Intersectio Mundos

«Какая мать не пожертвует собой и чем угодно еще ради счастья своей дочери?». Элен Бронтэ.

      — Что ты сказала? – преодолев замешательство Рипли, пусть и с трудом, но все же вытолкнула из себя эти слова. Губы не слушались, язык ставший сухим и шершавым, еле ворочался во рту. Голос звучал хрипло и глухо. Едва не дрожал.       — Аманда Рипли, – ответила азари, ухмыляясь. Да, она именно ухмылялась. Землянка не имела глаз на затылке и не могла видеть эту ухмылку спиной, но все равно чувствовала ее. Во вкрадчивых интонациях. В злорадном тоне. В голосе.       Нэрэя попала в цель. И хорошо понимала это. Теперь Рипли не могла уйти. Даже подозревая, что все сказанное дальше окажется лишь очередной попыткой сыграть на ее нервах, спровоцировать и вывести из себя. Она не могла.       Не могла проигнорировать шанс получить хоть какую-то информацию о дочери. Пусть для этого даже пришлось бы даже вести беседу с этой синекожей змеей. А впрочем, даже пожелай Рипли уйти у нее бы вряд ли получилось.       Ноги будто приросли к полу, а в коленях ощущалась неприятная слабость. Против всякого ожидания гордую и смелую женщину сковал страх. Она боялась услышать то, что Нэрэя могла рассказать о судьбе ее дочери.       И ощущая, как сердце в ее груди ускоряет ритм своих ударов Эллен поняла, что не в силах сейчас даже обернуться и взглянуть в лицо насмехавшейся на нею инопланетянки, которая буравила ее напряженную спину пристальным взглядом.       И все же надо было что-то делать. Переборов страх, гораздо более сильный, чем даже запредельный ужас столкновения с Чужим, страх за свою дочь, Рипли нашла в себе силы обернуться и взглянуть в ненавистные ей голубые глаза.       «Забавно... Сайракс и Нэрэя такие разные, но глаза у них одинаковые, голубые» – мелькнула на краю сознания отстраненная мысль.       — Как ты узнала, о..? – хотела спросить Рипли и осеклась. Воспоминания о турианце со светлыми, как лед, глазами, о том, как они с Нэрэей говорили на борту «Нарцисса» спасли ее от ошибки, которая, наверное, стала бы роковой.       — ...ты же просто мою память! – Эллен выплюнула эту фразу в лицо Нэрэи страшным, задыхающимся шепотом. В памяти, освободившийся из тисков страха, всплыли воспоминания о произошедшем на борту шаттла...       ...покрытая чешуей голубая ладонь, коснувшаяся ее лица... сухой трес­к элек­трос­та­тики, заполнивший рубку... вихрь голубой энергии, объявший тела двух противостоящих друг другу женщин... черные глаза, глядящие на нее сквозь вуаль голубого пламени... отвратительное и, вместе с тем, возбуждающее прикосновение влажного языка к ушной раковине... ощущение неземной легкости...       Вспомнив, как чужой, непостижимый разум Нэрэи обрушился на нее, и как ее собственная крохотная искорка Эго неслась навстречу Вечности, ожидавшей ее где-то на дне глаз затянутых масляной пленкой черноты Рипли взяла себя в руки.       Азари лгала ей. Снова. Вне всякого сомнения. Она просто подсмотрела эти воспоминания в ее памяти и теперь пыталась сыграть на ее тревоге за Аманду. И за одно это ей стоило удавить эту чешуйчатую гадину. Прямо здесь. Прямо сейчас       — Ты правда так думаешь? Тогда смотри, – усмехнулась Нэрэя и прежде, чем Рипли успела ударить или, хотя бы оттолкнуть ее от себя, продемонстрировала ей то, от чего у несчастной женщины всё несколько раз перевернулось внутри.       Это была фотокарточка. Самая обычная, хотя очень старая. Выцветшая от времени и уже порядком пожелтевшая. Фотокарточка, бережно сохраненная кем-то. На ней были изображены двое, но Рипли сейчас видела лишь хорошенькую девочку с длинными, золотящимися на солнце, русыми волосами, обрамлявшими румяное улыбающееся личико. Аккуратная. Красивая. Доверчивая. Открытая девочка.       Ее девочка. Аманда. Рипли показалось, что ее сердце разбивается на миллион осколков, каждый из которых продолжает кровоточить и чувствовать боль. За событиями, в которые Сайраксу удалось вовлечь ее, женщина не вспоминала о прошлом. Скрылась от боли, в ворохе мыслей о борьбе с Чужими и знакомствах с инопланетянами. Нэрэя заставила ее вернуться к этой памяти. К этой боли.       «Это фото было у Аманды» – подумала женщину, принимая оправленную в пластик карточку дрожащими пальцами. Она не могла заставить себя поверить, что снимок был взят с борта «Нарцисса». Потому что там ему неоткуда было взяться. Все фото, которые члены экипажа «Ностромо» взяли с собой в полет, остались на его борту. Любовно развешенные на стене кают-компании они сгинули во взрыве уничтожившим звездолет вместе с миллионами тонн минеральной руды.       