***
From: Niall^ «Папочка, я так соскучился… Когда ты вернешься домой?». To: Niall^ «Мой малыш скучает? Я буду через пол часа». From: Niall^ «Да, папочка, я очень скучаю. Я готовлюсь к твоему приходу. Мне было так скучно, что я начал представлять тебя. Пока ты на работе, я купил себе новую игрушку. Меня надо наказать». To: Niall^ «Ты будешь наказан, за то, что развлекаешься без меня, малыш. Ты представлял, как я трогаю тебя?» From: Niall^ «Да, я представлял твои руки на мне, как ты меня целуешь, представлял тебя во мне. Так хочу тебя в себе, папочка. Можно мне самому потрогать себя, пока тебя нет?». To: Niall^ «Нельзя, терпи. Когда я вернусь, то мой непослушный сынок получит по заслугам за то, что так дразнит меня, пока я на работе». From: Niall^ «Да-да, я буду рад, получить наказание за свою распущенность». To: Niall^ «Получишь, я уже еду». From: Niall^ «Я жду, папочка…»***
— Малыш? — Зейн позвал сына, но так и не услышав ответа, просто закрыл входную дверь на ключ, повесил на крючок свое осеннее пальто, снял грязные из-из непогоды ботинки и проследовал в гостиную. — Малыш, я думал ты ждешь меня. — Обойдя диван, который стоял посреди гостиной, заглядывая мельком на кухню, Зейн решил, что Найл в спальне. Точно зная, что сегодня сынок получит вдвойне за то, что столько дразнит своего папулю, Малик старший медленно открыл дверь ведущую в спальню. Воздух резко выбило из легких, сердце ускорило биение, на оливковой коже щек появился еле заметный румянец. Зейн сделал медленный уверенный шаг, немного проходя внутрь комнаты. Брови нахмурились, из-за чего меж ними появилась выемка. Его Найл сидел в центре комнаты, стоя на носках и опираясь на колени. Руки были за спиной, голова опущена, по молодому телу бегали мурашки, так как из одежды на малыше были лишь розовые трусики. Вставший член выглядывал из-под резинки трусов, сочащаяся головка была болезненно прижата к животу. Зейн сглотнул, заметив, что та стала уже фиолетовой, показывая, как долго парень терпел. Медленно подходя к парню и нарушая идеальную тишину комнаты скрипом деревянного паркета, Зейн неотрывно смотрел на розовый элемент гардероба. — Хороший малыш, дождался своего папу. Такой послушный и только для меня… — хриплый шепот заставлял мальчика еле слышно скулить. Медленно поглаживая пунцовую, пылкую от возбуждения щеку, Зейн всматривался в родные глаза. Невероятно красивые, окутанные дымкой возбуждения глазки, как всегда, чрезмерно преданно смотрели в глаза напротив. Поправив блондинистую прилипшую ко лбу челку, Зейн кинул быстрый взгляд на кровать. Ближе к краю лежал черный, увитый мелкими венами, измазанный в смазке, фаллоимитатор. Детально рассмотрев новый предмет развлечений сына, Зейн вернул свой взор к лицу юноши. Поняв куда смотрел отец, парень немного замешкался. — Я не использовал его после твоего приказа ждать тебя, — на юном лице появилось некое подобие ухмылки. В следующий миг парень был подхвачен под мышки и брошен на кровать. Следуя за только что брошенным грузом, Зейн на ходу расстёгивал и стаскивал с крепких, худых плеч, свою классическую рубашку. Стараясь утихомирить трясущиеся конечности от контраста горячего тела с холодными простынями, Найл взглядом вцепился в безупречный торс мужчины. — Ахх, папочка… — Найл до тёмных пятен зажмурил глаза, когда широкая ладонь мужчины, сидящего между его расставленных ног, накрыла его прижатый к животу член. Зейн улыбнулся такой реакции и продолжил массировать головку большим пальцем, усиленно надавливая на дырочку. Несколько секунд такой пытки, и на животе Найла появляются густые полоски спермы. Понаблюдав, как выделения медленно скапливаются в выемке пупка, Зейн