Его вечная улыбка

      Иногда Дайчи думал, что улыбка Сугавары всю жизнь покоилась на его тонких губах.       Когда они гуляли вместе после школы, Коуши улыбался легко, непринужденно. Они заходили в уютную кафешку неподалеку и проводили там всё своё время, болтая на различные темы, пока не стемнеет. Уголки губ связующего были приподняты, а глаза наполнены счастьем.       Когда Савамура оставался у пепельноволосого на ночь, вице-капитан с всё той же родной улыбкой приносил ему чашку горячего чая и домашнюю выпечку. Он научился печь ради своего доигровщика, проводя на кухне большую часть свободного времени. Пальцы перебинтованы от частых ожогов, но Сугавара был счастлив. Он тихо хихикал, когда Дайчи жадно, почти не пережевывая, проглатывал приготовленные им булочки, и светился искренней радостью, выслушивая смущающие комплименты от своего гостя.       Когда капитан осторожно забирался к связующему под одеяло, тот что-то успокаивающе шептал ему на ночь, обнимая замёрзшего доигровщика. Парень накрывал Дайчи ещё одним пледом и брал его ладони в свои, дыша на них тёплым воздухом, чтобы Савамура быстрее согрелся. Они переплетали ноги и засыпали, прижимаясь друг к другу. На лице Коуши до утра застывала расслабленная, умиротворённая улыбка.       Когда команда Карасуно при очередном набеге на магазин для покупки любимых булочек направлялась вперёд, увлекаясь соревнованием «кто быстрее добежит», Дайчи и Сугавара оставались позади неугомонных воронят и мило ворковали. Капитан незаметно для всех цеплялся мизинцем за мизинец Коуши, и они так продолжали идти. Связующий усердно прятал смущенную улыбку, но Дайчи всегда успевал полюбоваться столь милым зрелищем.       Когда у ребят из волейбольного клуба был плохой настрой, а пасы получались никудышными, Коуши их постоянно подбадривал. Волейболисты, поддаваясь оптимистичному настрою своего сенпая, тоже загорались жаждой сделать всё как можно лучше. Сугавара хлопал их по плечу, поощряюще гладил по голове, трепал волосы и продолжал дарить полную уверенности и вдохновения улыбку, которая давала всем второе дыхание.       Когда пепельноволосый был слишком сосредоточен, брови нахмурены, а губы плотно сжаты, доигровщик всячески привлекал его внимание. Чаще всего он садился сзади него и аккуратно покрывал лёгкими поцелуями тонкую шею. Связующий тихо ойкал от неожиданности, втягивал шею и звонко хихикал от игривой ласки. Он резко поворачивался, валил парня на пол и сам мучал его долгими поцелуями. И ни на секунду не переставал вселять любовь в сердце брюнета своей мягкой улыбкой.       Когда у Коуши начались проблемы в семье, никто об этом не знал. Сугавара изредка позволял себе выпустить накопившиеся эмоции, но он продолжал держаться. Дайчи почувствовал, что с его связующим что-то не так, и этим же вечером состоялся серьёзный разговор. Парень сидел, прижимая колени к себе и обнимая ноги, и смотрел куда-то в пустоту. Дайчи молчал, не зная, с чего начать. Но Сугавара сам раскрыл свою душу. С отцом отношения испортились, когда связующий признался семье, что он любит товарища по команде. Мать была удивлена, но приняла это и поздравила его с выбором, но отец отказался в это верить и нещадно наказал его. Савамура с замиранием сердца наблюдал, как футболка пепельноволосого медленно оголяла его тело, покрытое царапинами, ссадинами и синяками. Капитан покрыл каждый болевший участок кожи осторожными поцелуями, гладил мокрые из-за слёз щёки и обнимал дрожащее хрупкое тело. В эти наполненные заботой моменты Коуши подарил Дайчи новую улыбку – с примесью сожаления и благодарности.       Когда юноша вновь крупно поссорился с отцом, он переехал к Савамуре. Тот был только рад принять новую компанию, хоть и безумно злился из-за этой ситуации, произошедшей в семье. Сугавара ежесекундно извинялся и пытался куда-нибудь деть неловкий взгляд, но брюнет лишь крепко обнял его и сказал, что всё уладится. Тогда Дайчи впервые узнал, каково это – быть опорной стеной для дорогого ему человека, которого он готов защитить ценой собственной жизни. Для человека, дарившего ему самые тёплые и родные улыбки.       Когда у связующего в последнее время стали постоянно подниматься температура и повышаться давление без причины, Дайчи сразу же запретил Коуши тренироваться и отправил в больницу. Сугавара не смог воспротивиться капитану, и через день он уже стоял в очереди к врачу. Вернувшись домой, Сугавара, прижавшись к стене, сполз на пол. Слова доктора всё ещё звучали в голове. Вышедший из кухни Савамура подбежал к связующему, поднимая его с пола, обхватив руками тонкую талию. На вопросы «Что с тобой?» и «Почему ты на полу?» Коуши неловко улыбался и оправдывался своей усталостью. Усадив пепельноволосого на стул, Дайчи стал его расспрашивать про поход в больницу. Но связующий лишь повторял ему, что всё будет хорошо, просто он перенервничал из-за отца. Он не хотел говорить капитану всю правду. Он не хотел, чтобы его самый любимый человек переживал. Поэтому Коуши просто улыбнулся. Как всегда – с безразмерной нежностью и незаметной слабой грустью.       Когда Сугаваре становилось всё хуже и хуже, он перестал ходить на тренировки и всё чаще оставался дома. Савамура часами сидел у кровати и держал его холодную ладонь. Связующий что-то пытался шептать, но губы беззвучно двигались, но Дайчи понимал всё, что он говорит. Слёзы невольно текли по щекам, сердце бешено колотилось. Он прижимался разгоряченными губами к подрагивающим пальцам и умолял его навсегда остаться с ним. Коуши совсем неслышно смеялся, ослабленной рукой гладил его по лохматым волосам и продолжал улыбаться.       Когда Сугавару забрали в больницу, Дайчи совершенно забыл про всё. Еда, сон, тренировки, школа – всё для него исчезло в миг. Он на коленях просил впустить его в палату, но его отказывались пускать. Лишь одна черноволосая медсестра, рискуя собственной работой, позволила ему побыть со связующим. Савамура стоял в палате и смотрел на безжизненное лицо Коуши. Тот еле приоткрыл тусклые глаза и с особой любовью перевёл взгляд на капитана, который сразу же бросился к его постели. Сугавара вновь что-то хотел сказать, но доигровщик просил его ничего не говорить, лишь бы он хранил силы. Лишь бы он продолжал вечно улыбаться.       - Я всегда буду улыбаться для тебя, Дайчи, - тепло произнес Сугавара и устало закрыл тяжелые веки.       Когда прибежали врачи на громкий крик капитана, аппарат поддержки жизни противно пищал. Мерзкий звук нещадно бил по барабанным перепонкам. Слёзы застилали стеклянные глаза, сердце терзало и рвало, руки сжимали ледяные ладони лежащего напротив пациента. Губы Коуши изображали слабую улыбку. Самую измученную, но счастливую улыбку.       Иногда Дайчи думал, что улыбка Сугавары всю жизнь покоилась на его тонких губах. И теперь он убедился в этом. Ведь его улыбка вечная.