Согреть "Снежную королеву"...

По небу медленно ползут тяжелые кучевые облака. В лесу царит сумрак. Кроны высоких, поросших мхом деревьев крадут неяркий свет дня. Вчера шел дождь. Сыро. Поэтому удары лап об землю звучат глухо. Пум, пум, пум, пум. Сбор стаи назначен на прежнем месте в лесу. Я еще бегу туда, но уже слышу мысли остальных волков. «Привет, Джейк! Как вчера прошло дежурство?». А. Сэт. Это его мысли искрятся от вселенского оптимизма. «Не лезь к нему, Сэт. Может он заразный. Если я и дома буду видеть такую кислую физиономию, впору будет удавиться!». Ли. Ну конечно. Хамить не хотелось. «Отвали». Не хамить не получалось. «Ты мне, брат?». «Нет, блин. Твоей сестричке». «Ребят, ну хватит вам уже». Квил. Конечно, хорошо проповедовать мир и взаимопонимание, когда у тебя все в ажуре. Твоя девушка совсем еще крошка, и нет никакой вероятности, что она развернется и пойдет искать себе другого ухажера. А если бы и собралась, то вряд ли приискала бы себе кровососа в качестве нового бойфренда. «Сколько сейчас Клер? Три?». Даже мыслями, оказывается, можно улыбаться. И показывать потрясно умильные картинки: маленькая девчушка в джинсовом комбинезончике шлепает по полосе песчаного пляжа Ла Пуш по детски косолапыми ножками, обутыми в новые красные сандалики - подарок Квила. «Две недели назад ей исполнилось четыре». Еще одна картинка: куча оглушительно визжащей детворы, воздушные шарики, конфетти, торт с четырьмя свечками. О, Господи! И тут полный позитив. Сценка могла бы вызвать умиление у какой-нибудь дамочки лет этак тридцати, но никак не у парня, которому исполнилось 17. Но лучше уж это, чем мутная зеленая тина, скопившаяся в моей душе. Самое поганое, что просвета нет. Уже давно. И не предвидится. А вот и местные ловеласы подвалили. «Эмбри, Коллин, Брэйди, привет. Как дела, ребят. Еще не всех девчонок Форкса перебрали?». Не всех, но многих. Калейдоскопы лиц в их головах подтверждали мою догадку. «Привет всем!». «Здорово, ребят!». «Как делишки, волки? Джейкоб, ты опять хмурый». Это был не вопрос, поэтому, я только буркнул: «Не опять, а снова», и предпринял еще одну попытку приглушить свое мироощущение, чтобы мутная зеленая тина не выплескивалась на ребят. Нет, они все держатся молодцом. Никогда не жалуются. Редкие безобидные подколки не в счет. И все, как один, стараются поддержать меня. И жалеют. А мне от этого только еще хуже становится. Ненавижу, когда меня жалеют. От этого существование (разве ж это жизнь?) становится еще более невыносимым. И ужасно долгим. Кто знает, сколько я проживу, если даже легенды не говорят по этому поводу ничего конкретного. Понятно только, что очень много. Без нее. Количество лет, которые мне предстоит прожить, не имея возможности даже знать, что она жива, теряется в дурной бесконечности. Может застрелиться попробовать? Если сразу весь мозг разнести в кашу, по идее должен откинуться даже оборотень. Или нет. Если бы знать точно, что после выстрела будет только деревянный ящик, зарытый на три метра под землю, а не палата дурдома, давно бы уже.… «Джейкоб! Ты опять?!». Тьфу ты, черт! Это Пол и Джаред. Патриархи. Ведомые тройки вожака. Крутые парни, однако. Эх, как же я по глупому забылся. Старался же не допускать таких мыслей в голову, пока нахожусь в волчьем обличии. И так всем уже нервы измотал за год, прошедший со свадьбы Беллы. Придется оправдываться. «Я не серьезно. Вы же видите. Просто…». А что «просто» я и сам не знаю. Да и не просто все. Где же Сэм в конце концов? Вся стая в сборе. Даже дежурный патруль подтянулся. Все уже новостями поделились, мозги друг другу перетряхнули, а нашего Альфы все нет и нет. Это на него не похоже. Обычно четкие, хорошо организованные мысли Сэма слышно сразу, как только он обратится. Но сейчас я различал чьи угодно «голоса», только не его. Хорош вожак. Сам же все время на пунктуальности настаивает, а сам пропадает неизвестно где, хотя полчаса как должен быть здесь. Услышав человеческие шаги, я напрягся, так же как и все остальные. Человеку здесь не место. Собственно, мы эту поляну присмотрели для еженедельной переклички как раз потому, что никогда не попадался нам на этом месте человеческий запах. Кстати о запахе. Он не был чужим. Так пах… Сэм? Ага, не только я узнал его по запаху, еще Пол, Джаред, и, конечно, Ли. Мы стали переглядываться друг с другом, пытаясь отыскать объяснение странного поведения нашего вожака в головах у собратьев. Безуспешно. Мерцание воздуха за деревьями подсказало, что Сэм все-таки будет общаться с нами как волк. И тут нас накрыло его эмоциями. Это был просто вал из какой-то сверкающей каши восторга, чувства вины, беспокойства за Эмили, страха за Ли, гордости, трепета ожидания и много чего еще. Разобраться в этом сходу было не просто. Но когда Сэм, взяв себя в руки, стал мыслить более менее организованно, мы поняли, что вызвало у него такую бурю эмоций: Эмили была беременна. Уже больше трех месяцев. Через полгода наш Альфа должен был стать счастливым отцом семейства. Мы дружно