Музыка: Rihanna — Only girl (in the world) Hidden Citizens — Immortalized (feat. Keeley Bumford)
Арты: Платье Рей — https://vk.com/photo24631514_456239873 Рей Кеноби — https://vk.com/photo24631514_441201414 Корусант — https://vk.com/photo24631514_456240229?rev=1 Платье Лении — https://vk.com/photo24631514_456240226?rev=1 Кайло и Рей — https://vk.com/photo24631514_456240225?rev=1 Эстетика По — https://vk.com/photo24631514_456240231?rev=1 First kiss — https://vk.com/photo24631514_456239925Кайло
7 дней назад Обычно, у людей есть несколько постоянных вещей в жизни: столик у окна в любимой кантине, вечерние пробки в центре города, поиск подарков под вечнозелёным деревом на День Жизни*, просмотр "Жителей Верхнего Корусанта" по будням. У меня же их было три: ссоры родителей, умиротворение от копания в старых дроидах и косяки Лен и Худшего подыхающего, ой, простите, нападающего. Достаётся при этом мне. Вот и сейчас, стоя перед своей матерью и дядей Люком, невольно морщусь. Какого хрена они меня отчитывают? Если не умеют воспитывать, то какого ж Палпатина взялись за это? Позади горе-воспитателей чинно пристроились двое: моя любимая сестрёнка и деградант. Сидят тут, понимаешь ли, хихикают. И так каждый грёбанный раз. Стабильность. — Бен, ты слушаешь нас? — мать злится. Переживает. Тонкие брови сошлись на переносице, напоминая схлестнувшиеся в поединке клинки. Дело — дрянь. — А чем я тут по-твоему занимаюсь? — Бенджамин! - одёргивает любимый дядюшка. — Не стоит грубить матери, — угораздило родится в семейке праведников, блять. — Вам лучше с ними поговорить, а не со мной — для наглядности приходится тыкать пальцем и сдерживать самопроизвольное закатывание глаз. Если родственники не понимают намёков, то всё нужно сделать самому. Ситхская жизнь. Резко развернувшись, ухожу в сторону разом притихшей парочки. Спелись, значит, за моей спиной. Дурные предчувствия взращивают горькие плоды ревности и злости. Ведь просил же Лению по-человечески: держись от него подальше. Галактики ради, я даже смирился с её мусоролюбивой подружкой, но нет. Ей необходимо связываться с очередным отребьем. — Ну что, счастлива? — сестре остаётся молча кусать губы и пожимать плечами. — Брось, Рен, никто же не пострадал, — кто бы знал я ненавижу этот подэмероновский подход: раздражающе-позитивный и непредсказуемо-бесячий. — С тобой я поговорю позже, — надо же, в карих глазах ни капли страха. Вот что значит отсутствие инстинкта самосохранения. — Началось на Корусанте утро... — скидывая неудобные туфли, кряхтит сестрёнка. Дэмерон каким-то до щекотки в груди знакомым жестом поднимает их и машинально кладёт на скамью. В голове словно зажигается голопроектор: солнечные пляжи Ди'Куара, нам по пять лет, Лении едва исполнилось три года, мягкий шум волн и солёные брызги щекочут ноги, затягивая за собой в море. Оно совсем прозрачное возле кромки берега, плавно перетекающее в изумрудно-сапфировые тона вдалеке. Маленькая рыжеволосая девочка со смехом удирает подальше, непременно скидывая не по размеру подобранные сапоги по дороге к пенящимся волнам. Кудрявый мальчик укоряюще качает головой и ставит их под деревом, чтобы не унесло прибоем. Странно осознавать, что когда-то мы были неразлучны, строили домик в заброшенном крейсере МС80* и делили на двоих последний тёплый кусок ришкейта*. Мечтали о неизвестных регионах и бредили приключениями. А теперь едва ли способны находиться в одном помещении. Мои невесёлые раздумья прерывают подошедшие инквизиторы в лице матери и дяди, которые на данный момент весьма достоверно маскируются под парочку агрессивных лилеков*. Что не может не радовать, ведь теперь-то до Лен дойдёт к чему приводят нежелательные связи. — Лениа-Падме, — ну всё, ей конец. Если к тебе обращаются согласно полному имени, считай ты в глубокой заднице. — Ты хоть представляешь, как ты нас напугала? — Знаешь что, папочка, — она ещё и огрызается, сама себе могилу роет, дурёха, — завязывай с этим фарсом. Ты мне за последний год сколько раз звонил, напомнить? Один! Один ситхский раз, так что не тебе читать мне нотации и разглагольствовать о семейном долге. Она знает, куда бить. Моя школа. — Лениа! — поник вдруг дядя, теряя запал быстрее, чем Сокол жрёт топливо. — Ты повторяешься, — со нарочитой скукой тянет девушка, обнимая себя руками. Отгораживается. Видимо, у нас это наследственное. — Кхм, простите, что прерываю, — откашливается явно уставший Померон, — но если и винить кого-то, то меня. На несколько бесконечно растянутых минут мои родственники застывают в немом шоке, что делает ситуацию ещё более абсурдной. И как я здесь не свихнулся? Грёбанное чудо, не иначе. — Нашёл время играть в паладина, — хоть градус сарказма в голосе сестрёнки не понизился, было ясно, что она довольна и даже смущена. Захотелось выпить чего-то горького, настолько приторно-сладким становится происходящее. Что-то нехорошее зашевелилось под кожей. Новые страхи и сомнения не упускают шанса поживиться человеченкой, да к тому же такой аппетитной. Ну прилетели...Как скоро они начнут держаться за руки? А потом пойдут вместе на День Жизни, затем поездки на Корусант, где одна встреча, там и десять. Оглянуться не успеешь, как она уже будет стоять в первом ряду Сопротивления в безвкусном оранжевом свитере! Нет, этого нельзя допустить, ни в коем случае. Дядя Люк переводит недоверчивый взгляд с дочери на Дэмерона. Кому-то может показаться, что конфликт исчерпан. Но как бы не так. Он собирается с силами, чтобы провести контратаку и окончательно разбить нерадивых оппонентов. На их месте, я бы вывешивал белые флаги. И поскорее. Поговаривают, что в гневе, сходство Люка и Энакина достигает предельной точки. — Я опечален твоей беспечностью, Лениа. Ты утверждала, что можешь о себе позаботиться, что ты взрослая здравомыслящая девушка. Что ты осознаешь всю ценность свободы, - мягкость в голосе сменилась напряжённостью. — А получается, что ты и понятия не имеешь о том, чего стоит собственная жизнь. А также жизни других людей. По-твоему, наша семья недостаточно страдает? Мало нам с Леей проблем в Сенате, теперь ещё и за вами прибирать? — Люк, — мать тянется к брату в успокаивающем жесте, но мужчина поспешно отмахивается. — Не выгораживай её, она больше не ребёнок. Постойте-ка, а меня-то родственник как сумел приплести в эту трагикомедию? Вроде нигде не палился, следы заметал, незаконных сделок не проворачивал (не то что папаша). — Дядя... — Не надо, Бенжамин, у тебя будет возможность высказаться. И не только на эту тему, — кто этот свирепый воксин* и что он сделал с моим нечеловечески миролюбивым дядюшкой? — И каково моё наказание? — сестричка и не думает скрывать ядовитые нотки. Упрямее своего отца. — Неделя в карцере или сразу расстрел? Мастер-джедай медлит, пытаясь правильно сформулировать ответ. Дыхание ровное. Тихое. Он не даст сбить себя с толку. Слишком частое появление на заседаниях Сената закаляют получше любых дипломатических курсов. Война в Галактике не затухает с начала времён. Неизвестно, что обжигает сильнее: её угли или пламя. — С этого момента ты под моей личной охраной. Никаких клубов. Никаких поездок и СПА-салонов на Улабосе*. И попрощайся с кредиткой. Жестоко. В глазах Лении зажглись опасные огоньки. О, она ничем не выдаст обиду. Разыграет карту послушной дочери, а сама начнёт продумывать план мести. И в нужный момент он выстрелит, как осевая пушка Звезды Смерти. Один заряд. Тотальный пиздец и невосполнимые потери. Я узнаю эту тактику по первым аккордам. Дальше - хуже. Девушка молча кладёт карточку в механическую руку отца. — Идём, Бен, нам есть о чём поговорить, — не к добру всё это. Хотя, когда вообще подобные разговоры заканчивались для меня чём-то приятным? В нашей семье не принято приезжать, если случается нечто хорошее. Все достижения, успехи, награды воспринимались как должное. Неотвратимое. Проклятье победителя. Зато каждый промах возводился в ранг катастрофы межгалактического масштаба. И не прощался. Мы молча проходим вглубь цветущего сада. Незнакомые ароматы