Hello

Как долго может заживать рана, появившаяся на свежих шрамах? Она не знала. И предпочла бы никогда не узнавать, только вот у судьбы были другие планы. Прощальный поцелуй. Сколько раз она прокручивала в голове этот момент и вспоминала вкус его губ? Она сбилась со счета. Один шаг назад, и начинается новая жизнь. Один шаг назад, и вернуться уже не сможешь никогда. Так они думали. Были уверены в этом. В это они верили. Но она нашла способ. Переступить черту и вернуться. Придумала фокус со свертком Снежной Королевы. Но Злая Королева уже не смела помешать чужому счастью. Не смела врываться в жизнь человека, которого любила всем сердцем. Не смела и не делала этого. Столько раз она приходила к городской черте. Столько раз ругала себя за это, но на следующий день приходила снова. Она помнила как бил магический ток, когда она дотрагивалась до невидимого купола. Этот город, который должен был стать ее счастливым концом, превратился в темницу для своей хозяйки. Близкие видели, как мисс Миллс сгорала каждый день, направляясь к окраине города, но не смели лезть ей в душу, навязывать свое мнение. Королева даже не подозревала, как сильно ранит семью своим состоянием. Все, о чем она могла думать — Робин и Роланд. Разобрались ли они в новом, реальном мире? Все ли у них хорошо? Не попали ли они в неприятности? День за днем несколько месяцев подряд она появлялась на краю города и смотрела на дорогу, что вела в другой мир. Неизведанный, незнакомый, пугающий. Женщина не знала, зачем приходит туда. Может, в душе все еще была надежда, что Робин тоже когда-нибудь подойдет к черте и начнет всматриваться в даль, надеясь увидеть свою Королеву. Но надежда медленно исчезала с каждым днем, пока однажды она не заметила его тень. Она была абсолютно уверена, что это Робин. С тех пор Реджина перестала подходить к черте. Боялась, что он опять будет там, а она не выдержит и кинется к нему. Разрушит его покой и свое одиночество. И только один вопрос: «Зачем он приходил?» не давал женщине покоя. И у нее появилась новая зависимость. Она думала. Много думала, но дать ответ так и не смогла. *** Прошло время. А если точнее, то четыре года. Миллс не забыла. Она никогда не забывала. Ни Дэниэла, ни Леопольда, ни Грэма. И пусть любила она только одного из них, но в смерти мужчин так или иначе была виновата Королева. Робин жив. Но не для нее. С того момента, как она перестала ходить к черте, надежда, а вместе с ней и Локсли для Реджины умерли. Воспоминания еще терзали ее израненное сердце, а мысли иногда вихрем проносились в ее голове, но Миллс точно знала: Робина Гуда в ее жизни больше не существует. Он мертв. Так было легче продолжать жить. Каждый день в течении четырех лет она убеждала себя в его смерти. И уже почти поверила в это. Почти. *** Время шло. Генри вырос. Он уже не был ее маленьким мальчиком. Взрослый восемнадцатилетний парень. Закончил школу в Сторибруке. Несмотря на все приключения, что у них случались за это время, местная школа дала ему достаточно хорошее образование. И он собирался ехать в Нью-Йорк, чтобы поступать в университет. Эмма восприняла это достаточно спокойно, потому что знала — рано или поздно парень уедет из Сторибрука навстречу новым открытиям и знаниям. Единственное, о чем просила Спасительница, чтобы Автор не попадал в неприятности. Она как никто другой знала, какие искушения предоставляет большой город. Да еще и для Генри, у которого передряги были в крови. Но Миллс и сам понимал, что этого делать не стоит, и пообещал матери быть прилежным учеником и по возможности от проблем уходить как можно дальше. А вот Реджина не была готова отпустить еще одного близкого и любимого человека за