взвыли, прискуливая и подтявкивая, поздравляя своего вожака. Понятно, почему Сэм не в себе. Острым отчаянием полоснуло по нервам. Затрещали кусты, и в них мелькнул хвост убегающей Ли. Но вот о том, почему она убежала, догадался только я. Остальные недоуменно пялились ей в след. И я успел схватить даже некоторое неодобрение в мыслях волков. Дескать, как же, все давно должно было забыться и утрястись. Ли смирилась с неизбежностью и не держала зла ни на Сэма, ни на Эмили. С импринтингом не поспоришь. Так могла бы порадоваться за счастливую молодую пару. Разве нет? А она опять в лес ускакала, заставляя Сэма переживать и чувствовать себя виноватым. Глупые. А я сразу догадался. Уж очень специфический опыт в отношениях с противоположным полом у меня был. У меня была моя Белла. А у Ли был Сэм. Прихоть судьбы отобрала у нее любовь, но смириться до конца Ли так и не смогла. И теплилась в ее душе слабенькая, совсем незаметная, тщательно скрываемая (даже от себя самой) надежда. Надежда на то, что вдруг как-нибудь окажется, что все произошедшее между Эмили и Сэмом все-таки не импринтинг. Просто временное помешательство. Что туман, застилающий мозг Сэма рассеется, и он вернется к ней. И все будет как раньше. Новость о беременности Эмили разрывала эту тонкую, как паутинка, надежду в клочья, и боль утраты била по нервам с новой силой. Сэм хотел побежать за ней, но я остановил его: «Не надо. Будет только хуже, если ты сейчас сунешься с утешениями. Дай ей побыть одной. Она успокоится. Вот увидишь». И я тоже направился к кустам, бросив ребятам, что дойду домой пешком. Мысли, лезущие сейчас в мою голову, не хочу делить ни с кем. Не нужны они ни веселому, доброму Сэту, ни безмятежно счастливому Квилу, ни остальным. И уж тем более они не помогут Ли. Бедняге Ли. Я очень хорошо понимал ее. Я знал, как теряют надежду. Более того, я знал, как теряют призрачную надежду. Когда Белла со своим кровопийцей укатила в свадебное путешествие, я места себе найти не мог. Меня мучил дикий страх за нее, вперемешку со жгучей животной ревностью. Они собирались провести медовый месяц как полагается! Белла настояла, а этот кретин Эдвард, конечно, не мог ей отказать. Все время терзали отвратные мысли. Мое воспаленное воображение рисовало картинки одну страшнее другой. Я представлял себе огромную кровать в роскошном гостиничном номере. (Почему-то я представлял именно гостиничный номер, хотя это мог быть дом на берегу озера или реки, каюта яхты или просто полотенце на пустынном песчаном пляже у теплого моря.) Бледные каменные руки вампира обнимают мою девушку. Она доверчиво тянется к нему, подставляя губы для поцелуя, позволяя снимать с себя одежду. Всю. Блестящее мраморное изваяние нависает над ней, гладит каштановые волосы, целует ее мягкие губы, ласкает ее грудь, касается там, где я даже мечтать не мог коснуться. Я слышал, как учащается ее дыхание так отчетливо, будто стоял рядом. Видел, как она раздвигает ноги ему навстречу, и каменный монстр пользуется моментом, входит в нее, начинает двигаться. Он возбуждается все сильнее и крепче сжимает тиски своих рук. Трещат хрупкие косточки, лопается тонкая кожа, кровь заливает их «брачное ложе». А монстра уже не остановить. Даже ее предсмертных криков он не слышит. Удовольствие получено. Все чего ему хочется теперь – пить. Затрещало, падая, небольшое дерево, по которому я ахнул кулаком, проходя мимо. Внутри все кипело от ярости. Вот так, кстати, появилось в моем гараже огромное количество гнутых железок, не пригодных больше к употреблению. А сколько бокалов и чашек я раздавил, засыпая окровавленным керамическим крошевом пол на кухне. И все это видел Билли. Он очень переживал за меня. Поругался с Чарли. Зачем? Все равно это ничего не изменило. Я с ужасом ждал страшных новостей. Первые несколько недель. Потом просто ждал новостей. В слепой надежде, что все обошлось и Эдвард сделал ее бессмертной. Как ни горько и противно было представлять Беллз в облике вампира, но да. Да. Я надеялся! Ведь это бы означало, что когда-нибудь в будущем я смогу встретить хотя бы ее тень. Мало ли. Он все же любил ее. Мог в последний момент передумать и не спать с ней, пока она человек. Или, допустим, успел укусить ее и яд вампира исправил изломанное их первой близостью тело Беллы. Может… Проходило время, но никаких новостей не было. А в один прекрасный день все семейство Калленов собралось и укатило в неизвестном направлении. Я, когда узнал об этом, еще месяц бегал по лесам в виде огромного волка. В человеческом теле меня ждала непереносимая боль. Острая и холодная, как обломки скал, о которые разбиваются волны на берегу. Волк помогал мне уйти от мыслей о Белле, переключиться на что-нибудь другое, и я строил планы мести. Думал, что вампиров найти, конечно, трудно, но возможно. Их много в мире. Искать среди них Калленовское семейство, все равно, что искать иголку в стоге сена, но ведь и это возможно. Нужно просто сжечь стог и провести над пеплом магнитом. Тяжелая, глухая ненависть к убийце