Мотылек на снегу

В кадрах её уже даже ждали. Мисс Каррада, ваш айди и кодовый цилиндр... мы думали, вы примчитесь сразу... поздравляем... ...Она капитан медицинской службы ИСБ, а мама... Духи Уматэ, что она там делает? Изо дня в день, в нечеловеческих условиях... За что? "Мисс Каррада" сдержанно поблагодарила. Что там Харсанг советовал, чтобы развеяться? Магазин? Значит – магазин... Фруктовый лёд для полковника и вкусняшки для всех. Торговый сити "Амма", наверное, изменилась за год? Девушка в цветочной лавке, должно быть, перекрасила чёлку, а в бутике одежды висят другие мужские куртки, там другие покупатели, и среди них нет того высокого и худого, как Ник, забрака. И она теперь даже не знает, какой у Ника размер... А здесь к Дэй кинулся малыш с криками "мама, мама!", утыкаясь в складки её длинного зелёного платья... И любимые ароматы сестрёнки вот в том бутике балосара... И всё так же голореклама соблазняет самыми лучшими в Галактике ароматическими водными процедурами... Если что-то и изменилось в Торговом центре, то вряд ли Шер успела заметить. Разве что теперь сумки за Шер несли? Примерно через час она распаковывала их на "Кукабурре": контейнеры со всякими вкусностями, кореллианские напитки, устрашающее количество фруктового льда всяких вкусов, просто мороженое... И любимый сыр Ника - шариками... – Капитан Харсанг, вы готовы? – разобрав свои покупки, крикнула она куда-то в недра корабля. – Так точно, – для разнообразия, исследователь вышел из кокпита, затянутый в стандартный чёрный мундир Имперского флота. – Вы тоже всё завершили? – Да, сэр! В лучшем виде, сэр! – отрапортовала Шер с невольной улыбкой. – Можем лететь в означенное место. Как полковник? Не хулиганил? – бодро осведомилась она. Не то чтобы покупки улучшили её настроение... Но все же они её отвлекли, и кое-какая надежда поселилась в её сердце. Хотя... Очень призрачная. – Полковник приставал с неприличными предложениями к Искре, – хихикнул Харсанг. – Больше ничего достойного внимания не происходило. – И как она, раскололась?– подняла брови док. А с какой целью ещё безопасник может приставать к ИИ? Тут вполне профессиональный интерес... – Искра способна кормить сказочками дивизию Инквизиторов, причём рассказывая каждому свою версию происходящего, – хмыкнул Харсанг. – Так что кто кого допрашивал, и с какой целью, вот в чем вопрос. – Да, охотно верю... Помню, одна девушка пыталась расспрашивать моего Склива... – улыбнулась Шер. И вздохнула - у воспоминаний подчас горьковатое послевкусие... ...Всё же хорошо? Ник оправдан, её реабилитировали... Они снова на службе Империи... Они о таком и мечтать боялись! Так почему она вспоминает, как самые счастливые, времена, когда они все были изгоями, дезертирами, контрами? – Мы там в осадок повыпадали от смеха, когда он отвечал... Склив – это у меня такой меддроид... Был... Если вы готовы, идёмте? – Вперёд, – широкий взмах исследователя показывал на лифт ведущий из корабля. Клиника ИСБ Бакраны сегодня уже не напоминала осаждённый форт, хотя на пропускном пункте выполнили все формальности досконально. Даже с хорошо известным им врачом. Что ж, положение обязывает. Капитана военной разведки проверяли ещё тщательнее. Но в конце концов они оказались внутри. И Шер оставила Харсанга на минутку около ординаторской, в которую зашла накинуть халат. И... посмотреться в зеркало. Завтрак уже прошёл, обедом ещё и не пахло. Но Шер зачем-то быстро сварила каф в кабинетном автоповаре и вышла к Харсангу. На маленьком подносе плыли горячий каф с лепёшкой. И сыр шариками. – Док, на меня-то форма найдётся? – исследователь критически посмотрел на свой мундир. – Больница всё-таки. Шер покраснела. Это же надо, так забыть обо всем... Врач называется... – Ой, простите... – смешалась она и попыталась свести все к шутке. – А я думала – военный разведчик уже давно собрал информацию, где можно добыть медицинский