В глазах собаки...

      Псина сидит в противоположном от меня углу комнаты. Псина смотрит, вперив свой взгляд мне в лицо, виляет хвостом. — Хороший мальчик, — ласково говорю я ему. Хлопаю по подлокотнику кресла, подзывая собаку к себе.  — Кому это ты? — удивляется Пайпер. Псина радостно лает, подходит ко мне, продолжает смотреть, не отрывая взгляда.  — Собаке, — без задней мысли отвечаю я.  — Здесь нет собак, Комбез, — в голосе девушки проскальзывает сарказм. Псина лижет мне руки, саднящие от мозолей, скулит и снова не спускает с меня глаз.  — Как это нет? Вот же он. Мой Псина. Пайпер хочет что-то возразить, как Валентайн мягко останавливает ее.  — Все в порядке, Пайпер. — Ник кивает мне, будто понимает, о чем я говорю. — Беспокоиться не о чем. Внезапно Псина громко лает. Я машинально закрываю уши, начинает болеть голова. Я ничего не понимаю.  — Вы не знаете, чья это собака?  — Он не собака, — говорит Мама Мерфи, закуривая, и выдыхает сизый сладкий дым через ноздри. — Он вольный дух, появившийся здесь задолго до нас с тобой. У него не может быть хозяина.  — Что это значит? — спрашиваю я. Старуха молчит. И продолжает курить. — Ты должен сам найти ответ, — наконец произносит Мерфи после долгих минут молчания. Псина все так же смотрит на меня. В его глазах — осмысленность. Человеческий взгляд, от которого мне становится не по себе. Миллионы человеческих судеб сплетены в одной точке, точке невозврата, когда старый мир сгорел в пламени ядерного взрыва. Облако ядерного гриба, вспышка, такая яркая, что аж слепит глаза. Очень близко, стоит только протянуть руку — сожжет до костей. Плач Шона, крик Норы. Испуганные лица людей. Двери Убежища 111, смыкающиеся над головой, когда ударная волна небывалой мощности сносит все на своем пути. Вижу это так близко, как будто это было вчера. Вчера, растянувшееся на двести с лишним лет. Я вижу их в глазах собаки, которую никто, кроме меня, не видит. Что это? Видение? Сон? Сколько тебе лет, Псина? Что же ты такое на самом деле? Псина кладет голову мне на колени, преданно смотрит на меня снизу вверх. Я глажу его. Бог старого мира умер вместе с ним. В мире, сожженном войной, есть – Он. Бог в обличье собаки. Псина.  — Что ты видишь в глазах собаки? — спрашивает Мама Мерфи.  — В глазах собаки я вижу Бога, — говорю я.