Беллы подстегивала меня. Я серьезно заинтересовался такой перспективой, даже начал соображать как перебираться с континента на континент. (это ж не в виде зверя границу пересечь, когда ни паспорт, ни деньги не нужны). Но тут тяжело заболел Билли. Рейчел не могла справиться со всем сама, и я вернулся домой. Не то чтобы я забыл о планах мести. Нет. Просто пришлось отложить их до более подходящего времени. Я же оборотень. У меня впереди вечность. Успею. Время проходило, а мне не становилось легче. Безнадежная, сумасшедшая моя любовь к Белле не проходила, не становилась слабее, не перебивалась ничем. С девушками я нормально общаться не мог. Непринужденный треп, который раньше получался на автомате, куда–то пропал. Рвения к поцелуям я не испытывал. Это были чужие поцелуи. Пробовал. Знаю. Девчонка могла быть какой угодно симпатичной, и даже если она искренне хотела не только получить удовольствие сама, но и доставить его мне, ничего не получалось. Как только ее губы касались моих, вспыхивали в моей голове потрясающие по силе и яркости воспоминания: Снег искрится на солнце, буря прошла и лес затих, вздрагивая. Я сжимаю тебя в объятиях, чувствую, как ты замерзла, напряжена. Пытаюсь целовать тебя, но ты сомкнула губы, вытянулась в струнку, сжав руки в кулаки. Меня бесит твое сопротивление. Зачем же ты звала меня? Что решила и меня удержать, и кровососа своего не обидеть? Но волки так легко не сдаются, Беллз. Я поделюсь с тобой своей любовью. Ее все равно слишком много в моем сердце и оно болит. Возьми себе чуть-чуть, Беллз. Возьми вместе с жаром моих губ, вместе с моим дыханием, вместе с дрожью в моем большом горячем теле. Ты должна понять, что тоже любишь меня. Расслабься, Беллз. Закинь свою руку мне на шею. Вот так. Придвинься поближе, почувствуй меня. М-м-м-м-м. Девочка моя. Твое тело реагирует помимо твоей воли. Ты отвечаешь мне! Наш поцелуй сладкой болью терзает сердце. Бедная. Бедная ты упрямая моя девочка. Я знал это. Знал, что любишь меня. Главное, чтобы ты тоже это поняла… Я шептал имя любимой, и насмерть оскорблял очередную претендентку на место в моей жизни. Потом просто решил плюнуть на все и не связываться больше. И тогда меня посетила идея забить свою голову чем-нибудь другим, например учебой. Стал регулярно ходить в школу. Сначала сильно отставал, но фанатизм, с которым я взялся за зубрежку, сделал свое дело. Через месяц я догнал одноклассников и, даже, стал лучшим учеником. Для Билли это было потрясением, когда выяснилось, что у меня лучший в школе аттестат. И потом, когда я с ослиным упорством, наплевав на остальные колледжи, отсылал письмо за письмом в Дартмурт (вот хотелось мне в Дартмурт, и все тут), отец не пытался меня остановить. Я не понимал его обеспокоенного взгляда. И только когда пришло подтверждение из этого, весьма престижного учебного заведения, что меня принимают и даже попадаю я под какую-то из стипендиальных программ, до меня наконец дошло, почему я так рвался именно в этот колледж. Белла должна была там учиться. Она сама мне об этом говорила. Еще до свадьбы. И ехать в колледж сразу расхотелось. Но я все равно поеду, чтобы не расстраивать Билли. Он и сестрички – все что у меня осталось в жизни. Им я должен. Я задолжал своей семье, как минимум, заботу и поддержку. Они – самые главные мои кредиторы. Вот рассчитаюсь с ними, а потом пойду собирать долги. Я ничего не забыл, кровосос. Ты должен мне свою голову. И я приду за ней, когда настанет время. Его у меня предостаточно. Я приплелся домой часа через два, мечтая завалиться спать. На целые сутки. Но проскользнуть в свою комнату незамеченным у меня не получилось. Голос Билли остановил на пороге: -Привет, сын. Как дела? – отец оторвался от спортивного канала и смотрел оценивающе. Похоже, сегодня я ему не нравлюсь. Надо добавить оптимизма в интонации, чтобы не расстраивать своего старика. -Все нормально, пап. Даже лучше, чем нормально. Ты слышал, Сэм и Эмили ожидают пополнения в семействе? Мы все так рады за них. -Да? Хорошая новость. – скептически задрав бровь, отец смотрел на меня с недоверием. – Я тоже рад за них. Говоришь, вы все радовались? А как отреагировала Ли? – молодец, пап. В точку попал. Хреново она отреагировала. -Ну ей, конечно, было нелегко все это слышать, но она держится молодцом. Ты извини, я хотел душ принять и поспать немного. С дежурства не спал. 2. Джейкоб. «Способ самоубийства для оборотня.» Просыпаюсь от того, что кто-то кидает камешки мне в окно. Провожу руками по волосам, тру лицо, смахивая остатки сна. Выглядываю. -А. Сэт. Привет. Тебе чего? -Сэм и Эмили пригласили всю стаю отметить хорошую новость. Эм приготовила пиццу! Собирайся, Джейк, пошли. Все наши уже там. До тебя докричаться не могли. Послали меня, узнать в чем дело. А ты, оказывается, дрыхнешь.