Маленькое сокровище

— Что это? — спросил Оливер свою маленькую подругу. — Это? — Миди слегка разжала ладошки, в которых бережно сжимала небольшой светящийся комочек. — Это мое сердце. Оливер завороженно посмотрел на маленький, искрящийся клубок в руках девчушки. Миди совсем разжала пальчики, позволив мягкому ровному свету заполнить пространство вокруг. Они сидели на чердаке высотного здания, под самой крышей. Они часто приходили сюда теплой осенней ночью. Любовались звёздами. Слушали ветер. Вот и сегодня, захватив из приюта плед и термос с горячим кофе, заранее припасенный для них заботливой Сьюзен, они сбежали сюда. — Какое красивое! — изумленно прошептал Оливер и протянул к сердечку свою маленькую бледную руку. — Не трогай! — одернула его Миди, и испуганно сжала пальцы, пытаясь защитить свое маленькое сокровище. — Ты можешь его сломать! Оли отдернул руку, и тихонько шепнул: «Прости». Его лицо теперь освещало лишь бледное свечение луны и россыпи мелких звезд. В его глазах, цвета ночного неба ясно читалось сожаление. Они словно в миг потухли и стали такими грустными…Миди снова разжала ладошки, показывая другу, возможно, самую дорогую вещь, из всех, что имела. В глазах Оли снова зажегся огонь. А может, в них лишь отражался свет, исходящий от Мидиной ценности. Тем не менее, они перестали быть грустными, и вновь стали излучать тепло. — Оно так сияет, — улыбнулся мальчик. — Кажется, в нем свет всех звезд в галактике. Уголки губ Миди грустно приподнялись в улыбке. — Это все, что у меня есть. Оно всегда со мной, сколько я себя помню. Мелиса сказала, что когда меня нашли, я сжимала его в руках, — Миди провела пальчиками по сердечку. Теперь Оли увидел, что оно из себя представляло. Это был небольшой камушек в форме сердца, похожий на алмаз. Его грани отражали лунный свет, поэтому от него и исходило мягкое легкое свечение. Оно выглядело таким хрупким, маленьким, что если сжать его чуть сильнее, оно рассыплется прямо в ладонях. Оли потрепал девчушку по щеке, пытаясь вызвать ее улыбку. Он очень не любил, когда Миди грустила. — На нем написано мое имя, — так же грустно улыбнувшись, проговорила девочка, показывая другу выгравированное на камне имя — Мэдисон. По щеке Миди скатилась слезинка. — Мэд…Не плачь, — Оли стер с лица девочки одинокую каплю и принялся успокаивать расстроенную подругу. — У меня ничего кроме него нет. Это единственное, что имеет хоть какой-то смысл, — всхлипывая сказала Миди. Слезы скатывались по пухлым детским щекам, оставляя влажные дорожки. Оли обнимал плачущую девочку и шептал что-то успокаивающее. Но услышав ее последнюю фразу, вдруг отстранился. — Нет, есть, — уверенно сказал он, и, положив руку девочке на грудь, продолжил, — здесь. Внутри. У тебя космос внутри, Мэд! Целая Вселенная! Тысячи тысяч галактик, звезд и планет. Внутри тебя целый мир. Больше, чем мир. Бесконечно больше. И это имеет смысл. Изумрудные глаза девочки внимательно посмотрели на Оли. Слезы уже не оставляли за собой влажные дорожки. Не слышны были всхлипы. Слова друга тронули девочку, стерли ее слезы. И теперь она вглядывалась в темно-синие глаза своего друга. Подул ветер, и на глаза мальчишке упала светлая прядь его челки. Миди аккуратно убрала ее и, улыбнувшись, сказала: — А у тебя океан внутри. Самый глубокий в мире. Я вижу его. В твоих глазах, — она тихонько засмеялась, — там киты живут. И тонут корабли. А еще касатки. А киты...киты ведь летают, правда? — Конечно, — улыбнулся Оливер. — Конечно, летают. Потрепав девчушку по рыжей макушке, Оли свесил ноги с подоконника, на котором они сидели, и уставился на звездное небо. Миди последовала его примеру. Достав из сумки плед, она накинула его на плечи другу, и уселась рядом. Оли обнял ее за плечи, и девочка, положив голову другу на плечо, устремила глаза на звёздное небо. А в кармашке ее синего джемпера, спокойно лежало сердечко. Ее маленькое сокровище.