Теперь им можно все

«Можно» - как часто мы слышим это слово? Как часто мы говорим его? Конечно, утверждать, что в той или иной период жизни мы слышим его разное количество раз, нельзя. Оно для нас как путь к свободе, которую мы можем получить, лишь услышав его. Это слово - синоним возможности и антоним слову нельзя. Мы хорошо знаем из детства, что можно ребенку, а что нельзя. Но знаем ли мы, какое место в жизни может занять или занимает возможность взрослого человека. Что может быть дозволено человеку, который уже вырос, но все ещё не нашел себя, не нашел своё искушение... Так и в жизни Егора все было чересчур правильно: в ней никогда не было импровизаций, все было четко проработано и поставлено. Это был человек с доброй ласковой душой и мягкими глазами. Он напоминал человека, на которого если посмотришь, создается чувство будто он греет вас или гладит. Эта невероятно ослепительная улыбка с прищуренными глазами, точно как у домашнего кота. Всю идиллию жизни Егора могло разрушить лишь чувство любви к искушению. Так оно и было. В его жизнь не вошел, не пришел, а точно ворвался парень. Он требовал называть себя Мигелем и больше никак. Его фактически бунтарская жизнь произвела на Егора не самое лучшее впечатление. И лишь чувства, эмоции, мысли, которые он мог передавать одним только танцем восхищали его. Мигель имел в себе какой-то стимул добиваться всего лучшего к себе. Он требовал внимания уже с ранних лет. Он хотел показать себя лучше всех, показать все, что лежит у него на душе, все, что ему так сильно хочется открыть... И лишь после этого он мог перевернуть все вспять так, как хочется ему. Именно тогда, лет пятнадцать назад, при первой встрече с Мигелем Егор увидел всё это. И ещё несколько месяцев пытался понять, что в этом парне так иногда выбешивает его. Горящий взгляд, восклицания, попытки привлечь к себе внимание. Этот ужасный смех без причины, после которого Егору хотелось выйти из зала, громко хлопнув дверью, и больше не возвращаться обратно к нему. И все же он восхищался этим парнем всё время, что был с ним знаком. Он восхищался его радостным кипением юной жизни, порывом вперед: куда бы то ни было, но вперед. Главной позицией Мигеля было выражение всего в танце, пусть даже это будет неправильным, иррациональным - оно будет жить в нём всегда. Для Егора Мигель всегда являлся искушением, ибо он понимал, что это ложный путь, но все чувства и моральные, и физические тянули его к нему. Он поддавался искушениям и наделял Мигеля жаркими поцелуями, лишь бы не мучиться и хоть раз нормально заснуть и не проснуться в поте лица, понимая, что это был всего лишь сон. Поэтому следующие 10 лет они пытались не попадать друг другу на глаза. Мюзиклы, проекты, постановки - у каждого было своё. Только иногда, встречаясь на каких-то кастингах, они могли сорваться и вновь прильнуть друг к другу на несколько минут, а потом вновь расстаться ещё на несколько лет. Лишь один проект смог снова их объединить, вновь разжечь маленький огонек, который потом перерастал в огромный костер и тянулся к другому такому же, пытаясь объединиться. Конечно, каждый хореограф мечтал о таком масштабном реалити-проекте как «Танцы на ТНТ». Но услышав от режиссеров, что главными людьми в жюри будут сидеть именно они двое, Мигель и Егор не очень-то и обрадовались. Они совсем разные: они будут судить, говорить, делать, жить этим проектом по-разному. Но ещё больше они боялись своих чувств, которые вновь могут вспыхнуть между ними. А это телевидение: на них будет смотреть вся Россия и не только, им снова придется играть перед камерами; всю жизнь они шныряли, прятались, врали каждый себе внаглую, иногда даже ненавидели друг друга за все, что им пришлось перенести вместе. А теперь нужно было сидеть в метре друг от друга и улыбаться лукавой улыбкой. Как это играть на камеры? Нужно играть друзей или наоборот противников? А может нужно просто скрывать от объективов камер свои настоящие чувства, тот комок в душе, содержащий в себе любовь? Первый концерт. Нужно выйти каждому хореографу, улыбнуться всему залу и преподнести себя с самой лучшей стороны. Они вышли на сцену как настоящие её звезды, её профессионалы, на месте жюри дружески обнялись, похлопав друг друга по спине, даже не обменявшись взглядами, сели на свои места. Поехали. Неосторожно брошенные слова, мимолетные взгляды в сторону другого хореографа. А номера следуют друг за другом. Светлаков продолжает шутить, пытаясь выстроить диалог между наставниками. Сколько номеров уже прошло? Егор сбился со счету. Есть люди и вправду очень талантливые, а над некоторыми можно посмеяться и на 5 минут даже расслабиться. В такие номера Мигеля прёт, да, именно таким словом можно это описать. Если залезть даже в следующий сезон, можно заметить тысячи таких моментов. Он начинает рассказывать пошлые шутки и жутко много смеяться. Раньше этот смех только бесил Егора. А сейчас не грех было самому улыбнуться и даже откровенно посмеяться. Теперь это был лучший смех на свете, это добродушное раздолье трогало Егора. Странно, что на душе обоих сейчас было как-то слишком легко, не так они представляли всю эту работу. Может им