From hate to love

- Бей сильнее, Николь! - вжих, вжих, вжих. Выпад вперед, взмах рукой, одно неловкое движение: и юная девушка упала на пол, чувствуя у себя на горле острие шпаги отца. - Ты совсем слаба умом, если не смогла отразить такую легкую тактически атаку. - густые брови отца сдвинулись ближе к переносице, выражая крайнее недовольство мужчины тем, что сейчас случилось. Убрав шпагу, он отошел от девушки, развернулся к той спиной и двинулся к выходу, на ходу довольно громко произнеся: - Слабохарактерная идиотка. Бахнула тяжелая дубовая дверь. Николь осталась одна в фехтовальном зале. Лежа на полу все в том же положении, она сняла с себя маску, закрыла лицо руками и расплакалась. Отец был так суров к ней! И казалось, совсем не замечал всех неземных стараний дочери. Николь отказалась от всего, что ей было дорого: от друзей, от радости обычной спокойной жизни, от любви. И все ради того, чтобы стать сильнее и смочь встать когда-нибудь на пост главы их фракции, фракции "Хистория". - Николь, девочка моя.. - девушка почувствовала на своем лице нежные прикосновения рук ее матери и моментально представила себе выражение ее лица. Да, она была расстроена не меньше, чем сама девушка. Подскочив, Николь крепко обняла мать, не переставая плакать. А та лишь грустно улыбнулась и, поглаживая дочь по голове, проговорила: - Все хорошо. Ты сильная, отец тоже это знает. Он хочет, чтобы ты стала еще сильнее, чтобы ты была выносливой и терпимой ко всему, даже если тебя будут пытать, чтобы выведать правду о нашей фракции. Родиться в такой семье... Нормально ли это? Стоит ли рождаться в такой семье, где мать всякий раз вздрагивает от одного упоминания слова "папа"? Только представьте себе эту жизнь: жить с матерью, которой едва удается содержать тебя, работая день и ночь на трех работах. Сейчас мои земляки возмущенно начнут протестовать: "Да у нас так полстраны живет!" Верно, но представьте, что живя в такой семье, вы однажды случайно узнаете, что на какой-то банковской карте вашей матери лежит достаточно кругленькая сумма американских долларов. Что тогда? Спросите ее откуда? *** Николь не чувствовала ни рук, ни ног, ничего. Она в какой-то мере даже гордилась собой. Она не проговорилась, она смогла умолчать в такой момент. "Гордись мной, отец.." - Что за глупое действие?.. - скучающий, бесчувственный взгляд скользил по заливающемуся кровью телу Николь. Он был столь холоден в тот момент, когда на его глазах захлебывался в собственной крови человек. Что ты за животное, Клер? Кто с тобой это сделал? - Позаботься о ней. Чтобы ни шрама не осталось. И в следующий раз проверяй все места прежде, чем идти в тюремные камеры. С того момента прошло несколько недель. У Николь было замечательное здоровье - раны заживали без проблем. Да и Рэй оказался занятным врачом. Поэтому спустя две недели на местах глубоких порезов остались едва заметные шрамы. А у второго раненого в этом замке дела обстояли не так хорошо. Здесь бы даже было уместно слово "ужасно". Прострел на ноге заживал довольно неплохо, потому что пуля прошла на вылет и рана была не широкой, а вот рана на плече, которую Николь разорвала пальцами до диаметра 3 см доставляла много проблем. Мало того, что она даже зашитая не хотела заживать, так еще и загноилась. Константин обрабатывал её по нескольку раз в день, но толку не было. Клер был похож на гипсовую статую. Точнее таковым был его цвет кожи и губ. Глаза были безумно болезненными: желтый оттенок белка и красноватые круги вокруг слипшихся ресниц. Кажется, он еще сильнее похудел и теперь напоминал больше железнодорожную рельсу. Но даже в таком состоянии Клер наведался к Николь. Около полудня замочная скважина запертой комнаты пленницы щелкнула. Внутрь вошел еле держащийся на ногах брюнет. В этот раз он был один, без Рэя. Прекрасная возможность прикончить сердце Якудзы, которую упустить просто непростительно. - Великолепно выглядите, Николь. Стоит признать таланты Рэя во врачебном