Застрявший во времени

Слэш
PG-13
Завершён
72
автор
mr. KOSH бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
11 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
72 Нравится 13 Отзывы 16 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Rape me... rape me my friend...rape me... rape me again * Открыв глаза, юноша устало уставился перед собой. Судя по звуку будильника, повторяющемуся вновь и вновь, состоянию опустошенности каждым гребанным утром тринадцатого июля, он опять проснулся днем раньше, чем должен. Солнце теплыми и косыми лучами падало на светлую постель: покоящееся в ногах неправильной формы одеяло, подмятые под щеку обе подушки, чистая простынь и несколько перышек поверх нее и волос парня. Наверное, это должно быть идеальным утром: лето, жаркий климат Мичигана, терпкий воздух, отдающий чем-то тяжелым и, порой, влажным, горная тишина, нарушаемая только слабым размеренным дыханием блондина, одной ногой проваленного в свои сновидения, на кухонном столе его ждет кофеварка и шоколадный бейгл, и все бы прекрасно, не считая того факта, что именно это утро парень встретил уже не один, и не два, и даже не двадцать раз. Тринадцатое июля стало точкой невозврата. Впервые проснувшись этим днем, даже не придал значение, решив, что залагал мобильный, показывая старую дату, и осознал весь ужас ситуации только к вечеру, когда на пороге дома столкнулся с соседом, принесшим кекс со словами: «Здравствуй, Марк, жена велела передать, слышала, у тебя родители уехали. Думает, тебя кормить некому», - и добродушно засмеялся. Хотя, черт бы его побрал, но он говорил эту самую фразу вчера! Отходил ко сну он с мыслями, что ему это все причудилось и проснется он, как положено, пятнадцатого числа, получит утренний звонок от родителей (коего «в тот самый день» не было по неизвестной пока что Марку Туану причине), позавтракает пончиком и уйдет в кафе, где познакомился на днях с просто чумовым парнем! Однако за него решили иначе, и испуг стал по-настоящему серьезным, когда на часах засветилось треклятое число, а сосед вечером вновь принес кекс. Даже не взяв его и выставив мужчину со своего участка, закрылся в доме, не выходя и не смотря на календарь несколько дней подряд. Разумеется, это ничего не изменило. В конце первой недели парень понял, что застрял во времени и это не дибильная шутка товарищей или сон. И Марк сильно пожалел о своих былых мечтах попасть в приключение, да такое, чтоб внуки не поверили. Оставшись наедине с собой и прячась в библиотеке до позднего вечера, он искал в интернете похожие случаи, лазил по книжкам, доходя до такого абсурда, как обшарить сборник с детскими рассказами о волшебстве. Друзья бы наверняка сочли его чокнутым, а больше у него не было, у кого бы спросить совета или получить ободряющего рукопожатия. Пока в один момент он поздним вечером не вернулся в кафе, где познакомился с тем самым чумовым парнем. И чумовым — самая точная его характеристика. Джексон Ван казался неуправляемым, безбашенным вздорным подростком, получающим от жизни все, вплоть до выше отметки максимума. Харизматичный светловолосый бульдог, как называл его про себя первое время Марк. Бурно что-то рассказывая едва знакомому юноше, он активно жестикулировал хотдогом, при этом успевая попивать фанту, не подавиться и временами ржать, стуча кулаком по столу. Прохожие оглядывались на него, а слава ходила на весь город, что волновало его точно так же, как и все остальное. Никак. Впервые напившись в тот вечер, Марк выложил Джексону все, включая свою проблему одну на весь мир. Рассказал о том, как скучает по родителям и друзьям, как устал просыпаться каждое утро под песни