Закрывая глаза

Они провалились в яму, они летели куда-то вниз. Рон не мог понять как это все произошло. Он шел рядом с Гарри и совершенно неожиданно чувство потери опоры под ногами, чувство падения... Уизли со стоном открыл глаза. Открыл и в ужасе закричал: множество розоватых щупалец уже добралось до Поттера, который безуспешно и отчаяно брыкался в ловушке. Палочек не было, спасения не было. Был только животный страх, страх, холодящий душу, страх,вызывающий подкатывающую тошноту. Рывок, еще рывок и до Рона дошло какая им уготована участь. Насилие, унижение и возможная смерть. А тентакли уже трогали, изучали... Рон не видел существо, которому они принадлежали, Рон уже ничего не видел. Кроме обнаженного Гарри Поттера. Его приоткрытых губ, между которых двигался отросток, потрахивая, помечая. Помечая и выделяя какой-то легкий дымок, подавляя волю темноволосого юноши. И уже вокруг Рона, оплетая, выпуская дурманящий дым... И Уизли уже все не казалось таким кошмарным, и тело отзывалось на ласки. Властные, изучающие... Изучающие, как мышат, попавших в ловушку. И Рон смотрел на раскрытое тело друга, и Рон не мог себя обманывать. Зрелище было порочно-возбуждающим, бесстыдно-откровенным. Щупальца массировали соски забалдевшего Гарри, Гарри так требовательно постанывающего, что у рыжего подвело живот. Висящий, распятый, с раскинутыми в стороны ногами, показывающий все интимные места и наливающийся член, Рон не мог оторвать взгляда от потного, разрумянившегося Гарри. Что-то "царапнуло", какая-то мысль промелькнула в голове и тут же исчезла. Исчезла от вида, на который тайно мастурбировал, просыпался по ночам, мучимый эрекцией. А сейчас это было так близко, так наяву. Так, что было видно завитки темных паховых волосков, плотно прижатый к животу член с крупной и влажной головкой, выступившие венки, бархатно-розовую мошонку. И Рон жадно сглотнул слюну и застонал в унисон с Поттером. Тентакли уже теребили соски, поглаживали живот... Словно показывая свое намерение спариться, погрузиться в тела беспомощных и томно постанывающих юношей. Да, это было насилие, подавление воли, но бежать было некуда, кричать о помощи было бесполезно. Пошло, непотребно, присосавшись к поттеровским соскам, издавая какое-то сытое урчание нечто запускало тонюсенький щуп в уретру зеленоглазого парня, который уже только широко раскрывал рот и хватал глотками воздух, раздираемый ощущениями болезненного проникновения, зуда, стимуляции в том месте, куда ничего не должно было погружаться. И вокруг анального отверстия, выделяя какую-то слизь - смазывая, также помечая. И Гарри закричал от мягкого толчка. Закричал и вытянулся в струнку, словно не замечая Рона, который отчетливо представлял, как двигается отросток в анусе друга, как раскрывает его нежные стеночки, распирает и трахает, трахает... Рон закусил губу до крови от непристойных мыслей, от желания, которое уже опаляло каждый нерв. Существо было ненасытно и одновременно аккуратно. Уизли покосился на чудовищно толстые отростки... Да, тварь знала что делает, быстрая смерть хрупких созданий явно не входила в ее планы. Насилие, погружение, погружение с чмокающими звуками в анус уже ничего не соображающего и протяжно стонущего Гарри. И закрывая глаза Рон не мог избавиться от этой картины, от запаха. Запаха секса, от желания слизывать капельки пота, выступившие на теле друга. Они висели все взмокшие, встрепанные, с торчащими сосками, выставленными напоказ дырочками, срывающиеся на крики от всевозрастающих ласк. И уже плотно занимаясь Роном, продолжая при этом тягуче медленно потрахивать Гарри. Уизли понимал, что сжимать анус это безумие - тварь может рассердиться и тогда... Дальше додумывать не хотелось. Да, вот так... Кружа по набухшим соскам, дотрагиваясь до лица с россыпью