халат! Она улыбнулась, оставив поднос зависать в воздухе, метнулась обратно в ординаторскую за спецодеждой, которая и была вручена капитану через минуту. – И размер, как водится, один – безразмерный, – хмыкнул Харсанг, принимая халат и надевая его поверх форменки. – Я, как исследователь, всё пытался выяснить, бывают ли другие размеры. Так и не узнал. – Не привередничайте, Харсанг... – оглядела его Шер, улыбаясь – Вы даже представить не можете, какую форму получаю я... Ну да – человек с лазерными ножницами редкий гость в армии, – разговаривая, они быстро шли к цели. Дверь отъехала в сторону, пропуская в палату врача и капитана разведки. Было что-то непривычное в интерьере. Чего-то не хватало. Не чего, а кого - Лахтана, такого незаметного на первый взгляд. – Добрый день, – поднос приземлился на стол. – Прекраснейшее из светил взошло... – прокомментировал пациент, разглядывая вошедших блестящими глазами. – Мэм, какая впечатляющая демонстрация... Надеюсь, кроме нас, никто не видел? – Мне кажется, вы приписываете мне какие-то свойства, которые мне совсем не присущи, мистер Вару, – сдержанно улыбнулась она, рассматривая отчёты сканов функционирования органов. – Жалобы, как я понимаю, есть? – серые глаза смотели очень внимательно. – Мистер Харсанг здесь как раз по поводу ваших жалоб. – Жалобы? – зелёный лёд в глазах Кайласа сквозил первозданной чистотой и невинностью. – Вы пришли, и у меня никаких жалоб. Кстати, какие именно свойства вызывают несогласие? – Хм... Как-то не сходится с докладными на имя руководителя... – врач никак не желала отвлекаться от основной нити разговора. – Вы не желаете лечиться, сэр? Вы не хотите... вернуть память?– взглянула она опять. Только как-то иначе. – Что значит не хочу? – вознегодовал её строптивый пациент. – Очень хочу! Согласен на любые процедуры... которые будете делать вы. – Мистер Ви... Мистер Вару, мне казалось, что в клинике не пациенты ставят условия врачу? Чего она так испугалась? Что оговорилась, и он её вспомнит? Но разве не этого она ждёт? – И потом... У меня какое-то время не будет возможности оставаться вашим лечащим врачом, – добавила Шер уже мягче. – Ах, да ... Я вам тут принесла... Каф, сыр... шариками... Пока она говорила, мистер Вару успел запустить руку в содержимое подноса и поднёс ко рту сырный шарик. Но слова Шер его остановили. – Простите?.. Что вы сказали? – Вот с процедурами, которые будет делать мисс Вийяр, есть небольшие сложности, – подал голос доселе молчавший Харсанг. – Есть приказ на перевод вас в станционный госпиталь. Взгляд Кайласа стал внимательным. Очень внимательным. – Капитан, – вкрадчиво-мягко произнёс мистер Вару, – а не потерялся бы ты, а? На некоторое время... – Вот крестничек, – расхохотался исследователь. – И не сказать, что недавно концы отдавал. Нет, я, конечно, могу "потеряться", но ты продумай ответы на пару вопросов так, чтобы никакой мозгокрут не прицепился. Серые глаза врача расширились от удивления, но её лицо тут же вспыхнуло, розовея от скул до самых корней стриженых волос. – Мистер Вару! – возмутилась она, – Что вы себе позволяете? Капитан тут по службе. – А что я себе позволил непозволительного? – искренне изумился тот, запуская зубы в сыр. Вопрос вышел несколько невнятным. Ноздри тонкого, хищного носа раздулись, мониторы выдали всплеск неопознанной активности. Пациент медленно поднял голову, в упор глядя на Шер. Потом с видимым усилием перевёл взгляд на изыскателя. – Меня тут вроде восстановили по службе, – напомнил он Харсангу. – Какие мозгокруты, о чём ты? Я сам кого угодно... закручу. В бантий рог. Давай ты отвернёшься, а потом честно скажешь, что ничего не видел... – Из молодых, да ранний, – вздохнул Харсанг, и демонстративно сел на стул. – Подставишь. В первую очередь – их. Палец исследователя очертил некую окружность, которая должна была символизировать клинику. – Потом пластиковые солдатики