Нирваны, как иногда хочется не просыпаться вовсе. И Джексон поверил. Той ночью они уехали на границу штата в паре километров и долго стояли возле таблички, говорящей об этом, разговаривали и думали, как решить эту проблему. Как два придурка наблюдали за часами мобильного, в ожидании смены даты, долго потом спорили, когда ничего не изменилось — цифра «13» упорно не желала слезать с экрана, игнорируя пьяные упрашивания и уговоры Джексона. - На моих уже четырнадцатое, - промямлил тот с тяжелым вздохом, таящим запах алкоголя. - А я навеки в тринадцатом, - с улыбкой ответил Марк и пожал плечами. - И когда проснусь у себя дома, ты уже не будешь помнить меня и этот вечер, а если подойду к трезвому, то вообще примешь за умом двинутого. - Вот и нет! - горячо возразил в ответ, уверенно оборачиваясь к Марку и загораживая собой вид темной бескрайней дороги и сине-голубого ночного неба, словно светящегося изнутри. - Вот и да, - не переставая улыбаться, оспорил Туан и сочувственно глянул на пьяного юношу. - Мне жаль, особенно сейчас мне так жаль. Впервые настолько хочу не возвращаться... Марк опустил голову, направляя взгляд на мрачный израненный серый асфальт, влажный после редких капель дождя. Абсолютная нетрезвость превращала его стойкость в сентиментальность, а каждодневное притворство в чистую искренность. - Ты найдешь меня? Днем, в том самом кафе. Кажется, я опять буду там, исходя из твоих слов, - следом и его лицо озарила теплая улыбка, но в глазах было что-то яркое, что-то эмоциональное и по-юношески мечтательное. - Подойди и скажи «эй, чувааак, я застрял во времени, не против, если я с тобой тут поболтаю, ааа?» - парень рассмеялся в тон Марку и пробежался свободным взглядом по удивительно беззаботному для человека с такой ситуации лицу. - У тебя есть ручка? - вдруг спросил Туан, начиная обшаривать карманы. Ответа не потребовалось, собственно, на кой черт такому парню, как Джексон, с собой канцелярия? - Ты хочешь… написать что-то? А потом, если я не поверю, привести меня сюда, да? - догадался Ван, все же на всякий случай вывернув карманы голубых джинсов и фланелевой красной рубашки. Кивнув, Марк замер на долю секунды, соображая, как поступить в странной ситуации, в коей навряд ли побывал любой встречный. Смекалкой он никогда особо не отличался, да и вообще многим казался тугодумом, а потому сейчас мысленно просил всех известных богов о наличии вариантов у Джексона. И они были. И это чертовски глупо. - Трава! - заявил нежданно сей юный гений и решительным шагом двинулся в сторону опущенных полуметром ниже зарослям густых темных кустарников. Сорвав несколько пучков листьев, протянул своему новому другу и кивнул на табличку. На ней уже было много надписей. Люди черкали о вечной любви, привязанности к штату, всякие символы и названия музыкальных групп, кто-то маркером, кто-то баллончиком или вовсе ручкой. Травы не было, что, в общем-то, не удивительно. Как итог вечера - в углу сияла дата и простые слова «застрявшие в Миссис Кан». Это шутка детства Джексона, о которой знал лишь он и теперь Марк, что как ничего другое подтвердит правдивость ситуации. Приехавшее через двадцать минут такси увезло их подальше от воспоминаний, даже не подозревая насколько это буквально, ведь именно тут — на границе штата Мичиган — они похоронили сегодняшнюю ночь, как нечто сокровенное и недоступное другим. Двое парней долго стояли у порога дома Туана, не говоря того, но не желая уходить, словно боясь только отвернуться, как связь будет потеряна навсегда. Они разговаривали, сидя на ступенях, размышляли о жизни, несправедливости, глупых родителях и высоких ценах на текилу. Возмущались о