the end of my world

И на часах снова два нуля, двоеточие и ещё две какие-то цифры, давно потерявшие смысл. Я опять измеряю время кофейными чашками, сваленными в левом углу стола — нашего с тобой стола, — и жду. Каждую ночь происходит одно и то же; ты возвращаешься заполночь, а то и под утро, извечно помятый и пьяный, возможно, побитый местной шпаной (которую пора бы уже начать узнавать в лицо), в полурасстегнутой рубашке и с глупой улыбкой. Говоришь своё нечленораздельное «Фрэнки, прости», больше похожее на «Фрэнк и постель» или что-то вроде того, и я, конечно, прощаю тебя, не знаю, почему. Знаешь, я каждую ночь пью такой отвратительно ненавистный кофе, складываю эти грязные чашки, составляя из них невиданных размеров пирамиду на краю поцарапанной столешницы, и жду, когда ты вернешься домой. Просто откроешь нашу дверь, чуть не сорвав её с петель, ввалишься в прихожую, тысячу раз все обругав, скажешь очередную глупость, как всегда будто пропустив все гласные, и заснёшь в совершенно неожиданном месте нашей квартиры. А потом я проснусь очередным одиноким утром и пойму, что тебя (и никаких нас) уже нет; ты почти превратишься в мой безумный сон, во что-то нереальное. В метафорический образ, который мне почему-то так хочется видеть рядом с собой. Знаешь, тебя нет, а я продолжаю так отчаянно верить, что ты скоро, совсем скоро придёшь, продолжаю думать, что, возможно, ты когда-то изменишься, скажешь мне, что я дорог и вообще хоть каплю небезразличен для тебя. Ты перестанешь вести себя так, будто я тебе не нужен, хотя я и правда тебе, наверное, не нужен. я постоянно мечтаю о нашей любви которой не существует что делать И я снова делаю глупость: ставлю очередную чашку в свою импровизированную пирамиду и жду. Слушаю гулкие шаги на лестничной клетке, пялюсь в одну точку (на нули и ещё какие-то неясные цифры на часах) и стараюсь не дышать, чтобы все вокруг не рухнуло, словно карточный домик. Мой маленький бесполезный мирок из этих грязных чашек в один момент может разрушиться, и мне придётся вновь искать, во что верить. Мне нравится верить в тебя; мне нравится причинять себе боль, мне нравится жить мыслями и мечтами, запахами, чем-то прекрасным, таким твоим, не нашим. Мне нравится быть самому себе до ужаса чужим и чуждым, жить в таком безмерно одиноком месте, где нас как бы двое, но я все равно один. Мне нравится даже чувствовать себя ненужным, это как физическая необходимость, как зависимость. Как мой личный ад. Понимаешь, я даже теперь специально пропускаю в своём имени все гласные, чтобы чувствовать, как ты его произносишь. Я не знаю, где ты, и я не могу понять, насколько ты ощутим и осязаем, существуешь ли ты. Я не знаю, почему для меня слово «любовь» будто пахнет смесью алкоголя и дыма дешевых сигарет. Лишь почувствовав этот запах, я могу понять, что существую на самом деле; это твой запах, я чувствую его так остро, когда думаю о тебе, о нас. Не понимаю, почему для меня любить — это пить отвратительный кофе, создавать свою безумную метафору из чашек, ждать, когда ты обблюёшь всю прихожую и завалишься спать, а потом исчезнешь, и я как будто действительно перестану быть для этого мира. Не могу понять, почему мне так страшно от тебя отказаться; возможно, жизнь стала бы лучше, если бы я согласился на крепкую семью, детей, тёплый и обжитой дом. Это было бы прекрасно, да, но ты для меня куда прекраснее, просто потому, что ты до боли лжив, непонятен, метафоричен, безумен, погружён в море уныния, которое необходимо «запивать»; потому, что я привык верить в тебя, такого (не)близкого, но пронизывающего до костей своим ледяным теплом. Мне лучше, когда я жду тебя и верю, что ты придёшь. Когда-нибудь ты точно придёшь, в один из таких «сегодня», утопающих в море мерзкого дешевого кофе и чашек на краю стола; мне лучше, когда я слышу, как раздражающе тикают часы и гонят свои стрелки в непонятном направлении, не знаменуя ничего хорошего, да и плохого тоже ничего. Мне хорошо, когда я практически чувствую, как во мне замерла кровь от одной мысли о тебе, мне хорошо, когда я сижу день и ночь за этим нашим столом, которого ты, возможно, никогда и не замечал. ...и снова я боюсь взглянуть на часы, потому что прошла как будто целая вечность, моя вечность, состоящая из минут ожидания. Я делаю очередной глоток крепкого кофе и приподнимаюсь, чтобы водрузить новую чашку почти на самую вершину моей крепостной стены, моей идеальной бесконечной метафоры, такой фундаментальной и крепкой. Я протягиваю руку, и слышу оглушительно громкий звук, отдавшийся в моем мозгу каким-то адским эхом, которое, возможно, разорвало мои барабанные перепонки. Больше я ничего не слышу, ничего; цифры на часах, горький кофе, моя крепость — все исчезло, будто никогда и не было этого. И в этих руинах своего разрушенного до основания мира я почему-то внезапно вижу тебя; ты улыбаешься и говоришь, что меня где-то зачем-то нашли, что теперь все будет хорошо. Накрываешь меня непонятного цвета пледом, протягиваешь что-то тёплое, налитое в огромную кружку, и это точно не кофе... Вокруг какие-то люди, огромные здания, машины, машины, машины, я не чувствую запахов, не понимаю, где я, что со мной, вижу только твоё лицо, какое-то грустно-счастливое, не поддающееся описанию, и больше ничего не могу понять. привет а зачем ты пришёл я же больше не жду тебя привет я же не сошёл с ума привет а ты виделся мне другим

а могу я поставить эту чашку в тот угол?