Параллель воспоминаний

Куромаку отчаянно пытался успокоиться. После всего происходящего несколько часов назад казаться абсолютно невозмутимым было невероятно трудно. Использовав остатки сил, Трефовый Король смог перенести Зонтика на руках в единственную оставшуюся наполовину целой башню Серого Дворца, по счастливой случайности именно там и находился приемный кабинет главного королевского врача, который, без лишних церемоний, приступил к оказанию первой помощи раненому. Теперь же «серый кардинал», напряженный как струна, стоял, опершись о стену, и размышлял о происходящем. Мысли так или иначе возвращались к Валету, и иррациональное беспокойство постепенно брало над рассудком Куромаку верх. То и дело метались туда сюда редкие медицинские работники, которых после нападения Пика осталось немного. Все они, как и другие жители самого точного и правильного царства в Карточном Мире, носились с отчетами, данными о состоянии Зонтика. Большая часть хирургического оборудования пришла в негодность, потому операция затянулась достаточно надолго и исход ее был неизвестен. Наверное, впервые темные стены так сильно давили на Короля. Стало горько и досадно за все, что случилось раннее. За искалеченные жизни. За разрушенные здания. За армию. За достоинство королевства. За Зонтика, в конце концов. Себя же Куро в этот список не добавлял. Его жалеть незачем, сам виноват. Он же знал, что Пик может предпринять активные меры в любой момент, необходимо было увеличить защиту, оборону, готовность войск… Он же просчитал все до последней погрешности… Он же отдал распоряжения… Защитить Зонтопию. Как же можно было так промахнуться, и не подумать о своем королевстве?! Какого черта, Куромаку?! Какой из тебя король, одна только корона на макушке! — Ваше величество…? Ваше величество! — голос главного врача заставил правителя вздрогнуть и отнять руки от головы, в которую вцепились его бледные тонкие пальцы в немом отчаянии. — Ваше Величество, я прошу прощения за беспокойство, но разрешите сообщить вам…! — Что с Зонтиком?! — Куромаку перебил хирурга, прожигая его белый халат глазами. — Его состоянию на данный момент ничто не угрожает, но вот только… — доктор отвел взгляд и помял в руках какие-то документы. — Что — только…? Говори же! Я должен его увидеть! — «серый кардинал» пытался казаться спокойным, но получалось из рук вон плохо. — Прошу, будьте терпеливы. К сожалению, у него невовремя началась лихорадка, причиной которой вполне возможно могла стать магия Пикового Короля. Жаропонижающее подействует по нашим расчетам лишь через 2 часа 30 минут. — неуверенно произнес врач, почесав затылок. — Меня это не волнует. Я просто должен увидеть его. Пропустите…? — голос Короля Крестей начал заметно подрагивать. Хирург снисходительно взглянул на начальство, пожевав губу, а после ответил: — Как пожелаете. Вашей жизни и здоровью его состояние не угрожает, но вы же понимаете… — Я знаю, в случае непредвиденного снижения или повышения показателей приборов я тотчас же уведомлю вас, благодарю покорно. — Что же, раз так, не смею вас задерживать, Ваше Величество. Куромаку коротко кивнул и прошел в палату, где под контролем сразу нескольких компьютеров находился рвано дышащий Зонтик. На лбу Валета выступила испарина, а грудь то и дело поднималась и опускалась, дыхание было нестабильно. Голова синеволосого изредка вздрагивала, как будто бы ее владелец пребывал в постоянном кошмаре. Датчики показывали температуру 40,6. Трефовый Король тяжело опустился на стул при постели Зонта и положил руку последнему на лоб. Чувство вины окончательно добило холодного математика, а вкупе с досадой, стрессом и ненавистью к самому себе стало гремучей смесью. По щекам Куро пробежали дорожки слез, а из груди полезли трудно сдерживаемые всхлипы. «Железный Канцлер» тщетно пытался остановить бесконечную соленую влагу, но безуспешно. Когда он плакал в последний раз…? А, точно, десять лет назад. — Катсухиро… Куромаку застыл как только услышал где-то слева тихий голос и встретился с затуманенным синим взором, который от слабости не стал менее прекрасным. Катсухиро…? Что…? Откуда Зонтик знает его настоящее имя..? Стоп, Зонтик…? Мысли в голове «кардинала» проносились с бешеной скоростью. Кусочки паззла собираются в одну картинку. Зонтик. История из прошлого. Лучший друг. В прошедшем времени. Катсухиро. В горле засел