запретах для несовершеннолетних, горячо поддерживали друг друга, что даже до соседей в четвертом часу утра долетали обрывки смеха и перебивающие быстротой фразы «Они тогда еще сказали мне..», «Нет, стой, стой, стой! Ты серьезно?! Они...». Марк узнал, что Джексон - не совсем такой забияка, каким кажется при знакомстве. Ван оказался мечтателем и творческим, а что особенно поразило Марка — он писал стихи. Да, он случайно проболтался и долго отнекивался, стесняясь своей мягкой черты, но Марк не будет Марком, если не узнает всю подноготную. Джексон быстро сдался и пообещал посвятить тому стишок, при этом в своей голове избил себя за длинный язык, не способный держаться за зубами. И входя в дом около шести утра под розоватым отблеском рассвета, Марк действительно был готов заплакать. Он понимал, что придется начинать все с нуля. Когда откроет глаза вновь, время отмотается на двадцать четыре часа назад, а сам парень убьет в себе желание разбить будильник с играющей Нирваной о стену и начнет собираться в кафе на соседней улице. Вооруженный до зубов болью минувших дней он войдет в забегаловку, увидит Вана и сядет за крайний столик, оставаясь незамеченным до тех пор, пока не найдет в себе смелость подойти. А может быть, вообще не найдет. Согласитесь, это довольно непросто — подойти к парню и сказать о собственном сумасшествии и проблемах единственного в своем роде застрявшего во времени человека. Пусть даже обещал. - Вам кофе? - ловко и легко появившись, спросила та самая официантка, которая выходит на работу уже третью неделю подряд и все в том же фартуке с эмблемой заведения подходит к нему все с тем же вопросом. Благо, Марк не переживал это все двадцать один день, а лишь несколько. - Латтэ, пожалуйста, - почти неразборчиво пробормотал Туан, издалека наблюдая за увлеченно тараторящим что-то в трубку Джексоном. Парень сидел за столиком у окошка с видом на жилой квартал и зеленые газоны, часто поглядывая на пейзаж сбоку от себя. Я не трус, я должен подойти и поговорить с ним, - уговаривал себя юноша, крепко сжимая корочку меню вплоть до покрасневших пальцев. Результаты в тот день ничего не дали, и ушел домой Туан, так и не сказав и банального «привет». Кусая щеку изнутри, юноша с тихим стуком положил ключи на тумбу и прошел в гостиную, подсвеченную рыжевато-желтым приглушенным светом двух настенных ламп. Внимание привлек не слишком широкий телевизор на стене, но быстро перестал быть интересным, и ушел в тень накатывающей депрессии. Весь оставшийся вечер он наслаждался звуками рок-н-ролла, как он есть, сидя в глубоком и мягком кресле, забираясь на него с ногами. И на какой-то момент ему удалось забыться, раствориться меж гитарных соло и чистыми звуками клавиш, но засыпал он с мокрыми щеками. Справиться со слабостью оказалось не в его силах. На следующее утро его решимости не было предела. Собравшись, парень уверенными и твердыми шагами направился в сторону кафе, но не тут-то было. Уже на входе, замечая Джексона, умчался, куда глаза глядят, и был таков. Такие попытки, казалось, тянулись дольше, чем вся его жизнь. Наверное, ему просто повезло, ведь в один день Джексон сам подошел к крайнему столику и опустился рядом на деревянный стул с красно-белой в полосочку, подобно скатерти, обшивкой. - Привет, Марк, - улыбнулся тот и сложил руки на столе. - Давно не виделись, - продолжил, вообще-то забывая, где они познакомились, но это однозначно было на нынешней неделе. - Ам... - Туан замялся на несколько мгновений. - Привет, Джекс, - тон был тихим и неуверенным, даже немного завороженным. Вот так просто! Сколько раз он пытался подойти сам, а Ван сейчас и не задумался, что