- парень только что не подпрыгивал на месте от нервного возбуждения. Ему хотелось праздновать, видеть улыбающиеся лица друзей, слушать шутки и шутить самому, громко хохотать вместе со всеми. Словом, всего того, что обычно сопровождало наши посиделки. Для разнообразия я не стал ворчать на друга. Только кивнул ему и коротко бросил: -Сейчас оденусь. Подожди. У бедняги Сэта даже челюсть отвалилась. Не ожидал от меня такой покладистости. Зря он это. Я люблю ходить к Эм в гости. Во-первых, нет среди моих знакомых более светлого человека, чем Эмили. Она милая, забавная, постоянно излучает энергию радости жизни и распространяет ее на всех вокруг. А еще, Эм всегда в движении: наводит порядок в доме, готовит еду для своры голодных оборотней, пропалывает грядки с цветами, растущими под окнами ее домика… У нее тысяча забот. Мне она кажется похожей на проворную пеструю птичку. На нее приятно смотреть, ее песни всем нравится слушать. Кажется, что она беззаботно скачет с ветки на ветку, и вдруг выясняется, что гнездышко уже свито, червячки заготовлены, ждем птенчиков. Во-вторых, как ни крути, а готовит она всегда очень хорошо. Я знаю только одного человека, который готовит так же хорошо как Эм. Готовила. Маленькая кухня в доме Свонов. Беллз суетится около плиты. Подхожу, заглядываю через плечо. Она вздрагивает от неожиданности, поворачивается, задев мое лицо каштановыми прядями. Быстрый взгляд из-под ресниц в глаза, на губы, в сторону. Мучительно краснеет, отворачивается, закусив губу. -Ты чего, Джейк? Я?! Это ты чего? Минуту назад я был безмятежно спокоен и полез поглядеть, что ты делаешь, повинуясь хорошо развитому природному любопытству. Но теперь и мне не по себе от твоей реакции. Гулко стучит сердце. Мышцы закаменели и я не двигаюсь с места, потому, что шевельнуть руками и ногами сейчас – непосильная для меня задача. Ступор. С ума сойти! Но не стоять же просто столбом. Это глупо. И я спрашиваю внезапно севшим голосом, стараясь сделать вид, что все в полном порядке: -А что это будет? Что ты делаешь? - Эм.. Лазанья. – еще один быстрый скользящий взгляд – Я не спросила. Ты любишь? Может, надо было что-нибудь другое? -Я люблю… Железные пальцы спазма сдавили сердце от внезапного воспоминания. О чем это я… А, да. Пицца. Пицца, про которую упомянул братишка, обещает быть вкусной. В маленькой гостиной Эмили всем волкам места, естественно, не хватило. Стол вынесли на улицу, и внушительная компания оборотней расположилась вокруг. Китайские фонарики, расставленные по всей длине ограждения веранды, вместе со светом излучали уют. Еда пахла так, что желудок скрутило голодной судорогой. Отвечая на приветствия, пожимая протянутые руки, я стал пробираться к столу. Пицца была что надо. Проглотив сразу несколько кусков, захватив банку с колой, я отправился поздравлять будущих родителей. Сладкая парочка хлопотала на кухне. Вернее, хлопотала Эмили, а Сэм, прислонившись плечом к дверному косяку смотрел на нее, время от времени пытаясь кинуться на помощь. Эм отпихивала его. -Эм, не смей залазить на стул! Куда ты тянешься? Голова закружится и ты свалишься оттуда. Я мог бы дотянуться и без стула. – говорил обеспокоенный Сэм, подаваясь вперед. Эмили со смехом оглядывалась и отвечала: -Сэм, прекрати вести себя как курица-наседка. Мне нужна была эта баночка. Я вполне могу достать ее сама. Почему вдруг я должна свалиться? Ничего со мной не случится. Беременность не болезнь. Не дуйся. Джейкоб, скажи ему, чтоб не дулся. – улыбка Эмили сияла ярче начищенных до блеска кастрюлек и ковшиков на ее кухне. Даже я почувствовал прилив нежности к Эм, когда вспомнил, с чем пришел ее поздравить. Улыбнулся, представив, что у нее в животе растет маленький волчонок. Что ж тогда творится с Сэмом! -Привет, ребят. Эм, поздравляю. Отлично выглядишь. -Спасибо, Джейкоб. Сэм, ты бы лучше попросил у него машину. Когда ты свою починишь неизвестно, а мне надо съездить за продуктами в город. – говоря это она не переставала летать по маленькой кухоньке. Очередная пицца появилась из духовки, была аккуратно порезана и вручена Эмбри. В духовку отправилась следующая. Понять Сэма было не трудно. Мне тоже невольно захотелось заботиться о ней, и, повинуясь порыву, я предложил: -Эм, давай список. Нам с Билли тоже нужно кое-чего прикупить. Заодно и тебе привезу все, что скажешь. -Спасибо, Джейк. Ты такой милый. – Эм выхватила из ящика стола исписанный мелким почерком листочек бумаги, вручила мне его и чмокнула в щеку, запачкав мукой. Сэм оглянулся на меня. Забавное обеспокоенное выражение его лица изменилось и проступило на нем непонятное мне напряжение. Он кивнул головой в сторону двери, приглашая пройтись. Ну давай, давай. Следом за Сэмом я вышел на улицу и свернул за угол. Хм. Альфа хочет поговорить со мной в стороне от шума и суеты? Должно быть, это что-то действительно важное. Вечер подступил незаметно. Неяркий свет китайских фонариков рассеивал тьму вокруг веранды, освещая смеющихся и жующих ребят. Остальной мир поглотили сумерки, окрасив все вокруг в разные оттенки серого. Мы остановились за домиком, и я привалился спиной к стене, засунув большие пальцы рук в карманы джинс. Сэм встал напротив меня, скрестив руки на груди и какое-то время изучал мое