Too Hot For Heat

Как может быть так чертовски жарко? Тем более в сентябре, с ума сойти! Штейн застонал, и устало потер виски. Он хотел остаться после уроков и закончить некоторые дела, но было понятно, что через час-полтора в духовке, коей сейчас являлась школа, это будет невозможно. Кондиционер работал на полную мощность с семи утра, но это не помогало от здешней духоты… Он бросил сердитый взгляд в окно, чтобы увидеть, тяжело дышавшее солнце. «Я не могу больше здесь находиться», подумал Штейн, «Закончу утром». Весь день был отвратительным. Студенты не могли даже стоять рядом друг с другом; Блэк Стар и Мака буквально устроили мордобой за место у вентилятора. И Медуза… Он вздрогнул, вспоминая какой живой она была в полдень. И казалось, после этого температура только поднималась. «В моей лаборатории должно быть прохладнее». Когда он, в конечном счете, за что-то зацепился на кладбище, и упал, ему вдруг стало интересно, а не будет ли он жалеть, что поехал в лабораторию так скоро? В обед он пытался поговорить с Медузой, и буквально был съеден, когда положил руку ей на плечо. Обычно он не боится ее злобы, когда идет на провокацию, но даже три часа спустя его рука все еще пульсировала. Доктор вздохнул. Он был уже здесь, и не было никакого смысла возвращаться в Академию через раскаленную Долину Смерти, да и к тому же ему нужно было временно скрыться от своей возлюбленной. «Это как иметь дело с разозленным драконом», подумал он. Никогда не знаешь чего ожидать. Он открыл дверь лаборатории, в полной темноте был только звук, работающих на полную, вентиляторов. Он включил свет и услышал раздраженное шипение. Медуза лежала посреди комнаты, тяжело дыша, а ее одежда была разбросана вокруг. «Медуза, что за--?» «Даже не говори о сексе», ее глаза были плотно закрыты. Он на мгновение посмотрел, как она тяжело дышала, и изо всех сил постарался остыть, почувствовав пульсацию между ног. Он ухмыльнулся и снова выключил свет, в результате чего ведьма выдохнула с облегчением, а Штейн прошел на кухню. «Я знал, что атлас мне когда-нибудь пригодиться…» Как правило, их любовные ласки были слишком горячими для чего-то столь тонкого в постели, как атлас. Но они предпочитали его, как говорилось, когда телу слишком жарко. Штейн наполнил ведро льдом и налил туда немного воды, а в довершении всего погрузил туда атлас, позволяя воде впитаться. Вернувшись в гостиную, он опустился на колени рядом с блондинкой, обмотав ткань вокруг пальца, он нежно коснулся ее щеки. И улыбнулся, когда она немного задрожала. «Штейн, что это?» «Просто наслаждайся», он снова опустил ткань в воду и провел палец вниз от подбородка и горла, между грудей, до пупка. Она снова вздрогнула, практически мурлыча «Мне очень хорошо, милый» «Но я даже не добрался до действительно чувствительно места», поддразнил он, наклоняясь и целуя ее, пробуя на вкус солоноватую от пота кожу. Он почувствовал, как она извивается: он знал, глаза привыкли к тусклому свету, но ее кожа все равно будет более чувствительной, чем глаза. «Тогда продолжай», сказала она. Он ухмыльнулся. Удивительно, что возбудить может ведро ледяной воды и атлас, особенно в такую жару. Он потянул кисть, что бы снова опустить атлас в воду, но она схватила его руку. «Хм?» «Эта одежда заставляет тебя потеть, сними ее» «Но я охлаждаю Вас» Медуза усмехнулась, не добравшись свободной рукой до ведра, она скользнула ему под рубашку. Он застонал в ответ. Лед растаял почти сразу, как коснулся его кожи. Но ему было приятно, «Медуза…» Он знал, что она улыбалась. Она убрала руку, как только положила на него лед. «Могу ли я положить еще один кубик ниже?» «Как на счет того, чтобы я показал, что умеют мои пальцы?» «Оу, я бы хотела посмотреть, любовь моя» Он окунул ткань в воду в третий раз, прежде чем два пальца скользнули между ее половых губ, в результате чего она начала громко стонать и извиваться. «Ох… Штейн…», она попыталась придвинуться к нему ближе, но он убрал пальцы. Он