Колёса и Ветер

Зик не любил пользоваться расчёской. Скорее всего, из-за придуманного им самим принципа, чтобы оправдывать собственную лень. «Ты слишком маленькая, чтобы понять это» — лаконично отвечал он своей младшей сестре Джинжер, когда та в очередной раз язвительно заметила, что её брат похож на огородное пугало. Летние каникулы вечно длиться не могут, к сожалению. И это было отличным мотиватором для Зика и его лучшего друга Лютера, чтобы кататься на доске с самого утра и до позднего вечера с одним лишь перерывом на еду. Не успел Зик покинуть двор своего дома, как к нему навстречу подкатил на своей старушке-доске Лютер. -Хей, приятель, — выкрикнул Лют своим обычным весёлым голосом и вытянул руку для приветствия. Два хлопка руку об руку и один — по щеке. Это было привычное приветствие друзей. Затем оба без лишних слов покатили по полупустым улицам. Зик и Лютер жили в той части города, где 50 процентов горожан составляют тинэйджеры, при том, что общая численность проживающих здесь — очень мала. Собственно, парням не нужен был большой шумный город. Главное — чтобы поблизости была площадка с трамплинами. -Ну, как ты, мужик? — прервал молчание Зик. -Я всё ещё не могу поверить, что вчера выпал мой последний молочный зуб! — выкрикнул Лютер. Теперь Зику казалось, что его друг с самого начала из сегодняшней встречи только ждал, чтобы он спросил об этом. -Посмотри, я повесил твой зуб на цепочку и не снимал даже в душе, — Зик достал из-под футболки зуб и демонстративно покрутил цепочку с ним на пальце. -Дружище, это так мило, — ответил Лютер, и на губах его засияла детская и очаровательная улыбка, которую Зик так любил. Веснушчатые щёки покрылись лёгким румянцем, а голубые глаза, как показалось скейтеру, наполнились счастливыми огоньками (но вполне вероятно, что это всего лишь игра солнечного света). Зик был готов сделать очень и очень многое, чтобы видеть Лютера таким. Диалог этот происходил во время езды. Куда именно друзья ехали, Зик не знал. Задумавшись над этим, он пришёл к выводу, что Лют направляет их к Дончикам. И пусть. В этот момент в голову парня пришла странная мысль о том, что он готов был ехать с Лютером куда угодно. Интересно, а все друзья так относятся друг к другу? Так нежно и… с таким обожанием. Спрашивать у кого-либо, конечно, неудобно. Да и потом, ведь это совершенно нормально, когда друзья хорошо относятся один к другому, с уважением и так далее. Но нет. То, что испытывал к Лютеру Зик, было не что иное, как обожание. Даже к родной сестре он относился куда более холодно! К слову, Зик впервые подумал об этом. И ещё раз посмотрел на Лютера, которому встречный ветер бил в лицо и игриво трепал выбившиеся из-под шлема рыжие локоны.. Когда это началось? Не с того ли самого дня, когда они бегали по траве во дворе дома Зика с закатанными штанами под грибным дождём? Кажется, им тогда было по десять. И вот тогда, глядя на Люта, на его руки, ловящие капли дождя, и голубизну его глаз, отражающую радугу, слыша его смех, мальчик впервые ощутил желание обнять его и ощутить щекой его рыжие космы на голове. Разумеется, Зик не понимал, что это за тяга такая, и прекрасно то, что ему хватило ума не сделать ничего такого и никому не рассказывать о своих чувствах. Зик думал об этом, глядя на Лютера, своего лучшего друга чуть ли не с младенчества, а что же теперь? — возлюбленного? .. Думать об этом было противно и невероятно, но скейтер ничего не мог с собой поделать. В этот момент, он мог поклясться, если бы у него было огнестрельное оружие в руках, он бы не раздумывая вынес себе мозг к чертям. Его снедала мысль не только о том, что это ненормально, что Лютер — запретный плод и что никто его не поймёт, но и том, что его друг никогда не ответит ему взаимностью. Хотелось заплакать. И хоть Зик понимал, что Лют не будет смеяться над ним — он не такой —, но он будет настойчиво просить объяснений, а вот их ему категорически нельзя знать. Осознание, пришедшее лишь сейчас, на счёт ситуации, державшейся