перетряхнут всю клинику и город, попутно записав три четверти в неблагонадёжные. Ты этого хочешь? Док не видела глаз пациента. И практически не слышала разговора. Её взгляд приковало изменение амплитуды волн на мониторе, фиксирующие повышенную биоэлектрическую активность мозга и каппа–ритмы. Что-то произошло... – С вами всё хорошо? – озабоченно взглянула она на мистера Вару. – Что вы чувствуете? Худые длинные пальцы сжимали надкушенный сыр так, словно Кайлас собирался выдавить из него что-то. Может быть, объяснение тем образам, что вспыхивали в сознании – разрозненные, не связанные друг с другом, болезненно-яркие. Свободная рука вскинулась в невольном жесте защиты, прикрывая глаза, как от резкого света. ...серые глаза на обеспокоенном лице, наплывающем откуда-то сверху, заслоняющем мутное небо... Вспышка. ...глаза, в которых сквозит изумление – это мне?!... Вспышка. ...вкус и запах сыра, твёрдого, кисловатого, и ощущение прикосновения... Вспышка. ...тёплый солнечный свет, сквозь щель между шторами заливающий постель... Вспышка. Монитор сходил с ума. – Всё в порядке... – выдохнул Кайлас, опуская руку. – Показалось... Ему потребовалось усилие, чтобы снова оторвать взгляд от лица врача и продолжить разговор с изыскателем. Но в руки себя он взял быстро. Выучка брала своё. – Три четверти – какая находка для Инквизиториума... – в голосе Кайласа сквозила ирония. – Некоторым не помешало бы. Но нет, не хочу. Что предлагаешь? Она не спускала глаз с монитора... Хотя... Хотя это скорее потому, что боялась увидеть в его глазах... Что? Что она там увидит? Но и без взгляда на того, кого теперь звали Кайлас Вару, было понятно... Нахлынувшие в её сознание образы...Это не её воспоминания – она не могла видеть себя. Она не могла видеть себя так... Это его память, Ника... Сердце, в котором страх боролся с надеждой, глухо колотилось в горле, в стиснутых руках ...И упало в такую же бездну, как у стены в подземелье Ботавуи... "Показалось"... Она уткнулась в планшет. – Ты уж определись, потеряйся или предлагай, – развеселился исследователь. – В общем, наше высокое руководство хочет знать, что и как ты делал в системе Гамор, как набрёл на базу повстанцев, и что произошло дальше. Ты этого, конечно, не помнишь. Госпиталь подтвердит амнезию, а дальше уж сам решишь, где будешь долечиваться. – Ну, раз теряться ты не хочешь... – напор, с которым пациент совсем недавно подбивал Харсанга "отвернуться", куда-то делся. – Ладно. Пусть подтверждают. Для убедительности могу забыть... Покосившись на Шер, он закончил фразу явно не так, как планировал: – Что такое система Гамор. – Тогда я пойду оформлять документы, капитан? – тихо спросила Шер, обернувшись к Харсангу. Казалось, что она хочет услышать "да" и уйти. – Ну, если вам на пару часов нужны документы, то оформляйте, – улыбнулся Харсанг. – На выписку это пока что не тянет. – На пару часов можно без документов, – покладисто согласилась врач. – Под мою ответственность. Или под вашу, – последнее слово было особо выделено тоном. И она вернула улыбку Харсангу. – Будем собираться. – А я пока челнок вызову, – кивнул Харсанг и, поднявшись со стула, вышел из палаты. Едва дверь за разведчиком закрылась, Кайлас сел. Худые пальцы вцепились в руку Шер с неожиданной для недавно умиравшего человека силой. – Я вас знаю, – вырвался у него свистящий шёпот. – Док, откуда я вас знаю? Да, это была рука её Ника... Его хватка. Шер скользнула взглядом по чёрному с зелёным перстню и взглянула в лицо, которое ничем не напоминало лица её штурмана с острыми скулами. Но руку не попыталась отобрать. Впрочем, вряд ли это было возможно... – Галактика небольшая, на самом деле... Вы воевали, я тоже... Возможно, я вас когда-то лечила? – тихо прозвучал её голос. Кайлас мотнул головой, словно отбрасывая её объяснения. – Я вас знаю, – упрямо повторил он. – Я видел... Вы меня лечили... наверное... Но я