искусстве. - Клер прошел к небольшому диванчику и тяжело опустился на него. Николь даже напряглась, заметив невероятно исхудавшего и побледневшего юношу, что, пошатываясь, забрел в комнату и сел на небольшой жестковатый диванчик. Перебинтованные нога и плечо снова напрягли девушку. "Неужели он это только из-за моих ранений такой бледный как смерть?" - И правда думала, что сможешь так просто забрать всю информацию с собой в сырую землю? - Я так не думала. - спокойно ответила Николь, все также внимательно рассматривая Клера. - Я же должна была хоть как-то заставить себя замолчать. Иного выхода у меня не было. - возникла небольшая пауза, во время которой Николь, поправив короткие блондинистые волосы, нахмурилась, а затем слегка растянула губы в довольной ухмылке: - Как бы ни был Рэй прекрасен в медицине, тебе он помочь не может. Твоя рана доставляет тебе боль и невыносимые мучения, а ему - хлопоты. Боль, мучения, смертельная слабость... Наверное, это было буквально написано на бледном вспотевшем лбу темными чернилами для пущей броскости. - В этом нет вины Рэя, как и нет твоей вины. - - Клер оторвался от спинки дивана. Вся его спина вспотела, и теперь на тонкой кофте сзади красовалось огромное мокрое от пота пятно. Внезапно дону стало так жарко, что все его волосы на лбу и ближе к шее вмиг стали мокрыми. Белый цвет лица принял желтоватый оттенок, а губы покрылись сухими трещинами. Температура тела юноши достигла отметки 40. - Здесь слишком жарко. - с этими словами Клер стянул с себя мокрую насквозь кофту. - Жарко? Совсем с дубу рухнул? Спятил ли он? А разве можно оставаться при здоровом уме с температурой граничащей со свертываемостью крови и смертью? "Может стоит просто ампутировать руку?" - вдруг понеслась еще одна мысль в черноволосой голове из разряда "неадекват". Худое тело мелко дрожало. Острый кадык то поднимался к подбородку, то опускался. Ключицы "ходили" под тонкой кожей от тяжелых вздохов. Левое плечо было плотно забинтовано. Сквозь белоснежную перевязочную материю просачивалась бело-желто-красная жидкость, которая покрылась снаружи коркой. Это был именно тот самый гной. Можете представить, как выглядела сама рана? Девушка без особого интереса наблюдала за тем, как юноша снимает с себя вещи, кладет их на диванчик, а потом вдруг замирает, мелко дрожа всем телом и тяжело дыша. Николь, вот он, твой Шанс. Пред тобой Клер, совсем больной и едва живой. Тебя никто не остановит, ведь все произойдет тут, за тяжелой звуконепроницаемой дверью, замкнутой со внутренней стороны при помощи отпечатка пальца дона. Никто не сможет открыть дверь, кроме него самого. С десяток взмахов хрупкой ручонки - и сердце враждующей с тобой фракции будет лежать на полу, уже навсегда неподвижно. Однако девушка сидела молча, скрестив руки на груди и наблюдая за всем происходящим. Ее взгляд медленно скользнул по затылку юноши и добрался до перебинтованного плеча. И в следующий момент Николь сделала то, чего точно не ожидала от себя. Поднявшись, она неспешно подошла к дону, протянула руки и стала довольно аккуратно развязывать бинты. "Я труп..." – вынес изначальный вердикт Клер. Он был готов почувствовать адскую боль, когда руки Николь потянулись к его ране. Все таки дон решил, что эта молодая особа собирается убить его самым ужасным из возможных способов, болью. Клер попытался сконцентрировать внимание на разрывающихся мягких тканях своего тела, но вдруг произошло совсем иное. Вместо того, чтобы разрывать рану на плече руками еще больше, Николь вдруг стала ее разматывать: - Стой смирно. "Чего?" Если бы не состояние Клера, лицо его имело бы достаточно прифигевший вид. А так он только чаще моргал. Размотав бинт, Николь увидела эту самую рану. Покрасневшая, воспалившаяся донельзя кожа буквально пульсировала, в центре находилась сама рана, покрывшаяся полностью бело-красно-желтой вязкой жидкостью. Девушка нахмурилась. - Тебе повезло, что ты со своим хреновым здоровьем жив