Крупица жизни

      Белый снег большими хлопьями ложился на не давно очищенную дворником тропинку. Деревья уже давно сбросили свою „одежду“, но снег покрывавший их голые ветки придавал деревья сказочный вид. Создавалось такое впечатление, будто ты находишься в сказке, все такое белое и пушистое, словно то облако или вата, к которым так и хотелось прикоснуться. Где-то вдалеке играют ребятишки весело и задорно смеются, кидая в друг друга снежки и прячась за построенными ими крепости. Где-то идет влюбленная парочка и, словно те самые малые дети, кидались в друг друга снежками, валялись в снегу. Где-то… — Диана? Диан, пора кровь сдавать, идешь? — вырвала из размышления, вороша, позвала моя подруга Лиза, кивнув к выходу из больничной палаты, которая стала мне роднее дома. -Да, да иду, — тяжело вздохнув ответила я спрыгивая с кровати, которая кстати была мне по пояс, всегда спрашивала себя зачем такие огромные кровати в детском отделении, и поплелась за Лизой. Полгода назад мне поставили страшный диагноз от которого волосы на голове становиться дыбом и хочется выть — рак икры. Поначалу я не вникала в смысл этого слова, да и что, впрочем, может понять двенадцатилетняя девочка ни разу не слышавшая слова рак. Но это менялось с каждой проколотой вены из, которых каждый божий день брали кровь для анализов как минимум 5 кубиков. С каждым катетером*, которые врезался с болью в маленькие и хиленькие венки, при этом не каждый раз его получалось поставить. С каждым проколотым пальчиком, не только на руках, но и на ногах из которых, как из вен, каждые день брали кровь. С каждой химиотерапией** от который ты постоянно рвешь, с каждым болезненным днем я понимала насколько это слово таит в себе ужаса, боли и страха. Единственное что меня спасало от уныния и страха, так это Лиза, которая была младше меня всего на год. Каждый день она меня подбадривала, несмотря на то, что у самой опухоль. Каждый день она придумывала игры или что-то еще, то-то были „Слова“, то „Город“, то мы просто ходили по отделению проведывая таких же больных онкологией*** как мы, если мы конечно не лежали под химиотерапией, то мы просто сидели на лавочке в коридоре и разговаривали. Помню когда я впервые зашла в палату и села на свободную кровать, которая находилась возле Лизы. Она лежала под капельницей и была без волос, что мне показалось диким, но несмотря на это она с улыбкой на лице заговорила со мной. Выслушав об моей шишке на икре, тогда мы еще не знали, что опухоль злокачественная****, она сказала „А ну долго ты здесь лежать не будешь максимум неделю“, на что я лишь улыбнулась, но мы не знали насколько в тот моменты она ошиблась. — Диана, ты первой пойдешь или мне идти? — как-то уныло спросила Лиза, сидя на стуле возле стола медсестре. Мне самой уже надоели эти анализы, уколы, химиотерапии что хочется выть. — Иди ты. Завтра ей поставят последний блок химки*****, и через неделю она уедет домой на совсем, и больше не вернется сюда, забыв все, как страшный сон. Честно, я ей завидовала, ведь она поборола ту страшную преграду, которая в любой момент могла лишить ее жизни, она снова заживет обычной жизнь и не будет задумываться не умрет ли она завтра. Но больше всего, что мне огорчало это то, что ее не буде рядом, не будет каждодневной поддержки, разговоров в десять часов вечера, смеха. Минут через десять Лиза вышла из перевязочной, где у нас собственно и брали кровь, и кивнула мне, что б я заходила. Я вздохнув и зашла в перевязочную где Людмила Николаевна, доставала новый шприц. Спустя не сколько не удачных попыток, Людмила Николаевна все-таки взяла у меня кровь, и напомнив о том что у меня завтра операция, помогла мне выйти из перевязочной, ибо мне стало плохо и ноги не держали. Дойти до палаты мне помогла Лиза, есть совсем не хотелось, поэтому мы вновь сели играть в „Слова“. Дни летели словно метеоры перегоняя друг друга, операцию мне сделали, но не каких результатов она не дала, что и еще больше огорчило меня. Вот и пришел день отъезда Лизы. Я видела, как она была счастлива и печальна в то же время. Когда мы провожали ее и ее маму. Она обняла меня и сказала - Все будет хорошо, ты выздоровеешь и будешь жить счастливо…» Слова Лизы эхом отдаются у меня в голове. Сейчас я стою возле своей могилы и вижу, как плачет моя мама, отчим, сестренка и мой маленький братик, которые еще не понимает, что произошло. Я пытаюсь докричаться что я здесь, я рядом. Но они меня не слышат… И больше уже не когда не услышат…