снова наклонился к ее уху «Вы думали это было лучшее? Могу ли я доказать обратное?» Сейчас она тяжело дышала совсем не из-за жары, до которой им теперь было далеко. «Милый… Прошу…» Он бросил атлас в ведро, вместо него вытаскивая кубик льда. И, держа его двумя пальцами, и слегка касаясь груди, водя его вокруг соска, заставляя, буквально, хныкать и снова вздрагивать. «Ш-штейн…. Не заставляй меня умолять…» Он тихо усмехнулся, «А разве ты сейчас не умоляешь?», спросил он, когда опустил лед, позволяя ему свободно скользить. Оставляя за собой прохладный след. «Ублюдок», пробормотала она, прежде чем снова начала копаться в ведре. «Что ты делаешь?» «Увидишь», пела она, сжав в руке большой кубик льда, и приложив его к передней части его штанов. «Ебааать…» Она тихо рассмеялась, «Я же говорила, что бы ты снял одежду, это твоя вина, что не слушал» «Думаешь, ты сверху?» «Возможно. Или ты играешь прямо в мою ловушку» Он закатил глаза, и снял рубашку через голову, зная выражение ее лица, после каждого движения. Он бросил рубашку к остальным вещам, прежде чем начал целовать ее губы. Она тихо застонала, запутываясь пальцами в его волосах и добираясь до винта. «Я же сказала.. Никакого секса, сейчас слишком жарко для этого» «Я знаю», ответил он, нежно убирая ее руку от винта, «Ты думаешь, ледяная вода была для этого?» «Не знаю», ответила она, застенчиво улыбаясь, и провела пальцами до поясницы, «Лед имеет много применений…» «Что он делает прямо сейчас? И что будет?» Ведьма спокойно ухмыльнулась «Ты ученый, как и я, дорогой» «Да…», Штейн остановился, но его голос упал до соблазнительного шепота, «Но, пожалуй, мне бы хотелось услышать ваше мнение…» Она издала мягкий, хриплый звук, похожий на смесь стона и мольбы, «Не начинай то, что не можешь закончить» Прежде чем Медуза снова заговорила, кубик льда проскользил между ее губ, и Штейн наклонился, что бы снова ее поцеловать. Медуза застонала, кубик скользил по ее языку, и она почувствовала дрожь, идущую вниз позвоночника «Ооох» Их языки боролись в течении нескольких минут, и хотя она боролась за господство, впрочем как всегда, он был удивлен, как мало сопротивления она оказывает в этот раз… Ей интересно… Были вещи, которыми Штейн восхищался в своей возлюбленной, это ее чувственная грудь, плоский живот, змеино-желтые глаза, эти острые зубы, которые могут прокусить кожу, упругие мышцы, гибкий, как у змеи, позвоночник, ловкие пальцы пианиста, и доминирующее отношение, что сделало занятие любовью с ней еще более интересным. Это было очень трудно, возбудить ее интерес, так как у нее было целых восемь веков знаний, превосходящих его собственные, поэтому он и наслаждался каждым моментом с ней. Он улыбнулся, когда понял, что она проглотила воду, которая осталась ото льда. Как ее глаза медленно, но жадно искали его лицо. Он знал, что она лишь выглядит одиночкой, и, несмотря на ее упертость, его вызывал этот момент. Будет ли она сопротивляться, если он попытается проникнуть в нее сейчас? Будет. С резкими ударами и укусами, которые пульсируют даже на следующий день. И, честно говоря, он был не в настроении с этим бороться. Потому что когда Медуза говорит: «Нет», а он все равно пытается, она его травмирует так, что ему нужны запчасти, чтобы выйти сутра на работу. «Я до сих пор помню, когда был настолько глуп, что подтолкнул ее, когда у нее была мигрень. Она подарила мне такую головную боль, которая длилась четыре дня, и укусила плечо настолько сильно, что им невозможно было пошевелить неделю». Штейн мысленно встряхнулся. Нет, он сможет получить ее в этот раз, только когда она будет готова. Он был в этом уверен. «Ты мокрая, не так ли?» «…Угу…», даже если лицо все еще выглядело любопытно-вызывающим, глаза говорили правду. Как ей хотелось почувствовать его внутри, чувствовать, как он заполняет ее во всех смыслах. Как хотелось чувствовать тепло. И как она покалечит его, если он сейчас ее оставит в таком состоянии. Он однажды спросил