лицо. Как уже все достали своим вниманием к моей персоне! Чувствуя, что раздражаюсь от его взгляда, я сказал: -Выкладывай. Сэм перестал сверлить меня глазами, покосился на исполинские кедры, росшие прямо за домом, словно что-то искал между ними в темноте. Я проследил за его взглядом. Деревья как деревья. Высокие, поросшие мхом стволы, колючий кустарник и заросли ежевики кажутся черными в тусклом вечернем свете. Ничего особенного. Сэм втянул воздух, на секунду сжал зубы так, что проступили желваки, и спросил: - Я бы хотел поменять график твоего дежурства, Джейкоб. Ты не против? Всего-навсего? Он хотел поменять график моего дежурства и поэтому сделал такое лицо, будто заработал несварение желудка? Что-то он недоговаривает. Но вслух я спросил лишь: -И только то? И как я теперь должен бегать? – Давай, Сэм. Ты начал этот разговор, я тебя за язык не тянул, так выкладывай все до конца. -Я хочу, чтобы ты выходил теперь два раза в неделю попеременно с Колином и Брейди. Определенно, что-то не так. Вопросик то плевый. Мне ведь все равно как дежурить. Хоть через день ставь. Чем больше устану, тем лучше засну. И хорошо бы без снов. А для этого надо устать основательно. И Сэм прекрасно знает мое отношение к патрулям. С чего он так мучается? Не понимаю. И я решил спросить прямо: -А в чем дело, Сэм. Меня вполне устраивал тот график, который был. Мы прекрасно бегали в паре с Ли. Зачем тебе вдруг понадобилось, чтобы я портил настроение молодняку? Лицо Сэма стало совсем уж непроницаемым. О, уважаемый Альфа, знаем мы эту маску. Что-то сильно беспокоило вожака нашей стаи. И я хотел знать – что. Молчать вечно он не может. Значит, подождем ответ. -Ли не будет бегать на дежурство. Она решила больше не превращаться. Некоторое время я переваривал его слова. Ли решила не превращаться. Нет, в принципе, понятно. Бедной девчонке не хочется делиться своими мыслями со всей стаей. Конечно, никто не в восторге от «общего эфира». Ни один нормальный человек не обрадуется, если его заставят делиться малейшими подробностями личной жизни. В том числе и интимными. Но Ли из всех нас была в самой отчаянной ситуации. И, наверняка, убегая сегодня с поляны, она почувствовала неодобрение, сквозившее в мыслях собратьев по стае. Ее можно понять. Однако, неужели, дело только в том, что она хочет спрятать мысли? Как хотите, но чувствую я во всем это какой-то подтекст. Двойное дно, если угодно. И лицо у Сэма… ну абсолютно каменное. И тут до меня дошло. Какой же я все-таки тупой! Конечно. Ведь это ж элементарно. Настолько просто, что даже как-то не интересно. Перестаешь превращаться – начинаешь стареть. А от старости умирают. Все. Даже оборотни. Просто и банально. Плоско, как блин. Мы все слушали легенды. Только Ли догадалась, а я нет. Впрочем, я рассчитывал, что доберусь до ненавистной глотки младшего Каллена, уничтожу его, а потом пойду рвать любых вампиров, которым не повезет оказаться у меня на пути. А при таком образе жизни гораздо быстрее естественной смерти, меня ждет смерь от яда вампира. Оказывается, бесконечность можно загнать в рамки и другим способом. Молодец, Ли. Ей, конечно, будет сложно научиться держать себя в руках, чтобы не перекидываться. Но она сможет. У этого плана, конечно, есть один существенный недостаток - он занимает очень много времени. Но это время можно выразить простой цифрой. 50 лет например. Или 55. А не обозначить знаком, похожим на перевернутую восьмерку. Жаль Сэма. Его чувство вины перед Ли и так уже приобрело такие размеры, что оно просто мешает ему жить. -Ты считаешь, что виноват и в этом ее решении? Да, Сэм? -Ты не понимаешь, Джейк. Ведь она хочет покончить с собой таким способом. Знает, что я не дам ей погибнуть от клыков вампира, и решила поступить вот так. И я не имею права этому препятствовать. – Сэм провел по лицу рукой. - Я буду каждый день смотреть, как она стареет. -Эмили тоже будет стареть у тебя на глазах. -Это другое. Она человек. -Ли тоже хочет быть человеком. Это ее право. Завязывай с этими рефлексиями, Сэм. Лучше будь благодарен ей за понимание. Она, ведь, не только от боли уходит. Она хочет, чтобы вы жили спокойно. Ты же тоже слышал ее мысли не хуже меня, пока все остальные голосили от восторга. -Ты хорошо понимаешь ее, Джейкоб – снова это непонятное напряжение в его голосе. Если это не из-за Ли, то… Я посмотрел в Сэму глаза и спросил: -Ты ведь ждешь, что я тоже захочу перестать превращаться. Правда, Сэм? -Я думал об этом. – честно ответил Альфа. -Не беспокойся, я буду бегать в патруле. - мне пока рано радоваться открывшейся возможности. Есть у меня небольшое дельце, мой генерал. Должок один надо забрать. А потом, если не погибну от вампирских клыков, что тоже вероятно, можно прекращать превращаться. - Да, и передай Эм, что я завтра после обеда завезу ей все, что она просила. Разговор был закончен и я пошел туда, где под громовые раскаты хохота резвилась стая. Позже, дома, когда всего несколько шагов отделяло от подушки, пришла мне вдруг в голову мысль, что Сэм