веснушек, проталкиваясь в рот и анальное отверстие. Как-то деликатно, но четко зная, кто здесь хозяин. Вперед, назад... Глубже, интенсивнее... Разминая тонкие стеночки, растягивая по своему размеру. И ком обжигающего удовольствия закручивался, разбухал. Сбивалось дыхание, мышцы живота и бедер напрягались... Толчки возрастали. Расфокусированный взгляд голубых и зеленых глаз, потеря чувства реальности, стоны-вскрики, наполняющие воздух, пропитавшийся похотью. Слизь хлюпала, насилуемые юноши вытягивались струной. Рон закрывал глаза, Рон ощущал это умопомрачительное удовольствие, приходящее изнутри, такое тянущее и приглушенное и неумолимо расползающееся, вибрирующее. Не похожее при надрачивании чувствительной головки пениса, когда все ощущения сосредоточены в одном конкретном месте, в одной точке. Еще и еще надавливая на простату и юноши сорвались на крик, растопыривая пальцы ног в сладострастной муке. Рон метался в путах, задыхался от лавины ощущений. Метался и кричал и Гарри, подходящий к краю. Они кончали почти одновременно, судорожно поджимая мышцы живота, дрожа вспотевшими телами. Они кончали, обильно выплескиваясь перламутровыми каплями семени, ощущая как краска заливает щеки и грудь. Уизли обессиленно обмяк в "паутине" тентаклей, судорожно хватая ртом воздух. Переворот, смена позы, стон... Мягко, касаясь, потирая, раздразнивая... " Я больше не могу... Аааа...Оооо..." Казалось тварь хочет выпить до суха, выжать еще больше. Дурманящий дымок возбуждал, несмотря на недавнее семяизвержение. И уже надрачивание члена, вожделение заливающее каждую клеточку тела... Умело, заставляя вновь испытывать это унизительно-волнующее чувство. И уже совсем близко... И чувство прохлады, чьих-то прикосновений, какой-то закручивающийся вихрь... Рон закричал, заметался в муках насильственного оргазма. Закричал и … Проснулся. Уизли хватал ртом воздух, судорожно вцепляясь в одеяло. Влага на теле, сердце словно хотело выскочить из груди. Подтеки спермы на животе с беспощадной откровенностью показывали, что возбуждение было на яву. Дрожащей рукой парень собрал семя, будто до конца пытаясь осмыслить, что он бурно кончил таким противоестественным для себя способом. Осознание, что он лежит голый, с растянутым анальным отверстием пришло позже. „Гарри! Там еще был Гарри!“ Он — верный друг, друг, с тайным обожанием смотрящий на Гарри Поттера. Нет, Рон не признавался себе, что хотел… Хотел чего? Это было так постыдно, так смущающе, хотя однополые отношения не осуждались в их магмире. Отнюдь не осуждались. Но Джинни… Она так мечтает… Рон прикусил губу и нахмурился, словно вспомнив что-то еще. И очень неприятное. Весь взъерошенный, так и не надевший пижаму, Уизли скорчился на постели, раздираемый противоречивыми чувствами. Пережитый шок от ночных „видений“, чувство стыда, что висел в путах и был не в силах оторвать взгляд от распятого и принимающего в себя … Тут рыжий всхлипнул и уткнулся лицом в подушку. Кто-то отдернул балдахин, кто-то коснулся плеча… И Рон испуганно заорал. Благо никого кроме него и Поттера в гриффиндорской спальне не было. Зимние каникулы — многие уехали, а Рон остался. Остался и Гарри. Поттер уже как год оставался в Хогвартсе. Даже на лето. На все вопросы друзей юноша смущенно поправлял очки и переводил разговор в другое русло. — Видимо, Дурсли его совсем допекли. В конце концов, школа уже его дом. Еще несколько лет, и мы закончим Хогвартс. Гарри будет самостоятельным и навсегда позабудет о „родственничках“, — сделала тогда предположение рассудительная Гермиона. Молли и Артур уехали погостить к троюродному братцу миссис Уизли, Джинни покорно согласилась сопровождать родителей, а Рону, как, впрочем, близнецам Фреду и Джорджу, удалось „отбрыкаться“. Рон абсолютно не горел желанием снова терпеть противных родственников. — Тшшш… Да не трясись ты так, — послышался поттеровский голос. Парень ошалело уставился на друга. Что-то изменилось. Но что? Глаза… Гарри не надел очки. Поттер не мог без них, Рон помнил, как гриффиндорец щурится, становясь трогательно-беспомощным. Да, трогательно-беспомощный Поттер, но не сейчас. Юноша проницательно рассматривал рыжего, так что тот нервно сглотнул и словно внезапно опомнившись, натянул одеяло до подбородка. — Какая запоздалая реакция, — усмехнулся зеленоглазый, призывая кресло.