собрал жидкость, ладонью размазывая её по бледной груди мальчика, изредка задевая соски и смотря, как от его движений не отошедший от оргазма парень, мелко подергивает бровями. Подтянув парня за руки, Зейн уложил не сопротивляющегося Найла к себе на колени. — Охх, па-а-апочка… — Найл почти плакал из-за того, что его так и не спавшая эрекция, плотно соприкасалась с выпуклостью в штанах Зейна. Нежная, бархатная кожа сильно терлась о жесткую ткань классических штанов мужчины. — Папочка… Один момент и по комнате разносится свистящий звук шлепка, Найл сильнее прогибается в спине, пуще прежнего оттопыривая задницу. — Да-а, папочка, я так жда-ал, — Найл стонет, всхлипывает и просит ещё, когда на его ягодицу вновь и вновь опускается крепкая, смуглая ладонь. — У тебя такая красивая попка, малыш, — заключил Зейн, большим пальцем мягко обводя яркое очертание своей ладони на белесых ягодицах. Зейн стянул миловидные трусики с попы парня, заставляя того зашипеть из-за ткани заскользившей по чувствительной коже. — Приляг на кровать. — Как скажешь, папочка, — шепотом промолвил Найл, поднимаясь на локтях и перебираясь с колен Зейна на кровать. — Такой послушный, — Зейн следил глазами за тем, как мальчик старался поудобнее уложить свой стояк под собой. — Мне нравится подчинятся тебе, ты такой сильный, папочка. Найл положил под голову подушку и сильнее выпятил задницу, догадываясь, что именно собирается делать Зейн. Он продолжал покачивать головой в такт сбивчивому дыханию, раздвигая ноги Найла, надавливая на поясницу и опуская голову так, чтобы его язык прикоснулся к краю тугой дырочки. Затем, он медленно облизал трещинки, двигая языком вверх и вниз, плавно вертя им вокруг отверстия. Кареглазый начал мягко тыкать своим горячим языком в отверстие парня, медленно вынимая его и возбуждая до предела. Он буквально вставил свой язык в дырочку Найла, нагибая его и тем самым растягивая узкие стенки. Сладко. Парень ускорил движения, начиная буквально трахать ртом мальчика, который уже вовсю подмахивал бедрами. — Че-ерт, — стонал блондин. Малик высунул свой язык, предварительно оставив немного слюны в тугой дырочке. — Ах ты шлюшка, трахаешь себя моим языком? Найл в ответ громко застонал, кивая головой. — Это так хорошо… — Найл хныкал, буквально плача и разрываясь от таких нежных и трепетных поглаживаний изнутри. — Да, я знаю. Как насчет того, чтобы после наших извращенных развлечений я дал тебе что-то гораздо приятнее, чем язык в твоей попке? — сгорая от нетерпения, спросил брюнет. Мальчик в ответ лишь быстро кивнул: «Да-да, пожалуйста», — закусывая губу и любуясь своим папочкой. Он выглядел так красиво: с взъерошенными волосами, мягким румянцем на щеках и потом, поблескивающим на лбу. Погладив воспаленные ягодицы, Зейн поднялся с кровати, подходя к шкафу и открывая дверцу. Тратя пару секунд на то, чтобы отстегнуть ремень и расправиться с пуговицей и молнией, дабы немного уменьшить давление на твердо стоящий член. Достав с верхней полки не очень большую коробку черного цвета, Зейн быстро возвращается к заждавшемуся парню. — Папочка хочет испробовать мои старые игрушки? — Найл внимательно следил взглядом за смуглыми руками, которые аккуратно открыли и отложили в сторону черную крышку. — Да, сегодня мы хорошо развлечемся, малыш, — Зейн потянулся к тумбочке и достал из неё полупустую пачку влажных салфеток и новенькую бутылочку лубриканта. Тонкие, изящные пальцы достав одну салфетку, принялись быстро протирать весьма интересную игрушку. Предмет был резиновый и прозрачный — ярко-оранжевый расширитель для фистинга. Первый шарик представлял собой небольшую окружность диаметром всего в несколько