черту. В тот же самый мир. В тот же самый город. — Я обещаю, на первых же каникулах приеду сюда, — сказал парень, смотря, как карие глаза наполняются слезами. Он уже не был ее маленьким мальчиком, но Реджина все равно обняла сына. Крепко и долго. Генри не возражал. Он понимал, как тяжело было его матери, и старался сделать все что угодно, чтобы она страдала как можно меньше. — Звони мне, хорошо? — попросила она сквозь слезы. Генри кивнул и, еще раз прижав к себе брюнетку, которой был выше уже на целую голову, взял вещи и вместе с Прекрасными и Эммой пошел на выход. Королева к черте с ними не поехала. Слишком больно, слишком тяжело испытывать это снова. — Тетя Реджина, — отвлек ее детский голос, донесшийся снизу. Это был Нил. Мальчик часто отвлекал женщину от плохих мыслей, сам того не замечая. Зато Реджина была благодарна ему за время, что они провели вместе, и Снежке за то, что она разрешала Миллс заниматься с ребенком. — Да, дорогой, — она улыбнулась и присела на корточки. — Ты со мной поиграешь? — Конечно, сладкий, пойдем, — она взяла Нила на руки, вызвав у мальчика смех. Жизнь продолжается. Надо жить дальше, несмотря ни на что. *** Время шло. Близились каникулы. Генри, как и обещал, собирался приехать. Только перед этим он позвонил Реджине. — Мам, у меня очень важный вопрос, — серьезно сказал он, и было заметно, что парень волнуется. — Да, что случилось, дорогой? — Я тут познакомился с одной девушкой… — начал он, чем вызвал у брюнетки улыбку. — И в чем проблема? — не переставая улыбаться, спросила мэр. — Она теперь моя девушка. И… мне можно приехать с ней? — спросил Генри. Женщина молчала. Достаточно долго. Парень разнервничался еще больше. — Ты полностью в ней уверен? — спросила наконец Реджина. — Да. Я разбираюсь в людях. Ну… кроме того раза с Питером Пеном. Но забудем о нем. У кого не было косяков? — усмехнулся он. — Ладно. Приезжай вместе с девушкой. Я… Мы ждем вас, — улыбнулась Реджина, и Генри положил трубку. *** Время шло. И Генри приехал, как и говорил, со своей девушкой. — Трэйси Пайпер, — улыбнулась блондинка, протягивая руку мадам мэру. Брюнетка еще раз критично осмотрела ее с ног до головы, а потом улыбнулась в ответ и пожала ей руку. — Думаю, вы подружитесь, — сказал Генри и хлопнул в ладоши, — ладно, мы к Бабушке. Мам, ты с нами? — Нет, мой обеденный перерыв только через час. А вы идите. Поешьте хорошенько, и потом, Генри, покажи юной леди город, — Реджина еще раз улыбнулась и села в свое удобное кресло мэра. Краем уха она услышала, как Трэйси настороженно спросила у Генри: «Я ей не понравилась, да?» В ответ парень успокоил ее, сказав, что она ко всем так относится поначалу. Усмехнувшись, Реджина снова начала разбирать бесконечные бумажки с отчетами. В свой обеденный перерыв она пошла в кафе «У Бабушки» и очень удивилась, увидев там сидящего за столиком сына. Он был один и что-то читал в телефоне. — Хэй, что ты тут делаешь? — спросила Реджина, подсаживаясь к парню. — А… Мама увела Трэйси, чтобы показать город. Но все-таки мне кажется, они пошли поболтать «по-девчачьи», — усмехнулся он. Заметив удивленный взгляд матери, он пояснил свое нахождение в кафе, — скоро по телевизору будут показывать концерт любимого певца Трэйси. Она мне про него все уши прожужжала и сейчас заставила читать всю его биографию. — А фото есть? — усмехнулась Реджина и пересела к Генри, заглядывая в телефон. — Она сказала, что я сначала должен прочитать статью о нем, а лишь потом смотреть на его фотографию, чтобы судить не предвзято, — он закатил глаза. Миллс снова улыбнулась. — Интересно? — Самое странное, что про его жизнь практически ничего не написано. В основном, тут восхваляют его красоту