несколько лет, обескураживало. Но не так, как столб, в который врезался Зик через мгновение. -Друг, ты в порядке? — Стоило Лютеру лишь протянуть руку, как появился Коджо — гордый, но чертовски глупый скейтер. -Парочка лузеров, если бы у меня была шляпа с надписью «для приветствия неудачников», я бы снял её сейчас, но поскольку я не лузер, чтобы носить подобное, вы в минусе! — и Коджо засмеялся и в очередной раз ударил себя по заду, довольный собственным остроумием. -Пойдём, Зик — сказал Лютер, не разделяя веселья Коджо, и помог другу встать, подхватив Зика за руку. Касание друга тут же отдалось во втором парне приливом эндорфинов. -Слушай… Не хочешь зайти ко мне? Закажем пиццу, посмотрим «13 район», — предложил Лютер, — честно говоря, мне немного надело колесить тут и там без смысла. -Окей, — только и мог ответить Зик, потому что, хоть это и не было редкостью, когда Лютер звал его к себе, чтобы просто посмотреть фильм и поесть пиццы, всякий раз сердце его замирало в экстазе. Войдя в комнату Лютера, оба уселись на его кровать. Пицца прибудет с минуты на минуту, а фильм только начался. Для обоих парней это был идеальный вариант свободного вечера. Прошло некоторое время, и прибыла пицца. Всё шло в точности, как и обычно. Они сидели на кровати Лютера буквально в четырёх дюймах друг от друга, и Зик боролся с желанием в один миг сократить это расстояние до минимума. На самом деле фильм его ни капли не интересовал. Он пересматривал его 5000 раз, потому что это был любимый фильм Лютера. Съев 1 кусок пиццы, Зик не заметил, как уснул. ** Зик открыл глаза. Как долго он спал, он не имел понятия. Оглядевшись, скейтер отметил, что всё ещё находится в комнате Лютера, а телевизор не работает: наверное, фильм кончился. Только через пару минут Зик осознал, что ощущает непривычное и приятное тепло. И тут (о, срань господня!!!) он заметил, что лежит под одеялом, причём крепко обняв его, на его груди спал Лютер. Сердце Зика затрепетало, а глаза напрочь отказывались верить, что всё происходящее — реальность. Тем не менее, парень изо всех сил пытался не дать волю эмоциям и лежать спокойно, чтобы не разбудить друга. Но, кажется, ничего не вышло, потому как Лютер задвигался, потянулся, задев одной рукой лицо Зика и сонными глазами посмотрел на него. В следующий миг лицо его стало совсем другим — он заволновался и стыдливо покраснел. Некоторое время Лют подбирал слова. -Меня разбудило твоё сердцебиение… то есть, оно у тебя очень сильно билось и, — Лют ер мямлил и запинался на полуслове, — я не знаю, что на меня нашло…. Обычно я ведь не засыпаю на этом фильме, ты знаешь, а тут… возможно, я ворочался во сне… и тут ничего такого нет, это же случайность… что мы заснули в моей постели… Всё происходящее и Лютер были до того забавными, что Зик засмеялся. Это, по-видимому, успокоило второго скейтера, и он облегчённо вздохнул с ТОЙ САМОЙ улыбкой. -Всё впорядке, — наконец почти прошептал Зик и в следующее мгновение какие-то силы свыше побудили его прикоснуться своими губами к губам Лютера. Это было сложно назвать настоящим поцелуем, это было лишь касание, причём довольно короткое, но этого хватило, чтобы электрический ток, рождённый из этого самого касания, перешёл по губам обоих к животу. Зик испытывал это впервые, хотя ему нравилось много красивых девчонок, но это было не то. И, наверное, именно это называют бабочками в животе… Затем скейтеры сидели и смотрели друг на друга, не в силах поверить в происходящее. Зик видел едва заметную дрожь на губах Лютера. Он никогда ещё не видел своего друга таким. В следующий момент Зик сделал то, чего очень давно желал. Он прижал друга к себе, и тот не стал сопротивляться. Скейтер гладил и целовал рыжие космы Лютера, чувствовал его тёплое дыхание у себя на шее и худые длинные руки, обхватившие его тело в объятии. -Посмотрим фильм? — пробубнил Лют в плечо друга, — я принесу попкорн. ** Через 5 минут Зик и Лютер жевали попкорн и смотрели «секс в большом городе» Оп-ля *