Одно целое

Ловкий язык скользит по шее, вызывая у меня негромкий вздох. Блондин ухмыляется, снимая, наконец, свои чертовы очки. С ними были не очень приятные ощущения, когда мой «друг» целовал или оставлял пометки на шее и выпирающих ключицах. Почему мы сейчас находимся в квартире Тсукки и тот ласкает меня? А я вам расскажу: так как я любил Тсукки, очень любил, то, как и многие, ухлёстывал за ним. Он знает меня с детства и точно не ожидал, да и не подозревал, что я влюблён в него. Сегодня что-то заставило меня признаться ему, преодолевая страх и смущение. Все же боязнь, что он отвернется от меня, была велика. А смущение — добило меня до конца. Мало того, что мы друзья детства, так плюс парни. Он же никак не отреагировал: просто было лицо кирпичом, а губы сжались в полоску. Тогда я хотел узнать, что он думает про меня и что вообще чувствует. Я тоже был бы в большом шоке, если бы услышал три таких желанных слова от лучшего друга — от Тсукки. А сейчас мы страстно целуемся у него в квартире. Его руки уже не слушаются: они бродят по всем моим частичкам тела: по спине, животу, который втягивался от прикосновений друга, иногда зажимал розоватые соски между холодных подушечек пальцев, или просто проходился пальцем по прессу. Эти действия мне очень нравились, возбуждали. Я стягиваю с него футболку, которая на данное время не нужна, отстраняясь от припухших губ. Ту же манипуляцию делает и он с моей футболкой, гладя давно стоявший орган через ткань форменных штанов. — Я хочу тебя, Тадаши, - шепчет он мне на ухо, опаляя его своим горячим дыханием. Я рвано дышу, поддаваясь на прикосновения друга, и снова вовлекаю его в собственнический поцелуй. Чужой язык ласкает моё чувствительное нёбо, щекоча. Затем губы посасывают мой язык, на что я томно выдыхаю и краснею более. Руки наконец окончательно снимают мои штаны и трусы по щиколотки. Надавливая указательным пальцем на мой член, Тсукки снова припадает к моей и так измученной шее. Оставляет пару-тройку алых засосов, которые позже посинеют и будут оттенка сливы. Мне так не терпится наконец почувствовать его в себе. Это же не сон, да?.. Вдруг чувствую что-то влажное на головке, и тихо простанываю, когда понимаю, что это опытные губы Тсуки. Он провел языком по всей длине и снова вобрал плоть в горячий ротик, обводя языком уретру, из которой подавно сочилась смазка. — Тсукки-и... агх..., - не сдержал я стон. — Тсукки..., я сейчас кончу... Тело моё содрогнулось, а вязкое семя струей вылилось в рот Тсукки, что заставило меня сильно покраснеть. — Тсукки..., п-прости. Он облизнулся, сглатывая всё мое семя, а после, черные форменные штаны полетели в угол комнаты, следом пошли боксеры. — Будет немного больно, - предупредил он. — оближи. - он протянул мне два своих пальца, окинув мои губы взглядом. Я послушно взял их в рот, обильно смачивая слюной. Играл с ними, проходил юрким язычком между них. Достаточно смочив пальцы слюной, он приставил их к моему девственному входу, при этом подняв мою ногу и сжав рукой в районе колена. Неторопливо толкнувшись, я охнул. Пока ещё дискомфорта я не чувствовал. Но когда пальцы проникли полностью, боль пришла сразу. Эти ощущения для меня новы, поэтому я терплю. Уже через минут пять я сам насаживаюсь на пальцы, взглядом прожигая Тсукки, явно давая понять, что желаю большего. — Только попроси, - прошептал Тсукки мне на ухо. — Тсукки..., - смущённо посмотрел на него, кусая нижнюю губу. — Давай, смелее, - и как на зло он задел чувствительную точку, что заставило меня выгнуться дугой. — Трахни меня наконец! - все же сказав, я обиженно простонал, когда пальцы парня вышли из меня. Но минутой позже, их заменил член Тсукки, который был смазан смазкой. Из уголков глаз покатились слёзы. Я всеми силами старался их сдержать, но тщетно. — Эй, - наклонился он к моему уху. — расслабься. Не только тебе сейчас больно. - после сказанного, он поцелуями с алой щеки перешёл к шее, на которой потемнели засосы. Начиная ее нежно покусывать или то и дело оставлять засосы. И только отвлёкшись, я почувствовал, как член Тсукки вошел в меня во всю длину. Я вскрикнул, закрывая ладонями рот. Он не двигался минут пять, пока я не привык. Я подал знак, чтобы тот начал действовать. Потихоньку он толкался, растягивая стенки ануса. Сейчас чувствовалась адская боль в заднице, но я сдерживался, чтобы не подать глухие стоны. — Агх..., Тсукки, - выгнулся я дугой, громко простонав. — Наконец я нашёл ее. Время шло, а скорость толчков менялась на бешено быструю. Я громко стонал его сокращённую фамилию и сам насаживался на орган Тсукки. Ещё немного, и я кончаю в руку Тсукки, который накрыл мой член своей рукой и начал надрачивать. Кей издал негромкий рык и излился прямо в меня. — Я люблю тебя, Тсукки. — Впервые вижу такого смелого тебя, — усмехнулся Тсукки и лег рядом, когда вышел из меня. Посмотрел в мои глаза. — но я тоже тебя люблю.