The man in the iron mask

Генерала Хакса совершенно не интересует внешность Кайло Рена, и это — чистейшая правда. У него нет времени, чтобы предаваться размышлениям о том, какое лицо может быть у магистра рыцарей Рен, а также о причинах, по которым он его скрывает. На одном только Финализаторе в подчинении Хакса с полсотни человек, и он обязан следить за тем, чтобы все приказы и задачи были выполнены в срок, позволяя огромной разрушительной машине Первого Ордена работать идеально. Поэтому Хакс чрезвычайно ценит каждую минуту своего времени. Днём. Ночью — точнее тогда, когда на корабле командуют отбой — генерала словно подменяют. Его неизбежно прямая осанка уступает место едва заметной сутулости, а холодный пронзительный взгляд сменяется нездоровым блеском зелёных глаз. К его чести подобное случается не каждую ночь, оставляя возможность на полноценный восьмичасовой сон. Полноценный, впрочем, не значит «здоровый», поскольку сновидения, посещающие его в этот период, совершенно точно нельзя считать таковыми. Хакс прекрасно осведомлён об этом, равно как осведомлён и тот, кто является частым (и единственным) его ночным гостем. Во сне и наяву. Внешность Кайло Рена не имеет для Хакса значения по ряду причин. Одна из них — страх. Хакс не представляет, как мог бы смотреть в лицо Кайло после ночных встреч; как мог бы пересекаться своим пылающим взглядом с его черными, как ночь глазами (генерал стопроцентно уверен в том, что Кайло — обладатель чёрных глаз). Ему проще считать Кайло Рена безликой фигурой, за которой, возможно, каждый раз скрывается новая личность. Проще из-за того, что во время их ночных рандеву Рен не позволяет себе даже обнажить запястье. Исключительно на уровне подсознания Хакс знает, что к нему приходит один и тот же человек. И ещё по запаху. Это — одна из немногих вещей, что ещё могут удивлять Хакса. Пробыв в космосе бессчётное количество времени, он успевает забыть практически обо всём, что, так или иначе, относится не к нему. Кроме одного. Генерал Хакс знает, что Кайло Рен пахнет пеплом. — Ты слишком громко думаешь, — говорит ему Кайло в один из следующих визитов. — Это раздражает. Хакс ничем не выказывает своё удивление. Как правило, Рен с ним крайне немногословен и ограничивается лишь простыми приказами. Столь длинная фраза служит исключением из правил, и Хакс пока не знает, хорошо это или плохо. — Если раздражает, то не копайся в моей голове, — отвечает Хакс. Кончики его пальцев покалывает от предвкушения, и чтобы хоть как-то заглушить это чувство, он начинает постукивать ими по колену. — Мне и не нужно, — Кайло подходит к нему и поднимает голову за подбородок. — Раздевайся. Лицом к стене. Хакс резко выдыхает: приказные нотки — словно музыка для его ушей. Раздевается, впрочем, он нарочито медленно, смакуя доносящееся сквозь фильтр маски тяжёлое дыхание; аккуратно вешает в шкаф китель и почти любовно проводит по нему рукой. — Достаточно. Хакс застывает как вкопанный. Кайло пересекает каюту в несколько широких шагов. — Ты слишком медлителен сегодня. Мне это не нравится. Кайло поднимает руку и одновременно с этим Хакс взмывает в воздух на несколько сантиметров. Сапоги вместе с носками улетают в дальний угол каюты, а штаны, после короткого вжика молнии, вместе с бельём падают к его ногам. — Так-то лучше, — усмешка Кайло почти осязаема, давая Хаксу повод задуматься, как сейчас выглядят его глаза. Кайло гладит его грудь и живот, задерживается на оставленных недавно шрамах и неожиданно замирает. «Он заметил», — понимает Хакс. Внутренности скручиваются в узел от страха, а мозг неприятно холодит. — Этот — не мой, — голос Кайло срывается, от чего свет начинает мигать. Хакс морщится, когда чувствует прикосновение Силы к своему бедру. Только-только образовавшаяся корочка отрывается, обнажая свежий порез с выступившей на нём каплей крови. А следом, вероятно, у Хакса случается помутнение сознания, когда Кайло опускается на колени и прижимается головой к бедру. Металл маски холодит кожу, рана болезненно пульсирует, как если бы кто-нибудь впился в неё и сосал кровь. Хакс обхватывает свой вставший член, проводя по нему от основания до