- Тебе понравилось, Рональд? Уизли стал красный, как перезрелый помидор, все еще до конца не понимая что происходит. "Может, я все еще сплю?" "Нет, не спишь." Парень подскочил на кровати и полузадушенно вскрикнул: поттеровский голос звучал в голове, между тем, как его владелец продолжал рассматривать свою жертву. — Гарри, не пугай меня… Что происходит? — Уизли сам поразился, как жалобно сейчас звучит его голос. — Ладно, так лучше? Поттер расслабился и прикусил губу, словно думая о чем-то своем. Уизли попытался нащупать пижаму… — Тебе некуда бежать, — произнес ловец снитча. - И палочка совершенно тебе ни к чему. — Я… Эмм… Я голый, — пискнул Рон. Все казалось нелепым сном, абсурдом. Но тем не менее подсыхающая на коже сперма указывала совершенно обратное. И это ощущение раскрытия- непроходящее, унизительно-волнующее… — Я рассмотрел все что мне нужно. Можешь не сомеваться. Твоя чувственность меня радует. Я был бы огорчен, если бы ты оказался „ледышкой“. Уизли хватал ртом воздух, тем не менее не в силах отвести взгляда от гипнотического блеска изумрудных глаз. — Мне нужны мужья. Знаешь, моя новая сущность весьма темпераментна. Наследие такая непредсказуемая штука… Мой супруг тоже со мной согласен. — Суп…Супруг? Ты ведь несовершеннолетний, — пролепетал рыжик, которому уже казалось, что лучше бы он и не просыпался вовсе. — Магия не могла „ждать“. А, ну да. Ты же еще ничего не знаешь. Том Реддл мой партнер, — буднично сообщил Поттер, принимаясь полировать ногти. — Отрастают так быстро… Вам с Драко будет чем заняться. Малфой умеет ухаживать за собой, теперь ему оказана честь ухаживать за мной и согревать нашу совместную постель. А потом я подумал, что ты тоже неплохо будешь смотреться в моем гареме. Твой золотисто-рыжий цвет волос, твои трогательные веснушки… Такой контраст со светлой кожей и платиновыми прядями красавчика. Да, ты будешь, как и Драко, украшением нашей с Томом гостиной и спальни. Может, еще и Невилла взять? Он так изменился. Стал хорош собой. — Его родителей уничтожил Волан-де-Морт, — просипел первое что пришло на ум Уизли, пытавшийся „переварить“ хотя бы крупицу из поттеровской тирады. — Кто тебе это сказал, мой бедный Рон. Мой ничего не понимающий, такой испуганный Рон. Видел бы ты сейчас свое лицо, — Поттер хихикнул, а потом вновь принялся ловко полировать ногти. „Он помешался“ — Сидеть! — рявкнул Гарри, заметив, что жертва пытается сползти с кровати. А Рон посмотрел в глаза друга и обомлел — ни грамма безумия, лишь ясность и что-то новое, „полыхающее“, заставляющее подчиняться. И почему-то даже не хотелось спрашивать, что произошло с Дурслями. — Реддл не истязал родителей Невилла. Это дело рук совершенно других людей. И я их найду, — прошипел Поттер, откидывая полировочную пилку. — Эти фанатики… Политика Реддла будет жесткой, но справедливой. Полукровки, рожденные от магглов — все кто умен, уже приняли нашу сторону. Пойми, Рон, нет абсолютного зла, нет абсолютного добра. Это сказки для детей и идиотов, ведущихся на бредни „Ордена“. Главу которого нам пока не удается вычислить, но ничего… Мы терпеливы. У нас много сторонников в Министерстве и среди влиятельнейших лиц магической Британии. — Волан-де-Морт… — Ну что ты заладил как попугай? Никакого