***
Как же замечательно иногда вырваться из круговорота собственной жизни и делать то, что тебе действительно хочется делать! Оксар был полностью согласен с этим утверждением, наслаждаясь выдавшимися минутами покоя. Ну, как выдавшимися... Чтобы, наконец, остаться с самим собой наедине ему пришлось сбежать со смотрин, которые устроило его чересчур заботливое семейство. Отец твердил что-то про долг и ответственность перед кланом, мама восхваляла преимущества брака с отпрыском столь же благородного семейства, каким был и их род, и... Всё это навевало жуткую скуку. Оксар не понимал, зачем его пытаются насильно женить, ведь он ещё не успел вдоволь нагуляться. И почему он не родился лет так через десять-пятнадцать? Тогда бы почётное место младшего сына было ему обеспечено. Не было бы всех этих забот с передачей главенствования в клане и ужасных невест, толпами собирающихся под окнами. Мужчина выдохнул раздражённо, опускаясь на лавочку. Голова раскалывалась от постоянных попыток родных связаться с ним (кто, чёрт подери, решил, что их семейной особенностью должна стать телепатия?), глаза, чересчур восприимчивые к яркому свету, болели, и сегодняшний день мог с уверенностью назваться самым ужасным днём последних двух недель. Кругом не было ни души, отчего глаза сами собой прикрылись, а тело удобно расположилось на горизонтальной поверхности. Оксар и забыл, когда он в последний раз вот так мирно проводил своё свободное время. Обычно его у него просто не было: встречи, работа, бегство от очередной размалёванной сучки, что мечтала заполучить его себе во служение. Всё это чертовски выматывало. На то, что воздух вокруг задрожал от чьего-то перемещения, Оксар даже внимания не обратил, — мало ли кто и для чего решил посетить среди ночи этот тихий парк — но вот звериная сущность в груди, насторожившись, навострила уши. Прибывших было двое. Напустив на себя самый что ни на есть умиротворённый вид, Оксар затих, почти перестав дышать. Убить нападавших, если они, конечно, пришли по его душу, он всегда успеет, а вот поразвлекаться за чужой счёт — нет. Тихий, как думали заговорщики, разговор был для опытного оборотня, что цирковой оркестр, орущий на максимальной громкости. Заставить себя не морщиться от бьющих по ушам звуков было архисложной задачей. Услышав, что с него собираются снять даже портки, Оксар злорадно посмеялся в душе. Без них он, конечно, оставался частенько, только вот делал это исключительно по-собственному желанию. В данный же момент сверкать голым задом оборотень не собирался, а значит стоило проучить зазнавшегося мальчишку, что раздавал настолько наглые обещания. Но не успел мужчина выдать себя, пошевелившись, как в его блондинистую голову пришла весьма занимательная идея. А почему бы не вспомнить молодость, поймав в магический капкан другого мастера? Оксар прекрасно помнил все тонкости воровского искусства, ведь когда-то давно и сам обучился этому мастерству, столь забавному для богатенького засранца. Оборотень напустил на себя ещё более беззащитный вид: приоткрыл рот и задышал медленно-медленно, словно действительно находился сейчас в царстве Морфея, а для больше убедительности ещё и температуру собственного тела повысил, уже предвкушая отменное веселье. Новоявленный воришка медлил, и не привыкший к долгому ожиданию оборотень лишь ценой огромных усилий заставлял своё тело оставаться неподвижным, а дыхание ровным. Но вот по воздуху прокатилась едва различимая волна магических отголосков, и Оксар практически возликовал. Прикосновение к руке оказалось едва различимым. Если бы не приведённые в полную боевую готовность инстинкты хищника, мужчина вполне мог пропустить тот момент, когда чужая энергия прильнула к его телу. Надо было отдать молодому воришке должное, действовал он весьма профессионально, ничем не выдавая себя. Кольцо со среднего пальца послушно перекочевало к магической конечности, усыпляя