комок, а слезы мгновенно прекратились. Куромаку не знал, что и думать, а главное, что теперь со всем этим внезапным осознанием делать? — Катсухиро… не плачь… — хрипло проговорил Зонтик и прикоснулся рукой к щеке Короля. Большим пальцем он стер мокрую дорожку со скулы и на мгновение задержался у уголка губ. — Вот мы и… встретились… *** — Зонтик!!! Зонтик!!! Отзовись, Зонтик, прошу тебя!!! … — в отчаянии кричал Катсухиро, прижавшись к стене. Мальчик осторожно проходил по корридору, то и дело оглядываясь. Не было и признака пребывания здесь его дорогого друга. Страх за жизнь товарища заставлял Катсу идти вперед, несмотря на землетрясение. Еще шаг, и Катсухиро свалился на второй этаж, пронзительно вскрикнув от неожиданности. Спустя минут пять, очкарик прокашлялся и огляделся. Пыль оседала на поваленной мебели, на книжках, да и общее впечатление прямо скажем, не радовало. Мальчик закашлялся и, пошатываясь, привалился к перевернутому креслу. Толчки уменьшились, потому стало возможно сесть и подумать. Если Зонтика не завалило, то он где-то рядом… А если первый вариант…?! Катсу резко замотал головой. Думать о таком раскладе было пренеприятно. — Зонтик… — еще раз, уже неуверенно позвал Катсухиро, не рассчитывая на ответ. Кто ему в этой утопической тишине может ответить? Потихоньку надежда начинала угасать. — Катсу…? Катсу-тян…? — послышался до боли знакомый голос. Катсухиро вскочил и почувствовал, как улыбка расползается по лицу. — Зонтик!!! Ты где?! — Я… Я тут…! Из-под накренившегося стола выполз растрепашка и, малость поморгав, уставился на друга. Воцарилась тишина в неприбранной комнате. Зонтик опустил глаза и начал теребить рубашонку, которую не так давно ему подарил господин Такихико. Катсухиро сделал по направлению к товарищу маленький шаг, потом еще один, а потом сорвался на бег и порывисто обнял мальчишку. — Катсу…? — подал голосок Зонтик, удивленно глядя на обычно серьезного очкарика. Руки старшего задрожали и лишь сильнее стиснули младшенького в объятиях. Несколько мокрых капель упало на спину Зонтика. Плечи Катсухиро напряглись, а из горла мальчика вырвались судорожные всхлипы. — Катсу… Не плакай… — Н-не п-п-плакай — н-н-не говоря-я-ят… Г-г-говорят… Н-н-не п-п-п-плачь… Зонтик нежно улыбнулся и крепко обнял плачущего друга в ответ. Стало невероятно тепло в груди. В голове растрепашки промелькнула шальная мысль: «А может это и называют взрослые — любовью? Если это так, то я люблю Катсухиро. Надо ему обязательно об этом сказать. Потом. Когда выберемся отсюда.» — Все хорошо, Катсу, прости, что я заставил тебя волноваться… В ответ Зонтик услышал лишь нечленораздельное мычание с утвердительным оттенком. Катсухиро никак не желал отпускать от себя этого маленького потеряшку, а желательно бы постоянно держать того рядом с собой. Не больше, чем на 3 метра поодаль. 3 метра и 5 сантиметров. «Странное чувство, не поддающееся логическому объяснению.» — заметил очкарик. — «Теплопередачу объяснить еще можно, но это желание не отпускать — чем оно вызвано…?» Понемногу Катсухиро успокоился, и, облегченно выдохнув, отстранился от друга, вновь вернув на лицо привычную для лица мальчика вежливую улыбку. — Необходимо выбраться отсюда, да поскорее. Не отставай от меня ни на шаг, Зонтик. — Угу! Не буду! — Вот и славно. «Спасибо тебе, Зонтик.» *** — Катсухиро…? — слабо позвал синеволосый, поглаживая щеку Куромаку, который пребывал в некотором шоке от услышанного. Неужели Зонтик действительно узнал в сероглазом того самого мальчика с круглыми очками и черными приглаженными волосами, или же…? — Такой прекрасный сон, не правда ли…? Тут ты сидишь… Хотя тебя уже давно нет со мной… Я так счастлив. Так вот оно что. Куромаку горько улыбнулся, стирая слезы с глаз и взяв руку Зонтика в свою. Последствия лихорадки… Конечно, о чем он думал… Валет никогда бы не обрадовался увидеть подле себя сурового Трефового Короля, которого он так боялся, или, по крайней мере, так думал сам Куро. В любом случае, необходимо сыграть свою прежнюю роль как нынешнюю, чтобы этот сон Зонтика остался для него лишь чудесным, сладким сновидением. На утро температура спадет, и все будет как раньше: строгий, требовательный Куромаку и боязливый, плаксивый Зонтик. А сейчас можно побыть добрым Катсухиро… Лишь на данный момент. Как нелогично, как глупо. «Это выглядит странно на 87%. Однако, если Зонтик