щекочут в носу. Кольцедревник* опоясывает периметр тончайшей изумрудной вуалью, подпитывая ауру уединения и покоя. А между нами сгустившийся карбонит невысказанных слов. Поскорее бы дядя разродился тирадой, и можно было бы провалиться в сон. Связь с реальностью истончалась пропорционально часам бодрствования. — Бен, расскажи мне о Первом ордене? — Люк начинает прощупывать почву издалека. В голосе минимум эмоций. Придётся подыграть. — Да нечего рассказывать. Мы просто хотим выиграть Кубок Силы, не более. Утаивать информацию не значит врать, успокаиваю не к месту взыгравшую совесть. — Это-то меня и беспокоит, — магистр останавливается и вгрызается чересчур понимающим взглядом. Неужели знает? — Мои амбиции? — сухо переспрашиваю я. — Не совсем, — наконец-то вижу робкий намёк на улыбку. — Когда я учился в Академии, эта война казалась мне детской забавой. Приятной игрой. Ну знаешь, просто пощекотать нервы. Дополнительным стимулом. Если бы я только мог предположить, чем обернуться наши диверсии, злые шутки и бесконечная вражда... Лицо героя войны окрашивается в серый. Чувство вины раздирало грудную клетку. К горлу подкатывала дурнота. Кислое послевкусие на языке. Я плохо помню его без этих атрибутов. После смерти тёти Мары он так и не пришёл в себя. А расплачиваться пришлось маленькой девочке. Справедливость, мать её. — Но у нас же не Империя, дядя, — надо держать оборону. Мимо проходит стайка первокурсниц, принося с собой чересчур сладкое облако духов и глупое хихиканье. — Не велика разница. — То, что часть членов Ордена разделяет некоторые убеждения имперского режима, ещё не ставит нас на одну ступень. У нас свой устав и свои правила, — отчеканиваю фразы, вставая в защитную стойку. Руки за спиной, корпус расслаблен. — Допустим, — кивает мужчина с пробивающимися седыми прядями в пшеничных волосах. — Тогда расскажи мне, что тебе известно о Сноуке? Вот это, блять, поворот. Да, к такому не подготовят на семинарах по дипломатии. Конспекты можно смело сжечь сегодня же вечером, толку-то ноль, что наглядно демонстрирует практика. Ладно, нельзя поддаваться панике. Сосредоточься на биении сердца. Без резких движений и загнанного взгляда. Любые переговоры — игра лжецов. Чем естественнее и чаще врёшь, тем выше шансы на успех. — О Сноуке? Не так уж и много, дядя. Он известный меценат, владеет тридцатью процентами акций "Залтин Корп."*, живёт в уединении на Кейто-Неймодии. Люк ловит каждое слово, каждую интонацию, хоть и напускает на себя задумчивый вид. — Это всё? — интересуется мастер-джедай. — Да, дядя, — не забываю добавить оскорблённые нотки. Лучшая защита — нападение. А в игре правда-ложь — уверенность. — Не пойму, к чему весь этот допрос? Если у тебя есть подозрения... — А они должны возникнуть? — Скайуокер мгновенно уцепился за искомую соломинку. — Любые мои слова сейчас прозвучат, как оправдания, — печальный вздох и укоризненный взгляд. — Про себя ты уже всё решил, не так ли? В чистых, как полуденное небо, голубых глазах, поддернутых пеленой времени, читается понимание. Люк прекрасно понимает, что я ничего не скажу ему. В нашей семье секреты наслаиваются друг на друга, образуя гранитные стены. Так и живём: каждый в своей каменной тюрьме из слов. — С этой работёнкой я становлюсь параноиком, — бормочет себе под нос дипломат. — Прости, малыш. От последней фразы тело непроизвольно дёргается, словно меня шибануло током. Видимо, шок отчётливо проступил на лице, раз Люк ободряюще похлопывает меня по плечу. — Мне тоже его не хватает, Бен. Отец, которого не было рядом большую часть времени. Чтож, как не парадоксально, мне тоже его не достаёт. Примерно всю жизнь. Плюс-минус пару лет, пока контрабандист не решил, что маленьким детям не место на Соколе. — Он даже не звонит, — надеюсь, это не прозвучит, как обиженное заявление пятилетки. Взгляд Люка смягчается. — Хан думает, что ты его ненавидишь. Пожалуй, так и есть. Хотя...за холодом ненависти тлеет робкий уголёк. Я не могу от него избавится. От всех воспоминаний: как мы прошли астероидный пояс, а отец разрешил мне нажать на рычаг гипперпрыжка; как однажды объелись коррельских сладостей и слиняли, не заплатив; как меня пытались украсть хаттские работорговцы, а удивительно спокойный в тот день Хан перестрелял их по одному, даже не выслушал открывшего пасть горе-похитителя. Его слюнявый рот так навсегда и остался разинутым. Но тогда меня гораздо сильнее пугала перспектива наказания, отец же ласково потрепал меня по волосам и подмигнул. Это стало нашим первым секретом. — Не без оснований, — произношу горькие слова как можно тверже. Люк несколько минут копается в карманах просторных джедайских одеяниях, сердито сыплет проклятьями и, наконец, выуживает маленькую серебряную карточку. — Он просил передать её тебе, — дядя спешно кладет ценный прямоугольник в мою ладонь, пока я не успел отказаться. — На случай, если ,кхм, цитирую: ты снова окажешься в хаттской заднице, малыш. Боюсь, мы засоряли бы межгалактический эфир каждый божий день, если бы я звонил всякий раз, как окажусь на дне. Ринг Гелакси* бы озолотились. — Как мило с его стороны. — Он скучает, — уверенно заявляет Люк, глядя куда-то вдаль. Дальше, чем за ясно-голубой горизонт, разбавленный пеной облаков. — Просто не знает, что сказать. Похоже, родственник отлично знает, о чём говорит. Может у них с Лен также? Может, он скучает, но пропасть из упущенных лет непреодолима? А может, мы банально разучились прощать, зацикливаясь на себе и своих обидах. Помятая карточка обжигает открывающимися возможностями. И я постараюсь использовать хоть одну из них, пока ещё не поздно.Рей
Чем ближе был день моего рождения, тем больше вопросов возникало в голове. Какими бы сейчас были родители? Гордились бы мной или давно бы развелись, решив начать жизнь с чистого листа? Испекла бы мама нежнейшие пирожные с засахаренными тилоусоми или купила торт в кондитерской? Встал бы отец пораньше, чтобы купить мне свежих цветов? Были бы у меня братья или сестры? От гула в сознании не спасала даже любимая астромеханика. Поэтому накануне праздника я ворочаюсь до пяти утра. Надо пройтись, глядишь, на свежем воздухе проветрятся мысли. Без снующих туда-сюда падаванов Академия кажется заброшенной. Осень потихоньку вступает в свои права, окрашивает листья в багряно-жёлтые оттенки, холодный туман щекочет в носу, а пальцы я с непривычки прячу в карманах. На Джакку всегда было лето. По говорит, что через несколько месяцев мы, возможно, увидим снег. Мне не терпится слепить ледяного вуки и украсить древо жизни в уютной фисташковой гостиной дедушки, увидеть теплую улыбку Аритты, пригласить друзей. Сейчас всё настолько хорошо, что мне стало страшно засыпать по ночам. Вдруг я проснусь — а это был лишь сон. Снова горячий песок, который забирается под ногти, снова те же угрюмые лица торговцев, та же мерзкая ухмылочка Ункара Плата, кидающего безвкусный паёк мне в руки. Меня передергивает. Не то от тягостных воспоминаний, не то от сырости. — Миллисент, а ну слезай оттуда, ситхское создание! — звёзды, он-то что забыл на улице в пять утра? Даже высокая фигура Кайло терялась на фоне вековых растений, окружающих общежития по периметру. Судя по молочно-голубым листочкам — это одно из Деревьев Силы, подаренных ещё двести лет назад Советом Джедаев. Оторвавшись от созерцания красот Академии, замечаю, что одет напарник в пижамные брюки, естественно, чёрного цвета и красную футболку, слишком сильно облегающую плечи и натренированный живот. Сила, я что пялюсь на него? Щёки вспыхивают алым, а внутри шевелится нечто скользкое и противное. Стоп, это маленькие СИД-истребители на его штанах или мне чудится? И почему он стоит босиком? — Милая пижамка, Рен, — смех так и рвётся на волю, а вот Кайло явно не до шуток. Он выглядит смущенным, но быстро надевает маску презрительного мудака. — Получше, чем весь твой унылый гардероб вместе взятый, — лениво тянет Соло, поворачиваясь к виновнице своего позора, и что-то неразборчиво бормочет. Проклинает, поди. — Не знала, что ты