кому-то выносит мозг своими действиями. - Будешь кофе? Я закажу. Официант! - громко позвал, решая не дожидаться ответа, и поднял руку вверх, привлекая внимание. Вновь обратив свой взор на смущенного ситуацией Марка, широко заулыбался. - У тебя случилось что-то? Ты чего какой? - А? Нет, нет, все в порядке... - поспешно замотал головой, уперев взгляд в полированную поверхность стола. - Да? - недоверчиво переспросил и пожал плечами Джексон. - Ну ла... - Вообще-то, нет, - больше к своему удивлению, чем к удивлению Вана, произнес и заметно сглотнул. Он понимал, вроде как, что если сейчас не скажет, то потом совсем никогда не решится, и если делать первый шаг, пытаться, то именно сейчас. - Ты обещал мне стихотворение, - пробормотал, поднимая взгляд и встречаясь своими глазами с темными глазами напротив. - Чего? - до Джексона откровенно не доперло. Он был уверен, что там, где они познакомились, не был настолько в дрова, дабы рассказать о таких вещах. Он вообще свято верил, что нельзя быть настолько пьяным. Выдавив улыбку, Марк кивнул. В душе уже зародилось зернышко облегчения, ведь он, наконец, пересилил себя хотя бы частично. И это давало сил продолжать разговор странный только по своей сути. - Стихотворение. Ты не помнишь, я знаю, но все случилось чуть больше недели назад тринадцатого июля, мы всю ночь болтали возле моего дома, ездили на границу штата, тогда ты предложил травой сделать надпись на... - Стоп, стоп, стоп, - четко выговаривая каждое слово, Джексон мягко опустил ладони на стол и, приподняв брови, выразительно глянул на сбрендившего парня. - Сегодня тринадцатое июля, чувак, а вижу я тебя второй раз в жизни, ты че вообще несешь? - выдавил, на момент решив, что поехал крышей сам. - Я знал. Между прочим, я тогда говорил тебе, что ты решишь, будто я — псих. «Вот и нет!» - ответил ты мне. Но... как думаешь, какого жить в одном дне по сто раз? - полюбопытствовал, принимая с рук официантки кофе и благодарно кивая той в ответ. Все волнение разом пропало, и появился вкус игры, желание вбирать реакции на свои слова до самого остатка. - Ты же гипотетически спрашиваешь, не? - плечи заметно сжались в напряжении. Возникло желание позвонить в психушку или попросту убежать отсюда к черту на куличики, но и какая-то часть сознания просила его остаться. Никуда без приключений на собственную пятую точку, верно! Разведя руками, Марк для виду кивнул. Это все уже ужасно забавляло, так что смех становилось сдерживать с секундами труднее. И именно из-за желания заржать он ощущал себя сумасшедшим, но никак не от того, что застрял в четверге тринадцатого. - Если гипотетически... - не сдержавшись, Марк все же хохотнул. - Так, подожди, почему ты это спрашиваешь? И все это... что ты сказал... это... - Застрявшие у Миссис Кан, - продолжал добивать Туан с таким самодовольным видом, что аж треснуть хотелось. И не пожалел, потому что лицо Джексона в этот момент изобразило наверняка самое великое удивление за всю его жизнь. - Послушай, пожалуйста, меня. Все, что ты сейчас услышишь — не ложь. Я действительно живу только в этом дне, он повторяется вновь и вновь, из раза в раз. Понимаешь? Недавно мы с тобой выпили в этом кафе, и я тебе все рассказал. Ты попросил найти тебя на следующий день, отвести к границе штата и показать надпись. Ты обещал посвятить мне стихотворение. Ты.. Ты еще обнял меня у порога дома, - уже тише добавил, заливаясь краской и слегка надув щеки.