головки, склоняет голову набок, наблюдая за коленопреклоненным Кайло. — Моих шрамов тебе мало? — фильтрованный голос неожиданно глух, как если бы… (Хакс гонит из головы непрошеные мысли, но тщетно). Как если бы Кайло плакал. — Да, — решается ответить он. Кайло молчит, поэтому Хакс позволяет себе продолжить прерванные ласки, понимая, что долго не продержится. В голове сменяют друг друга различные образы, и на одном из них — Хакс не успевает зацепиться — Кайло с силой впивается пальцами в бедро, а Сила, будто плющ, обвивает член Хакса. Это слишком, даже для видавшего виды генерала. Он забывает, с кем находится, опуская руку на голову Кайло и ясно представляя, как зарывается пальцами в его густые тёмные волосы (Хакс хочет, чтобы эта яркая картина достигла головы Кайло и прочно укоренилась в ней). Пальцами другой руки он скребёт горло, как если бы собирался вырвать стоны прямиком из него и преподнести Кайло. «Забери мой голос», — кричит Хакс в своих мыслях. Кайло выпрямляется и из-за того, что Хакс всё ещё парит в воздухе, они оказываются одного роста. На его маске — точь-в-точь там, где должны быть губы — видна размазанная кровь. Хакс громко стонет, пачкая не только свой живот, но и одеяния Кайло. Пальцы на ногах поджимаются, а стук крови в ушах заглушает все остальные звуки. — Ты всё больше и больше удивляешь меня, генерал, — говорит Кайло с хрипотцой, свидетельствующей о его явном неравнодушии к утехам с Хаксом. Он уходит, прежде чем Хакс успевает отдышаться и придумать ответ. Может, это и к лучшему. *** Их следующую встречу Хакс отрицает всем своим существом. Её не должно было быть. Её не случилось бы, умей Рен держать себя в руках. Её не случилось бы, не несись Хакс на вызов верховного лидера сломя голову. Хакс не изменяет своей привычке говорить, едва войдя в помещение, и позже понимает, что именно это спасло его от неминуемого позора. Светлый овал лица мелькает перед его глазами, и хотя Хакс не может разглядеть черт, осознание не занимает у него много времени: в этот раз Кайло пришёл к верховному лидеру без шлема. Хакс не отдаёт себе отчёта в происходящем, он будто покидает своё тело и становится сторонним наблюдателем. Поэтому именно кто-то другой — не Хакс — награждает Кайло Рена полным презрения взглядом, говоря о его недальновидном решении не захватывать дроида. Некто иной подобострастно глядит в лицо Сноуку, мастерски заглушая в себе желание сконцентрироваться не на его словах, а на боковом зрении. И уж совершенно точно не генерал, получив приказ готовить оружие, чеканя шаг, направляется к выходу, словно Кайло Рена и в помине нет. Хакс приходит в себя где-то возле карцера и не задаётся вопросом, как там оказался. Он ловит своё отражение в полированной блестящей поверхности — выступивший над верхней губой пот и покрасневшие от лопнувших сосудов глаза — и понимает, что пришло время отдохнуть. В первый раз за многие годы — если не за всю жизнь — генерал Хакс сожалеет об отсутствии полностью личного пространства. А так же о том, что своевременно не меняет код доступа на кодовом замке. Тяжёлая поступь, которая, безусловно, может принадлежать только одному человеку, вырывает Хакса из сна, в который он отчаянно желает вернуться хотя бы потому, что там тепло. Проснувшись, он моментально покрывается гусиной кожей: одеяло валяется комком в ногах, а кондиционер выкручен едва ли не на максимум. И ещё он обездвижен. — Лежи смирно. Хаксу требуется полминуты, чтобы осознать: голос Кайло больше не искажён фильтром маски. Хакс пытается повернуть голову, чтобы найти подтверждение своим мыслям, но у него получается только моргать и время от времени сглатывать. — Лежи смирно, — в голосе Кайло слышится глухое раздражение. — Ты же не хочешь, чтобы они разозлились? «Они?» Краем глаза Хакс замечает движение и наконец, может повернуть голову. Кровь стынет в жилах, когда он видит средних размеров скорпиона, неспешно ползущего по его предплечью. — Кайло… — он совершенно жалко и испуганно всхлипывает. — Он не укусит, если не будешь дёргаться. Невидимые путы, контролирующие тело Хакса, спадают, позволяя ему набрать полную грудь воздуха. Он осторожно шевелит