На краю вселенной.

Еще одна кружка. Она стояла на краю моста. А может, на краю вселенной. Сейчас и не вспомнить. Всего один шаг отделял ее от смерти. Хотя она просто смотрела, думала, я боялась подойти — одно неверное движение, и ее жизнь могла быть погублена. Я не хотела. Я пыталась ее спасти. Я подошла сзади. Она была в каком-то трансе. Звуки проезжающих машин не мешали ей. Она думала. Я уважала ее право думать, но она должна была принять правильное решение. Мы никогда не были знакомы. По-настоящему знакомы. Мы мелькали друг у друга перед глазами. Я знала ее имя, а она знала мое. При встрече она обнимала меня, и это были лучшие моменты за целый день. Я была влюблена в нее. Она не обращала на меня внимание. Я подошла сзади и мягко положила руку ей на плечо. Она вздрогнула, и несколько небрежно повела головой. Узнать, кто я. Узнала. Повернулась. Ее голос дрожал, но мне казалось, ее слезы просто кончились. Высохли. Не знаю, что с ними стало. Они должны были быть там, но их не было. Перегородка моста, некое подобие забора, отделяло нас. Она взглянула своими помутневшими зелеными глазами на меня. Я хотела быть с ней в ту минуту. — Что случилось? — спросила я. Это было важно. — Тупые, тупые ублюдки, — был ответ. Слезы наконец начали подступать к ее глазам. Это было больно, но хорошо. Это значило, что ее душа еще не погибло. Это согревало меня в тот морозный вечер. — Хочешь поговорить об этом? — стоило мне это сказать, как слезы потекли. Я приняла это как сигнал к отступлению. В подтверждение моих мыслей она помотала головой. — Эй, Крис, дорогая, не плачь. Все хорошо. Можно мне побыть с тобой рядом? Было смешно слушать себя — я говорила точно как те неправдоподобные актеры в сопливо-сентиментальных фильмах. Но я всегда была такой. Сопливо-сентиментальной. Ей тоже было смешно, но в такие моменты смеяться нельзя. Это может разрушить всю красивую картинку. Но смерть никогда не была красивой. Она была так молода — восемнадцать. Она не могла, просто не могла это сделать. Мне было шестнадцать. Я всегда находила в ней своего союзника. Не знаю почему. Просто так. Из-за роста, быть может. Ее рост — 156 сантиметров. Мой на два меньше. Я любила это. Она полностью разделяла мое мнение по поводу роста. Она его ненавидела. Я была влюблена в нее не только поэтому. Мне трудно было признавать это, но она изменила мою жизнь, вовралась в нее, как торнадо. Изменило не в лучшую сторону, надо сказать. - Как? — спрашиваешь ты. — Что как? Как изменила? Она научила меня бухать. Итак, мы стояли напротив друг друга. Мой взгляд был, наверное, печально-сожалеющий. Но я не могла ее отпустить. Мы говорили. Она рассказала мне все. Она плакала, раскаивалась в том, что испортила мне жизнь. А я все так же, будто сцена из фильма, отвечала: «Я прощаю тебя». Она плакала, плакала, плакала. Долго плакала, безразлично смотря то мне в глаза, то куда-то вдаль — я предполагала, что на проезжающие мимо машины. — Ты уже вызвала службу спасения? — надрывным голосом спросила она. — Или кто там самоубийцами занимается? — Нет, дорогая, нет. Это так бессмысленно. Они не помогут. Если ты все равно захочешь это сделать, будет еще попытка. Еще и еще. Я так не хочу. Мучиться в ожиданиях, мечтая, чтобы этот день не был твоим последним. Сейчас или никогда. - И ты правда так сказала? Как ты помнишь вообще все это? — Это незабываемо в самом плохом смысле этого слова. Может, я приврала насчет пары последних фраз. Не более. Потом мы обнимались, казалось, целую вечность. Но это не было объятие счастья. Скорее, крик о помощи, отчаянная попытка ухватиться еще за что-нибудь. Я боялась, она боялась. Она всхлипывала на моем плече. Долго. Время замерло. Наконец, она прошептала мне на ухо: «Поможешь выбраться отсюда?». - И ты помогла? — Конечно. — Вы поговорили потом? Вы встречаться начали? Расскажи! Что было дальше? — Дальше мы спустились с моста. При встречах она меня крайне упорно игнорировала. Мы никогда больше не разговаривали. — Это так мерзко и подло с ее стороны… — Нет, вовсе нет. Просто она все поняла. Не хотела больше вспоминать тот день. Он ее пугал. Я — ее единственное напоминание о нем. Я не могла больше присутствовать в ее жизни, как и то событие. — Она тебе все еще нравится, да? У нее все сейчас хорошо? — Да. Дважды да. По моей щеке скатилась слеза. Еще одна кружка.