рассказал не все. Да, его беспокоило решение Ли. Он расценивал это как, своего рода, самоубийство. И считал себя виноватым в том, что Ли пришлось это решение принять. Но за всем этим сквозило в его взгляде беспокойство еще о чем-то. Мне стало любопытно. Надо будет завтра заглянуть в его волчью голову… 3. Джейкоб. «Встреча». Шесть больших пакетов для Эмили и четыре для нас с Билли. А если бы я не заглядывал в список Эм, когда выбирал продукты себе, было бы три. Укладывая в машину покупки, которые она заказала, я только удивленно пожимал плечами. Надо же сколько, оказывается, есть полезных вещей, которые девчонки используют в домашнем хозяйстве. Мне бы и в голову не пришло купить такое. Кстати о списке. Вот же еще два пункта, не отмеченные галочкой. Черт. Придется возвращаться. Надо будет сразу спросить у кассира, где можно найти кордамон и орегано. Ну и названьице! Сам в жизни не найду. Разглядывая написанные на листке заковыристые слова, я подходил обратно к ступенькам входа в супермаркет. Вот кажется рядом мелкими буковками пометка: «спец.». Надо думать… Эй, эй, эй,эй!!!! Одной рукой я подхватил тележку с продуктами, которая неслась прямо на меня (дребезжащая конструкция на колесиках явно собиралась картинно перевернуться и рассыпать содержимое по площадке), другой автоматически прижал к себе девчонку, которая запнулась о ступеньки и точно поцеловала бы асфальт если б на ее пути не оказался я. Что за дела. Там всего лишь три ступеньки. Три. Низенькие. Ровные. Нескользкие. За что там можно было зацепиться? Если только ногой за ногу. И, кто-нибудь, скажите, что происходит с моим телом? Жадно глотаю воздух, но кислорода не хватает. К черту тележку. Прижимаю девчонку к себе двумя руками. Она влепилась в меня с размаха всем телом. Даже сквозь одежду я остро ощущаю его. Каждый миллиметр. Стук сердца на мгновение становится единственным звуком в мире. От его ударов содрогается все тело. Чувствую легкое дыхание на моей шее и слышу ее сердцебиение. Частое, трепещущее, как крылышки колибри. Вздрагиваю и обнимаю ее. Касаюсь волос щекой, губами. Чувствую запах. Чистый, теплый человеческий запах. Знакомый. До боли. Я схожу с ума? Так вот как это бывает. Неотличимая от реальности, потрясающе подробная галлюцинация. Если бы я не был уверен в том, что ее нет в живых, то решил бы что это Белла. Белла?!! Цепляясь за остатки сознания, я слегка отстраняюсь от девчонки и заглядываю ей в лицо. Воздух становится густым, почти твердым. Я с трудом проталкиваю его в легкие. Весь окружающий мир померк, оставляя в фокусе только ее лицо. Это она. Каштановые волосы завязаны небрежным узлом. Бледная, почти прозрачная, кожа. Затягивающая глубина глаз теплого шоколадного оттенка в обрамлении густых ресниц. Губы слегка приоткрыты, словно она пытается что-то сказать. Тонкие пальцы вцепились мне в плечи. Белла. А-а-а-а-а-а-а!!! Такое бывает? Разве такое бывает?! Прошел год после ее свадьбы. Уже год как она должна была стать вампиром. Она же любила своего кровососа до безумия и готова была измениться ради него. Она же сама и вынудила паразита пообещать ей бессмертие. И он согласился. Еще бы он не согласился! Вечность рядом с ней – мечта для кровососа. Но вот она снова здесь, в Форксе. Она – человек. В чем дело? Она ведь жутко боялась постареть, месяцы считала до дня рождения. Как же! Она считала, что на год старше …Эдварда. О том, что мерзкой кровососущей твари больше ста лет, не вспоминалось. Но вот же она, стоит сейчас передо мной и ее сердце бьется, краска стыда заливает щеки. И где, кстати, ее вампир, ее …муж. Почему я не чувствую его запаха, даже намека на него нет? Как путаются мысли. В голове полный сумбур. Беллз, не молчи. Скажи что-нибудь. Скажи хоть что-нибудь, пока я не сошел с ума! Я разжимаю непослушные руки, делаю шаг назад и опираюсь пятой точкой на капот своей машины. Я, конечно, крепкий парень, оборотень, но что-то ноги меня не держат. Надеюсь, жест получился небрежным и я не выгляжу, как полуобморочная барышня. Белла молчит. Теребит хрупкими пальцами край толстого свитера. Ей холодно? Не выдерживая тишины, начинаю первым: -Привет, подруга. С годами ты не меняешься. Обе ноги левые. У нее вырывается тихий смешок. Но улыбается Белла с трудом. Уголки губ поползли вверх, а в глазах застыла печаль и опустошенность. Не нравится мне все это. Беспокойство и желание защитить поднимаются во мне как цунами. А Белла, еле слышно, на выдохе, шепчет мое имя: -Джейкоб. Да уж, увидеть меня она точно не ожидала. Да еще в такой «романтичной» обстановке: стоянка перед супермаркетом, хмурое небо, лужи на асфальте, вокруг полно людей, на нас уже начинают оглядываться. -Это я, Беллз. Глядя на твое лицо, можно подумать, что ты увидела приведение. Давай ка уберем твою тележку с дороги, а то тебе ее перевернут. Придется по второму разу все покупать. Ты же не хочешь получить от хозяина магазина открытку «лучший покупатель года»? – стараюсь говорить непринужденно, а у самого внутри все сжалось. Зато Беллз