ее, что если она доставит удовольствие себе для него, на что получил самый грозный взгляд, на которое способно милое личико. «Мастурбация?», выпалила она, «Ты что, шутишь?» «Многие женщины занимаются этим», сказал он. «Штейн…» она тяжело вздохнула, залезая с ногами в кресло «Я доктор. Я исследовала это из собственного любопытства, но… мои пальцы внутри меня, или вокруг клитора, или половых губ просто чувствуют себя странно. Это для меня слишком медицинское, что бы быть приятным… Я сделаю, если придется, но лучше не надо». «Давай добавим немного больше удовольствия?» Он взял другой кусочек льда в рот, прежде чем он наклонился, что бы пересечь мочку уха, ощущая радостное хныканье; теплые губы любовника и холодный лед вызывали волну мурашек, бегающих вверх и вниз по ее позвоночнику. Он переместился ниже, медлительно целуя подбородок, шею и слегка эрегированные соски. Она простонала что-то невнятное и выгнулась на встречу к нему. Усмехнувшись, Штейн сжал зубы на ее соске, совсем небольшое давление, заставляя ее снова посмотреть на него, но уже в замешательстве, смешанным с янтарной дымкой вожделения. «Ф-Франкен», Он остановился. Она редко использует это имя. Даже когда она была потеряна в муках страсти, он всегда был «Милый», «Любимый», иногда «Дорогой», если она спускалась со своих вершин. Оливковые глаза метнулись вверх, глядя межу грудей, чтобы посмотреть в глаза, которые он так любил. Он оставил легкий поцелуй на нижней части ее живота, не разрывая зрительный контакт. Он понимал, что она знает о его намерениях, единственная проблема «можно» или «нельзя», принимает ли она свои предыдущие слова, или уже нет. Она вздохнула и закрыла глаза, прислонившись затылком к полу, бормоча что-то, прежде чем Штейн сделал это еще раз. Он переместился еще ниже, легонько покусывая внутреннюю часть бедра, чувствуя дрожь, которая проходит по ее телу. К этому моменту, дрожь холода и наслаждения были одним и тем же. Он двинулся вниз. Слегка приподняв ее ногу, он использовал язык, что бы нажать кубиком льда на обратную сторону ее колена. Он откинулся, наблюдая, как женщина извивается от исчезновения охлажденного удовольствия. Она не остановила его, но все же что-то мешало ему двигаться к ее ступням, даже если они были практически такими же чувствительными, как и ее грудь. Она подняла одну руку, с согнутым пальцем, подзывающим его. Он повиновался, наклонившись вперед, чтобы быть втянутым в ожесточенный поцелуй. Она потянулась, чтобы повернуть винт. В своей страсти, пальцы слегка теребили его, прежде чем прокрутить один раз, два раза. Он схватил ее запястья над головой, и услышал в ответ недовольное шипение. Они разорвали поцелуй, чтобы схватить глоток воздуха, а через мгновение их языки боролись снова. Через пару минут она отстранилась, тяжело дыша «Я же тебе говорила». Он наклонился, чтобы поцеловать ее снова, но только получил коленом по бедру. Он подавил стон, посмеявшись вместо этого. «Ты та, которая приручила меня». «Ну, я бы не сказала что это так», ответила она, как ни в чем не бывало. Лгунья. «Ладно, ладно. Просто позвольте мне снять остальную одежду» Две векторные стрелки скользнули через штаны и боксеры, отбрасывая их в сторону. «Одежда тебе сейчас не нужна, или ты собираешься доказать мне обратное?» Этот игривый блеск в ее глазах толкал его все ближе и ближе к ней. Она была достаточно влажная. Но у него были другие планы. Он отпустил ее запястья и стал подниматься. « Ты куда?» «Мне нужно взять смазку» «Неужели ты думаешь, что я какая-то фарфоровая кукла, которую так легко можно разбить? Или какая-то бесценная греческая ваза?» «Ну, ты действительно бесценна» «Забудь про смазку, милый. Все будет хорошо, это будет приятная боль», пообещала она. Он знал, что она говорит так потому что сильно возбуждена, но его собственное возбуждение уже отдавалось болью и он просто кивнул, и опустился между ее ног. Он оставил легкий поцелуй на ее клиторе, посмеиваясь от того как она