Бурное примирение, или трудности придают силы ***
— То есть ты хочешь сказать, что отказался от левитации ради танцев? — спрашивает Делли у брата, не понимая его поведения. Райкер, в обтягивающих джинсах и футболке, кивает. Мы переоделись, как только приехали в Гарвард. На мне вместо бомбера майка синего цвета с тонкими лямками и всё те же рыжие джинсы. Также я решила надеть перчатки тёмно-синего цвета с отверстиями для пальцев — их ещё водительскими называют. Они крутые. Я сделала себе колосок, и теперь мы ждём моих студентов, которые почему-то опаздывают. — Да, а ещё ради танцев и моей Мии, — да-да, я его! Так радует эта мысль. Энтони обнимает меня, и я прижимаюсь к нему ближе, сидя в зрительном зале. — Вы такие милые, когда не ссоритесь, — комментирует она, и я улыбаюсь, потому что это правда. — Напомни-ка, почему ты бегаешь от своего парня? — прошу я, и Делли закатывает глаза, а Райкер, который, видимо, не в курсе, удивлённо смотрит на сестру. — Да просто когда я рассказала про год лечения, до него всё дошло, и он теперь загорелся тем, что хочет детей. А мне нельзя пить таблетки. А он может всё подстроить так, что я забеременею. Я из-за его мании секса и детей бегаю от него. Но и сама держусь из последних сил… У нас очень долго не было этого, — говорит блондинистая принцесса, и мы с Линчем улыбаемся. — Ну, что у вас за идея с выступлением на Хэллоуин? — спрашивает подружка, и я приунываю, повесив нос. Это замечает Райкер и подбадривает меня. — Эй, ну ты чего? Что такое-то? — спрашивает он, и я смотрю на этих двоих. Делли сидит в своём розовом комбинезоне с золотым пояском и смотрит на меня, насторожившись. А мне непривычно видеть её с прямыми волосами. — Ну, просто у нас уже готов танец. Но он не совсем ложится на песню. В общем, я тут случайно нашла новую песню… — тяну я и, наконец, выбираю трек. Из колонок доносится песня российской певицы Ханны. Русский я знаю плохо, но песню перевести самостоятельно смогу. Исполнение очень трогательное, а содержание песни отражает мои чувства к парню. Райкер её ещё не слышал.Мы слышим: «Ты самая сильная слабость, Я без тебя задыхаюсь, С тобой я потеряла голову. Ты самая дикая сладость, Я не сопротивляюсь, Снова я к тебе прикована». Эти слова полностью отражают мою любовь к Райкеру.
Единственное, что меня расстраивает, — придётся немного подрезать песню, так как припев повторяется, а я не могу повторять танец или ставить дополнительные движения, иначе надорвёмся. Ребята вслушиваются в текст. — Вот такая песенка. Она очень подходит к нашим отношениям, и я хочу этот танец посвятить тебе. Но ты понял, что наши движения под эту песню не ложатся, и придётся репетировать больше? — я жду ответа, а парень улыбается моими любимыми ямочками вместо того, чтобы ответить. — Это так мило! Да и оригинально получается. Я буду танцевать посвященный мне танец перед залом, забитом людьми. Боже, вот опять начинается… — Райкер смотрит на руку, которая резко похолодела и затряслась. Он что, боится людей? — Райкер, что с тобой? — заволновалась я, а Делли, цокнув, глянула сначала на парня, затем — на меня. — Отойдём, это надолго, — Мэри берёт меня за руку, и мы подходим к оркестровой яме. — У него фобия, — начинает девушка. — Это с детства. Он был очень общительным ребёнком до тех пор, пока его не предал лучший друг, причём дважды, и не изменила девушка. Как он сам говорит, он не любит даже вспоминать о Мэри. Это было ещё в школе. Он пригласил её на бал в 11 классе, а потом застукал в мужском туалете за сексом… Я осекаю девушку, прося её не говорить о таких интимных вещах. Я и так сейчас на грани. Хотя я всегда на грани рядом с ним. У нас почти неделю этого не было. — Ну, в общем, она изменила ему с его другом, а потом они ещё и добили