просто было хорошо находиться рядом, совсем рядом, пусть даже и на камере, ведь камера не может заметить их физическое тяготение друг к другу. Да и сам диалог по танцам к концу первого кастинга было строить очень легко. А ещё этот прикол режиссеров в самом конце Екатеринбургской съемки. Номер Александра Реввы позабавил жюри и заставил уже полностью расслабиться. Потом выход на сцену Егора и Мигеля, дабы станцевать сальсу с Реввой и размять мышцы после несколько часового сидения. О эти движения! Егор снова увидел те родные движения Мигеля. А затем снова какая-то нелепая фраза Мигеля, брошенная Егору, уходя со сцены. Он подставил ему руку, чтобы вместе уйти с неё. Теперь их взгляды встретились слишком быстро и слишком близко. В их общей гримерке, оставшись одни, они очень долго общались и обсуждали номера, фактически забыв друг друга как совсем иного человека. Они скоро собирались, что-то складывали и говорили, говорили без умолку. Может им просто не хватало обычного общего общения? Вот, уже взяв все свои сумки и одежду и сказав: «Ну, пока, Егор», - Мигель стоял перед Егором и смотрел прямо ему в глаза. Что-то вдруг сковало их двоих, стало сложно дышать. Мигель опустил взгляд куда-то в ноги Егору и быстро бросил: «Я люблю тебя». Его партнер стоял с недоуменным взглядом. Последним ударом для него был резкий поцелуй в щеку: Егор лишь почувствовал на миг жаркие губы и колкую бороду Мигеля, как он сразу же скрылся, хлопнув дверью. Егор остался стоять в недоуменном состоянии. Тонкий огонь пробежал по нему жгучими иглами... Скрывать свои чувства перед камерами оказалось немного легче, чем они думали. Они кидали друг другу эти горящие взгляды, нелепые фразы, иногда даже случайные прикосновения. Было сложно лишь одно: скрывать свои чувства друг от друга. Егор знал, что Мигель очень эгоистичный человек. Мигель ревновал своего партнера ко всем: к танцовщикам, которым Егор делал комплименты; к хореографам; к фанатам и даже к собственной семье. Даже бывало утром, когда жгучие лучи яркого солнца ласкали золотистыми пятнами оголенное тело Егора, Мигель ревновал. А потом накрывал тело партнера своим, давая понять самой природе, что не отдаст никому. Тогда в Мигеле просыпался чертик, который хотел во что бы то ни было добиться особенного внимания Егора к себе. Тогда он старался быть самым профессиональным хореографом, наставником, танцором. А на лице Егора появлялась лукавая улыбка: ему нравилась эта ревность. Ведь он понимал, что она напрасна. Мигель лишь был счастлив настолько, что самому иногда становилось страшно. Эти двое, они научились ждать и не мучиться. Увы, второго они добивались годами. Как заснуть и не подумать о нём? Чтобы не проснуться с нереальным сердцебиением. И без разницы кошмар это был или обычный сон, было очень обидно понять, что это был всего лишь сон... А сейчас они могли оставаться допоздна в залах, в гримерке, ехать на край города, вообще уезжать из города в Подмосковье в пустой дом Мигеля. Что им приходило в голову каждый раз, когда Егор говорил своей жене, что задерживается на тренировках, очень устал и снова переночует у кого-то из хореографов. Они оставались одни теперь слишком много, и им это нравилось. Ведь в такие моменты они могли просто сидеть на диване перед камином и шептать друг другу что-то о любви. Иногда им не надо было даже слов. Полная тишина, легкие прикосновения, от которых кидает в дрожь все тело, и взгляды, влюбленные взгляды. О, влюбленный взгляд Мигеля — лишь Егор его опишет! Эти глаза, они доверялись, отдавались, любили... Егор не мог противиться обаянию этих темных омутов. Когда-то давным-давно он посчитал их частицей своего искушения, частицей своей любви... Ссоры. Нет, это было не для них. Они могли вступить в словесную перепалку, поспорить насчет хореографических качеств танцора, но все это в конце концов заканчивалось репликой или вечной шуткой Мигеля, а потом начинался истерический смех, после которого спорить одному и другому уже не хотелось. Но если это все происходило при камерах, вступить в небольшую перепалку и посмеяться было не к месту, Мигель просто умолкал и опускал взгляд в лист под его руками. Сначала Егор думал, что это знак обиды и долго боялся обсуждать такие моменты, но потом понял, что всё это ради здравого смысла Мигеля. Ведь Мигелю тоже когда-нибудь нужно вовремя заткнуться и стать серьезным. Но Егор в упор не видел в нем взрослого человека. Да, он был профессионалом своего дела, он был немного ответственным и все же приходить вовремя — это было не его. В поведении Мигеля Егор всегда видел ребенка, очень беззаботного ребенка, которым только и оставалось дивиться Егору. Дивиться было есть чему. Но и есть в Мигеле черты, которые Егору хотелось осудить. Это его наглость, нахальность, жестокость к другим людям, к танцорам. В гримерке. По мне, кажется, можно взять любой день кастинга любого сезона и города. На каждом кастинге такое происходило. - Ну зачем ты опять так грубо высказал свое мнение по поводу его танца? - Егор быстрым шагом шел за Мигелем в гримерку. - Человек же старался... - Егор, ты видел как он танцевал? Или ты отходил попить чая или