оттаяла, спохватилась, потянула тонкими руками пакеты из тележки. Не могу на это смотреть. Сейчас точно половина всех покупок будет на асфальте. Или, учитывая фантастическую «везучесть» Беллы, в луже. Обреченно вздыхаю, закатываю глаза, и со словами: -Давай, помогу. - забираю пакеты у нее из рук. Верчу головой в поисках роскошного «мерседес-гардиана», на котором Беллз ездила перед самой свадьбой. Не нахожу. Зато натыкаюсь взглядом на знакомый до боли пикап. Тыкаю пальцем: – Эта? Белла кивает, пытается меня обогнать, но я быстрее. Открываю дверцу со стороны пассажирского сиденья и сгружаю ее покупки в машину. Интересно. Значит, на пикапе ездим. Да? Миленько. Спрашивать сейчас ничего не буду. Чувствую, что не надо. Не нравится мне выражение ее лица. Или спросить, но не прямо? Между прочим, в рамках общения «привет-пока» есть и такой вопрос: -Как дела, Беллз? Тебя давно не было видно. -Все хорошо, Джейкоб. У меня все хорошо. – ответила Белла. Что и было явным враньем. Не было у нее «все хорошо». Вообще «хорошо» не было. И она прекрасно видела, что я ей не верю, но предпочла отгородиться от меня дежурной фразой, обозначая полосу отчуждения, пролегающую между нами. Давая понять, что эта полоса есть. Ты считаешь, что мы с тобой теперь чужие, Беллз? Что с тобой случилось, любимая? Откуда такая тоска во взгляде? Я очень хорошо тебя знаю, Белла. Всегда мог легко определить, о чем ты думаешь, лишь по легкой складочке между бровей, по тому, как наклоняешь голову, пожимаешь плечами, опускаешь глаза. Мне не нужно для этого читать мысли, как умеет это делать …Эдвард. На твоем лице сейчас лишь растерянность, но в уголках глаз притаилась боль. Это мучает меня. Потому, что мучает тебя. Налетевший порыв ветра остудил мою пылающую кожу, прошелся рябью по лужам, растрепал ее волосы. Моя рука невольно потянулась к ее лицу, подхватила непослушную прядку, заправила за ухо, прислонилась к щеке. Я с замиранием сердца следил, как она закрывает глаза, прислушиваясь к ощущению, как приоткрываются ее губы, словно для поцелуя. Кого ты хочешь обмануть, Беллз. Меня? Себя? Я все равно узнаю, в чем дело. Волки – парни упертые. Главное, что ты жива, и я слышу стук твоего сердца. Промедлив всего несколько секунд, Белла отпрянула от меня с таким видом, будто ее застали на месте преступления с поличным. -Мне надо ехать, Джейкоб. Я хотела успеть приготовить ужин к приходу Чарли. Пока. Рада была тебя увидеть. Все это она говорила быстро, не глядя в глаза. Взмахнув рукой на прощание, Белла запрыгнула на водительское сиденье своего пикапа с несвойственной ей резвостью. Пообщались. Я смотрел ей вслед, сунув руки в карманы. Белла, судорожно вцепившись в руль одной рукой, другой терзала ключи зажигания. Машина на все попытки завести ее, отзывалась только холодным металлическим лязгом. Между прочим, судя по звуку, она и не заведется. Интересно, как Беллз умудрилась сюда доехать? Я смотрел на тщетные попытки Беллы с интересом и ждал, когда же она вспомнит про меня. Эй, Беллз, девочка моя, твой личный механик рядом. И не надо делать вид, будто ты не замечаешь, что я стою здесь и смотрю на твои мучения. Это уже смешно. Ладно, сделаю первый шаг. Обойдя машину, я постучал в окно с водительской стороны. -Беллз, не терзай стартер, дай я посмотрю, что там. – Белла недовольно нахмурилась, но свои бесполезные попытки прекратила, и я расценил это как разрешение. Поднял капот, и заглянул внутрь. Та-а-ак. А вот это уже интересно. Не запах. Нет. Тень запаха вампира присутствовала здесь. Катушке зажигания конец. Эту тачку с места сдвинет только эвакуатор. Я захлопнул капот и развел руками. -Белла, а как ты вообще сюда доехала? С такой неисправностью машина в принципе завестись не может. Она растерянно переводила взгляд с меня на капот, на пакеты, лежащие на пассажирском сиденье. Ей очень не хотелось просить меня о помощи. Даже губу закусила. -Ну, она дома завелась…еле-еле…Мне нужно было за продуктами. Приехала вчера, а в холодильнике совсем пусто. Я думала, что как-нибудь доеду. Потихонечку. – и совсем упавшим голосом спросила. – Что, совсем все плохо? – и никаких «Джейкоб, довези меня до дома», «Джейк, почини мою машину». -Ничего, что нельзя было бы исправить. Я бы мог заняться, если хочешь. – предложил я, и тут же понял, что не захочет. У нее на лице было чертовски знакомое мне выражение: «я приняла решение, и фиг ты теперь меня переубедишь». Как выкручиваться будет непонятно, но меня просить не станет ни за что. Ну уж нет, Беллз, ерундой заниматься не будем. Я, не спрашивая ее разрешения, достал из пикапа пакеты с покупками и зашагал к своей машине, бросив через плечо: -Запри тачку, Беллз. Оставим ее здесь. Я с ней потом разберусь. Пошли, довезу тебя до дома. Она выскочила из машины и побежала за мной, неловко огибая лужи, которые я просто перешагивал. Я почувствовал предплечьем прикосновение ее руки: -Джейк, не надо. Я сама. Я как-нибудь доберусь. Тебе не стоит попусту тратить время. Можно попросить Майка, его магазин