кошатник, — вот уж действительно, человек-загадка. Подхожу ближе, улавливая всё тот же морозно-сандаловый аромат. А ещё запах кофе. Мне не нравится, что рядом с ним я ощущаю себя эвоком. Раскормили ранкора* на свою голову. — Это кошка Хакса. Приглядываюсь к рыжей мордочке, чинно устроившейся на ветке, и улавливаю некое сходство с хозяином. Не зря говорят, что мы выбираем животных себе под стать. — Как она вообще там очутилась? — озвучиваю резонный вопрос. Недоситх угрюмо жмёт плечами, и я понимаю, что быстрее стану президентом Новой Республики, чем дождусь от него внятного ответа. Однако любовь к живым существам (исключая Кайло, хотя готова спорить, что вместо мозгов у него микросхемы, которые вечно клинит!) перевешивает гордость. Так, новую куртку лучше снять. Резкий щелчок молнии — и я готова к опасной миссии. Окончательно осмелев от будоражащего привкуса приключений, кидаю кожанку Рену. — Полегче, модель "Корусант Сикрет", — мне кажется или в голос Кайло закрадывается смущение? — Кто бы говорил, твои кудри выглядят лучше, чем у многих девчонок. Кора дерева чуть влажная, но так даже удобнее хвататься. Мох ласково проходит между пальцами, а сучья крепкие и изогнутые, будто рогалики. Жалобное мяуканье подстёгивает куда лучше понуканий напарника. Потерпи ещё немного, бедное создание. Хотя её желание сбежать вполне объяснимо. Живёт с каким-то психически нестабильным параноиком и безэмоциональным перфекционистом. — Это дар природы, — доносится откуда-то снизу ворчливый голос магистра Рыцарей Рен, — за мою чудесную семейку. Она у тебя, по крайней мере, есть, химера* ты неблагодарная. И почему люди никогда не ценят того, что имеют? Привычка? Тупость? Жадность? Скотство? Боюсь, в случае Кайло — всё сразу. Я бы многое отдала, чтобы на минуту увидеть родителей. От них осталась лишь пара потемневших голокарточек и несколько рапортов о службе. Миллисент ласково трётся мордочкой о шею, преданно заглядывает в глаза. Животные, в отличии от нас, всегда помнят добро. Конечно, сперва она поломалась для приличия, но после непродолжительных уговоров и упоминания садовника в его грязными ручищами кошка уступает и грациозно скользит прямо мне на руки. — Эй, гений, как планируешь слезать оттуда? — ненавижу, когда он прав. Этот момент стоило продумать тщательнее, но что сделано, то сделано. — У меня всё под контролем, — почти. Не считая того факта, что я легко могу свернуть себе шею. А так, всё отлично. Просто буду осторожнее. Шаг за шагом. Принцип постепенности, и никто не пострадает. Нервы натягиваются в животе тугой леской, а дыхание тяжелеет. Пальцы ломит от напряжения, но я продолжаю спуск. — Рей, будь осторожнее, — ого, да у кого-то проснулась совесть. Выражение скуки сменяется неподдельным испугом, когда я теряю равновесие и чуть не лечу вниз головой. Кое-как обхватив тоненькую ветку, вишу на одной руку. Сила, вот теперь всё точно вышло из-под контроля. — Раскачивайся и прыгай, — уверенно командует Соло, стоящий прямо подо мной. Я могу различить макушку иссиня-чёрных волос и несколько родинок на бледном лице. — Я упаду, — и придавлю собой принца саркастичных футболок. Тот-то в Сопротивлении обрадуются. Парень сердито закатывает глаза, точь-в-точь как любимая сестрёнка. — Просто доверься мне, — нетерпеливо произносит Рен, раскрывая руки на манер вратаря. Выходит, что я для него не больше, чем футбольный мячик. Супер. Теперь-то я спокойна. — Сомнительное удовольствие. Из последних сил толкаю корпус вперёд и разжимаю ладонь. Инстинктивно втягиваю голову, приготовившись в удару, но утыкаюсь во что-то мягкое и тёплое. Вернее, в кого-то. Крайне недовольного и сопящего мне в ухо. Жарко. — Я кажется просил быть осторожнее, — цедит Соло, и то как аккуратно он опускает меня на землю совсем не вяжется с угрожающим тоном. Может всё дело в пижаме? Она делает его мягче, как зефирку в шоколаде. Нелепость собственных мыслей заставляет меня улыбнуться. Скептичный взгляд Кайло возвращает меня в реальность. А в ней мы, вроде как, по разные сторона баррикад. По совести говоря, мне гораздо приятнее было проводить время за починкой очередного дроида в нашей мастерской, чем спорить и препираться на поле боя. — Ты собираешься вернуть мне этого монстра? — осведомляется Бен, кивая на кошку. Та угрожающе выгибается и шипит, всем своим видом демонстрируя, что будет, если он до неё дотронется. — Единственный монстр здесь — это ты, разве так обращаются с напуганным животным? — Я мог бы вообще не тащится за ней через всю, блять, Академию, — привычно заводится Расхерайло. Что я там говорила про поле боя? Ну вот, теперь мне снова хочется врезать ему. — Надо же, какой герой, — фыркаю я, копируя его надменный тон. — Медальку не подарить за благородство? Он уже открывает рот, чтобы выплюнуть очередную порцию яда, но что-то останавливает его. Парень в чёрном медленно перечисляет пять степеней гиппердрайва. Мать моя Сила, Кайло Рен медитирует. Что за странное утречко? Нет, я, конечно, читала, что после совершеннолетия жизнь меняется, но не столь же радикально. — Спасибо за кошку, — благодарит Рен, едва заметно касаясь моих холодных пальцев своими. Ладони у него мозолистые, прямо как у меня. А ещё длинный шрам тянется от костяшек до запястья. Спортивная травма, пояснила мне подруга на днях. — И с Днём Рождения. Надеюсь тебе понравится подарок. — А ты откуда...? — Лен заставила меня тащится за ним аж на Карратос, — ухмылка как часть имиджа плохого парня. Звёзды, а я ведь начинаю привыкать к ней. — Мы угробили на шоппинг девять часов. Что можно делать в магазине аж девять часов? Чувствую, как волна смущения вновь поднимается во мне. — Вы скупили пол города? — пытаюсь отшутиться, чтобы скрыть нервозность. Девять ситхских часов! Поверить не могу. — Я её остановил, — с гордостью сообщил удаляющийся парень, — вернее, попытался. — Хмм, спасибо. Но высокая фигура уже скрылась за поворотом. Ну чтож, с Днём Рождения, Рей. То ли ещё будет.Лениа
Все идет по плану. Ох, это день рождение Рей запомнит надолго. И даже капитан раздражает сегодня чуть меньше обычно, особенно после случая с нашим исчезновением, поднявшим на уши всю Академию и мою милую семейку. Отец теперь звонит по голокону чуть ли не каждый день. Может, мне почаще пропадать? Тогда он соизволит обратить внимание на дочь-которой-уже-18. — Ну, Лен, не будь так жестока, — продолжает упрашивать Дэмерон, напрасно пытаясь перехватить мой взгляд. — Это же чертов Аэро-ЛР-18! Мечта любого парня от Корусанта до Татуина. — Ты бы зашел на рынок, слышала, там можно мозги купить. Недорого. Студентам скидки. — Я обещаю, быть с ней нежным и внимательным, — он меняет тон с ноющего на обволакивающе-упрашивающий. Вот ведь хамелеонов сын! Такие голоса вообще нужно запретить. Конвенцией по защите психики юных девушек, например. — Ребята, — Финн будто озадачен или сконфужен. Подойдя ближе, я понимаю, почему. На подложке, возле корабля восседает Его Мутнейшее Величество, мой братец собственной персоной. Персона недовольна (вот так сюрприз!), персона дымит и излучает киловатты пафоса. Впрочем, ничего нового. Зато какой вид открывается на блестящий Аэро: плавные, словно живая ртуть, изгибы корпуса, титановое покрытие передней части выгодно оттеняется с двух сторон кобальтовым цветом, придавая транспорту угрожающий вид. Он был меньше Сокола в полтора раза, шустрый и резвый. И рассчитанный на одного. — Бен, как мило, что ты решил заглянуть, — О Боги, он же должен быть на игре в какой-то чисской дыре в другом секторе. — Решил поздравить Рей с совершеннолетием? — Разумеется, — наигранно оскорбляется высокий хмурый юноша, якобы уязвленный до глубины души подобным вопросом. — Для этого и живу. Рядом презрительно фыркает виновница торжества, уже готовая обороняться. Галактика, они никогда не подружатся. Угораздило же вляпаться между ситхами и джедаями. — Бен! — теперь с нажимом говорю я, делая невербальные намеки: Скройся, изувер, у нас тут туса месяца намечается, иди лучше мячик попинай. — Мы опаздываем, — не закатывай