покурить? Это же было нереально смотреть. Таким образом выступив, мне было бы стыдно, - Мигель дошел до гримерки и сразу же сел на стул, начиная что-то собирать. Егор за ним. - Я всё видел. Но от тебя услышать это было нагло, слишком нахально, - Егор встал около стены напротив Мигеля, всё ещё пытаясь привести этот диалог всерьёз. - А знаешь, Егор, - Мигель резко вскочил со стула и вплотную подошел к хореографу, - если бы я не был таким наглым, меня не было бы сейчас здесь, меня не знало сейчас столько людей. Да, я нахально пробился на это место хореографа, но иначе никак. Мигель все ещё близко стоял и смотрел дрожащими глазами в глаза Егора. Он хотел добиться от него истинного отношения к себе. Темные омуты бегали по всему лицу хореографа, прижатого к стене, сам Егор боялся взглянуть сейчас в глаза полные огня. - Пойми, Егор, - Мигель легко выдохнул, отошел от партнера, отвернулся и начал собирать вещи, - ведь правду лучше говорить, чем льстить человеку. Пусть он знает все свои ошибки. Ты же знаешь, я сам жил в таком обществе. Егор мог только согласиться с этим. Он понимал весь внутренний мир Мигеля. Когда-то он сам пытался развить такое отношение в парне. Хотя и не только с такими проблемами характера приходилось бороться Егору его подарка судьбы. Да, он считал Мигеля подарком судьбы. Очень дорогим и таким нужным. Да, он считал Мигеля одним и единственным искушением всей своей жизни. Как же можно было принять этот приз и не обжечься. Испытание, это было испытание всей его жизни. Первый сезон. Двенадцатый выпуск. Номер Лизы Дружининой,Леши Королева и Михаила Евграфова. Всё как в большинстве таких случаев происходит уже далеко от сцены и камер, а точнее в гримерке. - Знаешь, тогда сразу после номера, я смотрел на тебя и у меня в голове был только один вопрос: Сорвешься ты на них или нет? Ты всё-таки не выдержал, - вот уже какой раз Егор пытался построить серьёзный диалог с Мигелем и разобраться в нем, - может тебе и вправду надо было лучше поговорить об этом за камерами, а не ругать их так сильно перед всей страной? Егор, я сказал всё уже там, при камерах. - Давай не будем снова заводить этот разговор, - Мигель выглядел уставшим, в нём не было того вечного позитива, проект выжил из него все. Но Егор хотел продолжать этот разговор. Что таится сейчас в этом грубом сгустке и как предугадать его действия — вот что было интересно Егору. - Но там была моя сестра. Мне было тоже не очень приятно слышать это про неё перед всей страной. Стиль танца был для них новым, и Миша... - Егор, ты издеваешься надо мной!? - сгусток грубости готов был сейчас взорваться внутри Мигеля, он стоял перед хореографом в пол-оборота и смотрел прямо в глаза, - Во-первых, Лиза — участница моей команды, она танцор, и оценивал я её как танцора, а не как твою сестру. А во-вторых, почему ты позволяешь ей так танцевать на сцене перед всей страной, а мне нельзя даже высказать свое мнение? Почему? Скажи, кто я для тебя тогда? Кто? Для тебя... Всё тело темнокожего парня сейчас кипело, изнутри вырывался пар, глаза судорожно тряслись и метались. Ну что это значит? Сестру он защищает, а его нет. Ну да, это же сестра... А может это все произошло из-за ревности? Из-за ревности Егора даже к сестре. Что-то побуждало Мигеля говорить в таком тоне дальше, но эта золотая мысль, что нужно вовремя заткнуться фактически спасла его. Он легко выдохнул и отвел взгляд от стоящей перед ним фигуры, и вот собирался уже полностью отвернуться от Егора и уйти, но рука крепко сжала его за плечо, как бы говоря «Остынь, чувак». Мигель вырвался от руки рывком, отвернулся спиной и продолжил собираться. - Ты же знаешь, мы набирали самых лучших танцоров страны и думали, что все что они будут здесь танцевать, никак не опозорят нас, хореографов. Ведь мы надеялись на них, все силы вложены в них. И что мы получаем?Мы получаем это говняное настроение, как у меня, - Мигель говорил это будто себе, а не кому-то ещё, немного даже обиженным голосом Сейчас Егору Мигель напоминал маленького ребенка, которого обделили чем-то и теперь он что-то бурчит себе под нос плохое про родителя. Этот ребенок топтался в паре шагов от Егора и пытался высказаться то ли стене, то ли воздуху, то ли тишине, которая помимо бурчания Мигеля царила в гримерке. Надо было подойти и успокоить. Но как? Об этом знал только один Егор. И с чего же завязался весь этот балаган. Егор подошел к Мигелю и положил руку на плечо. Парень был готов вот-вот дернуться, но понял, что рука не сжимает его, а как-то даже нежно обволакивает его плечо. Егор нежными усилиями развернул парня к себе и обнял. Просто ласково обнял, прижавшись к нему всем телом и положив голову ему на плечо. Мигель почувствовал тепло, оно передалось его телу и мгновенно пронеслось по всем мышцам, в том числе и сердцу. Они просто стояли и наслаждались друг другом. Егор чувствовал легкую щетину на лице Мигеля, он шептал на ухо всякие глупости, заставляя Мигеля улыбнуться. Он шептал, кем является для него Мигель. А он лишь расплывался в улыбке, будто добрый кот мурлыкал ему нежности на ухо... Они когда-нибудь отдыхали друг от друга? Спросите вы меня. Нет, они умеют