стонала. Он работал языком между ее половых губ, слегка нажимая кончиком языка. «Еще…», хныкала она, стараясь придвинуться ближе. Она стонала, извиваясь в течение нескольких минут, пока он ублажал ее языком. Не дав ей кончить раньше времени он поднялся и снова мягко поцеловал ее. Прижавшись своим лбом к ее, когда она лежала, прикрыв глаза и тяжело дыша «Я люблю тебя, ты знаешь» «Знаю, милая», ответил он, снова целуя ее. Она обняла его шею, притягивая к себе, настойчиво целуя, легонько кусая. И отодвинулась, что бы сделать несколько вздохов. В это время он легко ускользнул из ее рук к ногам: он не упустит шанса снова почувствовать ее вкус. Он снова начал ласкать ее языком, легко целуя и посасывая, не забывая при этом крепко держать ее бедра, чтобы она не пододвинулась ближе. «Штейн…», простонала она. «Штейн, я хочу, чтобы ты взял меня, прошу» Он немного отодвинулся и облизнулся, «Ты уверена? Но мне здесь так сладко», дразнил он. «Милый». Она была достаточно влажной, но ему слишком нравилось дразнить ее и заставлять просить. «Хорошо, ты уверена, что готова?» «Угу», она кивнула. «Подними ноги, так я смогу проникнуть глубже». Он должен был подавить смешок, когда ее глаза немного расширились, но все же она сделала как он сказал. Он поднял обе ноги, что бы положить их себе на плечи, и он мог бы поклясться, что ее зрачки расширялись все больше. С осознанием того, что когда он сказал слово «глубоко», он имел виду полный смысл этого слова. «Ты точно уверена, что готова?» Все, что она смогла сейчас сделать сейчас, это кивнуть. И он вошел в нее, вызвав у нее сдавленный стон. Он сделал несколько движений бедрами, прежде чем наклонился и поцеловал ее. После нескольких беспорядочных толчков он почувствовал, как ее мышцы напряглись. Задыхаясь, он опустил ее ноги вниз, легким движением, вызывая тихий стон из блондинки. Они редко использовали эту позицию, не потому что Медуза не была достаточно гибкой, а потому что ее мышцы не были достаточно сильными и секс не длился больше десяти минут, а после она еще какое-то время лежала, свернувшись в клубочек от боли. Сейчас, увидев ее мимолетную слабость, он хотел быть как можно глубже в ней, он хотел не только почувствовать ее оргазм, но и увидеть. Это было его самое большое удовольствие - видеть ее наслаждение. Он опустился рядом с ней, так что бы она могла забросить на него ноги и немного облегчить боль. «Прости» «Это было чудесно», сказала она тихо. «Ты помнишь? Мне нравится боль» «Да, но обычно из-за нее тебе труднее двигаться» Она немного поворочалась, тихо ворча, пока наконец не прикоснулась к его щеке кончиками пальцев. «Это дает мне больше причин находиться в твоих объятьях», она нежно его поцеловала. «Я думал сегодня слишком жарко для секса» «Слишком жарко для тепла», поправила она. «И в настоящее время мне совсем не жарко, наконец-то я чувствую себя как обычно в сентябре». Она слегка вздрогнула, «Даже слишком» Штейн прижал любовницу к себе и положил ее голову себе на грудь. «Я уверен, мы найдем способ согреться», ответил он, целуя ее в макушку. Медуза тихо засмеялась. «Только давай в этот раз использовать одеяла и тепло наших тел» «Да, я думаю, это сработает» «И в следующий раз все же надо использовать смазку», пробормотала она, забираясь под одеяло, принесенное ее векторными стрелами. «Я хотел ее принести, но ты сказала, что она не нужна» «О, ну давай», надулась она. «Я не могла соображать, а у тебя и своя голова на плечах есть!» «Милая, я потерял ее еще, когда услышал первый стон из Ваших уст» Она легонько ударила его в грудь, но затем снова его поцеловала «Давай просто не забывать о ней в следующий раз, ладно? Все-таки моя естественная смазка не является водоотталкивающей». «Когда у меня есть голова, я помню об этом», Штейн рассмеялся и уткнулся носом ей в макушку. «Но в следующий раз. Когда будет так же жарко, я сразу приготовлю лед и смазку, по рукам?» «По рукам», сказала блондинка и прижалась к нему еще сильнее.