Волан-де-Морта никогда не было. „Орден“ всегда любил накручивать людской страх. Создавать „пугала“. Когда меня пытались стравить с Томом… Какое-то абсурдное пророчество, нелепица со шрамом. А я упал. Представляешь, просто упал. Родители были безалаберны и невнимательны, я предполагаю. И их смерть. Поговаривают, что тоже по глупости. Но "Орден"… Ухватился за ребенка с необычным шрамом, сочинил „байку“, пользуясь тем, что Реддлу надо было „отсидеться“ в укромном месте и собраться с силами, собрать больше сторонников. Хотели использовать мой природный магический дар… Глупцы, они не понимают, что у нас есть нечто, что заставит их пожалеть об этом. Но пока показывать все наши „козыри“ рано. Мой супруг старше меня, но выглядит отменно, да это и не удивительно при его магическом потенциале. И что еще важно, у нас одинаковые взгляды на жизнь. А что с твоим лицом, Рон? Ты аж весь побелел. Ну не переживай так. Я буду внимателен к потребностям мужей. Иногда, правда, люблю поразвлечься, как сегодня. Тентакли моя слабость, мой дорогой. Это существо абсолютно безобидно. Не беспокойся. Конечно, безобидно только со "своими". А я уже полностью подчинил его. А еще я люблю быть и снизу, и сверху. В конце концов, ты же хотел меня трахнуть, — Поттер недобро хмыкнул, разглядывая Уизли. Уизли, у которого сейчас весь мир „перевернулся с ног на голову“. — А Дамблдор… — снова невпопад, тщетно пытаясь перестать дрожать, несмотря на подтянутое до горла одеяло. — Он никогда не пойдет против своего сына. В нашей семье единые политические взгляды, — наслаждаясь вытянувшимся лицом рыжика. — При рождении Тома возникли некоторые сложности. Его матери пришлось заключить брак, являвшийся,конечно, фарсом. Но потом, Рон, все потом… Я тебе позже расскажу все подробнее. А сейчас… — Поттер уже присел рядом с сжавшимся в комок парнем и уверенно потянул на себя ткань, облизывая губы. — А как же Джинни? — цепляясь за последнюю соломинку, но обреченно понимая, что теряет контроль над собой от этого колдовского блеска глаз. — Меня не интересуют девушки. Я проверял, — совсем невинно, ясно глядя в глаза. Словно и не он вел этот шокирующий разговор, от которого у Уизли волоски приподнимались на затылке. — К тому же вы ведь хотели получить обеспечение за счет меня. Ведь это так? — склонив голову на бок, так же якобы невинно выдавая информацию, от которой у Рона „заполыхали“ уши и он что-то залепетал. — Твои родители обычные обедневшие маги. То,что они задумали, - это ни плохо, ни хорошо. Это просто есть, Рон. Я их в чем-то понимаю. Я бы тоже пошел на все, чтобы защитить и обеспечить семью. Но тебе не надо беспокоиться. Наши с Томом мужья будут защищены во всех смыслах этого слова. Мы оберегаем свою семью, Рон. Нам нужно потомство и уют. Твои родители будут обеспечены, а вместо Джинни я выбрал тебя. Вот и все. Иди ко мне, я умею доставлять наслаждение. Вот так… Ты все правильно сделал, Рон. Мне нельзя сопротивляться. Да ты ведь этого и не хочешь, мой дорогой… — вовлекая юношу в чувственный поцелуй. И Рон смотрел в эти глаза с „пляшущими“ огоньками в глубине, и Рон ощущал, как при поцелуе его наполяет нечто новое, пусть темное, но такое сладостное и несущее спокойствие. — Как я выгляжу? Уже вставшие с постели, насытившиеся сексом, страстью. — Замечательно, Гарри, — одаривая искренней улыбкой вертящегося перед зеркалом Поттера. Одаривая улыбкой и „поблескивая“ огоньками в голубых глазах. — А теперь очки. Нам ведь не следует пока открывать все „карты“. В школе уже большинство „наших“, но мало ли. Хоть сейчас и остались практически одни преподаватели, но рисковать незачем, — придавая привычный вид, к какому привыкли все учителя и ученики, немного взъерошивая волосы. Еще несколько штрихов, и двое покинули гриффиндорскую спальню.