свободной рукой, собираясь сбросить незваного гостя на пол. — Не советую, — говорит Кайло со смешком. — Ты ведь не думал, что он один? Он дотрагивается до груди Хакса неизменно обтянутой перчаткой рукой, и в следующий миг второй скорпион — угольно-чёрный — удобно устраивается там, где секунду назад были его пальцы. — Ты вконец лишился ума. — Как будто ты этого не знал. Горячее дыхание обжигает кожу Хакса, а затем Кайло наклоняется и слизывает каплю пота, выступившую на виске. Мимолётная и неожиданная ласка вынуждает Хакса непроизвольно дёрнуться, а скорпионов — зашипеть. — Рано или поздно это должно было случиться, — Кайло говорит с ним неспешно и мягко, как с маленьким ребёнком. — Что именно? — огрызается Хакс. — Твоё словесное недержание? Не припомню, чтобы ты так много говорил. Злость генерала совершенно оправдана для него самого. Он всегда принимает правила их негласной игры, в которой Кайло делает с ним всё, что пожелает — в относительно разумных пределах. Но нынешние события переходят всяческие границы. — Ты должен был увидеть, с кем имеешь дело. «Имеешь» Кайло явно подразумевает буквально. — Увидел, — резко отвечает Хакс. Он хочет говорить с Кайло мягче, но ползающие по животу и плечу гады этому совсем не способствуют. Хакса интересует, какой именно контрабандой Кайло заполучил скорпионов — вряд ли он лично добывал их. — Если ты рассчитывал на то, что мне будет страшно, то спешу тебя разочаровать, — надменно добавляет он, стараясь не обращать внимания на бегущие по телу мурашки. Скорпион удобно устраивается на его шее и в ближайшее время явно не собирается её покидать. — Наша связь удивительна, генерал, — Кайло вновь позволяет себе прикосновение, на сей раз накрывая ладонью рот Хакса. — Я постоянно ищу твои слабые места. Мне интересно, как громко ты будешь кричать, не боясь быть услышанным? Хакс готов отдать всё своё жалование, чтобы узнать, как Кайло делает это. Изображение перед глазами плывёт, сменяясь старым, но не потускневшим воспоминанием. Тогда Кайло потрудился на славу. В руках он держал плеть, которая жалила своими прикосновениями, не оставляя следов. Хакс сорвал голос от крика, однако кричал он вовсе не от боли. — Теперь я понимаю, — Хакс слышит его как через подушку. — Тебя идеально вымуштровали, где бы ты ни обучался. Пытаться причинить тебе физическую боль значит зря тратить время. — Рад, что ты это понял. — Но у тебя всё же есть слабости, генерал. Смотри. Хакс готовится к очередному видению, но поступок Кайло — из ряда вон выходящий. Он осторожно снимает скорпиона с шеи Хакса и подносит к самому лицу. — Хочешь его? «Так обычно предлагают кое-что другое», — едва не произносит Хакс. Он облизывает губы, не вполне понимая, что делает. Лицо Кайло, возникшее в поле его зрения, вдребезги разбивает уплывающую фантазию, давая, впрочем, возможность рассмотреть его в мельчайших деталях. Поддавшись соблазну, Хакс упускает из виду то, что Кайло сажает скорпиона себе на щёку и наклоняется, вовлекая генерала в поцелуй. Попроси Хакса охарактеризовать поцелуй с Кайло, он бы назвал его опасным для психического здоровья. И вовсе не из-за того, что целуется Кайло несколько неумело — это с лихвой компенсируется его проворным языком и жаром, что охватывает всё тело Хакса. Ему кажется, что Кайло капля за каплей высасывает из него жизнь. Хакс всё слабее чувствует себя, растворяясь в Кайло, и ему это чертовски нравится. Он слышит удивлённый болезненный стон, и только открыв глаза, замечает, что сильно прикусил нижнюю губу Рена. — Где он? — голова кружится, и зрение подводит, поскольку скорпиона нигде не видно. Для убедительности Хакс проводит языком по щеке Кайло. — В твоей голове, — следует незамедлительный ответ. — Возможности Силы безграничны. Хакс рывком садится на постели, наслаждаясь тем, как пол холодит босые ноги, и берёт лицо Кайло в свои ладони. — Зачем ты пришёл… вот так? — Я хочу с тобой физической близости, — Кайло говорит ужасно старомодно, как кажется генералу. — Всегда хотел, — помедлив, добавляет он. — То, что я делал… — Хочешь меня трахнуть? — Хакс мудро решает не ходить вокруг да около. — Нет. Хакс открывает рот, но