Сказка о Семи Королевствах

      — Слушай, Меандр, ты мне просто объясни: чего ты такой дурной? Далась тебе эта девка, что ли? Она ведь страшненькая. К тому же рыжая. А рыжие, как известно, все сплошь ведьмы. Это даже не стереотип, а давным-давно проверенный факт. Ведьма, Меандр! Значит, каждое полнолуние она летает обнаженной к Лысой горе и творит там всякие обряды вместе со своими подружками. Да надо тебе оно — связываться с ведьмами с Лысой горы?       Принц встревоженно мерял шагами комнату, игнорируя вальяжно развалившегося на столе кота, а тот грелся, подставив нос осеннему солнышку, равнодушный ко всему, кроме самого себя. Щуря янтарный глаз, он изредка посматривал на Меандра и без особого интереса наблюдал за его беспокойными перемещениями по просторной, богато обставленной спальне.       — Ну да, она несколько… необычна и будет явно поживее этих расфуфыренных красавиц. Но ты ведь свою будущую невесту еще даже не видел! Может, она тебе настолько приглянется, что ты свою Клэр и забыть-забудешь…       — Как я могу ее забыть! — пылко воскликнул принц Меандр, оборачиваясь к коту с выражением отчаянной тоски в глазах. — Она ведь такая прекрасная, такая… утонченная. Ты видел принцессу Леарту? Да у нее ладонь как три моих!       Кот фыркнул, шесть его вздыбилась. С принцессой Королевства в Трех Горах у него тоже были связаны не самые приятные воспоминания: его чуть не раздавили в медвежьих объятиях, а потом еще вдобавок ко всем несчастьям прищемили хвост.       — Ну да, надо признать, принцесса Леарта и впрямь не слишком притягательна. Но есть и другие принцессы, Меандр. Мир за границами Миривэлла огромен. У тебя есть шанс обвенчаться с прекрасной наследницей одной из семи королевств.       Принц будто и не слышал наставления мудрого кота. Он мечтательно смотрел за окно, но не видел прекрасных пейзажей, которые открывались по ту сторону стекла. Он видел лишь рыжие волосы, россыпь веселых веснушек на румяных щеках и улыбку, ласковую, способную согреть даже самое холодное сердце. Он до сих пор живо помнил, как они встретились. Словно сама судьба свела их вместе.                     Стоял теплый осенний день, один из тех прекрасных дней в конце сентября, когда деревья сплошь усыпаны золотом и медью, а земля надежно укрыта под мягким ковром разноцветных листьев. В такие дни небо кажется особенно глубоким и голубым, и редкие пушистые облака на нем не скрывают солнечного лика. Король Фаренгот, правитель Миривэлла и отец Меандра, отправил сына разобраться с чудовищем, что поселилось неподалеку от деревни Эренстед в Дремучем лесу. Принц Меандр взял в поход двух крепких рыцарей королевского дворца и выехал с первыми же лучами рассвета. Путь до Эренстеда занимал всего несколько миль, но чем ближе подъезжали они к окружающему деревню лесу, тем мрачнее становилась погода, тем сильнее хмурились деревья и корчились в агонии дождя небеса. Почуял принц Меандр беду и велел рыцарям держаться осторожно. Обернулся на спутников, чтобы отдать им приказ, а оба были уже мертвы. Тогда испугался конь и понес всадника сквозь лес. Так, не разбирая дороги, он мчался до тех пор, пока принц не ударился головой о низко растущую дубовую ветвь и не вылетел из седла, потеряв сознание.       Кто знает, сколько пролежал он под промозглым дождем, но когда принц Меандр открыл глаза, стояла уже глубокая ночь, такая непроглядная, что ни луна, ни звезды не разбавляли ее тьмы. Место ушиба болело и кровоточило, но Меандр не был сведущ в медицинских науках и не знал, чем себе помочь. При нем не было ни оружия, ни рыцарей. Остался он один, безоружный, в темном враждебном лесу.       