сцен, обожаемый родственничек. — О, какое огорчение, тогда позвольте Вам помочь. — ЧТО? — фраза одновременно вырывается из уст девушки-механика и её друга-штурмовика. — Похоже, кое-кто перегрелся в лучах собственного ЧСВ, — добавляет По в своем невыносимо-шуточном репертуаре. Я предпочитаю действовать — быстро приближаюсь к огромной фигуре, распрямляя плечи и поднимая подбородок. Всё, как учила мисс Нуарак, моя преподавательница по ведению агрессивных переговоров. Неужели, эта хрень действительно мне пригодилась? Чудеса. — В чем дело, Бенни? Я, правда, с удовольствием бы поболтала с тобой, но сегодня важный день для моей подруги, — делаю акцент на последнем слове, — давай, вы повоюете в следующий раз. — Я бы и рад, Лен-Лен, — ох, не нравится мне этот знаменитый Соловский блеск в глазах, распространяющийся на все лицо. — Но дядя Люк запретил тебе выезжать куда-то одной. Прости, но правила есть правила. — Серьезно? — вот тиран малосольный. Решил в заботливого папашу поиграть, значит. Именно тогда, когда в этом нет необходимости. — И что, их даже на денек отменить нельзя? — Да не собираюсь я с вами торчать весь день, у меня своих дел хватает. Только отвезу и привезу. Радуйся, Лен, дядя настаивал на телохранителях. — Семейка параноиков, — замечательно, испортила Рей праздник. Нехотя поворачиваюсь к прекрасно выглядящей Кеноби (ещё бы, шелковое платье из последней коллекции Траунинни), натягивая свою самую извиняющуюся улыбку. Аккуратно дотрагиваюсь до напряженного локтя, впитывая тепло девушки с Джакку. — Слушай, красотка, если тебе не нравится ехать под конвоем, только скажи. Я не обижусь. Честно. — Не глупи, Лен, кто же будет поправлять эти чертовы узелки сзади, — указывая за спину, смеется моя соседка. Я шумно сглатываю. Даже не заметила, как задержала дыхание от напряжения. — Окей, но лететь полтора часа. А рядом с Беном они могут показаться вечностью, особенно, когда он находится в подобном расположении духа, — она лишь громче смеется, демонстрируя удивительно-очаровательные ямочки. Это счастье, когда у твоих друзей есть чувство юмора. Забравшись на борт, мы усаживаемся за круглым столом. К приборной панели брат нас не допускает, метнув предупреждающий взгляд в сторону Дэмерона, который мысленно уже все потрогал и покрутил. Глядя на него, складывается впечатление, что парень под кайфом. Настолько дурной у капитана сейчас вид, того гляди завизжит от возбуждения. Да уж, теперь ясно, какое у меня лицо в Республиканской Галактической библиотеке было. А я-то гадала, чего это люди шарахались. — Можно я останусь здесь жить? — произносит лучший улетающий. Совсем парнишку унесло. — Даже вместе с Кайло? — подначивает друга Финн. — Да хоть с Дартом Вейдером. Ты оглянись вокруг, приятель. Какие габариты, корпус из титана с противоударной обшивкой. А как урчит, а? Симфония двигательных клапанов. — Не знала, что ты такой поэтичный, — романтик хренов. Как тарантайку чужую хватить, так соловьем разливается, а как за историю поблагодарить, так спасибо не допросишься. Парни такие придурки. — Я только позволяю людям думать, что они знают меня, — патетично отвечает По, уставившись в окно. О нет, пафос Бена заразен. — Куда уж нам познать сущность гения, — обреченно вздыхаю, пытаясь ничем не выдать неконтролируемые смешки. В последнее время я часто ловлю себя на мысли, что рядом с давним другом мне всё сложнее сдерживать хорошее настроение. Бывший боец штурмового корпуса одобрительно поднимает бровь. Улыбка не часто мелькает на обыкновенно сосредоточенном лице-маске. Сказываются годы службы. Штурмовой корпус не место для релакса. — Итак, — осторожно произносит Финн, глядя на именинницу, — каков план действия? — Ну, для начала нам надо добраться до Сенатской площади, — с придыханием сообщает Рей. В карамельных глазах зажигаются искры предвкушения. Так здорово видеть их. Перед сном подруга рассказала, что это её первый нормальный день рождения и она страшно волнуется. Тогда я пообещала себе, что сделаю всё, чтобы он ей запомнился. — Там забронирован столик. Ресторан называется "Скайситтер", и, по словам дедушки, там подают лучшее жаркое из нерфа*. — Святая правда, — утвердительно киваю, вспоминая великолепную прожарку и сладость специй. Рот мгновенно заполняется слюной, а разум выдает винную карту. Полусухое коррельское или пятилетнее альдераанское? Сложный выбор. — Ну раз уж Лен одобряет, — снова берётся за старое горе-шутник. За что и удостаивается смачного пинка ногой. По театрально бьётся в конвульсиях, причитая о моральной компенсации. Взяли идиота на свою голову. Вернее, головы. Мы хохочем как ненормальные (нормальные в нашу компанию попросту бы не вписались), пока в каюту не входит мой братец. Последние смешки сдувает холод его молчания и презрительно поджатые губы. И почему он вечно ходит с недовольной миной? Сегодня же выходной. Признаться, в последние недели мы так редко общались наедине, что я перестала понимать, о чём он думает. Бен словно специально растягивает шаги, двигаясь со скоростью оркеллианского пещерного слизня. Медленно поднимается по ступенькам и плюхается на соседнее сидение. Одиночное. — Разве сегодня у тебя не супер важный матч на Ксилле*? — всеобщее молчание угнетает, поэтому приходиться разбивать лёд самостоятельно. Брат удивленно отрывается от встроенного датапада: — Там опять ледник обрушился, так что игру перенесли на неделю. — Ясненько, — да ты просто само красноречие, Лен. — Слышал, их нападающий сущий ранкор*, — откашливается Дэмерон, будто сама идея разговора с врагом вызывает отторжение. Рука Бена, потянувшаяся к энергетику, так и осталась протянутой в воздухе. — Да, так и есть, — Галактика не видывала более неловкой беседы. Хоть сейчас запускай собственное ток-шоу "Сидячие мертвецы". Смотрите нас сегодня в 12:00 на канале GBS*. — Видел их последнюю игру? — А то, — нахмурившись, кивает лучший нападающий. — Сколько госсамов* он отправил в лазарет? Шестерых? — Семерых, если считать вратаря, — невесело усмехается парень в чёрном. — Но разве за такое не полагается дисквалификация до конца сезона? — несмело предполагает Финн. — Технически, он не нарушил правила, — флегматично пожимает плечами братец, пересаживаясь за общий стол. Вспомнил, наконец, о приличиях. Лучше поздно, чем никогда. — Пара грубых подсечек — это максимум жёлтая карточка. Ну и недавнее официальное присоединение Чисского Доминиона к Новой Республике сыграло свою роль. — Причём здесь политика региона? — немного наивно осведомилась Рей, пронзая большими глазами магистра Рыцарей Рен. — Политика всегда причём, — тоном великого всезнайки вещает Бен. Судя по лицам вокруг, им этот тон тоже не нравится. Здорово, что у нас столько общего. Выходит, не я одна иногда мечтаю придушить братишку подушкой. Кудрявый парень, небрежно развалившийся рядом со мной так, что его нога неизменно оказывалась чересчур близко, показательно закатывает глаза: — Аргументировано. — Всегда с нетерпением жду твоей оценки, — не остаётся в долгу Соло. Сила их забери! Вот что мешает им нормально общаться? Встроенный детектор тупости? — Ребята, да женитесь вы уже, — По аж поперхнулся соком. Пришлось ласково, со всей силы ударить пару раз между лопаток. Тёплый. Засранец. — Ругаетесь, как Тонни и Стэл. Рей и Финн давятся смешками, глядя на притихшую от шока сладкую парочку. — Кстати об этом, — раскрасневшейся Кеноби удаётся-таки совладать с голосом. — Скоро трёхчасовой финал Жителей*, думаете Руана останется с Хуасом Ре Ле Миром? — Конечно, — уверенно заявляет Дэмерон, — они ведь знакомы чуть ли не с рождения. Он знает её лучше всех и любит по-настоящему. А этот жлоб Кат Миин ей совсем не подходит. Кайло начинает неловко ёрзать в кресле. — Ну и что, что они знакомы с детства? Это ещё ничего не значит, — его я тоже знаю с детства, и что мне теперь за свадебным платьем бежать? — Как раз-таки значит, — продолжает гнуть своё По, непринуждённо касаясь моего локтя своим. Опять гипнотизировать пытается, жук. — А я думаю, она в итоге никого не выберет, — вносит