***
Остальная команда узнала на следующий день, когда после тренировки Аомине опять попытался ограбить бенто Сакурая. — Так-так-так, — вкрадчиво сказал Имаёши, которому вся сцена — замерший с палочками у рта Сакурай, слушающий очередные жалобы Вакамацу, и бесшумно приближающийся к нему сзади Аомине — страшно не нравилась. — Аомине-кун, кто здесь покушается на добычу капитана? И очень демонстративно обнял Сакурая, закрывая собой и его, и коробочку с бенто. Теперь замер не только Сакурай, но и все вокруг. — А… вы…— Вакамацу открыл рот так широко, что Имаёши провел пару славных секунд, размышляя, влезет ли в него целиком маджи-бургер в диаметре. — Имаёши-семпай, простите, — завозился Сакурай под боком. Красными были не только его уши и щеки, но, кажется, даже нос. — Зачем вы так… Но не отодвинулся. И Вакамацу, как и Аомине, пришлось смириться. На следующий день Аомине подошел к нему после занятий: — Имаёши, — он почесал затылок, — сан, разговор есть. — Слушаю тебя внимательно, — нараспев ответил он. И действительно стал внимательно слушать — зачем-то же Аомине его ждал, хотя у первогодок уроки заканчивались раньше. Аомине почему-то смотрел в пол, мялся и явно не знал, с чего начать. Имаёши решил ему подсказать: — Начни сначала. Аомине нахмурился. — В общем, если что, вы с Сакураем там того…поаккуратнее. Не обижайте его. — Аомине-кун, — терпеливо сказал Имаёши, — напомнить, сколько раз на этой неделе ты пытался съесть чужой обед? — Да это не то! Сравнили, — фыркнул Аомине. — Это ж не всерьез, и Сакурай это знает. А если у вас всерьез, то все по-другому совсем. А всерьез моих друзей лучше не обижать, об этом вы тоже в курсе. Имаёши не поверил своим ушам: — Аомине-кун, ты что, угрожаешь мне? —Да. То есть нет. То есть вам виднее, — Аомине с глубокомысленным видом подытожил, — вы же кэп. Имаёши грустно подумал, что лучше бы он чаще вспоминал об этом на площадке.***
Звонок Касамацу не стал неожиданностью (он предполагал, что Аомине все расскажет Кисе, а тот поделится с любимым семпаем), но в десять часов вечера тратить силы на игнорирование лекции «капитан не должен так поступать» ему не хотелось, поэтому Имаёши сбросил. Но он не учел, что Касамацу был настойчивым. После седьмого звонка Имаёши сдался: — Касамацу-кун, какая неожиданность! А я только что из душа и уже собираюсь спать, так что пока, был очень рад тебя слышать. И отключился, не дав сказать возмущенно сопевшему в трубку Касамацу ни слова. К несчастью, Касамацу был еще более настойчивым, чем предполагал Имаёши, поэтому он позвонил еще раз. — Доброй ночи, вы позвонили в прачечную... — Кончай придуриваться! — не выдержал Касамацу. — Что ты творишь вообще? Имаёши горестно вздохнул и перехватил трубку поудобнее: — А что я творю? Не я звоню другим в столь позднее время, когда все приличные люди уже спят. — Имаёши, — Касамацу, видимо, пришлось собрать все свое терпение, возможно, он даже губу закусил. Мысль об этом Имаеши почему-то очень развеселила, — это правда, что ты встречаешься со своим кохаем из баскетбольного клуба? — Да, — после маленькой паузы ответил Имаёши, — правда. — Ты соображаешь, какая это ответственность? С твоим характером я удивлен, как он вообще согласился! И какой пример ты подаешь как капитан? Этот разговор уже начал его утомлять. — Касамацу, — сказал он, — я видел, как ты пялишься на ноги Кисе. Если тебе твоя ответственность капитана запрещает быть счастливым, то не понимаю, при чем здесь я. И отключился второй раз за вечер. Но больше Касамацу не звонил.***
Обо всем узнал даже Ханамия — правда, случайно, когда они столкнулись в дверях кафе. — О, — он поднял одну бровь, — не думал, что твои предпочтения так изменились. — Ну-ну, Ханамия, — рассмеялся Имаёши, — мне всегда нравились милые кохаи. Сакурай покраснел до корней волос, но на Ханамию посмотрел почти с вызовом. Тот только скривился и быстро вышел из кафе, на прощанье кинув Сакураю: — Приду полюбоваться на твою могилу, с ним ты туда быстро попадешь. — Не понимаю, — жаловался Имаёши, когда они уже сидели в отгороженном ширмой углу кафе, и ждали заказ,— неужели у меня такой зверский образ? Я вроде и на тренировках послабления даю, и всегда исключительно вежливый, но каждый уверен, что я мечтаю тебя освежевать в соседнем переулке! — Извините, а вы мечтаете? — на всякий случай уточнил Сакурай. — Может, и мечтаю, — Имаёши притянул его к себе и уткнулся носом в макушку. — Но уж точно не об этом. — Я вам верю, — тихо, но довольно сказал Сакурай. И провел пальцами по груди и плечам Имаёши — там, где мешковатая кофта хуже маскировала бондаж.