Большой ребенок

Кто бы мог подумать, что Дьявол способен мерзнуть. Можно было бы рассмеяться, катаясь по полу и хватаясь за живот. Но он действительно не любит холод. С наступлением осени он словно впадает в спячку. Ему бы вернуться, избавиться от человеческого тела, но он упрямо остается на Земле. Его даже не греет внутренний огонь. Он словно догорает. Что же ты чувствуешь? Мне так сложно это понять по твоему виду. Смоляные волосы беспорядочно торчат в разные стороны. Нос спрятан в вороте шерстяного свитера. Из под густой челки видно больные покрасневшие глаза. Замотанный в пуховое одеяло, ты сидишь на диване с отрешенно безразличным лицом. Молчишь все время. Конечно, и в обычные дни ты не отличаешься разговорчивостью, но сейчас ты будто не знаешь человеческой речи. А я, смотря не тебя, все время улыбаюсь. Нет, не из жалости. Просто ты выглядишь так мило. Откидываю край одеяла. Замотав себя по самые уши, не одел носки. Пальцы ног совсем ледяные. Упрямый большой ребенок. Мерзнешь, а не скажешь. Снова улыбаюсь. Наверное, тебе нравится, что я вожусь с тобой. Беру из ящика теплые носки из ангоры. Вообще теплых вещей в последнее время стало на порядок больше. Опускаюсь возле дивана и недолго растираю тебе ноги, а ты вообще не смотришь не меня. Глаза закрыты. Это хорошо, тебе чуть теплее. Натягиваю носки и укутываю одеялом. Выхожу из комнаты, а ты смотришь на меня взглядом побитой собаки. Значит не хочешь, чтобы я уходила. Подхожу и обдаю твою скулу горячим дыханием, словно говоря: « - Я сейчас вернусь». А ты резко выдергиваешь из пухового плена руки и тянешься ко мне. Без слов. Грею твои ладони в своих, растираю, дышу, невесомо касаюсь губами. Вновь укутываю тебя и легко провожу по волосам, ероша их еще больше, прося: « - Подожди немного». Ты медленно моргаешь, смотришь выжидающе, молчаливо соглашаясь, и прикрываешь глаза. Целую веки и выхожу. Молоко и мед – то, что нужно. Грею в керамическом чайнике молоко, переливаю в кружку и добавляю несколько ложек меда. Ты ненавидишь молоко, а мед тем более. Но сегодня ты не будешь упрямиться. Возвращаюсь к тебе. Все время, пока меня не было, ты смотрел на дверной проем. Почувствовав запах молока, недовольно морщишься и отворачиваешься. Качаю головой: « - Нет. Ты будешь это пить». Ты все сильнее пытаешься спрятать голову в ворот свитера. Упрямишься. Раз так, скакать возле тебя я не собираюсь. Отпиваю молоко и разворачиваюсь с желанием уйти. Ты хрипишь, будто простужен. Смотрю в пол-оборота на тебя. Мне кажется, если я сейчас действительно уйду, ты расплачешься. А в глазах молчаливая просьба: « - Нет. Останься». Снова улыбаюсь. Можно подумать, ты так слаб. Все это напускное. Тебе просто время от времени хочется побыть таким. Быть зависимым от кого-то. А ты вытягиваешь руки и тянешься к кружке. Отдаю тебе молоко и с ногами забираюсь на диван под одеяло. Обнимаю тебя, запуская руки под свитер. От горячей кружки мои ладони теплые и ты невольно дергаешься от контраста. Тебя даже свитер не согревает. Поглаживая твой торс, утыкаюсь носом тебе в скулу, немного оттягиваю воротник зубами и касаюсь губами местечка за ухом. Слова дергаешься. Хорошо. Хоть какое-то проявление эмоций. Кусаю мочку уха, целую в шею и укладываю голову на твое плечо. Ты пьешь молоко терпеливо, большими глотками, глубоко вдыхая теплый пар, идущий от кружки. Чувствую, начинаешь согреваться. Ну, наконец, а то уже надоел твой отмороженный вид. Убираешь кружку и приобнимаешь меня. Можно провалиться в вязкую негу дремоты, ощущая разгорающийся внутри тебя огонь.