остался. - Проговорила она, беря брошенную кофту с дивана, подходя к убогому самодельному умывальнику и смачивая ткань простой водой. Вернувшись обратно к юноше, стала вытирать весь гной с раны. - Ум... А... ш... - боль была невыносимая только от одного прикосновения к ране каким -то инородным предметом, а когда в рану стала пробираться холодная вода, а Николь плотно прижимала ткань к ране, чтобы гнойно-кровяная субстанция выходила из тела, Клер едва мог сдерживать стоны, которые сбывались с его губ странными звуками. - Что... ты ... делаешь? - преодолевая боль, вымолвил Лионелли сквозь стиснутые зубы. А оно и верно, зачем, Николь? Он ведь твой лютый враг. Под тихое шипение и стоны Клера, она с горем пополам вычистила рану и в конце, скомкав испачканную кофту юноши и швырнув ее на пол, произнесла: - Приложить к ране гипертонический раствор или мазь, и все воспаление уйдет. А теперь вали. Я хочу побыть одна. - Договорив, девушка отошла от Клера, вернулась на свое место на небольшой кровати. Встав с полки на каких-то ватных ногах, Клер пошел к двери. Как только его палец коснулся сканировочной панели и дверь с щелчком открылась, дон лишился сознания. Он полетел прямо в открывающуюся дверь, за которой стоял Рэй. Парень тут же словил дона и, взяв того на руки, быстро понесся куда-то заперев дверь. "Что ты делаешь?" Едва щелкнул замок, Николь закрыла лицо двумя руками. Зачем она ему помогла? Ведь это ее самый страшный и самый первый в списке враг, ведь она его ненавидит. Однако если причиной тому стала совесть, значит что-то тут нечисто. На самом деле у Николь были некоторые сомнения по поводу Клера и убийства ее родителей. Вдруг это сделал кто-то из его фракции, но не он сам? Или вообще кто-то левый, сваливший всю вину на Якудзу? Как бы то ни было, девушка все равно винила именно дона, так как подозреваемых больше не было. В таких нелегких раздумьях прошло чуть больше полутора часа. Тишину и легкую полудрему Николь нарушил еще один щелчок замка и скрип двери. В помещении появилась еще одна девушка. Мрачная донельзя, она потирала кулаки и с лютой ненавистью глядела на блондинку, что лежала на диване. - Чего Тебе? - Поинтересовалась Вайс, рассматривая новую фигуру на шахматном поле. - Мразь.. - Прошипела девушка и двинулась на Николь. Подойдя к кровати, она дернула последнюю и, взяв ее за грудки, прижала к стене. - Ты что с Доном сделала, тварь? Он из-за тебя и твоих дурацких пыток страдает.. - шипела как змея юная особа. - Фу, как грубо. - Только и ответила Вайс, оказавшись в совсем незавидном положении и вызвав волну негатива у напавшей. - Слушай, я все понимаю, пленница, все дела, но может ты меня отпустишь? А то не ровен час и твое кукольное личико будет подпорчено. - А мы посмотрим, чье лицо будет подпорчено первым! - В ярости вскрикнула девушка, размахиваясь и со всей силы и с нескрываемым удовольствием въезжая Николь кулаком в лицо. Последняя с грохотом повалилась на пол, чувствуя, как теплая кровь из разбитой к черту губы капает прямо на выставленные перед собой руки. Последующую стычку предотвратил Константин, вовремя прибежавший на шум и крики. Подхватив бушующую и матерящуюся не хуже сапожника дяди Валеры девушку под руки, он оперативно вывел ее из комнаты, снова запирая дверь. Вайс же, в очередной раз услышав как щелкает замок, поднялась на ноги и, пошатываясь, направилась к тому самому умывальнику с намерением смыть кровь и предотвратить дальнейшее кровотечение. "Они готовы убить за Клера любого, кто посягнет на его здоровье. А это забавно." мелькнуло в ее голове, пока желтые глаза без интереса наблюдали, как кровь красивыми узорами растекается по белой эмалированной раковине. Для Вайс это было в некоторой степени даже в новинку. В ее фракции было слишком мало людей, чтобы кто-то вот так защищал и бил морду любому, кто ее тронет. Смыв кровь, девушка стала мерить пространство шагами, маяча по комнате то взад, то вперед. Кажется, что-то начало проясняться.