его не очень-то лицеприятными словами. С тех пор он боится полностью открываться людям, боится критики, оценки его выступлений или хоть чего-нибудь, сулящего не положительные отзывы. Я поражаюсь, как он полез танцевать и выступать на публике. Он занятия-то свои ведёт не с особой охотой. Показывает всем, что ему всё равно, что о нём подумают. На самом деле это не так. У него очень ранимая душа, и он сам замкнутый человек. Поэтому он и стал ботаником и выражается в основном научными терминами, — заканчивает рассказ о прошлом своего брата Делли. Я поражена. Это вообще возможно? Так вот почему он не всё мне о себе рассказывает. Какие же всё-таки сволочи бывают! Я подхожу к моему любимому и тяну его за руку. Он встаёт, озадачено смотря на меня. Мы отходим от Делли на несколько шагов, и я разворачиваю Райкера спиной к сестре, обнимаю его за шею и вплетаю свои пальцы в его волосы. Мои перчатки прикасаются к его шевелюре. Не медля, целую парня в губы бледно-розового цвета. Он дико вкусный! Я даже не могу себя контролировать, когда прикасаюсь к нему. Мои мысли уходят куда-то далеко, и я могу думать только о продолжении поцелуя. Энтони кладёт руки на мою талию, и я чувствую, как он притягивает меня к себе, а я всовываю в его рот язык, отвечая на жест страсти. — Мы пришли, мисс Флеминг. Простите за опоз… — прерывается громкая речь, и мы отстраняемся друг от друга. — Упс, мы не вовремя… — говорит Роберт, которого все называют Лосем. Милый кудрявый парень в моей группе недавно, буквально третье занятие. Пришлось его вписать: он сын директора, а с начальством спорить себе дороже. — Лось, я за твоё «не вовремя» и тонкий намёк снижу тебе и группе оценку в диплом. Так что молчать! А если ещё раз так сильно опоздаете, так и произойдёт. Бегом на сцену! — приказываю я пареньку, и снова поворачиваюсь к Линчу. Пока некоторые из группы проходят мимо нас, они здороваются с Райкером и просят у меня прощения. — Жди сегодняшнего вечера. Будем официально мириться, а сейчас наслаждайся, — интригую я, и парень явно загорается. Я ухожу, ничего не сказав. Он кричит мне вслед: «Чем наслаждаться?» А я молча с женской половиной ухожу за сцену. Меняю джинсы на неприличные шорты, в которых можно танцевать в стиле тверк. Да-а-а, мне кажется, Райкеру понравится. Девочки переоделись, и я полностью выключаю свет в зале двумя хлопками, предварительно отправив парней в оркестровую яму. И Райкера тоже. Мы под тусклым светом из-за кулис выходим на середину сцены и поворачиваемся спиной к оркестровой яме. Я включаю песню с помощью пульта, и музыка начинается; одновременно с ней зажигаются софиты. Мы крутим попами и резко двигаемся. В яме слышны свисты и радостные крики. Темп ускоряется, и мы начинаем активно трясти ягодицами, как в тверке. Я решила взять этот момент из фильма «Уличные танцы», только немного переделать. Да и песня крутая. Мальчики требуют продолжения, а мы смеёмся и продолжаем двигать попами до того момента, когда наклоняемся в полный прогиб, и я вижу, что мой Райкер напротив меня. Я посылаю ему воздушный поцелуй и, заметив, что он не сводит глаз с моих новых шорт, решаю не снимать их до конца тренировки. Интересно, как же он будет реагировать на личном занятии? Я благодарю девочек, и мы начинаем репетицию. — Так, группа, у меня к вам есть одна просьба. Сейчас часочек порепетируем, а потом во время отдыха едем в наш зал. Там включите вот эту камеру и запишете репетицию. — Я показываю портативную камеру. — Камера одноразовая, так что включите и поставите на обозрение всего зала, чтобы я вас видела. А меня с вами не будет. — Я вижу косые взгляды на Райкера и слышу смешки парней. — И это не то, о чем ты подумал, кудрявый брюнет, — говорю я Лосю, и он мигом затыкается. Ребята проходят