рядом, или Эрика... -Я чем-то хуже Майка и Эрика? – раздражение и злость закипали в груди. Что за непонятные баррикады она вздумала между нами строить? К кому угодно готова кинуться, только не ко мне. Какая избирательность. Знать бы из-за чего это. Майк и Эрик, видите ли. Я даже ревновать к этим парням не могу. Они никогда для нее ничего не значили, а меня Беллз любила. Меньше, чем своего кровососа, но по-настоящему. А сейчас она меня отталкивает и причиняет этим боль себе. Я же вижу. И ранит меня. -Нет, нет, ты, конечно, не хуже. Просто не хотела отнимать у тебя время. -Ничего, время у меня есть. Садись в машину. – я ждал, открыв дверцу, пока она сядет, и пока заводил и прогревал мотор, украдкой оглядел ее повнимательней. Первая волна чувственной паники, накрывшая меня в момент встречи, схлынула, и теперь я мог видеть перемены, произошедшие с ней за год. Она всегда была стройной, но сейчас выглядит слишком уж худенькой. Скулы стали острее. На фоне бледной, почти прозрачной кожи, глаза кажутся огромными. А под глазами залегли синие тени. Ресницы густые, длинные. Белла моргнула и опустила взгляд на коленки, ресницы взлетели, опустились и мое сердце ухнуло вместе с ними. Я сглотнул и с трудом перевел взгляд на дорогу. Едем. Боковое зрение ловит ее движения: она кутается в толстый свитер, который ей явно велик, зябко поводит плечами, прячет тонкие пальцы в широких рукавах, обхватывает себя руками за плечи. Плохой знак. Очень плохой. Белла мерзнет и тоскует по теплу и ласке. Я бы обнял ее, согрел, но чувствую, что она сейчас скорее выпрыгнет из машины на ходу, чем позволит мне это сделать. Ситуация напоминает то время, когда Эдвард укатил в Рио, объявив Белле, что бросает ее. Как потом выяснилось, это была специально разработанная тактика нашего паразита под лозунгом: «Это все ради твоей безопасности, Белла». Боди-гард хренов. Девчонка чуть не спятила тогда. У меня несколько месяцев ушло, чтобы помочь ей прийти в себя. А кровосос, оказывается, даже виноват не был! У него, видите ли, были благородные намерения. Что Белла от его благородства чуть в психушку не угодила, все забыли. Один раз прокатило, и ненавистный вампир стал использовать этот лозунг при каждом удобном случае. Вот, например ситуация в лицах: «Эдвард, я хочу съездить к Джейкобу в гости». «Нет, ни за что». «Но почему?». «Это все ради твоей безопасности, Белла». Или как тогда в палатке: «Дай я обниму и согрею ее, пока она обморожение не заработала». «Нет, ни за что». «Но почему?». «Это все ради безопасности, Беллы». Кретин каменный. Надо думать в вампира он ее хотел превратить тоже исходя из соображений о ее безопасности? Между прочим, под капотом остался след его запаха. Неужели этот идиот ей машину специально сломал? Уж не для того ли, чтобы вынудить пользоваться бронированным подарком от него? И, наверняка, акция проходила под тем же флагом: «Это все ради твоей безопасности, Белла». А то, что она могла в аварию попасть на неисправной машине – мелочь, шелуха. Да и вообще, если задуматься об общем положении вещей, выходит что-то совсем несообразное: Беллз приехала вчера; одна, если судить по запаху вампира, вернее по отсутствию такового (лишь бледная тень режущей ноздри холодной приторной вони была на машине); она чем-то расстроена, но депрессии нет; живет у Чарли; демонстративно не хочет пользоваться ни машинами, ни деньгами Калленов. А это может быть только в том случае, если с Эдвардом полный порядок, но он настолько сильно обидел Беллу, что она, не смотря на свою безумную любовь к нему, видеть его не желает. Я бы порадовался такому раскладу, но уж очень мне жаль Беллу. Обида должна быть смертельной, чтобы она отдалила от себя любимого вампира. Что ж эта мразь наделала? Ха… Готов спорить, что свой финт, который так оскорбил Беллз, он тоже откинул прикрываясь плакатом «Это все ради твоей безопасности…». Припарковав машину на подъездной дорожке у дома Свонов, я помог Белле занести покупки домой, и, видя ее отчаянный взгляд, тут же стал прощаться, чтоб не провоцировать истерик. -Ну, мне, действительно пора. Пока, Беллз. Я договорюсь с эвакуатором, твою машину пригонят сюда и я завтра с утра займусь ею. -Нет, Джейк! Нет. Не надо. -Да брось. Помогу по дружески. Может, Квила с собой прихвачу, чтоб быстрее починить. -Ну, ладно. – Узнав, что мы не останемся наедине, она решила согласиться. Отлично, уловка сработала. – Я приготовлю вам что-нибудь вкусненькое, в качестве платы. Мясо в горшочках подойдет? – Пальцы теребят широкий ворот свитера, и я вижу ее стройную шею, ключицу. Хочется прикрыть глаза, наклониться и прикоснуться губами к нежной коже в том месте. -Конечно. Пока. – сказал я и торопливо скатился по ступенькам крыльца. Еще минута, и я полез бы к ней целоваться и все испортил. А мне, по дороге в Ла Пуш, нужно обдумать план действий на завтра. И заскочить к Квилу. И сказать Сэму, что он гад! То-то он вчера «каменное лицо» врубал. Знал. Сто процентов – знал, что Беллз вернулась. А мне так и не сказал ничего.