миллиметров, дальше тонкой палочкой он соединялся с шариком побольше, который в свою очередь соединялся с другими мячиками, увеличивающимися в диаметре. Завершал всю цепочку небольшой хвостик с отверстием для пальца, чтобы не дать игрушке полностью попасть в отверстие. Найл жадно наблюдал, как Зейн ответственно смазывал каждый шарик поочередно. — Папочка, ты хочешь опять попробовать это? — Найл как-то странно покосился на отца, вспоминая, что прошлые разы это было не так уж и приятно, скорее незабвенно чувствовать нечто подобное… — Нет, малыш, просто нужно тебя хорошо растянуть, мы же не хотим, чтобы ты пострадал, — сам себе кивал Зейн, так и не раскрывая малышу всех карт. — Ладно, — Найл послушно вновь выгнул спину, выпячивая попу и отворачивая голову к изголовью постели. — Черт, Найл, ты выглядишь так охуенно, когда разводишь ноги, — Зейн мягко поцеловал яички, а затем начал двигаться вверх, покрывая кожу ягодиц короткими, влажными поцелуями, останавливаясь на дырочке. — О-о, дерьмо-о... — Это только начало, малыш, — мурлыкнул кареглазый, начиная толкаться в дырочку языком чуть жестче. Он медленно проталкивал в отверстие влажный, горячий язык, опаляя её горячим дыханием и пачкая в собственной слюне. Блондин прикусил губу, тихонько хныкая. — Ты так любишь мой язык, да, малыш? — Д-да, папочка. Хрупкие, изящные пальцы сильнее сжали уголок подушки, когда Зейн начал кружить язычком внутри отверстия. — Он такой горячий и умелый. Ты делаешь мне так приятно, папочка, засовывая в меня свой язык. — Маленький, извращенный любитель римминга, — вновь впечатав ладонь в выделяющийся след на ягодице, Зейн последний раз поцеловал анус своего малыша и приставил к дырочке игрушку. Прикосновение прохладного лубриканта к разгоряченной дырочке, заставило Найла возбужденно ахнуть. Первый шарик проник без каких-либо препятствий, честно, Найл был хорошо растянут и почти не почувствовал инородное тело в себе. Зейн не собирался медлить и уже через секунду в блондина проник второй шарик. — Детка, это так прекрасно, ты так хорошо принимаешь их, — Зейн нагнулся, касаясь внушительной щетиной нежной, подростковой кожи на шее. Следующие томительные минуты кареглазый наблюдал, как под его напором разработанная дырочка растягивалась и послушно принимала в себя шарики. Когда шестой, предпоследний шарик скрылся в отверстии, Зейн помедлил. Рука начала медленно двигать игрушкой, Зейн не торопясь вытащил два шарика, и, также медленно, погрузил их обратно. Брюнет, дразня Найла, немного пошевелил предметом внутри него. Лицо юноши сейчас выглядело воистину прекрасно, Зейн никогда не устанет любоваться таким Найлом: волосы влажные и прилипают к лицу, щеки покрыты румянцем, они выглядят ещё более красными из-за подростковых, таких ненавистных мальчику, прыщиков. Открытым ртом Найл быстро хватает воздух, иногда вовсе прекращая дышать, прислушиваясь к ощущениям внутри себя. Время от времени с искусанных, красных, припухших губ, срываются донельзя привлекательные стоны. Да, пол года назад у его мальчика явственно начал ломаться голос, Найл очень гордился этим, и нельзя сказать, что Зейна не заводили подобные звуки. Да, такого Найла Зейн любил больше всего. Когда последний шарик скрылся в растянутом проходе, Зейн выдохнул. Его член оставил на боксерах приличного размера пятно, яйца болезненно ныли, а брюки только усугубляли ситуацию. Проведя указательным пальцем по контуру красной, распухшей дырочки, Зейн резким движением вытащил всю игрушку. Найл звонко вскрикнул и глубоко задышал, внутри было пусто, неудовлетворенная дырочка сжималась и разжималась, по бедрам стекала вязкая смазка, а глубокое дыхание Зейна холодило