помню... Свет сквозь шторы. И ваши волосы. Док, зачем вы обрезали волосы? Обрезали?! Да, в самом деле – обрезала... На палец ничего не накрутилось. – Так иногда бывает, – Шер проглотила комок, – при амнезии. Это называется ложная память. Она подчас заменяет воспоминания... И отпустите, пожалуйста, мою руку, – попросила она шёпотом. – Это же реанимация клиники ИСБ. Но вы всё вспомните, – уже громче прозвучали её слова. – Часто личные вещи дают зацепку, которая разматывает клубок. – Ложная память, значит... – Кайлас пытливо смотрел ей в глаза. – И поэтому я шёл на этот свет, когда меня ещё не было здесь? На ваш свет... Он медленно, по одному разжал пальцы, выпуская её. – Прошу прощения, мэм... Кровать слегка качнулась на репульсорах, когда пациент откинулся на подушки, почти совсем обессиленный этой вспышкой. Пляска на мониторе затухала. – Я принесу вам глину, мистер Вару... Ваш патрон сказал, что вы художник. Руки всегда помнят больше, – Шер не уходила. – Вылепите мне какую-нибудь... птичку? Или такую же нитку бусин, как на вашей руке? – она неслышно вздохнула. – А пока отдыхайте, скоро предстоит перелёт. – Да, мэм. Кайлас закрыл глаза. Под сомкнутыми веками пылали образы забытой жизни. Вот и всё... Сейчас она уйдёт. Когда они увидятся – даже духи Уматэ не знают, хотя им столько видно с их высочайшего пика гряды Манараи... Он вспомнил её. Но только её саму – не свои чувства к ней, не их прошлое. "Прошлое было наше, настоящее – твоё и моё.... а чьим будет будущее?" Так их и нашёл вернувшийся Харсанг, против обыкновения, чему-то широко улыбающийся. – Готовы? Полчаса на перелёт, столько же у руководства, около часа, максимум двух проведём в станционном госпитале. – Я пришлю медсестру с чипом, – негромко сказала врач. – По возвращении меня вы можете не застать. Но я желаю вам удачи, мистер Вару, – она задержалась на секунду, чтобы бросить на него короткий взгляд, и вышла. Путь до командно-штабной машины Харсанг преодолел молча – нужно было дать пациенту свыкнуться с мыслью, что он практически здоров, ну и следовало исключить даже намёк на возможный сговор его и пациента. Зато в спидере исследователь придирчиво осмотрел мистера Вару и задал первый вопрос, на который ему предстояло ответить ещё несколько раз. – Так как ты оказался в системе Гамор? Что тебя туда привело? Мистер Вару подумал и совершенно честно ответил: – Ничего не помню. – Вот как? – неизвестно чего в словах Харсанга было больше: сочувствия или интереса. – А какое последнее осознанное воспоминание? На этот раз его спутник не раздумывал. – Прыжок в звезду... Когда я угнал лихтёр. Но пусть меня расстреляют, если я помню, как оттуда выбрался... – И когда это происходило? – заинтересованно спросил исследователь. Кайлас закрыл глаза и несколько секунд молчал. Потом назвал дату. – Это было после того, как на Дженерисе я нашёл напарника, которого считал погибшим, – добавил он. – Меня обвинили в предательстве. – Около года, – пробормотал Харсанг. – Ну, не так и плохо. Мне в своё время несколько лет стёрло. Есть кое-что, что совершенно не понравится руководству, но... Ничего не поделаешь. – Я в принципе не из тех, кто нравится руководству, – усмехнулся пациент. – С этим тоже ничего не поделаешь. Хотя, может, мы о разном говорим? – У руководства есть чёткое желание – сделать из тебя пилота-истребителя, "икону" для поднятия боевого духа, – усмехнулся Харсанг. – Вряд ли из тебя в твоём состоянии таковой выйдет. – Ну, я могу сказать пилотам: "Будете поступать как я – будете выглядеть как я", – с иронией отозвался Кайлас. – Только вряд ли это то, что нужно руководству. – Вот и я про то, – серьёзно ответил исследователь. – Впрочем, они ещё желают знать, про базу повстанцев, но тут, насколько я понимаю у тебя ничего нет. Кайлас качнул головой, но ничего не ответил. И молчал до самой станции, за все время перелёта на шаттле не проронив ни слова.