свою лепту Рей, смущённо поправляя сползающую с плеча ткань. — Почему? — якобы незаинтересованно уточняет мой брат, тоже обративший внимание на обнажённо плечико девушки. Так, стоп. Это ещё что за фигня? Он серьёзно пялится или мне мерещится? Судя по тому, что сейчас Бенни усиленно ковыряется в своих часах, мне не показалось. Интересно денёк начинается. — Мне кажется, Руане нужен перерыв после всех злоключений, которые выпали на её долю, — рассудительно отвечает моя подруга. — Нужно пожить для себя и разобраться с семейным бизнесом. А парни подождут. — Мы всё ещё говорим о сериале? — горячий шёпот мятежника вызывает приятные мурашки. Рациональная часть меня велит хорошенько приложить его об стол, однако другая, та часть, которая ещё верит в красивые сказки, та, которой хочется нежности, романтики и сумасшедших поступков, та самая часть, из-за которой я влипаю в неприятности, твердила мне: "останься". В пилотной кабине прозвенел сигнал прибытия, извещающий нас о том, что корабль вошёл в систему Корусант. Бен подрывается с места, чтобы ещё раз проверить координаты на навикомпьютере. Одна неправильная цифра, и мы превратимся в неаппетитное желе. Уже у самого выхода он вдруг притормаживает и резко оборачивается. — Впереди астероидный пояс, так что пристегните ремни, — и снова этот командирский тон, — и мне понадобится...помощь. Я шутливо толкаю сидящего рядом нападающего под рёбра. — Иди же Стэл, твой Тонни заждался. Парень нехотя слезает с насиженного места и нахально подмигивает, отчего моя улыбка становится почти заметной. — И к твоему сведению, я здесь Тонни. — Шевели старческими булками, Тонни, — ехидничает брат, скрываясь за дверью, но я-то видела его крошечную ухмылку. Слишком дружескую для человека, ненавидящего Сопротивление. Ничего ещё не потеряно. Эти бестолочи нужны друг другу, просто кто-то должен им об этом напомнить.Финн
Вчерашний день измотал меня так, будто я весь день убегал от полчища милодон*. Две утренние контрольные показались детским лепетом по сравнению с адским вечером. Всё тело предательски ныло, правое плечо саднило от расползающегося грязно-лилового синяка. Чтобы стать элитой, нужно умереть, воскреснуть, умереть, и снова воскреснуть. Так говорил Декс после подобных деньков в штурмовом корпусе. В последнее время мы созванивались всё реже, и от этого становилось горько и холодно. Мы ведь лучшие друзья. Или были ими. Когда и как настоящее перетекает в прошедшее? А недавние друзья становятся просто знакомыми. Сначала мы с По хотели скинуться на подарок Рей, но лучший нападающий присмотрел расширенный кейс отверток на Коррелии, откуда он совсем недавно вернулся, а я положил глаз на новую модель бластера. Обычно девчонкам дарят подвески или что-то в этом роде, но разобравшись в характере упрямой и прямолинейной Кеноби, думаю подарок ей понравится. Совершеннолетие как никак. А наша Галактика местечко не из приятных. Особенно учитывая последние новости: волнения в хаттских регионах, усилившееся напряжение между лейбористами и центристами в Сенате, разборки пиратских группировок. Было довольно странно наблюдать за слаженным взаимодействием По и Расхерайло: они словно читали и предугадывали мысли друг друга, успевая при этом упражняться в нездоровом остроумии. Какой там Кубок Силы? Статуэтку "Самый саркастичный ответ" в студию, дамы и господа. Посадка занимает около пятнадцати минут, но что для одних рутина, для меня возможность узнать что-то новое. Даже немного завидно, как легко и естественно ребята управляются с сотней кнопок, рычажков и пультов одновременно. — Хей, Финн, ты тоже первый раз в столице? — лицо именинницы сияет от радости. Предвкушение праздника всегда слаще его самого. — Вообще-то третий, но как турист — первый, — стараюсь не глазеть слишком сильно на загорелую кожу девушки на спине. Да, надо бы обзавестись подружкой, а то в голову лезут сплошные непристойности. — Так что мы в равных позициях. — О каких позициях речь? — встревает Лениа, одетая сегодня максимально скромно: простое платье винного цвета до колен с нежно-персиковыми кружевными вставками по бокам и черными туфлями на низком каблуке. Нестареющая классика. — Да вот, думаю заняться воздушным пилатесом. — Пытаешься замедлить процесс старения? — беззлобно подтрунивает рыжеволосая бестия. — Похвально. Могу порекомендовать один канал на Голотубе. Сквозь цветастую толпу прибывающих в главный космопорт Корусанта к нам протискиваются Рен и Дэмерон, которые внезапно над чем-то смеются. Сегодня день чудес? Или нам повысили стипендию? По же ненавидит этого ублюдочно-сволочного ситха. — Нет, ну ты слышал его? — возмущенно переспрашивает лучший нападающий, активно жестикулируя на ходу. — А вы точно не украли этот Аэро, мальцы? — парень явно подражает какому-то старику, забавно выпячивая нижнюю челюсть. — Это всё из-за твоей ультра винтажной куртки. — Моя куртка приносит удачу, — для наглядности самоуверенный юноша ловко вклинивается между двумя арконцами, тогда как Кайло вынужден обойти их стороной, врезавшись по пути в стайку длинноухих ланников*. Известные взрывным характером низкорослые жители одноимённой планеты принялись наперебой бранить Принца мрачных толстовок. Рей поперхнулась собственным смешком, но вот странный блеск в глазах настораживает. Почему она вообще задерживает взгляд на Кайло? Её тоже подменили? Или я всё ещё сплю? — Ну что, давайте выбираться отсюда, — объявляет подошедший По, позади которого маячит зловещая фигура в чёрном. Наш личный шофёр, копаясь в навороченном датападе, твёрдой походкой отправляется к западным воротам так, что нам невольно приходится следовать за мистером Я-всё-знаю-лучше-вас-тупицы. — Вам ведь на площадь? — лениво спрашивает недоситх. — Да, — отвечает Кеноби, оказавшаяся к нему ближе всех. В глазах рябит от круговерти лиц, неоновых вывесок всевозможных кантин на любой вкус и кошелёк, огромных экранов, транслирующих последние новости вперемешку с результатами гонок. Синий, золотой, ослепительно-розовый — всё смешивается и смазывается единым пятном. И как кто-то может хотеть жить здесь? Грязно, шумно, слишком быстро. Впрочем, вслух я ничего не говорю, меня так приучили. Приказы не подлежат обсуждению, лишь исполнению. Перевожу взгляд на увлеченно дискутирующих По и Лению. Исходя из собственных наблюдений, им обоим безумно нравилась такая манера общения. Они беззлобно подтрунивали друг над другом, не замечая никого вокруг, словно мир терял всякое значение, когда ребята были вдвоем. — Война близко, они убьют всех несогласных, — выкрикивает немытый старик, размахивая древним датападом будто агитационным плакатом. — Война близко... Кайло, Лениа и По не обращают на сумасшедшего ни крупицы внимания, должно быть, привыкли. Дети больших городов. Рей же оборачивается и встречается со мной глазами, в которых отчетливо проступает обеспокоенность вперемешку с жалостью. Справа виднеется вывеска самого большого развлекательного комплекса во всей Галактики — "МAG REPABLIC". Сто сорок этажей магазинов, ресторанов, собственная гоночная арена, десятки ретро-кинотеатров, привезенных из дальних регионов, ботанический сад, раскинувшийся на пять уровней, лучшие кантины с выпивкой всех мастей и панорамная площадка с парковкой для аэроспидеров на сотом этаже. Выше располагались десятки клубов, в том числе закрытых. Что творилось за их стенами одной Силе известно. Наконец, мы выходим на площадь, где нас уже ждет неизвестный тип в блестящей летной куртке и в черных очках. Он лениво машет в нашу сторону, а Разбухайло небрежно поднимает руку ему в ответ. — Чё как, кэп? — развязно тянет юноша, в котором я узнаю одного из Рыцарей Рен. Гилсон Таркин — внук небезызвестного адмирала времен Восстания. Магистр Пафоса устало ухмыляется, как бы говоря, да вот видишь, дружище, чем приходится заниматься. — Неплохо, Гил, — лаконично отвечает Кайло, — кстати, это моя сестра, Лениа. Девушка критически осматривает разодетого по последней моде парня, после чего её цепкий взгляд останавливается на