и окружающей среды и одно для очистки себя, любимого. Практиковаться было просто – грязи вокруг навалом, сам парень чистотой тоже не блистал, так что стимул был. Начать генеральную уборку грязи решили с камеры: не так боязно и учебного материала много. Времени на отработку заклинаний хватало: теперь, когда медитации стали приносить пользу и дементоры перестали действовать так разрушительно, Гери стал гораздо спокойнее и внимательнее. Через неделю занятий ему удалось слегка очистить небольшой, с носовой платок, участок пола. После этого дело пошло на лад. Еще через неделю он уже вполне уверенно чистил от грязи маленькие участки, через две он очищал нужный кусок до блеска. А еще через пару дней произошло чрезвычайное событие. *** Люциус подошел к исполнению просьбы друга очень серьезно. Предчувствиям Северуса он доверял, правда, теперь его терзало любопытство: если Северус чувствовал, что на Поттере столь многое завязано, почему вел себя с ним, как последняя сволочь? Да и были еще странности… Но этим он решил заняться позже, а пока следовало аккуратно прощупать нужных людей. Через неделю осторожных намеков и расспросов появились первые сведения. Мальчика действительно невозможно было вытащить, также невозможно назначить свидание. Когда Люциус узнал, где именно сидит Поттер, ему стало плохо. На пятый уровень даже закоренелых Пожирателей и рецидивистов со стажем не сажали. Ниже был еще только один этаж, но туда люди вообще не спускались, это было царство дементоров. Через две недели ситуация прояснилась окончательно, и Люциус смог договориться о передаче небольшого подарка. Должник, к которому он обратился, потребовал полностью списать свой долг и Непреложный обет на закуску, после чего вывалил Люциусу сведения, от которых у него волосы встали дыбом, взял пакет и откланялся. Малфой залпом выпил виски в стакане, не чувствуя вкуса, и аппарировал в Менор, после чего вызвал по камину Северуса. Услышанное следовало обсудить. *** Сириус был готов выть на луну. Жизнь в особняке напоминала непрекращающийся кошмар. Его дражайшая матушка при каждой возможности грызла ему мозг, причем с огромным удовольствием. Новости, узнанные Сириусом из газет, тоже были нерадостными. Везде царили уныние и паника, но самое страшное Сириус узнал, когда пролистал «Пророк» полуторагодичной давности. Гарри попал в Азкабан. Сириус выл и метался по дому, Кричер окончательно уверился, что постоялец (хозяином он Сириуса упорно не воспринимал) совершенно сошел с ума, когда ближе к Рождеству он получил письмо. Ремус просил о встрече. *** Гери и Геллерт напряженно вслушивались в приближающиеся шаги. Гери залез под одеяло и приготовился пускать слюни, шаги приближались все ближе. Дверь камеры отворилась, и вошедший маг, закутанный в мантию с капюшоном, бросил на пол какой-то пакет, пробормотал: «С Новым годом тебя и с прошедшим Рождеством» и вышел из камеры. Гери дождался, когда шаги окончательно стихли и поднял пакет. Внутри оказалось двадцать плиток шоколада и записка. Подросток развернул ее и прочитал, держа трясущимися руками. «Поттер! Мы надеемся, ты в состоянии прочитать это. Здесь шоколад, пропитанный зельями: укрепляющим, бодроперцовым и некоторыми другими. Держись. С. Снейп и Л. Малфой.» Записка и упаковочная бумага вспыхнули и рассыпались прахом. Гери взял шоколад и стал аккуратно засовывать плитки под лежак: там было небольшое пространство. Закончив, он распечатал одну плитку и откусил, чувствуя, как тает во рту шоколад. - С Новым годом нас… - прошептал он. По лицу катились слезы.