Mr. Ego's last trick

— Что, спекся? Нервишки шалят? Мажешь как сука, трясущейся рукой хватаешься за ствол со сбитым прицелом, и глазомер подводит снова и снова — три раза подряд, это не совпадение, это закономерность, это твоя жалкая, никчемная суть. Подставляешь себя, подставляешь меня, криворукий придурок. Что это? Бунт? Против нас? Считаешь себя самым умным, и слепое повиновение низменным желаниям — не для тебя? Мой друг, ты глубоко заблуждаешься, отдаваясь во власть подобных предрассудков. Следуй за инстинктами, они приведут тебя куда нужно, и не смей, повторяю — не смей! сбиваться с намеченного курса. Я сказал: стоять! Думаешь, тебе удастся сбежать из петли? Ты все равно приползешь назад, тварь, прямиком в мои нежные и такие надежные объятья. Неужели не понимаешь, как враждебен этот мир? Ты не выживешь без меня, даже не надейся. Только я могу дать то, что тебе нужно. Не веришь? Не переживай, я никуда не тороплюсь, я просто посижу в сторонке, наблюдая, как ты уничтожаешь себя. Разрушаешь до основания всё то, что мы построили на испускающих последнее дыхание телах жалости и обмороженном трупе беспечного оптимизма. Мне остается лишь смеяться над твоими попытками. Идиот. Но ничего, мы отстроим свои принципы заново, когда до твоего примитивного сознания дойдет абсолютная истина — ты не справишься без меня. Я даю тебе чувствовать себя живым, хоть это ты догоняешь, заносчивый ублюдок? Таким уникальным, особенным, неповторимым, значимым, чёрт подери. Со мной ты независим от чужой власти. Что? Считаешь, это всё лишь внушение? Вынужден тебя разочаровать — ничего подобного. Это всё ты, ты — босс, ты принимаешь решения, а я остаюсь за кулисами, всего лишь скромный советчик. Ниточки в твоих руках, просто пошевели пальцами. Хватит роптать на давление, сука. Я твой стержень, без которого не продержаться, встретившись лицом к лицу с суровой реальностью. У тебя нет никаких шансов, без меня ты облажаешься. Зачем бороться? Просто уступи, я исполню все их ожидания и тебе не придется даже напрягаться. К чему тратить лишние усилия? Я — твоя опора, фундамент твоей личности, тот самый фасад, который ты сам целеустремленно создавал на протяжении всей своей жизни. Нет смысла в том, чтобы что-то резко менять. Плыви по течению, как прежде, и отбрось никому не нужные сомнения. Они издеваются над тобой, они прекрасно знают, как свести тебя с ума. Смотри, твою ж мать, сколько мнимых ценностей тебе навязали. У тебя паранойя, дорогой, самая натуральная. Паника внутри твоей черепной коробки долбится молотком в виски, впивается в мозг, сдавливая извилины. Чувствуешь, как эта зараза сжимает в кулаке твои внутренности, распарывает уязвимое брюшко, заставляя кровоточить и давиться воплями? Она питается твоим унижением и болью, твоим страданием. Не позволяй ей этого, делай как я говорю. Слушай меня. Я сказал: слушай меня, падла! Ты должен доказать им, показать им всем, что ты из себя представляешь. Они не знают, не постигли еще нашего величия. Тебе нужно удовлетворить их потребности, угодить их вкусу, иначе тебя засмеют. Они будут валяться, корчиться в истерических конвульсиях и ржать от того, какой ты тупица. Мы не можем этого допустить! Контролируй ситуацию, а я всего лишь буду контролировать тебя, впрочем, как и всегда. Ты же не жаловался раньше. Что на тебя вообще нашло? Посмотри, тебе даже нечем прикрыться. Голый, дрожащий от страха и холода, жалкий параноик. Думаешь, никто не замечает? Они видят тебя насквозь, они легко проникают за маску, пролезают под кожу, разрезая скальпелями надменности твои вены. Да что ты вообще знаешь о достоинстве? Отрой его в себе и начни пользоваться, дебил! Ты видишь, как они играют с тобой, словно с таракашкой, — один удар каблуком ботинка размажет тебя тонким слоем по кафелю жизни. Но не со мной, только не со мной. Я прикрою тебя со спины, я — твоя непроницаемая броня, сотворенная из цинизма и превосходства. Твоя единственная возможность перестать страдать херней, избавиться от неуверенности, выйти победителем. Нельзя принимать поражение, пока есть столько всего, что ты легко можешь заполучить для себя, поглотить, впитать. Я даю тебе всё, что делает тебя счастливым, позволяю легко обойти преграды и вдоволь насытиться