- Да, я знаю, как это все звучит... Джекс... - парень в немой мольбе и надежде обратил на него внимание, понимая потрясение, отображенное на мордашке рядом. Молчание затянулось так долго, что нервам Туана было бы актуально заказать гроб и место на кладбище. Пальцы нервно соприкасались подушечками и переплетались, иногда сжимались в кулаки, в то время, как сам юноша почти до крови укусил себя за губу, когда в отчаянии пытался усмирить волнение. Физическая боль замещала душевную. - Ты просто чокнутый, - наконец, после долго молчания, на выдохе произнес Джексон и, поднявшись с теплого места, направился к выходу из кафе. Марк только подумать успел «Может, напоить его опять завтра?», как тот с громким хлопком дверью вернулся и с силой опустил руки на стол перед Туаном. - Поехали, на границу, - это было все, что он сказал, после чего снова вышел из забегаловки и быстрыми шагами приблизился к своему старому-престарому мотоциклу, доставшемуся от отца. На довольную улыбку не было времени, Марк испугался, что тот передумает, и следом выбежал на улицу, но зацепился кофтой за дверь и замешкался, еще больше краснея. Наконец, когда тот сел рядом на мотоцикл (Туан не был в курсе, что тот умеет водить), устроил руки позади себя, хватаясь, дабы не упасть, за край сиденья. - За меня держись, - отрезал Ван, надевая шлем и хватаясь за руль. - Там дорога неровная, свалишься, - оправдал, причем правильно, свою фразу. Это не потому, что ему вдруг захотелось, чтобы его обнял какой-то псих с миловидной мордашкой. А Туан тупил всегда. Перед тем, как дотронуться, он четверть минуты думал, правильно ли все это. А потом понял, хотя и отказывался признавать, что именно так держаться ему хотелось с самого начала, просто выглядит слишком интимно. Первые секунды Марк легко обхватывал внушающе сильную талию, даже не прикасаясь к спине. Вглядывался в напряженную шею, светлые волосы, похожие на его собственные, край красной рубашки и выглядывающую из-под него черную футболку. Но на первом же бугре смелость была послана куда подальше, а сам Марк накрепко сжимал в объятиях Джексона и, кажется, не собирался отпускать, ибо и когда приехали, тот не пошевелился. Кашлянув, Ван привлек внимание и призвал быть, что ли, реще. Ему мало улыбалось все это дело, тем более, что в его какой-либо результат он не верил. - Показывай, - устало выдохнул Ван и слез с мотоцикла. Смущается. Марк милый, когда смущается. Он вообще милый. Днем здесь был совсем другой вид и очень напоминал зеленую сказку. А табличка выглядела, как дощечка с желаниями, которые обязательно сбудутся. И зеленая надпись травой все еще украшала угол. Удивительная вещь эта магия. Никто не знает, когда ее встретишь и встретишь ли вообще, но все в нее верят и так ожидают, так пугаясь, когда та находит их. И Джексон был из тех, кто ищет ее. Наверное, именно поэтому не убежал, а дал шанс. - Знаешь, ты был в таком восторге, когда я рассказал тебе об этом всем в прошлый раз. А сейчас злой... Не хочешь выпить? - пошутил Марк, наблюдая за тем, разглядывающим надпись. На момент, словно вспышкой перед глазами, предстала картина. Ночь. Пустая дорога. Громкий смех парниши рядом, и в руках телефон с цифрой 13 на экране, где место быть дате. Это все было, это все реально, просто кто-то очень постарался заставить забыть. Рот произвольно приоткрылся, а глаза стали неестественно широкими, продолжая всматриваться в слегка смытый дождем зеленый текст. - Черт, я, - наспех облизав губы, Ван выпрямился и пораженно посмотрел на Марка. - Ты вспомнил? - для Марка же это было еще большим шоком. Перед тем, как кивнуть, Джексон вновь оглядел надпись и закрыл глаза ладонями. А что, если Марк уже не первый раз так подходит? И каждый раз вот так огорошивает офигительно неожиданными новостями? Да ну, чушь какая-то... Он, видно, уснул в том самом кафе под убаюкивающим ароматом кофе. Вновь.

