Я ЖДАЛ ШЕСТЬ ЛЕТ!

Квиддич. Сосредоточься на чертовой игре, кретин! Уоррингтон наверняка снова попытается тебя убить, так что нельзя думать! Не думай о нем, идиот! Знаете, так бывает: ты ненавидишь человека за то, что любишь его. За то, что ты, блять, любишь его и не можешь ничего поделать! Не можешь ему сказать об этом. Он сидит, смотрит на тебя и улыбается. Стоит и ругается. Идет мимо и плещет ядом в словах. А ты повторяешь про себя как мантру "Не отвечай. Молчи. Он не должен ничего понять." Ты учишь гребаную окклюменцию просто для того, чтобы он ничего не узнал. Не для того, чтобы твой главный враг не смог проникнуть в твое сознание, а чтобы ОН не смог этого сделать. Учишь трижды ебаные зелья: чтобы он перестал орать на тебя, чтобы перестал даже обращать внимания. Потому что как только ты слышишь его голос, ты расплываешься. Течешь, как пятнадцатилетняя девчонка. И это чертовски выбешивает! И эти глаза. Я блять готов ослепнуть, лишь бы не видеть ЕГО ГЛАЗА! Эту фигуру, спрятанную в мантии, словно он охраняет хуев Гринготтс! И этот его сюртук с миллионами пуговиц. Ненавижу. НЕ. НА. ВИ. ЖУ. Сука, ну зачем тебе столько пуговиц?! И почему каждая из них кажется сексуальнее, чем лучшая стриптизерша на Косой аллее?! Стоп. Я снова делаю это. Думаю о нем. Хватит. Через пару минут игра. Команда взлетает. Я зависаю в воздухе, жду, пока снитч объявится. Хотя, бля... Плевал я на этот снитч. Я смотрю на него. На этого ублюдка. Сидит себе на трибуне, смотрит. Смотри, урод. На игру мне действительно плевать. Последняя игра в году- что мне до нее? Последний день. И потом выпуск. Уеду на другой конец земли из этой уебанской школы. И ТЕБЯ больше не увижу! В голове возникает дикая мысль. Так ведь выпуск. И правда. Из-за него я даже не заметил, как пролетел год. Блять. Я и вправду вижу его последний раз. В груди неприятно щемит. И что мне делать?! Я возвращаюсь к той самой дикой мысли. Пройдя столько всего... Убийство семьи, близких, друзей, самого Великого (ну да, как же) Темного мага... И я боюсь сделать это? Да черта с два! Отталкиваюсь от воздуха и набираю скорость. Взлетаю выше трибун- не хочу мешать игре. Сердце колотится... Пиздец, как оно колотится! Пролетаю над трибунами. Лечу к той самой- в середине- учительской. Он сидит там. Кажется, даже смотрит на меня. Плевать. Он отнял у меня столько лет, так что я имею право на одну минуту общего позора. ПЛЕ-ВАТЬ. Долетаю до их трибуны, делаю резкий разворот и подлетаю с той стороны, где сидит ОН. Почти долетел. « Ты ебанутый » - твердит разум. А я отрицаю что ли? Подлетаю, мгновенно торможу и переворачиваюсь на метле. Хватает доли секунды, чтобы найти лицо и губы. ЭТИ МУДАЦКИЕ ГУБЫ, КОТОРЫЕ СНИЛИСЬ МНЕ С ТРЕТЬЕГО КУРСА. И не только губы, скажу я вам... Кажется, он в шоке. Интересно, а Авадой в третий раз больно? Мои губы припечатаны к его. Я не открываю глаз- боюсь. Кажется, МакГонагалл что-то причитает. СТОП. СТОП БЛЯТЬ. Меня что-то держит за шею и тянет на себя. Сон? Вряд ли. Сквозь губы прорывается настойчивый язык. Я расслабляю рот. Серьезно?! Это и вправду происходит?! Снейп ответил мне на поцелуй?! Или, возможно, у меня горячка из-за проклятия, насланного им же. Определенно горячка. Поцелуй прекращается, рука соскальзывает с шеи. Я медленно открываю глаза. И вижу его. И его глаза. Словно темные туннели, ведущие вникуда. Он улыбается? И правда. Осознаю, что тоже улыбаюсь. Правда, я все еще вишу вниз головой. Разворачиваю метлу и спрыгиваю с нее на трибуну. Он все еще улыбается. Он вообще в порядке? - Думал, не дождусь,- звучит тот самый голос. Это служит ответом. Это и- О МЕРЛИН- то, что он хватает меня за руку, притягивает к себе и целует, уже сам. Оказывается, вот, каково это- быть счастливым.