Чудо

       Дэймон сам не понимал, как сразу не вспомнил о том, что должно произойти сегодня. Осознание пришло к нему лишь спустя пару часов. Впрочем, вампира можно было понять: умерла его лучшая подруга. Как ни удивительно, естественной смертью, от старости. Узнав о том, что Бонни Беннет готовится отойти в мир иной благодаря ее звонку — ведьма чувствовала это, — он тут же примчался к ней, чтобы тихо проститься со старой подругой в узком кругу ее родных и друзей. А позже Дэймон одиноко бродил по городу, думая, вспоминая… И вдруг мысль стремительная, пронзительная, словно стрела, заставила его резко остановиться.        Елена вернулась. Должна была вернуться, если Бонни умерла.        — Идиот! — громко проговорил Сальваторе, обращаясь к самому себе. Он так привык к одиночеству и тоске, не исчезавших до конца даже рядом с братом и друзьями, что не сразу понял: этому пришел конец. Его жизнь, его сердце, его любимая снова будет с ним.        Дэймон не помнил, как добежал до кладбища. Лишь одна мысль следовала за ним: если Елена не ожила, больше ничто не сможет удержать его в этом мире. Но надежда, упорная, не исчезавшая до конца за эти томительные десятилетия, всё-таки не давала ему полностью отчаяться, заставляла бежать быстрее. И вскоре вампир оказался возле склепа, в котором находился гроб Елены.        Сальваторе медленно зашёл внутрь, ощущая, как гулко колотится сердце, раньше бившееся медленно и размеренно, почти неслышно. Подошёл к гробу. И чуть не вскрикнул. Елены в нём не было. Тут же рой тревожных мыслей завихрился в голове. Где она? Может, её тело похитили? Или Гилберт успела очнуться?        — Скучал? — нежный голос, который Дэймон не чаял услышать вновь, раздался за его спиной, а на напряжённые плечи легли хрупкие ладошки. Мужчина резко развернулся. И замер. Перед ним стояла Она. Его Елена. Стояла и улыбалась, будто не было этих долгих лет, которые они провели в разлуке. Впрочем, для девушки-то они прошли незаметно. Это для Дэймона года превратились в вечность.        — Елена, — выдохнул он, не веря своим глазам. Медленно протянул руку, коснулся тыльной стороной ладони её лица, будто опасался, что та может исчезнуть, рассеяться как призрак или мираж. Она прикрыла глаза от этой нежной ласки, не прекращая улыбаться. Дэймон внимательно изучал её лицо, будто впитывая в себя её образ, пытаясь убедиться, что это по-настоящему.        — Ты вернулась, — вымолвил он.        — Как видишь, — кивнула Елена, с любовью глядя на него.        — Это чудо, — произнёс Дэймон. — Самое настоящее чудо.        А зачем он сделал то, о чём мечтал так долго, — сжал любимую в крепких объятьях и прижался к её губам в долгом поцелуе, в котором выразил всю тоску, копившуюся в нём долгие годы, бесконечную любовь и трепетную нежность. И весь мир сузился для него лишь до них двоих. А кладбище, место обычно такое мрачное, ярко осветилось для Дэймона и Елены в эти минуты, став местом, где они вновь обрели потерянную любовь.        Потом, взявшись за руки, они медленно шагали по ночным улицам Мистик-Фоллс. Говорили, говорили, говорили… Сальваторе рассказывал, что произошло за это время с ним, Стефаном и их друзьями, а Елена внимала ему, не пропуская ни слова. А когда Дэймон ненадолго замолкал, их губы вновь находили друг друга. Казалось, они пытались наверстать то счастье, что было у них украдено.        Рассвет они встретили, сидя в парке на одной из скамеек. Девушка положила голову на плечо любимого, пальцы их рук переплелись. Город так изменился за эти десятилетия… Да что там город? Весь мир! Но на мир им в данный момент было плевать. И для Дэймона, и для Елены он сосредоточился на одном конкретном человеке. Для остальных же время ещё найдётся.        — Обещай, что больше не оставишь меня, — проговорил Сальваторе.        — Обещаю, — улыбнулась Елена. И когда она вновь поцеловала Дэймона, первый рассветный луч скользнул по её лицу…