тут же захлопывает его. В самом деле, ответ очевиден. — Мне необходимо сбрасывать напряжение время от времени, — невозмутимо продолжает Кайло, по-своему истолковав молчание Хакса. — Если ты против такого способа, мы можем воспользоваться проверенным… — Один вопрос, — Хакс на удивление невозмутимо проходит к приборной панели возле двери и возвращает кондиционер в нормальное состояние. — Зачем было так долго тянуть? — Проверял тебя на прочность. И себя заодно. Хакс награждает его долгим недоверчивым взглядом. Если бы не стойкий запах пепла, окутывающий Кайло что во время разговора со Сноуком, что сейчас, Хакс ни за что не поверил бы, что именно он скрывался под маской. Возможно, дело в одежде? Помогая Кайло раздеться, Хакс не говорит ни слова. Они избегают смотреть друг другу в глаза, что тоже кажется странным — раньше Кайло не чурался прямого взгляда. Благодаря шлему, конечно же. Лишившись одежды, Кайло забирается на кровать и становится на четвереньки. Волосы падают ему на лицо, но не скрывают, как нервно он кусает губы. — Ляг на спину, Кайло. Пожалуйста, — Хакс сам удивляется своим непривычно мягким словам. Кого угодно он взял бы сзади и даже бровью не повёл. Чьё угодно лицо ему не интересно. Кайло медлит, но выполняет просьбу. Хакс устраивается сверху, опираясь на ладони, чувствуя неловкость от того, что на нём всё ещё надето бельё. «Я совсем его не знаю», — догадка пронзает мысли столь стремительно, что виски Хакса начинают пульсировать. И впрямь — до этого момента Кайло Рен был не более чем гостем, умевшим доставлять Хаксу наслаждение через боль и оставаться при этом почти невозмутимым. Безликий рыцарь обретает черты в одночасье, и Хакс оказывается не готов к этому. — Что-то не так? — Кайло выглядит взволнованным, и как назло у Хакса нет подходящих слов, чтобы ободрить его. — По-моему тебе проще прочитать мысли, чем мне сейчас объяснять, — нервно усмехается Хакс, позволяя себе отвести с лица Кайло прядь волос. Кайло пользуется его предложением, но в этот раз ощущения совсем другие. В голову больше не впиваются сотни ледяных игл, напротив — прикосновения мягкие, дразнящие и отчасти нерешительные. Такая ласка Хаксу в новинку, и он почти мурлычет, когда Сила гладит его по волосам. — Так-так, — даже находясь снизу Кайло не изменяет себе. — И как я не догадался проверить твою голову? Сплошная эрогенная зона, да, генерал? Хакс впивается взглядом в его лицо, но не видит ни намёка на издёвку. — Ты и впрямь невероятно болтлив, — резюмирует он, двигая бёдрами. Очередное замечание, как и следовало ожидать, Кайло проглатывает, заменяя его низким протяжным стоном. По телу Хакса пробегают мурашки, и волоски на руках встают дыбом. Он хочет услышать стон ещё раз, и ещё, и так до бесконечности. — Ты многого хочешь, генерал, но ничего не делаешь, — Кайло проводит рукой вниз по животу Хакса, подцепляя резинку его трусов и задевая влажную головку. — Я могу взять инициативу в свои руки. — Нет, — протестующе мотает головой Хакс и ненадолго отрывается, чтобы избавиться от белья. «Сделай это», — приказным тоном звучит в его голове. Хакс косится на Кайло, но тот с преувеличенным интересом разглядывает стену, будто бы не имеет к происходящему никакого отношения. Хакс хмыкает и, недолго думая, устраивается между его ног. — У тебя здесь родинка, — говорит он удивлённо. — Вот тут. Не дав Кайло возможности вставить хоть одно слово, Хакс целует родинку и щекочет её кончиком языка. Ему нравится аромат, исходящий от Кайло — аромат чистого, ничем не прикрытого возбуждения. Хакс заглатывает его член целиком, обильно смачивая слюной, позволяя головке оттягивать щёку. — Хакс, мне неудобно просить… — интересно, как Кайло всё ещё удаётся составлять столь осмысленные предложения? Член Хакса дёргается, требуя внимания, и генерал с ощутимым сожалением отрывается от столь увлекательного процесса. Ему приходится потратить драгоценные секунды на поиски бутылочки, о происхождении которой лучше не вспоминать. — Вишня? — Кайло морщит нос, принюхиваясь. — Смазка с ароматом вишни? Он не доверят своему обонянию, поэтому резко садится на постели, выхватывая бутылочку из рук