и голос. Говорится лишь, что он стал популярным три года назад. Причем, он возглавил верхушки чартов за очень быстрое время. Откуда он, где родился, где жил, ничего не сказано. Написано, что была жена, но они расстались незадолго до того, как он начал петь на сцене. Есть сын. Однако отец прячет его по непонятным для всех причинам. Своих песен у него немного, он поет каверы на знаменитых певцов. Многие считают, что его каверы нередко превосходят оригиналы, — усмехнулся Генри. Реджина не увлекалась музыкой, но чтобы как-то развеять сосредоточенность на лице сына, она спросила: — Как его зовут? Может я его знаю. — Вполне возможно, что ты слышала где-то. У него миллионы поклонников по всему миру. А зовут его… Шон Магуайр. — Да… Что-то такое определенно слышала, — и она не врала. То ли по телевизору, то ли по радио, то ли сторибрукцы, но кто-то точно упоминал это имя. В этот момент в кафе влетели Трэйси и Эмма. — Телевизор… — промолвила девушка, и Генри показал в сторону Руби, которая листала каналы на большой плазме, что недавно установили в кафе. Трэйси взяла у официантки пульт и нашла MTV. Сделав на большую громкость, она села за барную стойку и уставилась на экран. Благо народу в кафе почти не было, и шум телевизора никому не мешал. И не только Трэйси смотрела на телевизор. Все, кто находились в помещении перевели взгляд на экран. — Через считанные секунды на эту сцену выйдет любимец миллионов. Прекрасный певец, невероятно харизматичный Шон Магуайр, — начала ведущая. На экране показали темную сцену, а потом обвели весь зал. Он был громадным. Огромное количество людей собралось, чтобы послушать этого загадочного мужчину. Почему-то Реджине не терпелось увидеть его лицо. На сцене показался прожектор и осветил стул посреди сцены. Зал взревел. Пришлось даже чуть-чуть убавить звук. Куча телефонов засветилось, вспышки, фонарики, просто включенные экраны, чтобы предать атмосферу. Послышались шаги. Кто-то нарочно увеличил их громкость, чтобы было слышно сквозь гогот толпы. И он вышел. Загадочный мужчина, чьего лица Реджина поначалу не разобрала, потому что камера находилась высоко, чтобы охватить часть сцены и зала. Но потом показали его лицо. Трэйси запрыгала на стуле, а сердце Реджины остановилось. Голубые глаза смотрели прямо в камеру, пока мужские пальцы умело закрепляли микрофон. Наконец он его закрепил и удобнее устроился на стуле, беря в руки гитару. Зал стих. — Добрый день, Нью-Йорк! — сказал певец прямо в микрофон. Фанаты снова закричали пуще прежнего. А в кафе все перевели взгляд на Реджину. Никто не заметил подошедших Прекрасных. Сейчас все смотрели на реакцию женщины, которая узнала в певце Шоне Магуйере своего вора и разбойника Робина из Локсли. На карие глаза навернулись слезы, когда мужчина продолжил: — Прежде, чем начать, я бы хотел сказать пару слов. Сегодня для меня особенный день, и я рад, что вы здесь, вместе со мной сегодня, — все закричали, но после следующей фразы зал затих. — Но этот день отнюдь не праздничный. Именно в этот день ровно пять лет назад я покинул женщину, которую любил, люблю и буду любить всей душой до скончания веков, — по залу прошелся вздох, а Трэйси только сейчас обратила внимание на напряжение в кафе. Она оглянулась и увидела, как все смотрят на мэра, а та в свою очередь слушала Шона. — Многим из вас знакома эта ситуация, когда хочешь вернуться к любимому человеку, но что-то мешает. Чаще всего это расстояние. Нередко это гордость. В моем случае ни то, ни другое. Это что-то сильнее, что-то, что я не могу преодолеть даже при всем желании. Но, несмотря на это, с мыслью о ней я встречаю рассвет и провожаю закат. Каждый день вспоминаю ее карие