***

Когда тот фокусник открыл мне тайну О времени причудах странных, Я обещал, что другом ему стану И за руку я поведу вдоль берегов туманных Дорогой к свету, океану, Косой тропою сквозь преграды, С ним перед солнцем вдруг предстану И, доверяясь словно капитану, Возьму я поцелуй лишь в качестве награды Перечитывая вновь и вновь написанные строчки на мятой бумаге, Марк не мог сдержать улыбки. Он-таки сделал это. Переборол лень, давление шока, накатывающее на него уже каждый день ранним утром, и написал стихотворение. Как они выяснили, то можно прожить день и не забыть ничегошеньки, если не спать. Два с половиной дня они стойко держались, находясь то ли в тринадцатом, то ли в четырнадцатом, но вместе и при памяти, что было главным. Наслаждались. Проводили каждую минуту вместе и разговаривали, разговаривали, разговаривали. Даже когда тем не оставалось и с точки зрения Марка они все обсудили, что хотели, Джексон придумывал еще что-то. Ежедневно Туан рассказывал ему, что они пережили вместе, отвозил к границе штата и так каждый раз, день за днем. Давно должна была начаться школа. Марк уже соскучился по ней. Особенно по родным, ведь не получал от них совсем никаких вестей. Тринадцатого числа они должны быть еще в дороге и прилететь на курорт только поздней ночью. Наверное, если бы не Джексон, совсем загнулся. Уже через неделю Марк не мог отрицать, что нуждается в нем, как в воздухе, а еще через некоторое время понял, что влюбился. Окончательно и бесповоротно, как в этих глупых фильмах. Бабочки поселились в животе, а сердце навечно сбилось с ритма, ведь было достаточно только мысли о нем, как голова шла кругом, а лицо озаряла глупая улыбка. Но он понимал, что мечты остаются мечтами, а он живет лишь одним днем, в котором каждый раз заново знакомится с Джексоном. Это словно влюбиться в призрака. Далекий, холодный и вечно исчезает. И Джексон ежедневно заново влюблялся. Но забывал уже наутро. В этот день Марк уже пережил самое страшное и заставил друга уверовать в то, что не сбрендил, и теперь сидел у себя дома в ожидании. Ван обещал приехать к нему вечером, а пока хотел все обдумать. Такое часто бывало. - Когда-то эта чушь прекратится и все наладится, - шептал Марк, медленно бродя взглядом по листу и в тысячный раз перечитывая выученное наизусть стихотворение. - Интересно, а если я умру, все изменится? Может быть, мне и надо умереть? - продолжал бормотать, как дверной звонок прервал незаконченную мысль. Отложив в сторону бумажку, Туан торопливыми шагами направился к двери. Открыв, по обыкновению, притянул к себе Джексона за шею и некрепко обнял, ожидая ответной реакции. Конечно, она возникала не сразу, вот вы попробуйте себя представить на его месте, но Ван довольно быстро адаптировался и, понимая, что между ними уже что-то есть, обхватывал тонкую талию, укутанную сейчас в легкую серую кофточку с неровными краями. Тепло. И несмотря на то, что странно. Тепло. Возможно ли обнимать абсолютно незнакомого человека и ощущать его таким родным, что возникало желание сжать до хруста ребер? Ван бы дал однозначный ответ. - Я тут подумал, - начал тот, отстраняясь. - Ты сказал, что я уже написал тебе стихотворение, так? И фото, ты говорил, совместные есть... Могу я глянуть, да? - Можешь, - устало выдохнул Марк, кивая и отходя на шаг назад. Он слышал это каждый день вот уже недели три подряд. Указав любимому направление в сторону гостиной, сам двинулся к своей комнате и, забрав все с тумбы, последовал за гостем. Марк знал, какой вопрос последует за этим, как себя Джексон будет вести, заново заметит зарождающуюся влюбленность в глазах, а ночью, уходя ко сну, выть от тоски, что ничего не может исправиться. Тринадцатое число действительно чертово. Положив перед тем на стол несколько фото, бумажку и нарисованный им рисунок, опустился в любимое широкое кресло, упомянутое ранее, и сложил руки по подлокотникам, стараясь выглядеть расслабленно. Туан смотрел, как тот внимательно изучает и даже краснеет, видя их двоих таких жизнерадостных, да и просто счастливых