отдыхать только вместе. Так и получается, что только около друг друга они могли расслабиться. А между первым и вторым сезонами Танцев им пришлось расстаться, а точнее полностью уйти в работу над другими своими проектами. И стараться не покладая рук, тогда нельзя было расслабляться, тогда они пытались быть независимыми друг от друга. Вот так просто им приходилось отпустить друг друга, пожелать отличного Нового года, успехов, удачи и разойтись до следующего сезона. А потом мучиться от мысли, что так просто отпустил... И, чтобы эта мысль не навещала тебя слишком часто, полностью погружаться в работу, забываться, а потом без сил валиться на кровать, даже не сняв с себя одежду, проносившую весь день. По крайней мере так происходило с Мигелем. Он жил книгами, пытался найти там ответы на все вопросы, но путался в них все больше и больше. Но одно он знал точно. Он не смог бы бросить книги, ибо это единственная ниточка из окружающих вещей, которая помогала не потерять ему свой рассудок. Егор же пытался больше проводить времени с семьей и радоваться её существованию. Ему больно было вспоминать, что где-то сейчас за городом, в пустом доме, в полной тишине сидит темнокожий парень и пытается забыться в работе. Но без срыва обойтись было нельзя. Они срывались к друг другу посреди рабочего дня на глазах у всех, они вдруг сбегали в неизвестном направлении, с огнём в душе и с пламенем в крови. Одна СМС-ка могла переменить весь день, все планы, все мысли. «Мне нужна твоя помощь» - и Егор уже бежал, не проронив ни слова. Без разницы какой смысл несло это СМС, рабочий или любовный, лишь бы просто помочь раз надо, раз он нуждается. Через всю Москву. Время неслось, а сердце билось, и оба с нереальной скоростью. Час в пробке прошел незаметно, ещё час в пути Егор его даже не запомнил. Тело само по себе вело машину: эта была уже мышечная память. Куда, зачем — знала лишь она. Память. А Мигель знал. Знал, что Егор не сможет не приехать, он вновь сорвется, потому что готов был сорваться даже посреди ночи. Для него этот парень был как наркотик, который хочется, который запрещен другими, но не им самим. Ещё чуть-чуть и Егор уже около высоких железных ворот, за которыми таится фактически его дом. Слышны шаги и звон замка: - Ну заходи. Домашняя пижама, усталые глаза, вялая походка. Всё выдавало в Мигеле не самое лучшее состояние. - На самом деле я хотел попросить помочь мне с одним номером, который хочу поставить в «Один в один», - вялой походкой он прошел на кухню и налил чай собеседнику, - Так странно, что вдруг именно у тебя я захотел спросить совета, мы с тобой так неважно расстались после проекта. - Почему это ты так считаешь? - спросил Егор, присаживаясь за стол и принимая чай. - Ну мы просто попрощались, пожелали друг другу счастливого Нового года и всё, а чем будем заниматься в этом году, когда сможем теперь встретиться, да и вообще все планы, мы их не обсудили, хотя бы как друзья. - Если ты так хочешь этого. Давай возобновим тот разговор. Весь вечер сегодня наш, - Егор как всегда говорил все спокойно, с легкостью в глазах, таких добрых глазах. - Ну и как там Ильшат? Пристроил его там к себе уже? - Мигель вдруг перевел тему разговора, а на его лице появилась чуть лукавая улыбка. - Ильшат? Ну да пристроил его, но не так близко к себе. Он и вправду хороший танцор и хореограф. А к чему это ты? - Егор кокетливо поднял бровь. - Я? Да не к чему... - Мигель сидел напротив Егора и ребячливо пялился в чай, рассматривая сухие листики на его дне, иногда поднимая взгляд на партнера. - Неужели так сильно ревнуешь? Или ещё с проекта ревновал? - Егор с ухмылкой пялился на парня, пытаясь выдавить всю правду. - Ну даже если так... - Ну даже если так, - перебил его Егор, - дурачок ты, Шестеперов. Егор чуть привстал, облокотился одной рукой о стол, а другой потянулся к Мигелю и задел пальцем его нос, как делают родители своим детям. На лице Егора появилась нежная улыбка, обращенная к его загорелому другу. - Ну а когда я был умным, - продолжил с улыбкой в 32 зуба Мигеля. - Ты бываешь умным, но лишь иногда, по-моему, очень редко... - Дружинин, я сейчас ударю тебя, - Мигель развеселился и начал смеяться, помешивая сухие листики в чае ложкой, то и дело звеня ею по стеклянному сосуду. - Ты умный, когда вовремя затыкаешься и перестаешь шутить свои детские шутки... Мигель не выдержал и встал из-за стола, подошел к Егору и со словами «А ещё когда умею заткнуть тебя.» оперся одной рукой о стол, а другой о спинку стула, на котором сидел Егор, заткнул его жарким поцелуем, очень нужным сейчас им обоим. Весь вечер они провели в случайных касаниях, нежных взглядах, ласковых улыбках, лежа на диване и обсуждая номер для шоу «Один в один». А потом начался второй сезон. Ох, лучше бы его не было. Не было бы тех ужасных фраз, взглядов, выдающих всё! Все их минуты, часы, дни, которые они проводили вместе. Просто из-за того что они светились, каждый раз приходя на съемки эфиров, можно было понять, кто-то солнышко, которое подарило лучик себя своему партнеру. Егор начал немыслимо выдавать себя. Эта мягкая улыбка, расплывающаяся по всему лицу при виде загорелого парня. А