этого желает, я не против. Совсем не против. Почти не против.» — подумал Куромаку, погладив Зонтика по голове. — Да. Это чудесный сон, Зонтик. — тихо проговорил Куро, зарываясь ласково в копну волос Трефового Валета. — Вот бы он никогда не заканчивался… — мечтательно протянул в ответ голубоглазый, подставляясь под руку Куромаку. Последний же чувствовал, как сердце больно сжимается. Он начал ревновать Зонтика к самому себе. Это уже начало шизофрении, но будем надеяться, что до такого не дойдет. — Все сны когда-нибудь заканчиваются. И кошмары, и сказки. — Катсухиро, а может, давай заснем навсегда? Просто так? Так мы всегда будем вместе! — Зонтик старался говорить весело, но его глаза уже слезились. Может, это просто так кажется в свете луны… — К сожалению, это невозможно. Мы уже однажды заснули навсегда, да и… Разве плохо быть живым…? — Но тебя же нет рядом… — Я всегда рядом, просто ты не замечаешь этого, Зонтик. Синеволосый поджал губы и перевернулся на бок, обняв себя руками. Куромаку обеспокоенно пододвинулся ближе к своему Валету, и провел рукой, как бы ободряюще, по спине Зонтика. Король понимал, что сейчас его друг чувствует и физическую, и душевную боль, и от этого «серому кардиналу» было ничуть не легче. — Я был, есть и буду рядом. Разве я не обещал? … Ну же, Зонтик, посмотри на меня… Парень повернулся к Куро и немного приподнялся. Последний же на пару сантиметров отдалился, сохраняя дистанцию, которую так невинно нарушал визави. Зонтик слегка наклонил голову, глядя на друга исподлобья, а в следующую секунду обхватил Куромаку за шею и потянул на себя. — Ах, Зонтик…! — сдавленно воскликнул Куро. — Что ты…! Бедному математику ничего не оставалось делать, как навалиться на Зонтика всем телом. Нельзя сказать, что это было неудобно, но чересчур смущающе, да и сладковатый запах волос Валета не способствовал рациональному мышлению. А вот персона под ним была очень даже довольна, и тихо хихикала, напоминая при этом «паразита общества», но в добром смысле. — Теперь я не отпущу Катсу! Катсу останется со мной! — радостно шептал Зонтик, прикрыв нещадно горящие веки. — Отпусти меня, Зонтик, не делай глупостей… — неуверенно произнес Куромаку, приподнимаясь и нависая над голубоглазым плаксой. — Катсу… А ты меня любишь? — нисколько не смущаясь, спросил собеседник. А вот Куро было не до смеха. Что ответить — Король не имел понятия, и, наверное, впервые не мог найти достойного ответа, то и дело открывая и закрывая рот. — Любовь — самое нелогичное и не поддающееся рациональным объяснениям чувство, Зонтик! — Это ничего не меняет, Катсу… — лихорадка явно плохо действует на застенчивого обычно Зонтика. — Я вот, например, люблю тебя… Куромаку подавился воздухом. Приплыли. «Серый кардинал» встал с кровати и пригладил волосы в попытке куда-то деть руки, благо румянец на щеках, так не свойственный бледному правителю серого королевства был не виден в полумраке палаты. — Зонтик… Может, ты пересмотришь свое решение…? — Э…? К-катсу…? — Неравнодушие — не преимущество. (Прим. Автора: точно, была такая цитата… Только не могу вспомнить, чья… Майкрофт?) Зонтик лишь улыбнулся. Набрав в легкие воздуха, Куромаку уже хотел что-то сказать, как его перебили странным запросом: — Катсу, поцелуй меня. — Что?! — К-катсу… Я просто хотел бы оставить воспоминание после этого сна… Если ты меня поцелуешь, я этого точно не забуду… Трефовый Король серьезно взглянул на Валета и вздохнул. Он сейчас Катсухиро, значит, должен доиграть эту роль до конца. Если Зонтик просит поцелуя… Что же поделать. Только один раз. Это бессмысленно на все 100%, однако отказать ученый был не в силах. Куромаку медленно подошел к Зонту, наклонился, и… …целомудренно прикоснулся губами к горячему лбу голубоглазого. Нельзя сказать, что тот был разочарован, скорее удивлен. Куро (то бишь Катсу) присел на краешек кровати, слегка взлохматил волосы Зонтика и улыбнулся, слегка прищурив глаза (вспомнил-таки, что без очков видно не очень). — Тебе пора хорошенько отдохнуть и просыпаться. Прощай, Зонтик. С этими словами Куромаку величественно прошествовал вон из палаты. День выдался до смеха странным и до боли грустным. Одновременно. Как теперь продолжать быть Куромаку, если вспомнил, что был Катсухиро…? — Иногда не хочется вспоминать то, что когда-то было невероятно важным, чтобы не почувствовать себя одиноким… Да?