бдительность её хозяина. Насколько же иногда самонадеянными бывают дети. «Следующее прикосновение должно стать для него последним», — пронеслась в голове хищная мысль и… делась куда-то. Оксар даже язык себе прикусил, чтобы не застонать. К его волосам прикасались! Наглым и самым что ни на есть варварским образом чужие пальцы перебирали длинные, золотые пряди. Оборотень даже оторопел, оказываясь не в силах что-либо предпринять. С ним наглым образом заигрывали! Все в мире знали, что волосы оборотней неприкосновенны, и только для близких людей или потенциальных любовников это правило не работало. Но как только очередная прядь волос почувствовала на себе нежное прикосновение чужой руки, все здравые мысли кинулись в рассыпную. До чего же сладко было ощущать столь интимную для оборотня ласку. Оксар даже дыхание задержал, припоминая ещё не до конца разложившимся от возбуждения мозгом, что последние несколько недель своей жизни провёл в невольном затворничестве, живя под крышей родительского дома и постоянно встречаясь со всё новыми и новыми кандидатками в жёны. Воришка тем временем не медлил, уже успев стянуть фамильную драгоценность, что со дня совершеннолетия не покидала шеи Оксара. Злость, которая по всем правилам должна была вспыхнуть в груди, — не было большего оскорбления для оборотня, чем лишиться фамильного ожерелья — отчего-то не торопилась появляться. Магическая рука, и не думая останавливаться, поползла в сторону карманов брюк. Уже пришла очередь портков? Но не успел Оксар шелохнуться и уж тем более привести в исполнение придуманный план мести, как новая волна жара окутала тело с ног до головы. Возмущённый вопль, почти сорвавшийся с губ, утонул в новой порции наслаждения. «Да этот парнишка издевается!» — никакого другого объяснения тому факту, что чужая рука продолжала нагло ощупывать его член, мужчина придумать просто не мог. Но стоило только тонким пальчикам воришки скользнуть вдоль ствола, как изголодавшееся по ласке тело откликнулось на зов, вконец одурманивая мозг. Прохлада от прикосновений била контрастом по нервам, заставляя мышцы живота нервно сокращаться. Магическая рука, то впивалась в нежную часть тела с каким-то ненормальным остервенением, то почти пропадала, заставляя гадать, где же она в следующий раз решит появиться. В ушах стучал пульс, а лёгкие ломило от нехватки кислорода. Только сейчас Оксар понял, что умудрился задержать дыхание. Отвлёкшись на собственные мысли, оборотень чуть было не завыл. На дёрнувшейся головке его члена уже вовсю хозяйничали чужие пальчики, прохладной лаской окончательно лишая мужчину желания сопротивляться. Наглый мальчишка становился всё настойчивей, а вот Оксар впервые не желал перехватывать инициативу, а просто наслаждался чужим вниманием. Интересно, а как отреагирует его «мучитель», если предложить ему сейчас приятную для обоих награду? Оксар честно пытался сдерживать рвущиеся с губ стоны, глотал их, как мог, прикусывая изнутри щёки, но обхватившая член рука свела весь его самоконтроль на нет. Подорвавшись с поднадоевшей уже лавочки, мужчина вот никак не ожидал, что хватка на его члене только усилится. Это стало последней каплей. С громким полу-рыком, полу-стоном и задрожавшим от наслаждения телом Оксар позорно кончил в собственные штаны. За спиной вдруг послышался отчётливый испуганный писк и звук грохотавшего от страха сердца. Оксар, обернувшись, успел заприметить лишь мелькнувшую светлую шевелюру и огромные испуганные глаза. Портал закрылся с громким хлопком, оставляя в конец дезориентированного мужчину в полном одиночестве. Хвост недовольно дёрнулся, забился возле ног, во всей красе выражая эмоции разозлённого оборотня. Стоп! Какой ещё к чёрту хвост? Рука взметнулась к лицу, но добраться до него так и не успела, зарывшись пальцами в густую гриву, окружавшую голову. Оксар зарычал от вспыхнувшего в груди раздражения. Злоба на самого себя — это было для него чем-то новеньким. Он, взрослый оборотень, а умудрился кончить от рук какого-то сопливого юнца, да ещё и контроль на его же глазах потерять, почти полностью обернувшись зверем! На лавочку плюхнулся уже обычный на вид мужчина, с золотыми волосами, разметавшимися по плечам. Нужно было найти поганца и вернуть украденное. Оксар ухмыльнулся. Этот план был минимумом на что рассчитывал мужчина. Ведь ещё никто не отменят традиций. Волосы трогал? Трогал. Остался жив после этого? Остался. Значит, и правила все были соблюдены. Мальчишка, даже если не знал этого, сам предложил себя в качестве любовника, и Оксар не собирался отказывать себе в удовольствии хоть разок потискать молодого воришку. Решение, что пришло к нему в голову столь быстро, дальнейшему обдумыванию не подлежало. Мужчина просто потянул за одну из ниточек, что соединяли его сознание с сознаниями ближайших родственников, и приготовился ждать. Ответ пришёл чересчур быстро, но был не особо вдохновляющим. Короткое «отстань» и тишина. Но Оксар не собирался сдаваться так просто. Ловкое движение рук и в воздухе материализуется самый обычный мобильный телефон. Ждать мужчина ненавидел и на третьем гудке уже откровенно порыкивал на совсем распоясавшегося младшего брата. Неожиданностью оказалось пошловато выдохнутое приветствие, которое на добрую пару секунд загнало Оксара в лёгкий ступор. — Да-а-а. Мысленно скривившись и запретив себе представлять причину, по которой голос брата может звучать настолько томно, Оксар сразу пошёл в наступление. — Если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, Динель, ты весьма близко знаком в руководящим составом ищеек. На том конце провода послышалось копошение и неловкое бормотание, а затем громкое покашливание младшего брата. — Не понимаю о чём ты, — вернувшаяся в голос холодность, заставила губы Оксара невольно расползтись в глупой улыбке. Как бы они с братом не орали, не обещали перегрызть друг другу глотки, каждый раз, слыша родной голос, чувствовали одинаковое тепло в груди. — О, я с удовольствием освежу твою прохудившуюся память, — мужчина на секунду замолчал, словно действительно поднимал из недр сознания осевшие там образы. — Помнится, я как-то застал тебя лежащим под твоим начальником, — на том конце провода стало настолько тихо, что Оксар не удивился бы, случись у Динеля, приступ паралича, — а если я не ошибаюсь, а я не ошибаюсь, то ты как раз работаешь среди лучших поисковиков. — Ты же обещал забыть! — возмущению в голосе младшего брата просто не было предела. Оксар только улыбнулся, наслаждаясь громкими воплями и проклятиями в свой адрес. Перебив всё никак не затихающего брата, мужчина нагло выдал: — Я и забыл. Тогда. А сейчас вот вспомнил. — Ненавижу тебя, — был ему молниеносный ответ, сопровождаемый горестным вздохом. — И я тебя люблю, — уже откровенно посмеиваясь, закончил их обычный обмен любезностями мужчина, вновь заваливаясь на уже полюбившуюся лавочку (никто же не заметит, если он по-тихому утащит её к себе домой?). — Давай уже, выкладывай. Что я должен найти на этот раз? Ты стащил отцовский ящик с серебряными пулями и забыл, куда дел его? Оксар искренне рассмеялся, припоминая, как однажды едва не схлопотал от матери рваную рану на горле за то, что умудрился посеять где-то её любимую коллекцию чучел животных, которых каждый из её отпрысков загнал на своей первой охоте. Тогда только вмешавшийся Динель смог успокоить взбесившуюся львицу. — Сегодня моя просьба покажется тебе более специфичной, чем обычно. Динель только фыркнул на такое заявление. — Что может быть специфичней твоего звонка среди ночи и требования найти для тебя крылатую кошку, которая утащила из твоей квартиры твои же трусы себе на память? — Эй, это были мои любимые трусы, между прочим! — на полном серьёзе возмутился подскочивший оборотень. — Тогда удиви меня, — Динель не стал пускаться в очередной