фразы? Сколько миллионов штук он обронил их во время только одного эфира? Они были глупы, дики, нелепы, их лишь изредка понимал сам Егор и принимал Мигель. Кто помнит ту фразу Егора на самом первом кастинге. «А ты чего угораешь-то?, - небольшая пауза, то ли она была для раздумья, но не похоже, то ли просто, чтобы полюбоваться, а потом выпалить, - шоколадный мой» А затем угарные шутки от Светлакова, после которых Мигель не мог остановиться ржать. А это же все было серьезно, ещё одна участница сейчас стоит и ждет своего «звездного часа», а они ржут. Егор просто хотел оттолкнуть куда-то Светлакова от смеющегося в истерике парня и сделать что-нибудь нежное, чтобы тот в конце концов успокоился. Но все равно. Смотреть, как хорошо сейчас любимому человеку, было как мед, которым облили все твое сердце. Егор начал смеяться сам. «Хохотун он мой, шоколадный. Но главное — мой!» - будет думать Егор, спрашивая чего тот смеялся. А любовь? Эта любовь, она была больная, нездоровая. Потому что они понимали, что всё это было неправильным и ужасно приятным наркотиком. Сколько инфарктов пришлось пережить им обоим? Егор только-только приехал домой, к семье. Закрыл дверь и прошел в гостиную. Все уже спали: жена, дети - Егору оставалось лишь, не включая свет, быстро раздеться и улечься спать после сложного рабочего дня. Но только он снял с себя пиджак, звонок, который тут же пришлось отключить, дабы не разбудить детей. На экране айфона высветился Мигель. «Опять ему что-то надо от меня» - сказал про себя Егор, закатывая глаза. Глухой стук в дверь. Кто же это может быть? О нет, только не он. Егор посмотрел в глазок, и ему стало страшно: на пороге его квартиры стоял невменяемый Мигель. Прислушался, вроде бы больше никто не услышал. Егор сразу вышел на площадку, тихо прикрыв за собой дверь. - Какого хрена ты тут делаешь? - очень зло произнес Егор, шипя точно змея. - О, привет, Егор, - Мигеля шатало во все стороны, он был очень весел. Егор приложил палец к губам, показывая, чтобы тот был потише. - Зачем ты пришел в таком состоянии сюда? - хореограф весь кипел от бешенства: Мигель вел себя слишком нагло. - Я пришел за тобой, - он начал истерически ржать и заплетаться в ногах, прикрыв рот рукой. Тогда Егор заметил на ней небольшие подтеки крови, будто тот чем-то порезался. - Что у тебя с рукой? - чуть ли не проорал в недоумении Егор. Ещё несколько часов назад Мигель был в обычном состоянии на тренировке, а сейчас стоит в ужасном состоянии, готовый вот-вот рухнуть, - тебе надо домой. - Я без тебя никуда не поеду, - Мигель споткнулся о свою ногу и полетел было вниз на холодный камень, но Егор успел его поймать за подмышки и потихоньку поднял. Он понял, что этот парень не дойдет и не доедет один домой в таком состоянии. - Подожди три секунды, ничего не делай, я сейчас приду, - сказал Егор и скрылся за дверью. Он вышел из квартиры с курткой и ключами от автомобиля. Закрыл входную дверь и, взяв под руку Мигеля, повел его на улицу. Когда он усадил Мигеля на заднее сидение его машины и сам уселся за руль, он посмотрел на окна своей квартиры, чтобы убедиться, что никого не разбудил. Вот он снова сбегает от своих родных. Сбегает к нему, чтобы помочь. Весь путь по ночному городу Егор ехал в тишине, а Мигель все время болтал и рассказывал о том, что какой-то хореограф пригласил отметить свой день рождения. А потом в истерическом припадке падал на все заднее сидение долго не мог прийти в себя. А Егор следил за ним в зеркало заднего вида, улыбался его позитиву и удивлялся, как тот ещё не заснул или хотя бы успокоился. Доехав до дома, Егор вытащил Мигеля из машины, приобнял парня за талию и бережно повёл его ко входу. Невероятно холодный ветер подул на улице, пока они шли по внутреннему двору. Егор ощутил, как его партнер задрожал от холода. Он был одет не очень тепло для середины московской осени. На нем красовались спортивные штаны, толстовка, а сверху легкая куртка, его ноги как всегда были обуты в найки. Дойдя до двери, Егору пришлось пошарить по карманам штанов у Мигеля, дабы найти ключ. Они вошли в дом, прошли в гостиную, и Егор увидел полный бардак в комнате. Будто все разгулье происходило именно здесь, но, вспомнив рассказ о элитном клубе от Мигеля, Егор понял, что просто очутился в холостяцком убежище своего друга. Кое-как затащив пьяного парня на второй этаж, Егор бросил его на кровать и начал снимать одежду. Сняв с него последние штаны и накрыв одеялом, он убедился, что тот уже лежит в полудреме. Егор швырнул вещи в угол комнаты, а сам спустился на кухню, чтобы найти бинты для небольшого пореза на ладони Мигеля. Благо Егор ориентировался в этом доме уже как в своем, и пяти минут не прошло, как Егор уже ласково и осторожно заматывал руку парня. А Мигель в полусонном состоянии смотрел на бледные подушечки пальцев, которые касались его руки. Сил на слова благодарности не было, лишь детский ребячливый взгляд, в котором Егор мог прочесть все, что хочет донести до него его друг. Он не мог оставить этого ребенка сейчас одного и уехать домой. Егор остался, прилег возле него и прикрыл глаза. В одежде, без одеяла и в полной тишине, чтобы не разбудить