Нет, это была та самая фотокарточка, которую она оставила Аманде перед тем роковым вылетом. И надпись, аккуратно выведенная на обратной стороне шариковой ручкой подтверждала это. «Эми, я вернусь до твоего одиннадцатилетия. Мама». Рипли с трудом подавила рвущиеся из груди рыдания, когда читала эту короткую строчку, которую своей рукой вывела тридцать пять лет назад.       — А знаешь, ведь она искала тебя... не теряла надежды долгие пятнадцать лет... – в голосе азари, о которой Эллен уже успела позабыть за переживаниями сквозило сочувствие. При этом сложно было даже понять, кому именно в данной ситуации она сочувствует больше – убитой горем матери или покинутой дочери?       — Замолчи... – выдавила Рипли, из последних сил сдерживаясь, чтобы, нет, не заплакать, а не зареветь во весь голос. Не упасть на колени и не кричать до тех пор, пока слезы не вымоют из ее сердца хотя бы часть невыносимой боли, которую Нэрэя пыталась усилить своим фальшивым, выставленным напоказ сочувствием.       — ...маленькая девочка, которая каждый день открывала глаза с надеждой, что сегодня ее мама вернется к ней и каждый день разочаровывалась... – азари произносила эти слова без ехидства, что только усугубляло страдания Рипли.       Если бы азари радовалась, видя ее муки; если бы осыпала насмешками, ей, наверное, было бы легче все это пережить. Ведь тогда она смогла бы спрятаться от этой боли за злостью, но не судьба. Нэрэя, по всей видимости, неплохо разбиралась в психологии и уж точно не собиралась давать своей жертве таких послаблений.       — Заткнись... – повторила Рипли, только уже грубее. Фотоснимок жег ее руку словно раскаленный уголь, но она ни за что не выпустила бы его из сведенных деревянной судорогой пальцев. Как не собиралась упускать возможности получить ответы на вопросы, роящиеся в голове подобно рою маленьких метеоритов.       Даже если эти ответы ей пришлось бы выдавливать из горла Нэрэи.       — ...маленькая девочка, которая все свое детство провела во тьме, а потом отправилась в эту тьму чтобы найти тебя, но так и не смогла этого сделать, потому что Тьма, которую ты выпустила, добралась до нее... – зловеще закончила азари.       — Что с ней случилось?! Отвечай! – повысила голос Рипли, хватая Нэрэю за один из ремней, опоясывающих черную кожу ее костюма и притягивая ее к себе.       — Или что? – ответила Нэрэя с вызовом глядя на оппонентку. При этом по ее телу пробежали разряды голубоватых молний. Первые отзвуки биотической грозы, что должна была вот-вот разразиться. – Ударишь меня? Или пойдешь к Сайраксу?       Рипли помедлила, не решаясь впечатать кулак в ухмыляющееся лицо азари.       — Вот что я скажу тебе, можешь бежать к Сайраксу и все ему рассказать! Давай, иди! Призови на помощь все обаяние. Используй весь арсенал женских хитростей! Соблазни его прямо на приборной консоли. Позволь делать с твоим телом все, что ему заблагорассудится. Вот тогда он, может даже и поверит тебе. Может даже запрет меня в карцере. Допускаю такую возможность. Но... – азари угрожающе подняла указательный палец на кончике которого плясали молнии.       — ...но в этом случае ты никогда! Слышишь? Никогда не узнаешь, что же случилось с твоей драгоценной Амандой! А Сайракс лишится своего корабля и пойдет под трибунал за то, что чинил препятствия уполномоченному представителю Совета Цитадели. И кто знает, может быть вы даже окажетесь в соседних камерах. Любовники, разделенные силовым барьером это так... патетично, – азари пыталась сдержаться и обойтись без привычных пошлостей, но сорвалась выставив напоказ свою развращенность. – Сможете самоудовлетворяться друг у друга на глазах!       — Чего ты хочешь? – ненавидящим тоном спросила Рипли даже не думая убирать руку от одежды Нэрэи, которую, надо сказать, основательно помяла.       — Это ты хочешь, чтобы я рассказала тебе о твоей дочери, – и легко отрывая от себя руку человеческой женщины. Окутанные голубоватой пульсацией биотики пальцы, без видимых усилий разжали казавшуюся мертвой хватку Рипли.       — И это тебе придется придумать способ убедить меня сделать это. Но не здесь. Следуй за мной, если хочешь узнать больше о судьбе Аманды, – с этими словами Нэрэя развернулась и направилась к выходу из погрузочного отсека.       