бластерной кобуре, и она хмурится. — Рада знакомству, — прохладно сообщает Лениа, для приличия выдавливая улыбку. Юношу такой теплый прием, видимо, не смущает, и он галантно целует тыльную сторону веснушчатой ладони. Её аж передергивает от столько грубого вторжения в личное пространство, однако на фарфоровом личике крепко сидит маска вежливости и необходимой доли смущения. Да уж, жить по чужим правилам не слишком-то весело. Высшая лига требует жертв и не малых, и я в который раз радуюсь, что никогда не буду принадлежать к их числу. — А я-то как рад, мисс Скайуокер, — нехорошо улыбается Таркин, глядя поверх огненной шевелюры на совершенно спокойного Дэмерона. Лучший нападающий внешне никак не реагирует на происходящее, но достаточно взглянуть на плотно сжатую челюсть и идеально ровную спину, чтобы всё встало на свои места. Чертов Кайло сделал это специально. Он мог бы встретиться со своим дружком где угодно, однако зачем-то поперся с нами через весь город. Теперь ясно, что Соло просто хотел свести свою сестренку с подходящим, по его скромному мнению, кандидатом и заодно унизить остальных. Его друг даже не посчитал нужным поздороваться, словно мы невидимки. Негодование заклокотало в груди, подобно буре на Коррибане. Ядовитой, сметающей всё на своем пути. — Ладно, повеселитесь, — интересно, он в курсе, насколько сильно окружающих бесит этот покровительственный тон? — Только постарайся обойтись без КСБ. — Что ещё за КСБ? — шёпотом интересует именинница. — Корусантские Силы Безопасности, — пренеприятные типы, которым лучше не попадаться. Я видел, как их тренируют в Академии. Мурашки по коже. — Да было-то один раз, — бормочет Лениа, присоединяясь к нам. Если бы у меня был такой родственник, я бы давно сидел в Республиканской тюрьме. — Ну что, пройдём на аэробус, — взволнованно предлагает Кеноби, осознавая, что пешком мы вряд ли доползём до ресторана. — Отлично, тогда нам налево, — уверенно говорит Скайуокер, доставая очищающий лосьон, и брезгливо растирает ладонь, которой касался Гилсон. — Как ты ориентируешься здесь? Это же нереально, Лен, — восхищается Рей настолько искренне и от души, что даже Мисс-ледяное-сердце заливается лёгким румянцем. — Моя мама часто повторяла, что для этого необходимо родиться на Корусанте. Нотка печали не ускользает и от моего друга, до этого проверяющего сообщения на очередном потрёпанном телефоне. Серьёзно, сколько их у него вообще? Тысяча, не меньше. — Вы долго жили тут? — спрашиваю я, видя, что ей хотелось бы поговорить о матери. Она нечасто упоминает о ней, не желая поднимать и без того болезненную тему. Из их небольшой компании лишь у меня есть мама. Страшно представить тот день, когда я не смогу услышать её мелодичный голос, обнять её или отведать вкуснейших гребешков, приготовленных заботливой рукой. — Пять чудесных лет, — улыбается Лениа, отводя взгляд. — Мы жили в районе Ускру и по вечерам ходили в оперу, новые ресторанчики с домашней выпечкой или шли пешком до Проспекта Основателей*. — Галактическую Оперу имени Мон Мотмы? — уточняет Кеноби. — Да, — утвердительно кивает Скайуокер, крепче схватившись за поручень на крутом повороте. Она нечаянно хватается за руку лучшего нападающего, который стоит позади неё, и как-то по-детски облокачивается на неё. Напоминает ремень безопасности в тренировочной кабине Джей-Вингов. Если мой друг и испытывает неловкость от создавшейся ситуации, то вида не подаёт. У них, действительно, очень странные отношения или это я такой старомодный? Рей заговорщически подмигивает, отчего моя улыбка становится просто неприличной. Кажется, будто именинница читает мои мысли. — Мы с дедушкой как раз идем туда на следующей неделе, — сообщает подруга. — Кстати, ребята, а вы бывали там? — Разумеется, каждые выходные приобщаюсь к великому, — умело передразнивая чванливый тон Хакса, отвечает По. — Не зря же я арендовал там ложу на десять лет вперёд. Мы дружно хохочем над его кривляньями, после чего спешим выбежать из переполненного туристами аэробуса. Я ещё никогда не был в деловой части Верхнего Города. Даже с запрокинутой головой не удается понять, где заканчивается зеркальная поверхность небоскреба и начинается небо. На лицах друзей застывает удивление разной степени: у лидера Сопротивления оно носит характер приятного спокойствия, словно он встретил старых приятелей; Рей же обуревает настоящий, неподдельный восторг человека, видевшего слишком мало красоты и от того знающего ей цену; Лениа выглядит умиротворенной и одновременно гордой от осознания того факта, что она может назвать столь чудесное место своим домом. — Хей, а пойдёмте в Голобудку? — предлагает Дэмерон, загадочно улыбаясь. — Думаешь, это хорошая идея? — с сомнением произносит Кеноби, которая не слишком жалует фотографии. Даже на её профиле в чате стоит рисунок. Парень галантно берёт её под локоть с одной стороны, а Лениа — с другой. Они весело переглядываются, и сестра Рена, изловчившись, хватает меня за рукав и тянет за собой. Судя по реакции группки арконцев*, облачённых в буро-золоте мантии, они принимают нас за кучку пьяных подростков. Борюсь с желанием показать им язык, но вовремя одергиваю себя. Это ведь дипломаты, не хватало только загреметь в какую-нибудь мрачную арконскую тюрьму. Мы дурачимся и смеёмся, как припадочные, пока механические голос говорит нам приготовиться к следующему снимку. Рей стоит в центре, а мы облепляем её со всем сторон, словно дарданнелианская саранча*. Может ли быть лучше, ведь праздник только начинается.По
Должно быть, я немного не рассчитал свои силы, когда сказал вчера Финну, что знаю столовый этикет как свои десять пальцев. Сосед в ответ на столь громкое заявление флегматично пожал плечами и вновь углубился в изучение тридцати способов, как не опозориться в высшем обществе. Галактика, ну почему я никогда не слушаю советов умных людей? Вот теперь сижу и пялюсь на сто сорок пять приборов расчленение трупа, то есть еды. Хотя, скорее всего, ими можно проделывать обе эти вещи. Неделя выдалась напряженная, и я уже печенкой чую приближение кризиса. Момента, когда мне будет жизненно необходимо убраться подальше от людей. Рвануть куда-то без цели и направления. Лишь я и умиротворяющая бесконечность космоса. Именно поэтому я и устроился в службу доставки "OSDC"*, чтобы чаще бывать наедине с собственными мыслями. Друзья загнулись бы от смеха, если бы узнали. По Дэмерон — главный, мать его, заводила и сердце любой тусовки — на самом деле любит уединение и покой. Открыть что ли собственный швейный кружок? Будем там медитировать. Задолбайло бы не помешало, а то вон как его скособочило на днях, когда вывесили турнирную таблицу по итогу двух месяцев. Лен и Рей отправились в дамскую комнату, а друг, пристально смотрящий в след виновнице торжества, поворачивается ко мне с я-же-тебя-предупреждал видом. — Всё ещё знаешь, что делаешь? — бывалый штурмовик иронично поднимает бровь, когда я беру в руки мини-вилочку с двумя закругленными зубцами. — Ну да, — нехотя встречаюсь с проницательным взглядом влажно-древесных глаз, — почти. Финн принимается старательно объяснять значение того или иного пыточного прибора, когда девушки со смехом садятся за стол. Кеноби и впрямь чудесно выглядит в струящемся холодно-голубом платье. Длинные волосы уложены в замысловатую прическу, состоящую из нескольких сплетённых между собой кос и жгутов, спускающихся на лопатки единым каскадом. Её соседка одета скромнее: элегантное бордово-алое платье и туфли с атласной шнуровкой на лодыжках, как у какой-нибудь балерины. Сегодня улыбка почти не сходит с бледно-розовых губ, пробуждая совсем уж не дружеские желания. Так, приятель, поменьше думай о её губах, и побольше — о хороших манерах. — Ты собираешься кого-то проткнуть этим? Да, твоего большеносого братца и его мерзкого дружка с маньячем оскалом. — На месте бифштекса из горсса мне было бы страшно, — угрожающе клацаю зубами, натыкаясь взглядом на пожилую чандрилианку*. Она сердито поджимает сморщенные губы и спешит отвернуться, после чего