чужой болью. Давно пора понять, что любое достижение измеряется не в той валюте, к которой ты привык. Хотя хрустящие банкноты один из самых приятных бонусов бесконечного выигрыша. Победы исчисляются лишь прямыми попаданиями, — трупами, по которым ты прошелся, кровью, которую пролил, эйфорией от содеянного и пущенного в оборот. Чужой успех не даст тебе спокойной спать по ночам какой бы святостью ты не упивался, всё равно он подставит к твоему виску ледяное дуло и без колебаний прострелит голову, запуская туда змеюку-зависть. Ощути, как эта гадина извивается внутри, обвивает своими стальными кольцами твой рассудок, стискивая так, что становится нечем дышать. Где твоя гордость, ты, затюканное жизнью чмо? Отпусти себя, доверься мне, ведь я же твой лучший и самый верный друг. Я же всегда был рядом, помогал, расшибался в лепешку ради нашего блага, во имя твоего процветания. И теперь ты так отвратительно меня предаешь? Я сделал тебя королем мира! Это я дал тебе силу и власть, вознес до небес. Кто ты есть без меня? Что ты вообще такое? Я воспитал в тебе гордость, отпечатанную переплетением шрамов на твоих нервных окончаниях. Ты не имеешь права меня подвести, ты не имеешь ни малейшего, блядь, права так с нами поступить! Ты заперт в клетке, ограничен, несвободен, и только у меня есть нужный ключ. Я отпираю тебя, высвобождаю из заточения, бросаю к твоим ногам вселенское одобрение, и вот какова твоя благодарность? Вздумал уйти и бросить меня? Нет, скотина, я тебе этого не разрешал. Ты сдохнешь без меня, подавишься собственной гнилью. Хотя, о чем это я? Ты давно мертв, и разлагаешься, оскверняя воздух тухлыми припадками своей значимости. Пытаешься улизнуть, как крыса, сраный вонючий крот. Копаешь под меня, да? Думаешь это сойдет тебе с рук? Да что ты можешь против меня? Ничтожество. — Заткнись. — Что? — Я слышу тебя. Теперь я вижу, кто ты. — Да что ты можешь видеть? Ты слеп и безрассуден, глух и туп. — Ты ошибаешься. Тебя не существует. — Что, затеял беседу с воображаемым другом, значит? Я реальнее, чем тебе того хотелось бы, и ты не сможешь без меня. — Я вижу твою игру, я слышу твою ложь. Всё это время ты скармливал мне лишь мелкие кусочки пазла, пичкал подозрениями, но теперь я различаю полную картинку. И я говорю: ХВАТИТ. Прощай. — Ты это мне? Серьезно? Своему творцу? Бойся меня! Бойся меня, я приказываю тебе! Что? Куда ты? Нет, постой. Может, я погорячился. Хей, друг мой. Ну зачем же так резко? Не надо, прошу. Подумай хорошенько, что ты теряешь. Ну же, ответь хоть что-нибудь! Молчишь? Почему ты молчишь? Как ты можешь быть таким спокойным? Ты просто стоишь и смотришь. Ублюдок. Выродок. Мы же были так близки, ты слушался меня, что же случилось? Как ты это сделал, мать твою? КАК ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ? Нет, не может быть. Где я облажался? Я же давал тебе всё, что только можно пожелать. Славу, деньги, женщин и наркоту, самоуверенность и стальную хватку на рукоятке пистолета. Я дарил тебе наслаждение от расплаты и отмщения. Разве этого было недостаточно? Теперь ты просто отступаешь? Ты же сам этого хотел. Я всего лишь давал тебе то, что ты хочешь. И теперь ты сбегаешь, жалкий трус. Подонок. Нет, ты не можешь оставить меня. Просто не можешь. Это нечестно. Я доберусь до тебя, слышишь? Достану тебя, куда бы ты не ушел. Тебе не выжить без меня. Что за херня? Какого…? Почему так трудно дышать? Аргх… сука… бой-ся…меня… *** Мужчина вышел из кабины лифта широким уверенным шагом. На душе впервые за много лет было спокойно. Умиротворение разливалось по всему телу, дышать было легко и приятно. Разум не был затуманен такой привычной паранойей и истерикой. Впервые было так хорошо, избавление от груза сомнений принесло долгожданное счастье, от надуманного страха не осталось и следа. Никаких игр, никакой неуверенности в себе и пластикового самодовольства. За его спиной на полу лежал труп другого человека, так похожего на него, идентичного близнеца. Но достаточно было присмотреться повнимательнее, чтобы понять разницу. Нет, между ними ничего общего, абсолютно иное выражение лица — маска, навечно застывшая на пепельно-сером лице мертвеца. Двери лифта закрылись, навсегда скрывая от любопытных взглядов мертвое тело Мистера Голда.