глаза, которые манили меня с нашей самой первой встречи. А этот шрам над ее верхней губой… Вы не поверите, но он сводил меня с ума и сводит до сих пор. Не знаю, слышит ли она меня сейчас или, может, кто-то из ее знакомых, что более вероятно, но все же… Я хочу, чтобы Вы знали, миледи, я храню Ваше фото и ни на минуту с ним не расстаюсь. Даже сейчас она у моего сердца, придает мне уверенности, — он постучал по груди. Реджина уже не сдерживала слез. Они катились по ее щеками, а сил вытереть мокрые дорожки не было. Она просто не могла пошевелиться, потому что в голове застрял его голос, говорящий эти теплые слова, а прямо перед собой она видела его голубые глаза, в которых тонула, забывая обо всем. Она думала, что эти чувства давно забыты, но оказалось не так… Совсем не так… Робин немного помолчал, а потом продолжил. — Я уверен, ты видела меня тогда. Мою тень, скользнувшую меж деревьев. Я чувствовал твое присутствие. Тогда я пришел, потому что принял одно из важнейших решений в моей жизни. Я развелся с Мэрион. Я знал, что мне нет дороги назад, но я просто хотел чувствовать твое тепло рядом, хотел слышать твое дыхание, стук твоего светлого сердца. Но ты больше не приходила. Я больше не чувствовал тебя по ту сторону… Моя Королева, удивительно, но сейчас я чувствую взгляд твоих прекрасных карих глаз. Наверное именно это называется «родственной душой». Так вот. Эту песню невероятной Adele я пою для тебя, — он замолчал, а потом откашлялся. В зале, как и в кафе, стояла гробовая тишина. Никто не смел прервать его тогда, и никто не смел мешать ему готовиться сейчас. Hello, it’s me I was wondering if after all these years You’d like to meet, To go over everything They say that time’s supposed to heal ya But I ain’t done much healing… Он пел, а она плакала. Каждая строчка — слова, которые он не сказал в предисловии, которые накопились за все эти пять лет. Генри обнял мать, а Трэйси все еще не понимала, в чем дело. Она посмотрела на других. Они тоже плакали. Реджине Миллс уже было плевать на людей, что окружали ее. Лишь крепкие объятия Генри не давали ей забиться в истерике. Она понимала, что все ее попытки забыть Робина сейчас просто рушатся, превращаются в пыль. Она смотрела на его лицо. Робин закрыл глаза, и было ощущение, что ему физически больно от слов этой песни. Но Миллс знала, что на самом деле так и есть. Когда Робин дошел до припева, Реджина решила, что это вовсе не кавер на чью-то чужую песню. Ей казалось, что она написана самим Робином, потому что каждое слово было таким жизненным. Hello from the other side I must’ve called a thousand times To tell you I’m sorry, for everything that I’ve done But when I call you never seem to be home Hello from the outside At least I can say that I’ve tried to tell you I’m sorry, for breaking your heart But it don’t matter, it clearly doesn’t tear you apart anymore. И почему Королева думала, что без нее Робину будет лучше? Почему каждый раз отрицала свою важность для него? Эти и многие другие вопросы пролетели в ее голове за долю секунды. Пальцы умело перебирали струны простенькой, но несомненно дорогой гитары. Никто из этого огромного зала даже не подозревал, что этими же пальцами он натягивал стрелу на тетиву и без промаха стрелял в цель. Никто даже подумать не мог, что под его стильной рубашкой, на запястье таится татуировка льва, благодаря которой одна Злая Королева поверила в счастливый конец. Hello, how are you? It’s so typical of me to talk about myself I’m sorry, I hope that you’re well Did you ever make it out of that town Where nothing ever happened? Он продолжал петь, но она уже не плакала. Миллс улыбалась, хотя стереть дорожки слез так и не