И тогда из-за деревьев показалась она. Поначалу лишь размытый, но такой утонченный силуэт, который постепенно вырисовался в прелестную девушку, красивей которых принц Меандр не видел никогда в жизни. Она была в простом льняном платье и плаще с глубоким капюшоном, босиком шагала по опавшим сосновым иголкам и траве, а в руках несла корзину, полную благоухающих трав. Мгновенно позабыл Меандр о своем ранении. Вот чудесная незнакомка подняла взгляд, и сверкнули из-под капюшона озорные зеленые глаза.       — Может, ты мне мерещишься, ангел? — пораженный выражением этих глаз, спросил Меандр.       Незнакомка улыбнулась, скинула капюшон. По плечам рассыпались рыжие волосы — яркие, точно пламя костра. Черты лица у нее были заостренные, как у лисицы, в уголках глаз и губ таилась едва уловимая хитринка, а щеки веселой россыпью покрывали веснушки.       — Ты, конечно, здорово приложился головой, но я пока что совершенно реальна.       То, что происходило дальше, Меандр помнил смутно: ранение дало о себе знать. Он провалился глубоко во мрак, но когда-то и дело выныривал из него, неизменно обнаруживал над головой невысокий деревянный потолок, а неподалеку — всполохи пламенно-рыжих волос.       Через два дня он пришел в себя и смог встать на ноги. Тогда незнакомка рассказала, что ее зовут Клэр, и она содержит ферму, доставшуюся ей в наследство от покойной матушки. Помимо Клэр, здесь жил и ее отец, но последние несколько дней ночевал в Эренстеде, чтобы к грядущему утру закончить работу — он был плотничьих дел мастер. Что до Меандра, он назвался бродячим рыцарем по имени Джейкоб и истинного происхождения перед спасительницей не открыл. Боялся, что та сообщит королю Фаренготу или местным жителям, и тогда позора не миновать. Нет, Меандр твердо собирался вернуться и закончить начатое. В конце концов, там, в этом проклятом лесу, погибли его друзья. И что бы ни убило их, он обязан был вернуться и разобраться.       — Зачем же ты пошел в Дремучий лес? — покачала головой Клэр, когда они обедали за невысоким деревянным столом.       Она стояла у плиты, разгоряченная, суетливая, разливала суп по аккуратным глиняным мискам, а Меандр не мог от нее взгляда. Волосы Клэр забрала в пучок на затылке, и теперь он мог рассмотреть каждый нежный изгиб ее шеи. Но вот Клэр опустилась за стол, и Меандру пришлось стыдливо спрятать глаза в миску.       — Там с незапамятных времен живет великое и древнее зло. Слишком опасное, чтобы кто-нибудь смог его обуздать. Ты должен быть либо слишком глуп, либо слишком храбр, чтобы отправляться туда в одиночку.       — Я не был один, Клэр. Со мной путешествовали друзья, но оба погибли, и я не успел разобраться, почему. Лошадь понесла, я не смог ничего сделать.       Клэр взволнованно заправила выбившуюся прядь волос за ухо. Даже такая, растрепанная и раскрасневшаяся, в полутемной бревенчатой каморке, свет в которой давала одна лишь свеча на обеденном столе, она казалась очаровательной.       — Понимаю. Не так-то просто управиться с испуганной лошадью. Но скажи, ради Первых Королей, для чего ты все же направился туда?       Меандр почесал нос, сдвинул брови. Требовалось строго придерживаться изначальной версии легенды и не сболтнуть лишнего.       — Мы проходили через Аверстоун. Это небольшой городок…       — К югу от Эренстеда. Да, я знаю.       — Да. В общем, остановились там на ночлег в местном трактирчике, где вечно барды, странники да паломники травят разные байки. И вот услышали мы от одного барда историю про зло, что недавно поселилось в Дремучем лесу. Таинственное и мрачное нечто, ворующее у местных жителей скот.       Клэр поднялась. Сначала Меандру показалось, что она разоблачила ложь и сейчас с криком прогонит его прочь, такое у нее было суровое и ожесточившееся лицо, но она только лишь отошла к плите, чтобы разлить чай.       — Это не байки, Джейкоб. Все, что рассказал тебе этот бард, кем бы он ни был — правда. Около недели назад в Дремучем лесу объявилось волшебное существо, ни дать ни взять отродье тьмы. Мы называем его Волком, хотя едва ли это так. Первые несколько дней он воровал только скот. Пропадали овцы, коровы. Затем начали исчезать петухи и куры из окраинных домов. Дальше стало только хуже. Несколько дней назад начали исчезать люди. Охотники и простые жители пытались поймать Волка ночью, но так и не смогли уловить даже его силуэта, настолько бесшумно и молниеносно он двигается. И все же… Пойдем. Я должна кое-что показать тебе.       На распаханном поле, приютившемся за фермой, Клэр показала Меандру на отчетливые, совсем свежие отпечатки. Они вели от низкой деревянной ограды к окну, но даже если и принадлежали волку, то наверняка очень крупному. Таких следов Меандр не видел никогда в жизни.       — Пока ты был без сознания две ночи, я слышала, как за фермой кто-то ходит. Закрыла ставни, заперла двери и посыпала порожки и подоконники солью. Говорят, она помогает удерживать силы тьмы. Волк нас не тронул, Джейкоб, но у меня нет никаких сомнений — он приходил за тобой. И придет еще, если ты немедленно не уберешься из Эренстеда. Мне жаль говорить это, но тебе придется уехать, чтобы не навлечь беду на местных жителей.       — Но я могу помочь! Я не боюсь его, — покачал головой Меандр, решительно подступая к Клэр. Они вдруг оказались совсем близко друг к другу, и он почувствовал на своем лице ее дыхание.       — Ничем ты помочь не сможешь, покуда не познаешь чувства страха. В одиночку уж точно. Волку ничего не стоило бесшумно убить твоих друзей. Ты не справишься с ним один. Возвращайся, когда действительно сможешь оказать помощь.       Нет, Меандр не хотел уезжать. Не хотел бросать на произвол жителей Эренстеда, не хотел оставлять Клэр одну на ферме, куда в любой момент мог прийти Волк. Но она рассуждала здраво. Начать с того, что Меандру требовалось обратиться к архивариусу из библиотеки королевского замка, чтобы разобраться, с какой тварью он имеет дело. Поэтому он принял от Клэр лошадь и клинок, которым пользовался некогда ее дед, и в тот же день помчался домой. Но перед этим пообещал вернуться.       — Постарайся, — усмехнулась Клэр, ласково похлопывая коня по шее. — Ты должен мне коня, меч и кое-что посерьезней. Я буду ждать тебя.       Она улыбнулась, и принц Меандр навсегда пропал в этой улыбке, такой ласковой и доброй. Клэр, должно быть, смутил его взгляд, и она поспешно спрятала глаза, залившись легким румянцем.       — Будь храбр, но не бесстрашен, Джейкоб. А я постерегу Эренстед до твоего возвращения.       Принц Меандр улыбнулся ее словам, развернул лошадь и, почти сразу перейдя в галоп, взял курс к королевскому замку.                     — А ты видел ее улыбку, Барс? Зачем мне все эти напыщенные принцессы из богатых семей! Они все одинаковые, все пустышки, капризам которых нужно постоянно потакать. А Клэр другая… Она смелая. И сильная. Она та, кого я искал всю жизнь. Мне нужна только она. Клэр из Эренстеда — вот моя единственная любовь.       Барс скептически изогнул хвост в вопросительный знак и вежливо промолчал, внимательно наблюдая, как Меандр опускается на стул и с горечью обхватывает голову руками, пальцами зарываясь в кудрявые светлые вихры. Интересно, подумал кот, эти принцы все сплошь такие дурачки, или это просто ему повезло? Вздохнув, Барс приподнялся и, упруго оттолкнувшись сильными лапами, прыгнул на колени Меандра.       — Эта единственная любовь сначала есть, потом ее нет, — глубокомысленно изрек он, усаживаясь поудобнее. — Пойми, Меандр, в жизни все изменчиво, а человеческое сердце — самая непредсказуемая вещь в мире. Вы можете ненавидеть и поливать грязью то, о чем отзывались с любовью пять минут назад, и все потому, что любовь всей вашей жизни нагло съела тайком от вас последний сэндвич.       — Не будет Клэр есть мои сэндвичи, — возмутился принц Меандр. — А если и будет, я на нее не обижусь. Она ведь такая худая, разве может ей повредить лишний сэндвич, какая разница, кому он принадлежал?       — Ага, — фыркнул Барс, — все поначалу так говорят. А потом из прекрасной Клэр вырастет восхитительная принцесса Леарта.       — Слушай, — разозлился Меандр, зачесывая волосы назад. — Хватит уже говорить про нее всякие глупости!       Он поднялся с кресла, скинув недовольного Барса на ковер, и принялся опять мерить шагами комнату. Кот обвил лапы хвостом и чинно сел, недовольно наблюдая за хозяином. А тот распалялся все больше, бурно жестикулировал и задавал вопросы самому себе. "Да он сумасшедший!" — безрадостно подумал Барс и даже немного приуныл, осознав неразрешимость ситуации.       — Меня учили быть благородным и честным. Разве не так? Разве не мне внушали, что принц должен быть всегда искренен не только перед народом, но и перед самим собой? Я искренен! Я люблю ее, я принц Миривэлла, разве я не имею право быть с той, с кем хочу?       Он застыл посреди комнаты, заломив руки от отчаяния. Он обещал ей вернуться, но архивариус слишком долго возился со своими книжками, а дело тем временем принимало совсем дурной оборот. Меандр клял себя за то, что вообще тогда согласился уехать. Надо было послать письмо с гонцом, и ерунда, что для этого пришлось бы открыть себя перед Клэр. Теперь каждый час промедления грозил опасностью, а он уже три дня томился взаперти. И все потому, что имел глупость рассказать родителям о девушке, что спасла его от беды, и о своих вспыхнувших к ней чувствах!       — Я полный дурак, Барс.       — Ох, ну неужели ты это понял, — закатил глаза кот.       — Нужно было оставаться в Эренстеде. Или рассказать не всю правду. Или… или… не знаю, но так не должно быть!       Дверь приоткрылась без стука. Меандр вздрогнул, увидев в зеркале над столом отражение отца. Ни черты их лица, ни повадки, ни привычки никогда не были похожи. Меандр унаследовал от матери мягкость, со всеми подданными говорил дружелюбно, одаривал их улыбками и никогда, если к нему обращались, не оставлял в беде — будь то рыцари или слуги. Король Фаренгот же отличался подозрительностью, и хотя никогда не был жесток с подданными, в голосе, во взгляде его неизменно сквозили холод и презрение. Слуги никогда не были ему друзьями, он никогда не окружал себя ими и по возможности предпочитал оставаться один, разве что в компании надежных и проверенных временем советников.       Внешне король Фаренгот был похож то ли на ворона, то ли на коршуна: мрачный, словно сплетенный из тьмы, он отдавал предпочтение длинным плащам угрюмых оттенков. На руках его часто загадочно сверкали серебряные кольца, и это сияние только придавало ему властности. Двигался он быстро и бесшумно, будто вор или убийца, и производил довольно опасное впечатление. Как бы то ни было, король Фаренгот мудро правил Миривэллом уже двадцать пять лет, и никто не смел даже посягнуть на тщательно охраняемые земли Королевства среди Четырех Лесов. Никто, кроме древнего зла, поселившегося в Дремучем лесу.       Меандр повернулся лицом к отцу и в почтении склонил голову. Король Фаренгот оставил без внимания приветственный жест и чинно опустился в кресло, которое несколько минутами до этого занимал его сын. Барс, словно испугавшись правителя Миривэлла, прижал к голове уши и глубже забился под стол, и Меандр ощутил себя оставленным совсем без дружеской поддержки.       — Ты снова вспоминаешь об этой девочке из Эренстеда.       — Отец, я…       — Меандр, послушай. Ты воспринимаешь меня как препятствие на пути к твоей возлюбленной. Я же придерживаюсь иного мнения. Я объясню тебе, почему мы с матерью против такого союза. Ты — правнук королевы Авроры и короля Филиппа, наш старший сын. Это означает, что совсем не за горами время, когда ты унаследуешь престол Миривэлла и станешь полноправным королем. Я не хочу знать, что при этом ты выберешь недостойную девушку.       