генерала. Хакс смотрит на него исподлобья, стараясь не думать о том, как они выглядят со стороны. — Вишня так вишня, — Кайло расслабленно опускает плечи и выливает на ладонь немного смазки. — Ты ведь не возражаешь? — О, нисколько, — вопрос пролетает мимо ушей Хакса, поскольку его взгляд блуждает по телу Кайло, а мозг пытается высчитать необходимое количество времени на то, чтобы поцеловать каждую родинку на его теле. Хаксу хочется кончить от одних прикосновений Кайло, и тот, прекрасно чувствуя это, пропускает Силу сквозь свои руки. Она вытекает из кончиков пальцев тонкими прочными нитями и оплетает Хакса, вызывая протяжный удивлённый стон. Кайло довольно улыбается — в нём нет ни следа былой нерешительности — и откидывается на постель. — При всей нелюбви, мне бы не хотелось причинять тебе боль, — Хакс тянется к бутылочке, но Сила удерживает его на месте и заставляет вновь нависнуть над Кайло. — Ты не знаешь, чего просишь. — Напротив. Хакс чувствует, как что-то ползёт по его спине и моментально покрывается потом. Однако возбуждение пересиливает страх, и позволяет побороть его. Как говорил Кайло? Всё в голове? Что ж, пусть хоть всю комнату заполонят — это даже придаст пикантности. Хакс закидывает ноги Кайло себе на плечи и осторожно толкается внутрь. Дыхание перехватывает от того, насколько Кайло узкий и одновременно с этим готовый его принять. Хакс с силой сжимает бёдра Кайло, борясь с желанием сорваться и попросту втрахать его в матрас. Когда их бёдра соприкасаются, он замирает и закрывает глаза, повторяя в уме присягу Первому Ордену, которую знает наизусть с пятнадцати лет. Впервые в жизни генерал путает слова местами и не может закончить предложение. — Хакс… — Кайло нерешительно сжимает его внутри. — Не останавливайся. Я в порядке. — Уверен? — на щеках Хакса проступают желваки, а зрачок заполняет всю радужку. — Мы можем подождать ещё. «Я хочу ещё насладиться твоей узостью, — не говорит он. — Я хочу запомнить это, прежде чем растрахаю тебя». Вместо слов Кайло елозит по кровати, насаживая себя на член Хакса и разве что не подмахивает как заправская шлюха. Он переплетает свои пальцы с пальцами Хакса, и генерал с видимой неохотой подаётся назад, когда чувствует ещё одно прикосновение Силы. Он понимает, что уже не сумеет остановиться. Каждый толчок протаскивает Кайло по постели, и если бы не удобная мягкая подушка, его голова давно встретилась бы с изголовьем. Кайло осторожно скрещивает ноги на спине Хакса, вжимая его в себя насколько возможно, упиваясь каждым мгновением их единения. Хакс замечает, как несколько скорпионов ползут по бёдрам и груди Кайло, но больше не чувствует страха перед ними. Он наклоняется и всё же оставляет засос на шее, рядом с особо соблазнительной родинкой. А затем ещё несколько. Кайло находит его губы и целует с таким остервенением, будто от поцелуя зависит как минимум его жизнь. Хакс отвечает, делится своим дыханием и поддаётся внутреннему соблазну пососать его язык. Тело Рена сотрясает крупная дрожь; она же передаётся Хаксу, когда он делит с Кайло стон его оргазма. Они не разрывают поцелуй так долго, что впору задуматься о том, откуда брать кислород, однако эта мысль не выглядит важной даже на треть. Хакс больше не хочет ждать, и одним резким движением бёдер вжимается в Кайло до упора, окончательно смешивая их пот и запах. Он чувствует укус в шею, но совершенно не думает о том, что его вызвало. Он вообще не думает — Сила, которую Кайло контролирует каким-то совершенно диким образом, берёт верх над его телом, позволяя — вынуждая — кончить. Хакс буквально падает Кайло на грудь, руки его совсем не держат. Кайло влажно дышит ему в макушку и перебирает влажные от пота пряди. — Когда ты так делаешь, мне хочется тебя трахнуть ещё раз, — Хакс усилием воли встаёт с постели и небрежно заворачивается в плащ Кайло. — Ты ведь не возражаешь? Кайло пожимает плечами, проводя его до душевой нечитаемым взглядом. Прежде, чем скрыться за дверью, Хакс вспоминает кое-что важное. — Почему именно скорпионы? — Потому что я так захотел. Хакс, не сдержавшись, фыркает. Некоторые детали своей биографии Кайло Рен совершенно не умеет скрывать.