на сцену, и мы начинаем тренировку. Эта группа будет танцевать командный танец. Как и все преподаватели, я за них очень волнуюсь. В танце они оправдывают мои ожидания. Конечно, у некоторых есть минусы, но это уже дело времени и стараний. Я говорила студентам на первой паре, что, если они хотят «отлично» в диплом, они должны пахать. А значит, оттачивать своё мастерство и совершенствоваться постоянно, иначе развития им не достигнуть. Спустя месяц и три недели их результаты улучшились, и мастерство заметно выросло. Не люблю себя хвалить, но я молодец. Благодаря мне они видели идеал. Студенты знают, на кого равняться, и потому достигают совершенства. Мы решили поставить несколько поддержек, но главное внимание сосредоточили на синхронности движений. Во время занятия я постоянно ловила взгляд Райкера на себе. Он не спускал глаз с моих шорт и выреза на майке. Как же меня сейчас тянет к этому пошляку, страшное дело! Вот мне всегда было интересно, почему с одними парнями, которых мы вроде так же любим и к которым нас тянет, чувства не отличаются, но с парнем, который нам послан судьбой, мы ведём себя с ним совершенно по-другому? У меня до Райкера было три парня. Первого можно не считать — просто увлечение. Но с другими-то! Я любила их, мы не скрывали своих отношений и целовались. Но девственности я лишилась с Райкером. Причём после примирения и в порыве страсти. Может, в моём случае играет роль то, что мы оба обладаем способностями, а между волшебниками связь сильнее, и, соответственно, влечение друг к другу тоже? Но как тогда объяснить связь между обычными людьми? Райдел с Эллингтоном встречаются уже пять лет, и у каждого до этого были отношения, но девственности они лишились вместе. Мне кажется, ответ на этот вопрос может дать только сама судьба. Но в некоторых случаях люди лишаются девственности с тем, с кем потом расходятся. Никогда не пойму этого. Я отпустила ребят и уже пять минут думаю об этом. Может, меньше или больше, но достаточно. — Мия, мы будем репетировать или как? — вырывает меня из раздумий Райкер, и я, резко обернувшись, смотрю на него. — А? Да, конечно, сейчас. Прости, задумалась, — оправдываюсь я и собираю палки, с которыми репетировала моя команда. — Я сейчас переоденусь, и будем репетировать. — Ну, зачем же. Мне очень нравятся эти шортики, и твоя промокшая твоим же потом майка. Очень соблазнительное сочетание, — я подозрительно смотрю на парня, который улыбается. — Нет уж! Я не хочу, чтобы ты изнасиловал меня прямо на сцене, — отвечаю я, и парень смеётся во весь голос. Я же кладу в ящик трости и направляюсь к гримёрке, как вдруг слышу нытьё парня: «Если бы ты знала, как я этого хочу»! На моём лице появляется улыбка, и я иду в гримёрку, смотря на Энтони, который движется к колонкам. «Немного осталось потерпеть»! — телепатирую свои мысли в голову Энтони. Но, к сожалению, я не вижу его реакции, потому что уже, широко улыбаясь, захожу в гримёрную комнату за кулисами. Переодевшись в голубое танцевальное платье длинного покроя и надев лосины, я вышла на сцену. Парень уже сидел в позе лотоса и ждал меня. — Какая ты быстрая! 40 минут пролетели как улитка в коме… — говорит Райк, и я смотрю на него, сдвинув брови и сощурив глаза. — Сарказм — это не твоё, любимый мой, — парирую я, подойдя к нему ближе.***