его. Чтобы ему было хорошо... Так было всегда. Егор пытался не обделить своего друга ничем, а Мигель лишь удивлялся этому. Он никак не мог понять, откуда берутся такие люди и почему Бог дал такого человека ему. Любить, словно дар божий, — вот чем жил Мигель. А Егору приходилось время от времени привыкать. Привыкать к его выходкам, привыкать к его психам, даже привыкать к тому, что иногда он оставлял его без ответа на заданные вопросы. Егор сильно и долго изучал Мигеля. Его забавляло наблюдать людей. Он даже не наблюдал, а рассматривал их с каким-то ненасытным любопытством. А потом привязывался к ним. Далеко не ко всем, далеко не к каждому. Но когда Егор видел своего человека, у него загоралась душа. И какая разница, что это был единственный человек в его жизни, ощущение, что вот он, вот его та самая Панацея от общества. Он влюбился и готов был нести этому человеку счастье. Готов был рассказывать весь день. Но и не только. Егор был готов протягивать руку помощи своему другу, готов слушать, готов помогать советами или действиями. Так 16 лет назад он рассмотрел на сцене во время мюзикла «Метро» парнишку с очень выразительными чертами внешности, обворожительной харизмой, изумительными движениями. Что-то резко вдруг привлекло его в этом мальчугане, он не сразу понял, что влюбился, влюбился подобно маленькому ребенку. В этот момент, когда Мигель был самым серьезным, когда он отдавался сцене, он не выдавал своих детских лет. Он был взрослым и для себя, и для других. Кучерявые темные волосы средней длины были аккуратно собраны в хвост, а на темени зализаны. Взгляд подобный зверю. И эмоции, которые воплощали чувства. Влюбился. Не хотел отпускать, не хотел делить с кем-то по-ребячески. Поэтому в полном восхищении пригласил его к себе танцевать. Он был ужасно удивлен, когда понял, что перед ним стоял самый настоящий шестнадцатилетний ребенок. Дитя с взрослыми амбициями, стимулом, возможностями. «Мой сильно загорелый друг, мои притязания как танцовщика закончились в тот момент, когда начались твои на самом деле.» - не зря эти слова были брошены Егором однажды в первом сезоне. Эти слова обозначали только сущую правду. Эти притязания, это стремление к достижению какой-то большей степени. Мигель ими был просто болен. Наверное, именно на этой стадии Егор бросил все свои притязания и начал вкладывать все усилия лишь в Мигеля. Всё для него, лишь бы вложить что-то большее и восхищаться этим всю жизнь. А что изменилось с того времени? Ничего. В том-то и дело, что ребенок никуда не ушел, а его наставник до сих пор связан красной нитью с ним. Теперь навеки. Любовь. Теперь больше не влюбленность. Счастливые моменты, когда глаза сверкали от счастья. Даже если была ложь, то она была красивая, ибо они помнят это. А улыбка? Такая наивная. ...мы никогда не теряем своих участников... - Ой, не надо! - Ты кого-то потерял, Мигель? - Нет, все хорошо. - Ну вот и всё, <слова. слова о Стаеве > Какой же ты сука, Егор! Мигель плавно шёл по коридору и явно слышал, что за ним кто-то поспевает. Это был Егор. - Мигель! - окликнул его хореографа. - Чего тебе надо, - крикнул он ему, даже не обернувшись. Егор лишь улыбнулся. - Сучка значит!? - он перешел сразу на разговор. - Ещё та! - снова прокричал Мигель. Егор начал приближаться к другу. Вдруг Мигель резко остановился, все ещё ни разу не обернувшись. За ним уже стоял Егор и горячо дышал в ухо через рот. Он сильно развернул темнокожего к себе, толкнул к стене и сильно вцепился в горло Мигеля. Егор чувствовал сонную артерию своего друга и как по ней начинает быстро учащаться пульс. Он огляделся и прислушался. Была полная тишина. Чуть наклонился к уху парня и горячо прошептал в него: «Тогда ты тоже моя сука». Отцепился от него. Отошел и медленно пошел дальше по коридору. Мигель, сглотнув, пошел за ним. - Почему ты так зацепился за этого Стаева? Сначала выгнал его, а теперь то и дело намекаешь ему, что он в приемной команде? - Мигель поравнялся с другом. - Тогда встречный вопрос. Почему ты так зацепился за этого Стаева? То даже слова не уронишь о нем, а два раза поставил номер ему, уже навосхищаться не можешь, - Егор лукаво посмотрел на Мигеля, чуть приподняв свою кокетливую бровь. Ревнуешь? - Дурачок, ты, - Егор шутливо перекинул руку через шею Мигеля и чмокнул его в висок. Уже сидя где-то час в гримерке и обсуждая грядущий финал, Мигель вспомнил: - Вот, черт! Забыл часы на сцене. Сходишь со мной? Егор лишь кивнул в знак согласия. Они шли и болтали, так странно, что вокруг никого уже не было, лишь иногда пробегали работники, даже не замечая их вдвоем. - Егор, помнишь я говорил тебе, что не могу танцевать о тебе? Будто бы нет сил или я изжил себя. А сейчас смотрю на все происходящее и у меня уже три номера в голове про тебя, о тебе, о нас... Они не заметили как дошли уже до кулис сцены. Егор вышел на сцену, где как всегда горел одинокий прожектор, убедился, что в зале никого нет, и повел рукой на сцену, как бы говоря «Прошу». - Ты серьезно? - со смехом проговорил из-за кулис Мигель, на что получил ещё один кивок. Он вышел на сцену, а Егор пошел к месту жюри, чтобы найти часы и увидеть все оттуда. Мигель