на фотографиях. Пробегается взглядом по написанным собою строчкам, слабо улыбается и временами обращает взор на Марка, что дарит в ответ такую же теплую и искреннюю улыбку. - Мы с тобой... как пара или что-то типа того, да? - спросил, осторожно кладя предметы на стол и сплетая пальцы ладоней, наклоняясь и устраивая локти на коленях. И это было неожиданно, ибо каждый раз он спрашивал либо «Давно мы так гуляем?» либо «Это все правда-правда? Сон какой-то...». Буквально впав в ступор, Марк кашлянул и удивленно посмотрел куда-то перед собой. Возможно, сейчас он решит судьбу своего вечера или хотя бы узнает новую реакцию. Собьет все с устоявшегося ритма. Хотя бы на вечер. Безэмоционально и вяло, подобно роботу, кивнув, Марк неуверенно бросил взгляд на Джексона, весьма довольного таким раскладом. - Получается, у меня есть парень из прошлого? Или будущего? Как это правильно назвать? - так мило заулыбался Джексон, что сердце Марка пропустило удар и забилось быстрее. - Ни то, ни то. Зависший в настоящем, - ухмыльнулся в ответ Туан. Ему понравилось, как звучит «у меня есть парень» с уст Джексона о нем. - И без возможности вернуться, - завершил уже более мрачно. - А ты пытался? Можно же хоть что-то сделать? Там... К ведьмам каким-нибудь пойти или в источнике искупаться.... - Чего? - заржал Туан, оборачиваясь на того. Вот только по бабкам он не ходил и в ледяных водах не купался. - Ты еще скажи, что меня сглазили, - хмыкнул, подминая под себя ноги и уверенно качая головой. - Чушь все это, не верю. - А что в твоей жизни изменилось в тот день? Почему все так получилось? Ты знаешь? Может быть, помнишь что-то? И да, сколько уже дней прошло? - неосознанно брал интервью Джексон. Его интересовало абсолютно все о жизни своего «с неба свалившегося» парня, и вопросов в голове оказалось бесчисленное множество. И так каждый раз. Марк выдавал частички своей биографии, наизусть пересказывал тот день, всякий раз кивал и отвечал «я знаю» на вставки Джексона о себе. Но этим вечером что-то пошло не так. Ван был более мягким и нежным, нежели обычно, часто смеялся тихо и приглушенно, а под конец вечера и вовсе позвал гулять. Туан искренне не видел в нем того самого харизматичного светловолосого бульдога, Джексон словно менялся по мере того, как чувства Марка росли. Идя по улице за руку, Джексон рассказывал (опять) историю, как он был в Китае и там его поймали копы, на что Марк улыбался и охал в нужных местах, делая вид, что до этого ни разу не слышал. - И я такой им говорю «а какого фига у вас запрещено носить с собой зажигалки?! А если я курю?!», а они начали какую-то чушь пороть на китайском, знаешь эхуан-ца-бшва-бшва-грхх, - засмеявшись, Джексон продолжил рассказ, активно жестикулируя свободной рукой. - Черт, это все так странно, - тряхнув растрепавшимися волосами, Ван оглядел своего парня с ног до головы. - Жил себе такой, а тут, оказывается, у меня бойфрэнд нашелся, с придурью еще, - хмыкнул, притягивая к себе. Обняв за плечи, прижался щекой к светлым волосам, защищая их от прохладного вечернего ветра и пасмурного неба, что, того и гляди, прольется дождем. Они смотрелись со стороны, как самая обычная пара влюбленных, наслаждающихся друг другом, и никто бы не подумал, словно у этих милых парней есть мешающая жить глупая проблема. - Сам ты с придурью, - заулыбался Марк, кладя подбородок на плечо. Хотя со слов Джексона это звучало даже как комплимент. - А это заразно, - поддержал стеб Ван, поднимая на себя голову Туана и заглядывая в глаза. Сейчас он отчетливо понимал, что видел их раньше, до сегодня и много раз. Что он уже обнимал хрупкого мальчика, смеялся с ним и рассказывал то, чего прежде никому не говорил. И эти воспоминания, они были так близко, словно на поверхности воды, но столь сложно дотянуться и ухватиться. Они то подплывают плотно, то вновь ускользают, теряясь где-то. - Могу я?... - совсем приблизившись, шепнул Ван, опуская взгляд чуть ниже, на розовые потрескавшиеся приоткрытые губы, и ловя на своей коже ровное сладкое дыхание. Заторможено