мы все прыскаем от смеха. — Ребята, заказывайте, что хотите, — немного смущенно предлагает Рей через несколько минут. — Я угощаю. Мой друг бросает на меня затравленный взор, после чего неловко откашливается. Прости дружище, я и сам ни черта не понимаю в этой писанине. Лениа быстро озвучивает заказ бесшумно возникшему официанту, и с удивлением взирает на нас. Да, стоило лучше подготовится. Не думал, что поход в ресторан окажется сложнее миссии в хаттском регионе. — Не знаете, что заказать? — озвучивает Скайуокер повисший в воздухе вопрос. Мы практически синхронно киваем. — Думаю, это не самая большая проблема, — бормочет Финн. — Сила, Вы же не знаете старо-республиканский, — мгновенно догадалась Лениа. — Дело в том, что хозяин заведения потомок первых поселенцев Корусанта. Традиции превыше всего, ну вы понимаете. Послушно киваю головой, незаметно приосаниваясь, когда мимо проходит очередной потомок знатного рода, коротко кивающий девушке. — Кто это? — шепотом спрашивает Кеноби, провожая чисса любопытным взглядом. Я заметил, что ей гораздо больше нравится наблюдать за другими, нежели участвовать в чем-то самой. Годы жизни на умирающей планете научили её этому, а от привычек, особенно детских, нелегко избавиться. — Джору'эшш Танн, один из крон-принцев Чисского Доминиона, — понизив голос, сообщает Лениа. Теперь понятно, откуда взялись элитные бойцы в угольно-индиговом облачении, застывшие у колон по периметру зала. — Постой, а Сев'ранс Танн случайно не его бабушка? — в обыкновенно сдержанном баритоне Финна пробивается страх. Судя по всему, бабуля явно не носочки внукам вязала. Скайуокер незаметно поглядывает по сторонам и, убедившись, что никому до нас нет дела, продолжает: — Да, вот только случайностью здесь и не пахнет, Финнализатор, — захваченный происходящем, он пропускает мимо ушей ненавистное прозвище. Лен нарекла его так за постоянные попытки анализировать всё вокруг. Мне хотелось сказать другу, что порой вещи просто случаются и ты ничего не можешь поделать, но Финн верил в логику и стратегию. Это был щит от жестокостей нашего мира, а кто я такой, чтобы отнимать его? — Ребята, вы можете объяснить, что вас так испугало в этом типе? — фыркает именинница, без тени стеснения уставившись на сидящего неподалеку юношу. — Тише! — одновременно шикают на неё наши более подкованные в истории друзья. Рей только с улыбкой закатывает глаза, поражаясь их взволнованности. — Да что это с вами? — теперь уже и мне хочется смеяться. Ну и лица у них, будто за одно только упоминание им светит пожизненное в ксиллианской* каталажке. — Вы ведь не знаете, кем была его прародительница, так? — Нет, — хором отзываемся мы, подсаживаясь поближе в предвкушении отличной истории. Сестра Хромайло вскидывает идеальные брови и молча поворачивается в Финну, как бы приглашая последнего к рассказу. — Ладно, — соглашается он, отодвигает бокал с безалкогольным гиросом подальше и собирается с мыслями , в то время как Лен уходит в головой в меню, выслушав наши пожелания. — Всё началось во время Войн Клонов: Сев'ранс Танн служила в Оборонительных Войсках Империи Чиссов. Во времена обучения в Академии, она получила задание подчинить и подготовить к боевым действиям группу существ-аборигенов, ранее не поддававшихся обучению и тренировке. Для начала Сев’ранс выбрала самого сильного из аборигенов и назначила его генералом, приказав выполнить несколько примитивных команд. Когда генерал и его подхалимы просто посмеялись над ней, Танн пристрелила Генерала и назначила на его место нового. В результате, остальные солдаты начали слушаться ее беспрекословно, а сама девушка получила высокие отметке на экзамене и высокую должность. Примерно через полгода её заметил Граф Дуку и сделал своей любовницей. Во время битвы на Джеонозисе Танн возглавила отряд дроидов, чьей задачей стало очищение пути отступления для лидера Конфедерации и учителя Танн. Ведомые ею войска зачистили каньон от клонов, но в самом конце она вступила в битву с падаваном Стэмом Ритом, которого она победила, нажив себе кровного врага в лице его учителя - мастера-джедая Эчуу Шен-Джона. — Но как она смогла победить падавана, обучающегося всю жизнь? — прерывает его Рей, так по-детски насупившись от несправедливости. Финн нетерпеливо пожимает плечами, очевидно, желая поразить нас красочным финалом. — Может использовала обманные маневры или заручилась чье-то поддержкой? — предполагает Скайуокер, пересаживаясь на мой уютный диванчик. Привычным жестом скидывает обувь, которую после непременно забудет. Я чувствую мимолетное касание её плеча к своему, и сердце предательски ускоряет темп. Она так близко, и всё, о чём я сейчас способен думать, это ненавязчивый запах набуанских голубых роз. Сладость, под которой скрывается боль. Внезапно я вспоминаю, когда ощутил его в последний раз. В то пасмурное утро Мара Джейд попросила меня присмотреть за её А-Вингом, и улетела, как потом оказалось, навсегда. Мама потом часто просила описать, как она выглядела тем утром, о чём говорила, как смеялась. Ей ужасно не хватало лучшей подруги, а всего через три года Шара воссоединилась с ней. Прогоняю воспоминания, сосредотачиваясь на открытой шее девушки. На наклон изящной головы, на завитки пылающих волос, которые не удержат не одни шпильки во вселенной. Рядом с ней я испытываю небывалое спокойствие и дикий, первобытный восторг неизвестности. — Эй, Финн, выйдем на террасу? — слова Кеноби доносятся до меня, как сквозь толщу воды. — По, хочешь с нами? — Я, пожалуй, пас, — надо же дать другу шанс, пусть побудут наедине, — тем более нехорошо оставлять даму одну. Дама не упускает шанса пихнуть меня под рёбра и отодвинуться. Вот и будь после такого джентльменом. После ухода друзей очаровательная улыбка сменяется сосредоточенностью. Ловкие пальчики без устали набирают парсеки текстов, а глаза скользят по строчкам уверенно и даже агрессивно. — Что-то не так, принцесса? Кто-то купил понравившуюся сумочку раньше тебя? — Ха-ха, твоё остроумие сравнимо разве что с твоим знанием столового этикета, Дэмпи, — ощетинивается она. Галактика, ну до чего сексуально она злиться. Румянец только подчёркивает блеск зелёных глаз. Может, стоит посетить психолога? Это ведь ненормально, что меня заводят наши вечные пикировки и взаимные насмешки. Любовь — добровольное саморазрушение, ситхи её побери. И самое ужасное, что я начинаю зависеть от этого. Осторожно подвигаюсь ближе, дабы не спугнуть закрытую от всего мира девушку. — Прости, Лен, — включаю самый покаянный тон, беру её за руку. Прохлада узкой ладони жестко контрастирует с жаром моей. — Что тебя тревожит? Она как-то странно смотрит на меня, словно решая, довериться или соврать. — Я искала информацию об одном довольно известном в узких кругах человеке, — шепотом отвечает Лениа, подаваясь навстречу. Горячее дыхание опаляет щеки, раззадоривает и без того воспаленное воображение. — И не нашла ничего, понимаешь. Совсем. Будто до определенного момента его и не существовало вовсе. — О ком ты? — О Сноуке, — неохотно отвечает девушка, наматывая длинную прядь на палец и кусая губы. Внутри всё замирает от страха. Хатткое дерьмо, Кайло должен был держать её подальше от всего этого. Разве не этим занимаются гребанные старшие братья? — Лен, тебе не стоит больше заниматься этим. Я серьёзно, — ну хоть раз, просто поверь мне на слово. Упрямая вертикальная складка на лбу, увы, свидетельствует об обратном. — Так я и знала, что он вляпался в очередную мутотень, — Лениа со злостью бьёт ни в чём неповинную подушку, пронзая меня недобрым взглядом, а потом вдруг нежно проводит пальчиком по шраму на подбородке. Какого ж вуки она творит? Приворожить вздумала? — Ты что-то знаешь, капитан, не так ли? В горле пересыхает от опьяняющей мягкости, но я вовремя беру себя в руки. Не на того напала, конфетка. — Возможно, — послушно подыгрываю, старательно пряча улыбку. — Что ты хочешь взамен? — игриво спрашивает Скайуокер, хитро прищуриваясь. Показательно морщусь, изображая тягостные раздумья от мучительного