Меандр хотел возразить, но не нашел подходящих слов и просто махнул рукой, отойдя к окну. Король Фаренгот вопросительно вскинул бровь, несколько удивленный непочтительным поведением сына, но невозмутимо продолжил:       — Я верю в то, что твоя возлюбленная — прекрасная и милая барышня, но она родом из деревни. Из глухой глубинки Миривэлла, известной только тем, что там растут отменные помидоры. Это, конечно, достижение, но согласись, что его недостаточно, чтобы претендовать на вступление в королевскую семью.       — Отец, о чем ты печешься? О чистоте крови? О благородстве нашей семьи? Какая разница! Ее кровь в той же мере чиста, что и наша, она ничем не отличается по составу или, может, густоте. Просто она из деревни, и это злит тебя.       Меж бровей короля Фаренгота легла хмурая складка. Он вскинул ладонь, заставляя Меандра замолкнуть, и повысил голос:       — Мы чтим древние традиции, установленные в Семи Королевствах нашими предками, мы свято следуем их предписаниям ради спокойствия в Миривэлле и мира между государствами. Первые Короли не просто так придумали эти законы. Они прошли долгий путь, прежде чем установили в нашем мире порядок, и многое испытали на себе. Необдуманная женитьба на деревенской девушке приведет к крупному скандалу, Меандр, и дай Великий Дракон, чтобы он остался в пределах страны. Но стоит слухам просочиться за пределы Миривэлла, так сразу жди беды. Остальные королевства не простят нарушение Первого Закона и пойдут на нас войной. Ты хочешь этого? Ты хочешь, чтобы пострадали люди? Чтобы невинные жители гибли из-за твоей глупой влюбленности? Если ради любви ты готов пойти на такие жертвы, действуй. Но знай, что тогда я первый встану у тебя на пути.       Король Фаренгот поднялся с кресла и направился к двери, но у самого порога замер и обернулся, смерив сына оценивающим взглядом.       — Принцесса Лилиас прибудет в замок завтра утром. Торжественная церемония приветствия гостей состоится в шесть вечера, будь добр быть готовым к этому времени и не опаздывай. Ты меня понял?       — Да, отец, — угрюмо отозвался Меандр.       Король Фаренгот кивнул.       — И еще кое-что, Меандр. Мой приказ не отменяется: стражники по-прежнему не намерены выпускать тебя. Неприятно держать тебя взаперти, но мне не хочется, чтобы ты творил глупости.       — В Эренстеде из-за сил тьмы умирают люди, — разозлился Меандр. — Ты обвиняешь меня в том, что я безрассудно подвергаю жизнь народа опасности, но ты ведь делаешь то же самое. Неужели жители Эренстеда для тебя ничего не значат?       Лицо короля вспыхнуло яростью.       — Не смей обвинять меня в равнодушии к страданиям народа, Меандр. Не тебе судить о моих чувствах. Я уже отправил отряд рыцарей в деревню, и они разберутся с Волком до завтрашнего утра. А теперь немедленно прекрати устраивать балаган и веди себя, как и подобает принцу!       Дверь с оглушительным грохотом захлопнулась. Меандр закрыл глаза, прикусив губу. Не хотелось, ох как не хотелось доводить дело до шумной ссоры… Теперь он ничтожество в глазах собственного отца, а все потому, что оба родителя наотрез отказываются понимать простую вещь: сердцу не прикажешь любить того, кто ему не мил.       Барс выполз из-под стола, встрепенулся и с невозмутимым видом запрыгнул обратно на стол.       — Кое в чем он прав, Меандр. Прекрати устраивать балаган. Криками делу не поможешь.       — Верно, — скрестил руки на груди принц. — Я найду другой способ. Обязательно найду, вот увидишь! И тогда принцесса Лилиас ни за что не захочет выходить за меня замуж.       Барс ничего не ответил. Как кот, он хорошо чувствовал все изменения, происходящие в магическом мире. Светлая материя тревожилась, точно ее напугало нечто очень злое и темное. Страшнее, чем даже Волк из Дремучего леса. Нехороший, слишком нехороший это был знак. Что бы там ни говорил принц Меандр, но у зла на него, похоже, были свои планы.