Тренировка прошла сложнее, чем в первые разы. Тогда он хоть и неосознанно взлетал, но, по крайней мере, у него получались движения. Райкер понял нарисованную мной схему и запоминал движения, которые я хочу видеть в новом танце. Сначала у него проскальзывали старые постановочные движения, и я хотела сдаться, распсиховавшись. Но парень резко поцеловал меня и сказал: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее». Ницше. Я впечатлена! Я знала, что он всегда по-умному говорит, но чтобы так… — Я отказался от левитации, и нам теперь будет проще, — успокаивает нас обоих Райкер, — осталось только набраться терпения. А теперь успокаиваемся, последний раз репетируем и едем в ресторан, а потом спать, — ну, это он явно приуменьшил. Но сейчас мы действительно едем в Макдональдс. Мы решили не думать о шикарной еде. Просто мне сейчас не хочется ничего изысканного. Да и я слишком сильно устала, чтобы соблюдать женственность. Макдональдс находится на правом повороте с Массачусетс Авеню, по которой мы сейчас едем в полной темноте на улицу Дуглас. Обожаю тёмное время суток: на улице горят фонари, все здания в неоне — красота! В воздухе пахнет свежестью. Надвигается зима, и это прекрасно чувствуется. Припарковавшись под фонарём, парень, думая, что я сплю, берёт меня за руку. — Отдохнула? — спрашивает он, и я киваю. — Я даже спать не хочу… — отвечаю я, и тут же зеваю, а потом смеюсь, покраснев. — Как же я тебя люблю такую замечательную, — признаётся он, и я ещё сильнее смущаюсь. Он первый раз сказал, что любит меня, не в порыве страсти или на почве нервного срыва. Он говорит это спокойно, смотря, как я зеваю, краснею и смеюсь. Мы проходим в здание и делаем такой заказ, что пришлось разделить на два подноса. Я взяла два бургера — средний и большой, с мясом и с котлетами — ведёрко наггетсов и большой ролл. А Райкер — большой бургер с куриными крылышками и томатами. У меня тоже с овощами. Линч взял большое ведро с крылышками, соусы для картошки фри и два больших стакана с пепси и фантой. Ох, и объедимся мы сейчас!***
Приехали домой в начале первого ночи. Райкер положил меня на кровать и я, проснувшись, уговорила его лечь со мной. Но спать так и не легла. Полежав в ничегонеделании, я решила спуститься на первый этаж за соком. По пути, проходя мимо комнаты Делли, я услышала какие-то странные звуки. Подойдя к двери, я услышала скрип кровати, стоны Делли и «Ох», «Боже Элл». Я улыбнулась и хотела было отойти, как вдруг услышала стоны Элла и резкие шлепки. А после последних толчков я услышала возмущение Делли: «Эллингтон, что с защитой? Чёрт, почему я чувствую твою жидкость?». На этом я побыстрее ушла на кухню. Немного противно это слышать. Надеюсь, Эллу хватит ума не дать ей выпить таблетки. Она рискует снова лечь на лечение. Но сейчас, стоя на кухне со стаканом персикового сока в руке, я понимаю, что эти двое меня возбудили, и спать я точно больше не хочу! Я поставила кружку с соком и понеслась в своей тонкой бледно-голубой ночной рубашке в комнату. — Райкер я хочу тебя сейчас же! — с таким заявлением я ворвалась в комнату. Уже через пару секунд я достаю из ящика новые таблетки и выпиваю капсулу. Тут же замечаю парня без футболки, совсем рядом. Я подхожу к нему и целую его в эти невыносимо горячие и любимые пухленькие губки. Его милый маленький носик обтирается о мой, и мы падаем на кровать. В следующие несколько минут слышны только скрип кровати, мои стоны и мольбы быстрее это делать. Наши шлепки бёдрами и мой пик наслаждения. Через полчаса я расслабляюсь и чувствую внизу хлюпанье. Энтони зажмуривается, но продолжает ускоряться, издавая громкие шлепки и стоны; я чувствую, что он изливается в меня. Господи, как же хорошо-то! Такое чувство полноценности внутри. Он обнимает меня двумя руками и ложится рядом. — Знаешь, мне кажется, что, когда я в тебя… ну, ты поняла, ты обязательно забеременеешь, поэтому сначала сдерживаюсь. А потом до меня доходит, что ты приняла таблетки, и всё будет идти по плану, — признаётся Райкер. Я его успокаиваю, и он обнимает меня, прижавшись к моей пятой точке. Я вроде бы восстановила дыхание… — Знаешь, я тут вспоминаю тверк, который вы танцевали и твои супер эротичные шорты… Бо-оже, опять…