кожу. Найл нашел в себе силы, чтобы повернуть голову и посмотреть зачем отец поднялся с постели. Небрежно стащив с себя брюки, Зейн задумался прежде чем снять носки, и, все-таки скинув их и отправив к ним трусы, Зейн полностью обнаженный завалился рядом с Найлом на кровать. — Малыш, я хочу, чтобы ты меня оседлал, — брюнет украдкой глянул Найлу в глаза и похлопал себя по бедру. — Да-да-да, папочка, — Найл мигом оживился, быстро запрыгивая на брюнета и седлая того, неотрывно смотря в глаза. Прерывисто выдохнув, голубоглазый впился в пухлые губы напротив. Разорвав поцелуй, Найл украдкой чмокнул отца в щетинистый подбородок. Зейн знал, что сейчас случится, Зейн знал, что для Найла это некий фетиш, Зейн знал, что тоже чертовски любит это. Как взбешенный, Найл припал губами к любимому месту на теле Зейна, к трогательной, аккуратной татуировке губ. Проходит время и поверх тонких, красных, вытатуированных губ, появляется яркий засос. Зейна только заводит легкая боль в районе груди. Оторвавшись от крепкого тела, Найл критически осмотрел проделанную работу. Еле дотрагиваясь, парень провел подушечками пальцев по вытатуированным крыльям. — Давай, папочка, мне уже не терпится, — в доказательство Найл заерзал задницей на торсе мужчины. Руки Зейна опустились на ягодицы блондина и крепко сжали их, два пальца легко проникли внутрь. — Ты хорошо подготовлен для скачки, — шлепнув упругую попку, Зейн не сдержал ухмылки и заводил пальцами внутри. Найл зажмурил глаза, покачивая попкой навстречу пальцам. — Только посмотри, ты трахаешь сам себя моими пальцами! — начал дразниться брюнет. — Куда твои родители смотрят? — Блять, — простонал Найл, вертя задницей. — О-они не узнаю-ют… — Маленькая шлюшка, — ответил Зейн, увеличивая скорость, — да, еби себя моими пальцами. Ты выглядишь ужасно сексуально. Он изогнул все три пальца, вызывая у блондина великолепный длинный стон. — Черт, па-апочка… А… Да, еще, во-от тут.. — простонал тот, сжимая ткань подушки в руке. — Еще, да, пожалуйста-а.. Малик продолжал, сгибая пальцы, наслаждаясь тем, как все громче стонал мальчик с каждым толчком. Но через пару секунд он резко вытащил их. — Смажь мой член, детка. Найл жалобно заскулил, кивая Зейну. Он взял бутылочку со смазкой и вылил немного на руку, завел её за спину и с трудом, но нашел член, обхватывая его ладошкой и размазывая лубрикант. Направляя член рукой, Найл приставил головку к отверстию. Резко опустившись, Найл до конца оседлал член, шлепнув при этом ягодицами о бедра отца. — Папочка, — Найл быстро поднимался и опускался обратно на член, крепко сжимая пальцами плечи брюнета. Зейн интенсивно помогал блондину двигаться, придерживая того руками за талию. — Ты такой охуенный, — охает Зейн, кусая губу. Он хватает тот самый черный фаллоимитатор, и без ведома мальчика подносит его к своему члену, что был несколько больше. И, когда Найл снова упал вниз, игрушка грубо вошла в него, выбивая из голубоглазого крик. — Прости, малыш, я должен завершить наказание. — А-а-а, блять, блять, блять, — пищит Найл, прыгая еще быстрее, не обращая внимания на легкую боль, — о Боже, папочка, черт, да-а!.. Запрыгав с бешеной скоростью, Найл начал сильнее зажимать член в себе. Даже когда Найл спустил белесую жидкость Зейну на грудь, он продолжал неистово двигаться на двух членах. Не выдержав долго такого контраста гладких стенок ануса и твердого фаллоимитатора, Зейн кончил, с хлюпающим звуком выскальзывая из Найла и вытягивая следом игрушку. — Это было так хорошо, папочка, — Найл сильнее прижался к покрытому испариной телу. Последнее, что сделал Найл прежде, чем провалится в сон, так это нежно поцеловал вытатуированные губы.