вытащил телефон и нажал «плей» в каком-то плейлисте. В каком уже никто не помнит. Мигель вздохнул, выпрямился, а потом погрузился в танец с головой. Рисунок его движений захватывал. То резкий и сильный, то плавный и тягучий он завораживал и заставлял сбиваться дыхание Егора, который стоял перед ним, на месте жюри, завороженный. Все эти родные движения до скрежета в зубах, вспоминались больные ночи. Нездоровая любовь. Эти иногда пошлые движения бедрами, руками, изгибом спины сейчас больше не казались пошлыми. Внутренний мир Егора делился. Одна часть пыталась успокоить сильное сердцебиение, а другая ловила все элементы движения танца, их танца. Когда Мигель закончил танцевать и отблески огня появились на его теле, из последних сил он крикнул в зал: «Ну как тебе?» - и уставился прямо на стоящего перед ним Егора, опершись руками о колени. Вот оно, то чувство, которое овладело Егором тогда. Это прекрасное чувство любви к этому существу. Он не мог из себя больше ничего выдавить кроме улыбки, той самой наивной улыбки. Его лицо обливал блеск отражения прожектора. Его улыбку четко видел Мигель, который пытался отдышаться и привести чувства в порядок. Они сами знают, что с ними творится на сцене, когда на них смотрит огромный зал. Бешеное сердцебиение, хоть и полностью отрепетированный номер. Всё равно страшно как в первые. Но больше всего они боятся выступать перед друг другом. Не зацепиться на взгляде, не потерять актерскую игру, выставить себя не хуже других, - в такие моменты они просто сами понимали, что лучше не смотреть, лучше не забивать голову. Он там, где-то в середине зала, смотрит, следит, улыбается. Улыбается все той же наивной улыбкой... Так странно, что в их любви не было гордости, наглости, высокомерия. Всё оставалось на уровне нежности. Он берегли все, что между ними было. Ведь добивались друг друга более десятка лет, ждали, мучились, а потом наслаждались, наслаждались друг другом. Тогда проект «Танцы на ТНТ» дал им ещё одну возможность. Как бы говоря, что можно все вернуть, что можно вновь попробовать. Как бы говоря, что прошлую жизнь нельзя бросать, но и за новую все ещё надо бороться. Бороться за себя, бороться за него, бороться за обоих. И так чтобы ни одна слеза не скатилась по их щекам, чтобы никто не ощутил соленый вкус вчерашних слёз. Они сильны духом и должны жить дальше, ждать. Как же легко сказать это слово - «ждать», но научиться этому способен не каждый человек, не каждый доживет до этого момента, когда осознает, что ждал напрасно. Они научились. А потом спустя время поняли, что ожидание вовсе не было напрасным. Ждать, жить, но не мечтать. Мечтам не было времени рождаться в их усталых головах. Но ведь все ещё продолжается. Только закончился второй сезон. Только, а это значит, что все впереди. Вся жизнь. И благо, что именно танцы дают снова им эту возможность. Танцы, как выражение всех чувств, которые полностью могли понять только они. Их жизнь не останавливается. Даже когда Егор приходит домой опять поздно, или под утро, или возвращается лишь через день. Когда его жена смотрит на него уже с понимающим взглядом, пока тот целует детей. И про себя знает, что у своих хореографов он уже давно не ночует, они лишь говорят, что видели последний раз Егора вместе с Мигелем. Лишь говорят, но не догадываются. А жена уже все знает... Вероника, она слишком мягкий человек. Наверное, такой же, как и сам Егор. И как бы не была ужасна правда, она смирится с нею, примет объятия мужа и поймет, что их дружеские отношения, они не помеха любовным. Теперь уже отношениям Мигеля и Егора. «И если в этом сезоне победит команда Мигеля, я пожму Мигелю руку и выпью за здоровье победителя так же, как это сделал он год тому назад», - серьезно сказанная фраза Егора в каком-то из интервью. Ночь. Вся Москва горит огнями неона. Вот уже через неделю Новый Год. А у кого-то до сих пор нет новогоднего настроения. Мигель едет домой, сильно вцепившись одной рукой в руль, а другой зажимает сигарету и втягивается в неё по полной, весь салон уже пропах табаком. Внутри Мигеля играет забытая песня, слушая её, он пытается понять, когда она вновь будет спета для него, сможет ли он снова станцевать под мелодию, от которой миллионы мурашек разбегаются по телу. А потом тело наполняется теплом, таким жизненно важным для него сейчас. "Посмотри на мои руки. Мои вены набухли, а значит по ним течет поток крови, значит по ним движется моя жизнь, значит я живу". На улице никого нет, и лишь пара машин проскакивает навстречу. В такое время город сбрасывает с себя серую шинель и загорается цепями мелких фонарей, которые могут завести в самые отдаленные участки города. Ночью особые запахи, цвета, звуки. Несколько часов назад отгремели финальные фанфары второго сезона «Танцы на ТНТ», победитель известен. Улыбка, на зубах которой все ещё зажат несчастный окурок, и искренняя радость переполняют сейчас Мигеля. Но все же на душе не спокойно. Егор опять сбежал быстрее всех, лишь кинув всем сразу «Пока» и «С наступающим Новым Годом». «Сбежал, опять... Какой же ты, Дружинин, предсказуемый» Все ещё едет за рулем своего Рендже Ровера, перед глазами все