спор, а просто подтолкнул брата к озвучиванию его новой дикой идеи. А то, что она была именно дикой, молодой лев даже не сомневался. — Я хочу, чтобы ты нашёл мне одного парня. Но я не знаю ни его имени, ни возраста, ни расы, ни мира проживания… — Ни реальности его существования? — услужливо подсказали на том конце провода. Динель уже был не рад, что ответил на звонок столь редко звонившего старшего брата. — У меня есть только его магический отпечаток и... я помню размер его ладони... Динель откровенно рассмеялся, не понимая, насколько сильно он умудрился напортачить в прошлой жизни, что в этой оказался родственником столь безмозглого создания. — Значит, за ручки вы подержаться успели, а познакомиться — нет? Нисколько не стесняясь и не жалея хрупкую душевную организацию любимого брата, Оксар выпалил как на духу: — Я не виноват, что настолько сексуален, и каждый второй лезет своими ладошками мне в штаны! Секунда тишины, две. Оксар на всякий случай отодвинул телефон подальше от уха и не прогадал. Динамик буквально взорвался от громогласного рёва младшего льва. — Твой член, что не может жить спокойно без новых знакомств? Если бы он был менее дружелюбным, может и у меня проблем было бы поменьше! Крик заглох как-то слишком быстро. Оксар даже удивиться толком не успел, когда услышал, что владелец у телефона поменялся. Теперь в динамике слышался глухой, прокуренный голос. — Ты его скоро заикой сделаешь. Я лично займусь поиском твоей пропажи. Жду тебя в офисе утром. Через два часа, если быть точным. А теперь не мешай нам спать. Не узнать этот голос было просто невозможно. Оксар ухмыльнулся, представив, как щёки Динеля налились ярчайшим румянцем. Ещё бы! Не часто его парень, от которого вся семья была не в восторге, и его брат общались друг с другом. — Ловлю тебя на слове. А пока ты будешь занят поисками, я, так уж и быть, постараюсь забыть все случаи, когда мне доводилось видеть моего братика с голым задом и тобой в непосредственной близости. — Будь так любезен. Связь прервалась, а вот улыбка на лице Оксара расцвела только сильней. Всё же замечательный был сегодня денёк!***
Оксар терял терпение. Заветный адрес уже был ему известен. Вот только упрямый младший брат наотрез отказывался перемещаться в забытую богом глушь ради какого-то там соблюдения традиций. Оксар краснел от злости, пыхтел, но сдвинуть с места не менее упёртого, чем он сам, родственника всё никак не мог. — Ты представляешь, что скажут на это родители?! Да мне они жизни не дают, после того, как я представил им мою пару. А мой выбор, хочу заметить, это великолепный ищейка с отличной родословной! От твоего же вора-недоучки они точно заработают себе разжижение мозга или нервный срыв. Оксар на такое только фыркнул, припоминая тучного, серого, как грозовое облако, избранника брата. Такого угрюмого оборотня страшно было бы встретится даже средь бела дня в оживлённом парке. И что только Динель нашёл в нём, старший лев до сих пор силился понять. Но любовь, видимо, мастерица с весьма странным чувством юмора. — Я же не собираюсь обручаться с ним! — устало выдохнул Оксар, упираясь руками в бока. — Просто возьму мальчишку в любовники, да и дело с концом! Успокоившийся было младший брат, вновь воспылал праведным по его мнению гневом. — Да семья тебе после этого дышать нормально не даст! Тебе и так прохода не дают из-за наследственных традиций, а ты своими закидонами самолично даёшь им ещё один рычаг давления! В конец озверев, что даже хвост на секунду умудрился материализоваться, Оксар взревел: — Если ты сейчас же не согласишься, то я точно женю на себе этого паренька и скажу всем, что ты даже не воспротивился этому! — Если вы оба сейчас же не заткнётесь, я вышвырну вас вон, — из-за приоткрытой двери послышался громкий окрик главы сыскного отдела. Динель побагровел, побледнел и всё же сдался под натиском сразу двоих оппонентов. Топнув ногой, продолжая