Она любит, и это главное!

Обычный школьный урок… История кажется… Она сидела одна, прислонившись плечом к подоконнику, подперев подбородок рукой. Первые весенние лучики солнца падали золотистыми полосами на парту. Не то чтобы урок был скучным. Нет. История всегда была одним из её любимых предметов, к которым она относилась с усердием и вниманием. Но сейчас ей было наплевать. Ловя отдельные фразы из лекции, она в задумчивости водила карандашом по тетрадному листу… О чем она думала? О нем конечно. Она всегда думала о нем… Думала с тех пор, как он, не прося разрешения, так нагло вошёл в её жизнь. Гребаную тучу времени назад… А теперь она сидит и кидает на него взгляды исподлобья, пытаясь запечатлеть его на этом треклятом листе. Карандаш сегодня, на удивление, поддавался руке хозяйки и проводил мягкие штрихи на желтоватой бумаге… Девушка в очередной раз подняла глаза и окинула взглядом его напряженный профиль… Высокие скулы, светлые волосы, которые он с такой тщательностью укладывал по утрам, ямочки на щеках, которые появились, когда он слегка улыбнулся, посмотрев на соседа по парте, ровный ряд белых зубов… Она проследила за его рукой, которая зарылась в волосы и вдруг… Она сама не поняла, как так получилось, но внезапно их взгляды пересеклись, и она поперхнулась воздухом. Он смотрел насмешливо, слегка приподняв бровь, а она почувствовала себя застигнутой на месте преступления и смущенно улыбнулась ему. Он смотрел на неё ещё несколько минут, прежде чем обернуться назад, к очередной прилипчивой «подружке». А она… А что она? Просто продолжала смотреть. Как он слегка гладит девушку по плечу и сочувствующе улыбается, слушая её возмущённый шепот. — Маш, вернись с небес на землю! — громкий бас учителя вырвал её из размышлений о способах убийства это тупой идиотки, которая так самозабвенно теребила парня за воротник рубашки. — Да, простите, — зло пробормотала она, кидая последний взгляд на парочку и возвращаясь к рисунку. Ну что ж, хоть одно радовало. Получалось правда не плохо. Даже глаза, кажется, имели тоже выражения что и в жизни. Удовлетворенно кивнув своему творению, она обернулась к окну, и остаток занятия провела в раздумьях о том, могут ли птицы, которые порхали на улице, любить, так как люди… Любить, как она… Неожиданно прозвеневший, звонок заставил её подскочить на месте от неожиданности. Запихнув учебник, который без дела пролежал весь урок в сумку, она вышла из класса, на ходу отказываясь идти в столовую, потому что «Извини у меня дела!», а на вопрос «Какие?», в голове отвечая «Думать о нем, конечно!», а на деле говоря — «Да так..» Что-то она завралась. Друзьям — что все нормально, родителям — что она привыкла к новой жизни, себе — что она не чувствует себя несчастной каждую секунду… Вдруг, неожиданно, нежданно — негаданно, ну кто бы мог подумать, она врезается в кого-то и летит на пол. В кого? Ну, это сразу стало ясно, по легкому запаху одеколона и крепким рукам, которые не дали ей свалиться на землю. — Ты с дуба рухнула? Что так несёшься? — произнёс он, придерживая её за локоть. — Извини… Я просто… — Эй, смотрите, у новенькой бумажки из сумки вывалились! — задорно крикнула брюнетка, которая ещё недавно прижималась к парню на уроке, — Это что? Рисунки? Это что? Это..? Глаза её расширились и она кинулась к разбросанными по школьному коридору листам. Сердце остановилось, когда лишь недавно нарисованный портрет взметнулся в воздух под громкое улюлюканье и возгласы. Остановилось и покатилось к ногам человека, который удивлённо смотрел на неё, а потом так же удивлённо принимал рисунок из рук брюнетки. А та все щебетала: — Дань, а Дань! А новенькая то в тебя втюрилась по уши! Смотри, что рисует. Тебя! Лица людей, смех, крики… Все смешалось в одну какофонию звуков. Голова закружилась, и её шатнуло в сторону. Злые слёзы потекли по её щекам, чем вызвали новую бурю смеха. Она ненавидела их. Каждого, кто стоял и смеялся. Каждого, кто узнал. Каждого, кто прикоснулся к её душе. Выдернув рисунок из чьих-то рук, она развернулась и побежала по длинному коридору. Куда? Она не знала, конечно… Просто бежала, туда, где не было этих людей, ну, и, этого человека. Бежала долго, а когда, наконец, устала так сильно, что в ногах начало ломить, привались к стене и медленно сползла на пол. И разревелась. Она так долго запрещала себе плакать, что когда слезы потекли, она уже не могла их остановить. Вечерело. А истерика не прекращалась. Не прекращалась до тех пор, пока её плеча не коснулась чья-то рука. Чья-то? Конечно, она знала. Узнала по легкому запаху свежей одежды и хвои. Зачем он пришёл? Позлорадствовать? — Уходи… Пожалуйста, уходи…- сбивчиво шепчешь она, не позволяя ему отнять её руки от лица. — Эй, просто успокойся, ладно? — отвечает он, гладя по спине, — Просто успокойся… Всхлипа постепенно стихли, и девушка осторожно подняла голову на парня. Он смотрел на неё и улыбался. Слегка смущенно, ну никак не зло. Не так как она ожидала.  — Ты не обижаешься? — тихо спрашивает она. В ответ он лишь качает головой, а потом протягивает ей что-то. Ну, а точнее листок. Она осторожно принимает бумажку из его рук и переворачивает. А потом хлопает глазами и не верит. Не верит самой себе. С тетрадного листа… На неё.. Смотрит.. Она сама..! Нарисованная карандашом, такая милая и задумчивая, подперев рукой подбородок и смотря куда-то перед собой. — Я не знал, как сказать, поэтому нарисовал, — просто сказал он, внимательно следя за реакцией девушки. А она? А что она? А она опять вспомнила о птицах, и об их способности любить… Хотя, да какая разница! Она любит, и это главное!