Ну и молодежь пошла.

Обычный, ничем не примечательный вечер. Горизонт уже окрасился алыми красками заката, погружая весь мир во тьму. Народ шел домой, торопясь к семьям, девушкам, компьютерам... И лишь он один, полицейский из Шинсенгуми – Окита Сого, терпеливо выжидал на лавочке. Да, на той самой лавочке, на которой он проводил каждое свое дежурство. Никто даже и не мог догадываться, что для него это не просто лавка. Он проводил здесь каждый день, каждое свободное мгновенье, выжидая какого-то чуда. Иногда он засыпал здесь, и, проснувшись уже под вечер, печально вдохнув, уходил домой. Но этот вечер выдался особенным, и уходить не хотелось совсем, что-то подсказывало, что следует подождать. И в правду. На небе едва начали зажигаться первые звезды, как в тусклом свете горящего фонаря появился знакомый силуэт. Низкий рост, пухлое телосложение и забавная «Антенна» на голове. Свет, отражаясь от лиловой кожи заставлял её блестеть, делая её действительно прекрасной. Глаза-щелочки как-то хитро поблескивали. Хоть и на лице Хаты оставалось глупое выражение, Сого знал, что сейчас принц как никогда серьезен. И как давно они не виделись? Этот вечер обещал быть действительно идеальным. Окита уже и забыл, что слушать неугомонную болтовню его маленького принца так интересно. Хоть он и не сказал и слова в ответ, ему было весело. Действительно весело и так тепло… Они стояли у огромных деревянных дверей, своим дизайном чем-то напоминавших те, что обычно стоят в старых, жутких особняках. Взвизгнув, Хата прижался своим телом к Сого. Каждый раз поход к Хедоро вызывал у него не очень положительные эмоции. И скорее это из-за необычной обстановки дома, нежели от самого хозяина, которого боялись все в районе Кабуки. Все, но только не эти двое. Отворив тяжелые двери, их взору пристал стоящий в розовом фартуке Хедоро, смущенно опустивший голову и переминающийся с ноги на ногу, словно школьница. Картина была действительно…милой. Жаль, что мало кто способен понять это. Следующая сцена происходила в спальне. На огромной кровати с мягкой перинной. Все так же выполненной из дерева, как и большинство вещей в этом доме. Слабый свет от настольной лампы едва ли освещал их обнаженные тела. Хата, словно хрупкое сокровище находился в самом центре, смущенно отводя взгляд, краснея и соблазнительно закусывая пухлые губы. Сого, находясь за спиной у принца, провел рукой по горячей спине, заставляя того вздрогнуть от холодного прикосновения. Усмехнувшись, садист наклонился ближе к шее принца, теперь же наоборот, согревая горячим дыханием, не переставая блуждать руками по спине Хаты, создавая некий контраст.Не став останавливаться на достигнутом, Окита провел провел языком от мочки уха до плеча влажную дорожку, а после впился зубами в лиловую кожу. Принц взвизгнул от боли, а из укуса начала выступать кровь, алыми струйками стекающая по плечам вниз, которую Сого не потрудился слизать. Алые глаза сверкали в темноте, а это значит, что садист явно приготовил что-то особенное. Хедоро же, стараясь быть как можно аккуратнее, поцеловал принца в губы, нежно прикусывая его нижнюю губу своими острыми зубами.Запустив длинный язык в маленьких ротик Хаты, грубо исследуя каждый уголок, наслаждаясь тем, как тот пытается дать отпор. Одной рукой он упирался в кровать, чтобы не в коем случае не придавить принца своим телом, а другой щекотливыми движениями поглаживал его живот, бока, снова создавая противоречие между болью и нежностью. И кто бы мог подумать, что такой монстр будет в разы нежнее, чем милый на вид Сого. -Тебе не кажется, что что-то тут не так? - Шепотом прозвучали слова Окиты в темноте, нарушая тишину, из редко прерываемую лишь стонами принца. Не дождавшись ответа, он потянулся рукой к краю кровати, где уже лежала заранее припасенная веревка, сплетенная из грубого волокна. Заломив руки принца за спину, каким то чудом не помешав их поцелую с Хедоро, с необыкновенной быстротой натуго завязал веревку, которая мгновенно впилась в запястья Хаты, оставляя красные следы. -Так то лучше. Прерывая поцелуй из-за нехватки воздуха, Хедоро начал замечать, что его дыхание уже сбивалось, а по лицу Хаты катились слезы, из-за причиняемого веревкой неудобства. Монстр поспешил вытереть их, при этом аккуратно поглаживая грубой рукой мягкие, словно шелк, щёки принца. Вытерев соленые дорожки, он спустился рукой ниже, к члену принца, желая доставить ему удовольствие и наслаждение, заменяя эту грубую боль. Как только рука Хедоро коснулась к разгоряченному достоинству, Хата громко вздохнул и двинулся навстречу приятному прикосновению. Не желая уступать другу, Окита перешел к округлым бедрам Хаты. С силой сжимая ягодицы, оставляя красные следы, заставляя Хату снова кричать от боли, но одновременно и стонать от удовольствия, в сочетании с возбуждающими прикосновениями монстра, иногда все так же прикусывая шею и плечи, оставляя едва видимые на лиловой коже засосы. Хата был уже готов перейти дальше. Это было заметно по сбившемуся дыханию и его возбуждению.Кивнув Хедоро, который в свою очередь чуть отстранился от принца, Сого толкнул его вперед, заставляя упасть лицом в перину, тем самым открывая отличный обзор на задницу. -Нет...Все таки, что-то все равно не так. - С долей недовольства пробурчал садист, не обращая внимание на сбившееся дыхание. Вдруг, в голову Сого пришло озарение. Разорвав чистую, и наверняка новую простынь, Окита повязал небольшой лоскут на глаза принца. И с чувством полного удовлетворения, даже не предупредив вошел в Хату. И снова заставляя того вскрикнуть, но уже скорее от неожиданности и удивления, чем от боли, к которой он уже привык. Он впервые был с завязанными глазами, и если честно, то это как-то кардинально меняло ощущения, заставляя сомневаться в том, действительно ли все происходит на самом деле или это очередные фантазии и сейчас он абсолютно один в собственной комнате... Хедоро немного печально вздохнул. Вот так вот всегда, все самое интересное достается этому садисту. Однако, он привык и понимал, что он может быть опасен для здоровья принца. И поэтому всегда ему доводилось довольствоваться лишь ртом. Но, собственно и этого ему хватало. Аккуратно приподяв голову принца, он всунул член не глядя, думая, что попадет как и всегда, привыкший к такому положению дел. Но нет, через несколько секунд послышались визжащие и немного раздраженные вопли Хаты, прерываемые сбившимся дыханием. -Стой! Нет! Это моя ноздря! - Быстро отскочив от прица, Хедоро виновато почесал затылок. -П-прости... - Его голос звучал довольно таки грубо, но Хата понял, что ему действительно было неловко с происходящего и не стал продолжать истерику дальше. Благо, во второй раз чудовище попало куда нужно... И весь этот вечер был наполнен стонами этих троих, которые, наверное, слышал весь квартал Кабуки. Больше всего не повезло Гин-сану с Йородзуей, что находилась ближе всех к дому Хедоро. И лишь где-то в отдаленной мастерской, недовольный Генгай бурчал что-то про то "Какая в наше время молодежь пошла, не стыда, не совести", аккуратно вынимая сопли из своего носа, наслаждаясь их липкими прикосновениями к члену.