выражать, хоть и безмолвно, свой протест, молодой лев рыкнул: — Только не заставь меня об этом пожалеть. Портал послушно перенёс спутников по указанному адресу и захлопнулся за их спинами с тихим шипением. Сам не зная отчего, но Оксар чувствовал себя на удивление бодрым и довольным жизнью. Поиски нужного общежития отняли у оборотней порядочное количество времени. На полпути к цели оба льва уже откровенно рычали друг на друга, переругивались и точно бы пустили в ход когти да клыки, если бы не мальчишка, буквально свалившийся им на головы. Чуткий нос быстрей своего владельца отреагировал на знакомый уже запах. Пискнувший паренёк даже понять не успел, как он оказался в кольце чужих рук. — Согласен, — шепнул ему в макушку Оксар и лучезарно улыбнулся Динелю. — Идиот, — философски заметил младший лев. — Подтверждаю, — но всё же сказал фразу, которую полагалось говорить свидетелям заключения любовного союза между оборотнем и его избранником. Махнув на прощание рукой, Динель переместился обратно в родной мир. Оксар же плотоядно улыбнулся, ещё крепче прижимая к себе свою добычу. — Теперь ты мой, — ласково шепнул сытый лев, зарываясь носом в золото чужих волос. Запах паренька теперь ощущался совершено иначе, своей яркостью буквально приводя обоняние оборотня в экстаз. Воришка в его руках весь сжался, задрожал и выдал фразу, что заставила серьёзного и сильного льва согнуться пополам от смеха: — Я костлявый и невкусный. Не ешьте меня. И столько ужаса было в чужих зелёных глазах, что Оксар даже умилился такой детской неосведомлённости. Это же где видано, чтоб благородный оборотень ел человека? Утирая выступившие от долгого смеха слёзы, Оксар понял вдруг, что затеянная им авантюра вполне может перерасти в самое большое приключение в его жизни.***
Альмод, откровенно дрожа, запихивал свои нехитрые пожитки в старенький рюкзак и молился всем известным ему богам, чтобы хотя бы время было на его стороне. Чёртов оборотень не выходил из головы, словно стоял за его спиной невидимой пугающей тенью, или был надвигающимся на его спокойную доселе жизнь айсбергом. — Я просто себя накручиваю. Никто меня не ищет. Вот только сердце отчего-то не успокаивалось после этих слов, а лишь пуще начинало подгонять своего хозяина, словно чувствовало, что недолго им осталось бегать на воле. Выбраться из общежития через главный вход было невозможно. Там несли вахту несколько дозорных и, следуя правилу комендантского часа, только впускали в комнаты студентов, никого обратно уже не выпуская. Только вот любой уважающий себя мастер прекрасно знал все пути по которым можно было ловко выбраться из спального корпуса. Альмод толкнул тяжёлую оконную раму и взобрался на подоконник. В последний раз окинув прощальным взглядом свою крохотную комнатушку, воришка переполз на карниз. По зданию ползли замысловатые узоры плетущихся прямиком на стенах каменных цветов. По ним легко можно было сползти на несколько этажей ниже, а там уже и до земли оставалось недалеко. Аль прижимался к холодной стене всем телом, боясь свалиться вниз. Его пожитки мёртвым грузом отягощали спину, мешали двигаться, но были незаменимы. Пальцы едва не соскользнули с одного из гранитных завитков, за который Альмод уцепился сразу двумя руками, сползая на этаж ниже. Спустя ещё несколько этажей руки уже откровенно начали подрагивать, а усталость от проведённой в бодрствовании ночи заставляла глаза слипаться. Земля была уже близко, оставалось спуститься всего на один этаж ниже, когда нога парнишки вдруг соскользнула с щербатого выступа. Аль даже испугаться толком не успел, лишь взмахнул в воздухе руками, а уже через секунду оказался лежащим на сырой траве. Падение со второго этажа — не самая большая неприятность, которая могла с ним случиться. Вот если бы тут появился тот самый оборотень, тогда… Когда чьи-то руки вдруг подняли его с земли, Аль от испуга задёргался истерично, кажется, даже