кивнув, Марк мелким и почти незаметным рывком поддался вперед, встречаясь с губами Джексона в мягком и ласковом поцелуе. rape me... rape me my friend.... rape me... rape me again.... - Лучше бы не просыпался, - первое, что сказал на следующий день Марк, вырубая знатно бесивший будильник. Вчера Джексон поцеловал его. Или он Джексона, неважно. Важно то, что тот не вспомнит этого сегодня и сейчас, просыпаясь в том же дне, Марк чувствовал себя убитым и изнасилованным морально в каждую дырочку своего сознания. Наверное, он мог сказать, что это самое отвратительное утро в его жизни. Даже хуже, чем в первый день своего однообразного путешествия по стране боли и несправедливости. Встав с кровати, парень поплелся в ванную. В небольшом зеркале над раковиной привлекательный парень с растрепанными волосами с запутавшимися в них перышками, бледноватыми губами и обнаженными бежевой майкой ключицами. Глаза еще сонные, но очевидно подавленные тоской и усталостью. Но, когда живешь в одном дне, начинает тошнить даже от своей внешности. Быстро сделав все утренние дела, Марк собрался и вышел на улицу, намереваясь добраться до кафе и начать объяснение сначала. Споткнувшись о кота на порогах, едва не упал. Никогда его не было. Проводив того подозревающим взглядом, ускорил шаг попадая в ритм стукающей бедро сумки на ремешке. Войдя в светлое помещение, еще почти пустующее, опустился за столик Джексона, пока отсутствующего, повесил на спинку стула сумку и поискал глазами официантку. Официанта. К нему подошел официант. - Эм… а где девушка? Темненькая такая, - настороженно спросил, всматриваясь в барную стойку, совсем потерявшись в настоящим и гадая, какого дьявола тут происходит. Как зазвонил телефон. Вздрогнув, Туан достал его из сумки и с полнейшим шоком обнаружил, что звонит отец. Он не звонил столько месяцев... Марк еще спит? Это все ложь, чушь, неправда, выдумка. Наверное, только психически нездоровый человек может приходить в шок от нормального настоящего и принимать абсолютно нормально факт, что застрял в тринадцатом. - Пап? - настороженно ответил на звонок и поднес телефон к уху. - Сынок? - голос был тихим, видимо из-за проблем со связью. - Мы прилетели! Тут такая жара! Ооо, мама, мама, послушай маму! - Марки! Марки, ты слышишь нас? - послышался родной голос на проводе Сморгнув напросившиеся слезы, Туан закивал и убрал телефон от уха. Разблокировав экран, глянул на дату. Четырнадцатое... Четырнадцатое июля. Вновь поднеся мобильный, вслушался в эти любимые голоса, по которым за все время успел так соскучиться, как не скучал ни разу в жизни. Он никогда особо не ценил родителей и не ощущал всю благодарность в полной мере, которую испытывал сейчас. - Вам кофе или?.. - подал голос официант и получил в ответ все тот же кивок, ибо на другое Марк был просто не способен. Голова шла кругом от всего происходящего. Даже возник страх, словно это сон, и вот-вот он проснется проклятым числом без родителей, без Джексона... Джексон. - А... - тихо выдавил, не переставая улыбаться и, взяв сумку, выбегая из кафе, не дожидаясь заказа. Получается, что Джексон тоже все помнит. Вчерашний поцелуй, все теплые слова и прикосновения, новую фотографию на память и прочитанные вслух собственные строки. Он помнит Марка. Пробежав парковку, остановился и оглянулся, замечая мотоцикл Джексона. Без Джексона. - Лгунишка, - раздался шепот сзади, и теплые руки легко устроились на чужой талии. Вздрогнув, Марк обернулся. Черт побери, это правда, его Джексон, самый настоящий, стоит и обнимает его прямо с утра. - Ты сказал, что просыпаешься одним днем, что я ничего не вспомню. Ты просто ко мне подкатить хотел, да? - тихо засмеялся Ван, забывая обо всех доказательствах, приведенных ранее. - Джекс... - накрепко обняв парня за шею, Марк зажмурился, какой-то частью сознания не веря в новую сказку. Хотя он догадывался, в чем дело, ведь все сказки так заканчиваются, прямо, как и эта. Принцесса очнулась от поцелуя своего принца.

Конец.

Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.