выбора. — Всего-то один поцелуй, — чтож, вопрос со Сноуком можно считать закрытым. Сейчас она оскорбиться и примется читать мне длиннющую лекцию о моём ужасном воспитании, не забывая в красках описать все кары, которые посыпятся на мою грешную голову, если я попробую повторить своё заманчивое предложение. Чьи-то горячие губы легко накрывают мои, разбивая весь план на мелкие кусочки. Нити наших вздохов и выдохов безнадежно запутываются в причудливый клубок невысказанных слов, нарушенных обещаний и робкой надежды. Поцелуй заканчивается так же внезапно, как и начался. Но я знаю, что он ещё долго будет тлеть во во мне. — Сделка есть сделка, Дэмерон, — улыбка победительницы порхает на лице девушки. — выкладывай. Кажется, я только что собственноручно подписал себе смертный приговор. ___________________________________________________________________________ День жизни* — праздник вуки, который отмечают жители Кашиика каждые три года. Праздник посвящен разнообразной экосистеме планеты и многим формам жизни, её населяющим. Также это время воспоминаний усопших членов семьи, и праздник для молодых, кто продолжает линию рода. Это священный праздник, который со временем начали праздновать и другие расы, а празднование Дня жизни совпадает с празднованием Рождества по Григорианскому календарю и имеет схожие атрибуты: вечнозеленое дерево и подарки. Звёздный крейсер MC80 типа «Свобода»* — Эта версия крейсера MC80 была первой из поступивших на службу Альянса Повстанцев во время Галактической Гражданской Войны. Поначалу крейсеры Мон Каламари были гражданскими судами и предназначались для развлекательных круизов, а также колонизации иных миров, поэтому они имеют большое количество помещений для наблюдения за красотами космоса. В длину достигали 1,5 км. Ришкейт* — тёмно-коричневый сладкий пирог, придуманный на Корелии. Он традиционно приготавливался кореллианцами в особых случаях − на дни рождения, годовщины, юбилеи и прочие торжества. Пирог служил напоминанием о родном мире, когда кореллианцы находились за пределами родной системы. Известными ингредиентами пирога являлись кореллианский виски и орехи ввелиу. Лилек* — самый опасный хищник на планете Рилот. Одно из немногих существ, способное выжить в суровых условиях Ярких земель. Лилеки — высокие существа с толстым внешним скелетом, имеющие острые, похожие на копья конечности, мощные челюсти и сильные щупальца. Немногие существа способны выжить на горящей, сухой поверхности Рилота. Лилеки агрессивны и смертоносны, при недостатке пищи начинают охотиться друг на друга. Воксин* — похожие на драконов существа со множеством конечностей и ядовитыми шипами на хвосте. Воксины являлись генетической модификацией ворнскров, созданной юужань-вонгами для охоты на чувствительных к Силе и особенно джедаев. Улабос* — планета в системе Корусант. Кольцедревник* — вечноцветущий кустарник, который в 25793 ДБЯ рос на планете Калимар изолированной системы Тайтон. Лепестки этого растения добавлялись в искусственную атмосферу города-купола «Зеленолесье», что располагался на планете Нокс той же системы. Залтин Корп* — Залтин (англ. Zaltin Corporation) — корпорация, производящая бакту и сопутствующие товары. Вместе с «Ксуфрой» получила от Империи контакт на поставку своего товара, в результате чего тайферрианский картель получил монополию на бакту по всей Галактике. Ринг Гелакси* — выдуманная автором межгалактическая телефонная компания. Нерфы* — происходят с мирной планеты Алдераан; это четвероногие травоядные копытные. А поскольку нерфов выращивали и на других планетах, то виду удалось пережить гибель своей родины. Их мясо считается невероятно мягким и вкусным. Ксилла* — родная планета чиссов, которая находилась в чисском пространстве и служила столицей Чисского доминиона. Ледниковый период на Чилле настал в 5000 ДБЯ. Ледники покрыли тёплые экваториальные регионы, а полюса покрылись вечным льдом. Чтобы выжить, чиссы построили специальные поселения подо льдом как можно ближе к теплу, исходящему из ядра планеты. Появились подземные транспортные пути, соединяющие отдалённые поселения. Через основание планеты провели тоннели, которые не зависели от движения льда на поверхности. Тысячелетия чиссы провели в заточении подо льдом. Климат повлиял на многие социально-экономические и технологические изменения в чисском обществе, но мало повлиял на физиологию. Многие связывают голубой цвет кожи чиссов с холодным климатом, но учёные выяснили, что на цвет кожи повлиял минерал, найденный в гидросфере Ксиллы. Ранкор* — это существа с планеты Датомир, достигающие в высоту примерно пяти-десяти метров. Ранкоры ходили на коротких задних лапах, а вот ловили свою добычу длинными передними лапами, с огромными когтями на них. Морда же их была плоской, и больше всего на ней выделялись челюсти, увенчанные парой рядов острейших зубов. Кожа этих тварей отличалась твердостью, даже бластеры могли причинить лишь слабые повреждения этой машине для убийства. GBS* — авторский аналог американской новостной телесети CBS. Госсамы* (англ. Gossam) — разумная раса маленьких, похожих на динозавров существ с планеты Кастелл в Колониях. Также они колонизировали планеты Фелуция и Салукемай во Внешнем Кольце. Известные своим проницательной и хитрой природой, большинство госсамов на Кастелле служили Коммерческой гильдии, во главе с госсамом Шу Май в ходе сепаратистского кризиса и Войн Клонов. Благодаря своей умной и интриганской природе, госсамов можно было узнать по всей галактике, действующих либо как законные торговцы, либо как правонарушетелей, пиратов и контрабандистов, а чувствительные к силе госсамы были чрезвычайно редки. Жителей* — имеется в виду популярный сериал "Жители Верхнего Корусанта". Милодоны* — крупные многоногие животные, которых кейджи, в частности, воины, использовали как ездовых животных. Они обитали на планете Кварцит. Ланники* — низкорослая двуногая раса гуманоидов. У ланников длинные, свисающие уши и розовая кожа. Родная планета расы — Ланник. Проспект Основателей* — был огромным проспектом, служившим в качестве церемониального пути к Большому входу Здания Сената на Корусанте. На проспекте были установлены статуи первоначальных основателей Галактической Республики. Подъездные пути к Коммерческому району Сената были также расположены на проспекте. Арконцы* — не имевшие чешуи пресмыкающиеся, гуманоиды. Их родным миром была планета Кона в системе Теке-Ро. Арконцы, несмотря на большой размер глаз, плохо видели. Для улучшения зрения у них имелся специальный орган между глаз, который ошибочно принимали за нос. Продолжительность жизни арконцев приблизительно была равна продолжительности жизни людей. Арконцы жили семьями, в которых мужчины заботились о потомстве, а женщины обычно скитались в поисках приключений. Не обладая развитой техникой, ко времени расцвета Галактической Империи арконцы, тем не менее, добрались до самых дальних уголков Галактики. Арконцы вылуплялись из яйц и жили колониями. Они не использовали слово «Я», называя себя только «Мы». Дарданнелианская саранча* — вид существ, живших роями. OSDC(Organa-Solo Delivery Corp.) — выдуманная автором корпорация по межгалактической доставке грузов, принадлежащая Лее Органе-Соло и её мужу, Хану Соло. Чандрила* (англ. Chandrila) — находился в системе Чандрила в сектора Бормеа. Сектор был расположен в Центральных Мирах, вдоль Перлемианского торгового пути. Планета была родным миром лидера Альянса повстанцев, затем главы Новой Республики Мон Мотмы, а также мастера-джедая Авана Поста. Ксилла* — родная планета чиссов, которая находилась в чисском пространстве и служила столицей Чисского доминиона. Ранкоры* — это существа с планеты Датомир, достигающие в высоту примерно пяти-десяти метров. Они относятся к теплокровным рептилиям (но некоторые ученые относят их к ракообразным или паукообразным). Ранкоры были заселены на Оттеса, Корулаг и Лехон в следствие падения кораблей, которые их перевозили. Датомирские ранкоры намного умнее и сильнее других ранкоров.