взвизгнув. Подняв голову, парнишка окаменел, не в силах и слова вымолвить. Его тут же прожгло золотом чужого взгляда, отчего пальцы на ногах пугливо поджались, а сердце кинулось исполнять симфонию паники. — Принимаю. А оборотни бывают сумасшедшими? Аль только сглотнул, задавшись этим вопросом. Может, всё ещё обойдётся и он сможет выжить? — Идиот. Подтверждаю. Услышав ещё один голос, чьего хозяина он не видел, Аль окончательно лишился веры. Сейчас его разорвут на части и съедят два кровожадных хищника, даже глазом не моргнут. Почувствовав чужой нос в своих волосах и прозвучавшую весьма кровожадно фразу «теперь ты мой», парень вдруг отчётливо понял, что жить-то ему хочется намного больше, чем оказаться чьим-то обедом. Замотав головой, словно на него напала трясучка, Альмод взмолился: — Я костлявый и невкусный. Не ешьте меня. Удивление в золотых глазах за один миг разгорелось до размеров настоящего пожара. Оборотень откровенно заржал, даже ослабив хватку, чем Аль не преминул воспользоваться. Парень со всех ног кинулся прочь, скидывая с себя лишний груз. Бежать. Бежать как можно дальше и не оглядываться! Его сшибли с ног уже через секунду. Оборотень вольготно расположился сверху, придавливая хрупкое человеческое тело собой и нагло ухмыляясь. Наклонившись совсем близко, мужчина неожиданно для Альмода потёрся своим носом о его собственный и выдохнул тихо: — Я люблю, когда от меня убегают. Так охота становится намного интересней. Я хочу услышать твоё имя. Сейчас же. — Ч-чтобы написать его на м-могиле? — промямлил побледневший мальчишка. То, что его сейчас обнюхивали, водя носом в непосредственной близости от шеи, храбрости как-то не придавало, поэтому и за своё появившееся вдруг заикание Альмоду стыдно не было. Оборотень вновь рассмеялся, обжигая незащищённую кожу своей жертвы горячим дыханием. — Я просто хочу познакомиться. Меня зовут Оксар. И я не ем людей. Смешинки в чужом голосе действовали на сознание каким-то невообразимым гипнотическим образом. Аль вдруг расслабился, плечи его опустились, а сердце больше не выпрыгивало из груди. — Я Аль… Альмод. Правда не ешь? Оборотень странно улыбнулся, показывая появившиеся на секунду клыки, и шепнул парню в самое ухо: — Могу только покусать, если ты меня хорошенько попросишь. Аль отрицательно затряс головой, чем вызвал тихий смешок Оксара. Воришка уже собирался было попросить освободить его из столь пикантного плена, когда почувствовал, что к щекам вдруг прилила краска, а живот свело от неожиданно накатившего возбуждения. Не успел Альмод толком испугаться, как разглядывавший его оборотень расплылся в довольной улыбке. — Как же вы, люди, долго осознаёте закрепление связи. — С-связи? — вновь заикаясь, пискнул мальчишка. Возбуждение, вдруг накинувшееся на него, душило в своих объятиях, не давая вдохнуть полной грудью. Оборотень, уже вовсю оглаживающий чужие бока, рыкнул, вдыхая чужой аромат. Тот, по мере возбуждения хозяина, становился всё более и более привлекательным. — Не мог же я устоять, когда такой милашка предложил за мной поухаживать. — Я ничего такого тебе не предлагал, я тебя обворовать пытался! — выстонал мальчишка, переворачиваясь на живот, в попытке уползти от наглого оборотня. Перед глазами появилась незащищённая шея партнёра, которая окончательно свела зверя внутри Оксара с ума. Рык, сорвавшийся с губ, вышел по-настоящему звериным. Один молниеносный рывок и Аль снова оказывается под ним. Оборотень, не пытаясь себя сдерживать, сомкнул острые зубы на чужом загривке, получив в награду громкий стон. Но не успел мужчина насладиться столь откровенной реакцией избранника на свои действия, как получил хорошенький удар локтем по рёбрам и гневный взгляд через плечо. Оксар фыркнул, довольный своенравием пойманного воришки. Чем активней сопротивляется зверь, тем интересней бывает приручить его. И кому как не ему, царю зверей, должно заняться этим?