очень быстро мелькает. Они начинают болеть, будто в них кто-то щедро сыпанул песку. Мигель уже обдумывает, как придет домой и завалится спать, потому что сил нет ни на что. Ещё через полчаса тихой поездки Мигель наконец подъезжает к своему загородному дому. Он по-быстрому паркует свой джип и направляется в дом. Открывает дверь и понимает, что свет на первом этаже не погашен. «Опять что ли забыл его выключить?», - вдруг проносится в голове парня, пока он разувается. Полную тишину нарушает звон какого-то стеклянного сосуда, доносящийся на кухне, и из комнаты выходит Егор, держа в одной руке бокал, а в другой какое-то дорогое вино. - А, это ты? Уже приехал? Я думал ты... - Какого хрена ты тут делаешь!? - перебивает его Мигель, снимая последнюю верхнюю одежду, и проходит в комнату с недоуменным лицом. - Да вот, хотел отметить победителя, - Егор идет вслед за партнером и ставит бокал на стол. Стол был полностью украшен всякими нарезками для вина. И как это он успел? - А, вон оно как! Однако, приятно, и когда же тебе в голову пришла этакая идея? - Мигель хватает со стола кусочек сыра и быстро кладет его в рот, добавляя, - На самом деле жутко хочу есть. - Эта мысль пришла мне в голову сразу же после того, как ты пожал мне руку и выпил за здоровье победителя первого сезона, - Егор отдал один бокал Мигелю, а другой взял сам, - Теперь настала и моя очередь выпить за здоровье победителя, - с мягкой улыбкой продолжал Егор, смотря прямо в глаза Мигеля, - За Макса я и правда рад, он достоин этой победы, но вся моя последующая речь пойдет о другом победителе, - Егор протянул свободную руку к бокалу Мигеля и схватил его за пальцы рук, - я имею в виду тебя. Ты для меня самый настоящий победитель, твоя победа, она в тебе, в твоих чувствах, действиях, она заложена в тебя с детства, но при этом ты раскрываешь её каждый день. Егор говорил очень бережно и нежно, иногда переходя даже на шепот, ведь эти слова были адресованы только ему, стоящему напротив, лишним ушам они были не нужны, непонятны, напрасны. А Мигель стоял и завороженно все слушал, его взгляд был прямо устремлен на Егора, и глаза не разу не содрогались. Казалось, что Мигель даже не дышал. Ну как-то так, - вновь улыбнулся Егор, убрав свою руку от запястья парня, опустил взгляд в бокал и немного отпил. Сладкий, терпкий вкус остался на губах Егора. Он наблюдал, как бордовая жидкость болтается в бокале, окрашивая стенки сосуда в нежно-розовый цвет. Егор не наблюдал за эмоциями стоящего перед ним парня. Мигель отмер, вернувшись в реальность после слов Егора, его глаза наконец дрогнули и он почувствовал, как слезы набегают на глаза. Он хотел было их отогнать, но было поздно. Мокрые пушистые ресницы задрожали под действием накипающих слез. - Прости меня, пожалуйста, каким-то истерическим голосом сказал Мигеля, пытаясь быстрыми махами руки отогнать слезы. Егор поднял взгляд и даже испугался. Его Мигель, тот самый жизнерадостный и позитивный парень, плакал. Горячие слезы лились по его детским щекам, но улыбка все равно не сходила с его лица. - Ты чего? - нежно сказал, точно пропел Егор. Он потянулся к Мигелю и бережно обнял его к себе. Егор крепко прижимал его, он чувствовал влагу на своем плече, в которое Мигель, как ребенок, тыкался носом, иногда пошмыгивая им. Он пытался сквозь слезы сказать что-то типа: «Спасибо за то, что ты есть». Мигель ощущал приятные поглаживания по голове, легкие, совсем неуловимые, но такие жаркие поцелуи куда-то в шею, лоб, плечо. Резко вырвавшись из объятий, Мигель вытер соленые дорожки на щеках натянутым рукавом на ладонь. - Прости, со мной такое впервые, - смеясь начал Мигель. Он перетаптывался с пятки на носок, и Егор видел, что тому страшно показывать свои эмоции так. Он слишком эмоционален, а смех это лишь психологическая защита от внешнего мира, - Но раз я победитель, то ты — мой приз, - и снова немного лукавая улыбка появилась на лице Мигеля. Егор лишь кокетливо повел бровью. Наверное, именно тогда они поняли, что вся их жизнь — это борьба друг за друга. Борьба за любовь, точно победитель борется за свою победу. Борьба есть условие жизни, и жизнь умирает, когда оканчивается борьба. Они никогда не перестанут добиваться чего-то большего друг от друга. Какая же тогда победа без битвы? Какая же тогда любовь без страданий? Теперь им можно все. В своей жизни они добились всего: у Егора есть жена, дети; каждый из них добился огромных высот в своей карьере, их знает весь мир, толпы фанатов, они имеют кучу проектов и предложений по этому поводу, у них есть деньги, слава. Теперь у них есть счастье, свое личное маленькое счастье. Они есть друг у друга. Теперь они имеют эту возможность. А возможность — это свобода. Настоящая свобода чувствуется тогда, когда еще меньше года назад ты стоял и смотрел в окно с девятого этажа дома, смотрел куда-то вдаль, пытаясь разглядеть что-то на конце города. А теперь едешь по той дороге навстречу своему счастью. Ведь у счастья нет завтрашнего дня, и поэтому сегодня Егор выбирает ту дорогу, на которой ему не избежать встречи с Мигелем. Они не гнались за своим счастьем, они лишь боролись за него. А теперь им можно все...