И Рипли не осталось ничего другого, кроме как последовать за ней.       Идти пришлось не очень далеко. Всего пару уровней вниз, по лестницам и не очень хорошо освещенным переходам. Надо сказать, что место для разговора азари выбрала странное – закрытую на ремонт секцию технического подуровня.       Здесь было в точности как на «Ностромо». Тот же полумрак тянущихся куда-то вдаль коридоров, опоясанных гибкими трубками и кабелями, обшитых пластиком и начиненных мерцающими панелями индикаторов. Длинные и запутанные, они казались бесконечными и выглядели далеко не самым лучшим образом.       Из микро-пробоин в изоляции труб кое-где валил хладагент, превращавший коридоры в шипящие, и извергающие клубы пара декорации из фильма ужасов, освещенные тревожным, мрачно-оранжевым светом предупредительных ламп.       Углубляясь в этот лабиринт Рипли чувствовала себя полной дурой. Ведь здесь ее «случайную» смерть будет легко списать на несчастный случай. Если, конечно, ее тело, вообще когда-нибудь найдут. Наверняка в этих пустых, поглощающих каждый шелест помещение найдутся сотни мест, в которых можно спрятать тело.       Отогнав мрачные мысли и сосредоточившись на Аманде Эллен остановилась, пропустив Нэрэю вперед и твердым не терпящим возражение тоном заявила.       — Мы уже достаточно прошли. Теперь скажи, чего ты от меня хочешь?       — Я хочу чтобы ты рассказала мне об инциденте на «Ностромо», – ответила Нэрэя развернувшись к ней. Сейчас, вся в черном окутанная плащом, сотканным из оранжевого света, она казалась как никогда зловещей. Навевающей жуть.       — Что? Твои «друзья» из «Вейланд-Ютани» не стали делиться с тобой этой информацией? – Эллен сардонически изогнула бровь, радуясь возможности хоть чем-то задеть инопланетную стерву, которая у нее уже в печенках сидела.       — Вы, люди, знаете толк в предательстве, – Нэрэя скривила губы в какой-то странной гримасе, которую даже издали нельзя было принять за улыбку. И которая доказывала, что ее шпилька все же пробила толстую змеиную шкуру азари.       — То, что один человек когда-то обманул тебя, не значит, что мы все такие, – по инерции огрызнулась Эллен но прикусила язычок, осознав что только что чуть не встала на сторону сотрудников Компании. Врагов, разрушивших ее жизнь.       — Поверь мне, ты такая же, – с какой-то затаенной злобой процедила Нэрэя, полыхнув биотикой. – Ведь именно твоя дочь предала меня! Именно Аманда Рипли помешала мне достичь своей цели. И это после того, как я спасла ее от смерти!       Рипли напряглась, обратившись в слух. Нэрэя потеряла контроль и в запале явно сказала лишнего. И хотя полученных сведений были тревожны,крохи страх, не отпускавший женщину с того самого момента, как прозвучало заветное имя разжал свои когти. Аманда была жива. По крайней мере – на момент встречи с Нэрэей.       — Неужели она помешала тебе достать образец? – спросила Рипли, озаренная внезапной догадкой и чувствующая мрачную гордость за дочь.       — Ты ничего не знаешь, – раздраженно отмахнулась синекожая. – Не думай, что тебе удастся вытянуть из меня информацию. Я не скажу ни слова до тех пор, пока ты не выполнишь свою часть сделки, поведаешь историю «Ностромо».       — Хорошо, – сдалась Рипли, решив, что большой проблемы не будет если Нэрэя узнает о произошедшем на «Ностромо». Так или иначе корабль уничтожен, а события произошли тридцать пять лет назад. Ее немного беспокоило, что азари может узнать местонахождение LV-426, планеты, на которой ее экипаж нашел потерпевший крушение инопланетный корабль с яйцами, но лишь немного.       Судя по всему Чужими была поражена не одна планета, а значит азари могла достать... хм, образец в каком угодно месте. Ей не было никакой нужды соваться в неисследованную часть Галактики. А даже если она и могла быть, судьба Аманды сейчас значила для ее матери намного больше каких-то призрачных угроз.       Эллен готова была рассказать все. Но ей не дали. Объятый биотикой синий пальчик запечатал ее губы короткий, почти игривым прикосновением.       — Нет. Ты разделишь со мной Объятья Вечности. Сама. По собственной воле, – пояснила странный поступок Нэрэя. – И по собственной воле ты поцелуешь меня. Пусть это будет... хм, знаком того, что ты готова открыться. Целиком и полностью.