***
десять лет спустя На городском кладбище Рима тихо и спокойно. Лишь изредка крики птиц нарушают эту священную тишину. Возле одной из могил стоит красивый мужчина, держа за руку маленькую белокурую девочку. Ребенок внимательно смотрит, как любимый папочка со слезами на глазах тихо произносит: — Здравствуй, девочка-любовь. Малышка знает, это очень хороший папин друг, его зовут Минако, так же как и ее саму. Но папа, почему-то, всегда говорит «девочка-любовь». Маленькая Минако знает, в такие минуты папе нельзя мешать, он хочет побыть наедине со своими воспоминаниями, хотя всегда берет с собой ее. — Папа, пошли, — малышка тянет отца за рукав. Кунсайт встряхивает головой, будто прогоняя наваждение, и с любовью смотрит на дочку. Что-то есть в этой маленькой девочке от Мины. Наверное, это жажда жизни и широко распахнутые голубые глаза. И Кунсайт верит, что Бог, забрав у него Минако, подарил взамен дочку, чтобы Кун опять не замкнулся в себе, не спрятался в собственной раковине. Мужчина кидает последний взгляд на могилу и тихо шепчет: — До встречи, девочка-любовь. Отец и дочь уходят, даже не оглянувшись. Старый сторож с любопытством подходит к могиле. На гранитной плите высечено всего два слова: «Минако. Воскресну». Старик, чему-то улыбаясь, качает головой. Наверное, эта девушка действительно воскреснет. Ведь по-другому просто не может быть.Часть 1
24 января 2016 г. в 10:16
«Жить вам осталось не больше года», — сухие, безукоризненно вежливые слова. Бесчисленное множество раз врачи повторяют их — молодым и не очень, богатым и бедным. И всегда одна и та же реакция — слезы, истерики. Но не сейчас. В этот раз огромные голубые глаза юной девушки широко распахнулись и лишь на секунду в них мелькнул страх. Лишь на секунду, а потом глаза загорелись ярким, теплым светом. И девушка радостно воскликнула:
— Еще столько надо успеть.
Она чмокнула на прощание оторопевшего доктора и выбежала из кабинета, из больницы, из этого города. Навстречу солнцу, ясному небу и приключениям. Ее звали Минако, ей было всего восемнадцать. И она хотела ЖИТЬ! И пусть ей осталось совсем немного, Минако надеялась прожить это время так, как всегда мечтала. Вырваться из оков опеки родителей, повидать мир, спрыгнуть с парашюта, покататься на теплоходе. Да много было таких "хочу", а времени было так мало! И нельзя было терять ни секунды.
Она направилась в солнечную Италию, в город ее мечты - Рим. Гуляла по узким улочкам, каталась на гондоле и не переставала улыбаться. Никогда. Даже в моменты страшных, почти непереносимых болей, не переставала улыбаться. Будто вот от этой ее улыбки зависела жизнь, если не всего мира, то ее уж точно. Наверное, так и было. Если бы Минако хоть на секунду перестала улыбаться, она бы умерла. В тот же миг. И она улыбалась. Легко, светло и непринужденно, так, что никто и не догадывался о том, какие муки она испытывает уже не только ночами, но и днем. Какая страшная боль терзает это юное тело. Но не душу. Душа Мины была счастлива.
А потом появился он — Кунсайт. Он вошел в ее жизнь легко, спокойно и неторопливо, так же как и делал все в этой жизни. Они познакомились в Швейцарии, куда Мина приехала спустя четыре месяца после своего отъезда из Токио. Хмурый, холодный, всегда нелюдимый Кунсайт и солнечная, улыбающаяся Минако. Такая странная пара. Десять лет разницы, разные слои общества — но ничто не помешало им быть вместе. Ведь стоило Мине увидеть боль в его серых глазах, увидеть обреченность и одиночество, она поняла — у нее появилась цель. Цель — сделать Кунсайта счастливым, научить этого замечательного мужчину радоваться каждому дню.
Она смеялась, когда он хмурился, радостно прыгала — он удивленно поднимал брови. Она шаг за шагом, улыбка за улыбкой пробивала его холодную броню, учила улыбаться, смеяться, делать глупости. Именно с ним она прыгнула с парашюта, именно с ним угнала машину. Еще много таких «с ним». И лишь одним она никогда с ним не делилась — болью. Умело скрывала, прятала, маскировала. Даже когда адским огнем горело все внутри, когда вместо слюны была кровь — скрывала. Минако берегла его. Но однажды просто не успела. Приступ случился слишком внезапно, был слишком силен, всего было слишком — она не успела. Он понял все без объяснений, ничего не спросил, только, пряча обиду в глазах, тихо ушел. Без скандала и криков. Той же легкой, чеканной походкой, какой и вошел в ее жизнь. В тот вечер Минако впервые, после того, как узнала о болезни, плакала. Навзрыд, уткнувшись в подушку. А утром выглянуло солнце. И девушка снова улыбалась. Веди жизнь так прекрасна! А ей осталось так мало и нужно так много успеть.
И Мина продолжала улыбаться. Несмотря на боль в сердце, несмотря на то, что прекрасные золотистые волосы поредели и их пришлось сбрить, и теперь на голове был колючий ежик, несмотря на то, что она сильно похудела и частенько падала в обморок — она улыбалась. Легкая, будто светящаяся изнутри, светлая и чистая, она не теряла веру и любовь к жизни до последнего мгновения.
А потом он вернулся. Не скрывая слез, плакал, уткнувшись ей в колени. А Минако гладила его белоснежные волосы и улыбалась, что-то тихо шепча в утешение. Она была счастлива. Свои последние дни она была действительно счастлива. А он делал все, чтобы это счастье продлилось хотя бы на один день, хотя бы на час. Ведь его девочка-любовь достойна этого. И она жила! Жила еще, долгих для нее, коротких для него, три месяца. И как истинный солнечный лучик умирала с улыбкой и его именем на губах. Даже в смерти она была счастлива.