смогла. Конечно, даже после его отъезда в Сторибруке много чего произошло. И скорее всего, он это знал. Уголки ее губ подрагивали, а сама Королева задрожала. Ноги ее уже не держали, так что она села на стул прямо за Трэйси. Теперь она знала, что нужна ему. Знала, что даже в новом городе, в новом мире он не будет ни с кем, кроме нее. Сердце не сбивало темп. Оно билось об ребра, норовя выпрыгнуть, но Реджина этого не позволяла. Она хотела чувствовать. Особенно сейчас, когда на смену скорби и печали пришли радость и ликование. Песня подходила к концу, и Реджина осознала, что все равно не сможет быть с Робином. Скорее всего завтра он уже уедет из Нью-Йорка, чтобы посетить другой город. Чтобы осчастливить других фанатов своим голосом и красивым лицом. Безумная мысль промелькнула в голове: надо ехать к нему сейчас, пока он еще там. Миллс вскочила со стула, а на экране прозвучал последний аккорд. — Моя Королева, — рука застыла на ручке двери, — завтра утром, в то время, когда ты обычно в кафе заказываешь кофе и идешь в офис, я буду у городской черты. Хочу снова почувствовать твое присутствие рядом. Я пойму, если ты меня не простила, но прошу, подари вору и разбойнику несколько минут. Я буду ждать, — тихо сказал он. Зал взорвался аплодисментами. Все снова посмотрели на Королеву, а она улыбалась. Улыбалась, как влюбленный подросток. *** Концерт закончился, но все еще сидели в кафе. — Мам, ты звезда, — улыбнулся Генри, листая ленту в твиттере. Женщина вынырнула из своих мыслей удивленно смотря на сына, — интернет просто взорвался, пытаясь понять, кто та загадочная женщина, что заставила Шона так переживать. — Они тэг #ПростиШона в мировые вывели, — подтвердила Эмма, тоже проверяя социальную сеть. — Не знаю, что насчет Шона, но на Робина я никогда не злилась, — улыбнулась Реджина. — Можно мне кое-что прояснить? — подала голос Трэйси. Все тут же посмотрели на нее, будто в первый раз увидели. Они уже и забыли, что с ними девушка Генри, — то есть мой кумир влюблен в маму моего парня и на самом деле он Робин… Гуд? — Добро пожаловать в мой мир, — прокомментировал Генри и поцеловал девушку. Все дружно рассмеялись. *** Она снова у городской черты. В ее груди осколки разбитого сердца, которые она надеялась снова склеить. В противном случае, ей уже никто помочь не сможет. Она ждала. Смотрела в даль и вспоминала, как стояла на этом самом месте пять лет назад. Только тогда она надеялась, но в глубине души понимала, что он не придет. Сейчас же она точно знала, что он будет здесь. Сзади ее ждала семья. Никто не осмеливался подойти к ней и помешать одиночеству Королевы. Даже Генри. Тем более он был занят объяснением своей родословной Трэйси. Реджина была им благодарна. Это один из тех моментов, который надо провести наедине с самой собой. Неожиданно она кое-что поняла. Эта мысль пришла внезапно с дуновением ветра, а бешеный стук сердца ускорился до невозможности. Он стал знаменитым, чтобы связаться с ней. Телефон Реджина поменяла несколько лет назад. Поэтому Робин не мог до нее дозвониться. Но его тяга почувствовать ее еще раз была настолько велика, что он сделал себя звездой. Любовь — самая могущественная сила во всех мирах. На горизонте показалась машина. Она с огромной скоростью приближалась к черте. Реджина затаила дыхание. Робин остановился прямо напротив нее, не доезжая пару метров. Мужчина вышел из автомобиля и подошел вплотную к невидимой черте, пытаясь понять: пришла ли его Королева или нет. Не успел он и подумать, как Реджина преодолела барьер и кинулась ему в объятия. — Я скучала, — прошептала она ему куда-то в плечо. — Я тоже, — голос охрип от волнения, поэтому он лишь сильнее прижал ее к себе.