Цари-людоеды

За шикарным столом, обставленным золотой посудой и позолоченными канделябрами, сидели почётные гости, беседуя на светские темы и обсуждая последние новости. -Слышали, господа? Местная газета пишет, что пропала маленькая девочка! — сказал мистер Рональд, поглаживая толстый живот, обтянутый белой шёлковой рубашкой и пиджаком. -Непорядок! -Непорядок, определённо, — согласились другие гости, — Куда смотрит полиция, мистер Рональд? -Как всегда, себе в карман, мистер Томас. А что скажете вы, мистер Ланс? Самый молодой из господ в разговоре не участвовал, сосредоточено следя за пламенем свечи, что стояла на столе. -Непорядок, — согласился он, вздыхая. Было ему скучно, мерзко и хотелось уйти, если бы не скорый ужин и правила этикета. А ещё опоздание миссис Мортис навевало тоску, — Не хватает твёрдой руки, чтобы полиция лучше работала. -Да, определённо, — поддержала Ланса его мать мисс Беатрис, — А как вам новость про рождение белого тигрёнка в зоопарке? Такой кроха, а уже хищник. Рождение тигрёнка вызвало более яркий спор среди господ. Мисс Беатрис обмахивала себя веером, держа гордую осанку, и следила, чтобы также себя вела и дочь Сара, что постоянно вертелась на стуле и оглядывалась на кухню, где готовили её любимое блюдо в честь Рождества. Иногда её взгляд падал на большую ёлку, стоящую в другом конце зала и манящую своим блеском. Получив очередной раз по руке веером, девочка надула щёки и отвернулась. -Сара, осанка — важная составляющая образа любой леди! — возмутилась мисс Беатрис, — Немедленно расправь плечи! -Мам, я есть хочу! -Подожди же! Имей терпение! -Мам, а можно мне будет ножку? — улыбнулась девочка, и мать сменила раздражение на понимание. -Хорошо. Ножку, так ножку. И тут начался праздничный пир. Слуги на подносах внесли главное блюдо, поставив перед каждым гостем его заказ и удалились, сияя купленными за деньги господ улыбками. Продолжая беседовать господа ждали, когда хозяин подаст пример и начнёт трапезничать, но мистер Эдмунд не спешил, сверкая глазами на супругу, детей и друзей из-под очков. От его оценивающего взгляда Сара перестала вертеться и боязливо опустила ладошки под стол, а Ланс перестал сверлить свечку глазами и повернул лик на отца. -Сегодня праздник, господа! Поэтому прочтём молитву Господу нашему! — и сложил над блюдом руки. Все послушались его, и по залу раздалось бубнение молитв и тяжёлое дыхание мистера Рональда, который уже захлёбывался слюной. -Аминь! — воскликнул хозяин, и все поддержали его нестройным хором, — А теперь — ужин! Те, кто минуту назад вёл светские беседы, с позволения, стали вести себя как звери. Они въедались в жареное мясо, что подали им, острыми зубами, рвали его руками, сверкая бешеными глазами в разные стороны. Маленькая Сара, по примеру матери, взобралась на стол и вырвала желанную ножку из рук Ланса, который отдал её без сопротивления и забрал другой кусок мяса с тарелки соседа — мистера Томаса. Тот оскалил беззубый рот и попытался дать отпор, но получил в крючковатый нос от молодого сына хозяина. -Какой милый семейный ужин — сказал мистер Эдмунд, отрезая маленький кусочек серебряным ножичком. Когда с главным блюдом было покончено, господа уселись за свои места, вытирая рот и руки белыми платочками. -Всё же есть толк от бедняков, — вновь заговорил мистер Рональд, — Они очень вкусны с ананасами! - и рассмеялся диким хохотом, играя обглоданными костями пропавшей девочки. -Я предпочитаю в винном соусе, — поддержала его мисс Беатрис, и её звонкий голос потонул в споре, с чем же лучше подавать человеческое мясо. А по улице в этот день ходила женщина. Лицо её было заплакано, а замёрзшие руки то и дело цеплялись за прохожих. Никому не было дела до её горя. Никто не остановился выслушать её. -Вы не видели девочку? — бросала она из стороны в сторону, но никто даже не думал отвечать, -Девочку? Мою дочку? -Пошла вон, нищенка! — зло гаркнул богатый господин, толкнув её в снег. -Девочку? Господин, девочку? — всё равно продолжала спрашивать она у прохожих, но лишь одна девушка остановилась, чтобы помочь ей встать из снега. -Я не видела. Как она выглядит? Женщина стала с надеждой описывать. Девушка слушала, не перебивая. -Я знаю, где она Глаза матери загорелись надеждой. -Покажи! Девушка, не брезгуя, повела женщину прочь от толпы, где никто не мог увидеть их. Потом она посадила женщину в богатую карету и велела кучеру немедленно ехать по указанному адресу. Женщина боязливо жалась в углу, глядя на девушку в богатых одеждах. Её голубые глаза были пусты и смотрели сквозь нищенку. -Я опоздала на званый ужин, — заговорила она, — Колесо отвалилось. Ничего, я покажу вам вашу дочь, — и улыбнулась какой-то мёртвой улыбкой. Наконец, карета остановилась, и кучер поспешил открыть дверь, помогая девушке выйти. Она вдохнула аромат свежего воздуха и протянула ладонь женщине. -Моя дочь… -Она здесь. Её нашли и отогрели. Девушка поравнялась с ней, когда дверь услужливо отворилась, пуская их внутрь. Там они прошли по длинным коридорам, на стенах которых висели картины и гобелены, и девушка сама распахнула дверь обеденного зала. То, что увидела мать, заставило её поседеть и состариться на десять лет. За богатым столом, обставленным золотой посудой и позолоченными канделябрами, сидели богатые господа, обсуждая политические новости и попутно обсасывая кости. В руках маленькой девочки женщина узнала стопу человека, в руке толстого господина была кисть руки, которой он небрежно размахивал, доказывая какую-то чушь. А на блюде хозяина лежала лысая и обглоданная голова её дочери… Женщину больше никто не видел. В местной газете написали об одной пропаже, ставшую новостью дня, а потом все снова забыли, что совсем недавно кто-то исчез. Никто не скажет, как звали ту женщину и её дочь, как они выглядели. За деньги можно купить не только улыбки, но и молчание.