Морские повести

Уставшее солнце медленно уплывало за далёкий горизонт, алое небо отражалось в водах Тихого океана. Небольшой островок был погружён в сладкую ленивую дрёму. Жители «Солёного залива» - небольшой бухты с западной стороны острова, - уже закончили все свои дела и теперь отдыхали. Жизнь на западной стороне острова была простая и размеренная, и, наверное, почти все люди, живущие здесь, могли бы сказать, что они счастливы. Силуэты чаек, летающих на фоне солнца, были очень красивы. Любые силуэты красивы во время заката, но птицы, которых очень много на островах Кука, создавали какую-то особую атмосферу. Пусть чайки и не соловьи, но даже их крики приятно послушать вечером у моря, особенно в такой спокойный день, когда дует лёгкий бриз, а небо чисто, как океанская гладь, расстилающаяся перед тобой. Мальчишки пускали «блинчики» по воде, рыбаки несли свой улов домой, но один седовласый старик всё сидел на мостике, беспечно болтая ногами, словно ребёнок, и смотря вдаль. Его тростниковая удочка почти касалась воды. Этот рыбак отличался от других тем, что он ловил рыбу не для того, чтобы продать, и не для того, чтобы съесть, а просто так. Нельзя даже точно сказать, ловил ли он её вообще, потому что ведро рядом с рыбаком всегда было пусто. Да он и не особо следил за тем, клюёт ли рыба или нет, может, у него и крючка-то на конце лески не было. Просто ему нравилось сидеть на этом мостике по вечерам и смотреть на горизонт, но просто сидеть здесь было как-то не принято, поэтому он и брал удочку. Казалось бы, бесполезный человек этот рыбак (он даже рыбаком не был), но все дети радовались, завидев вечером на пристани силуэт человека в панаме и с удочкой в руке. «Почему?» - удивитесь вы. Да потому, что этот человек знал столько, что его морскими повестями, - так он называл свои рассказы о море, - можно было заполнить целую библиотеку! Причём приключения в его историях были так опасны, а чудовища так ужасны, что маленькие дети, слушая его, начинали испуганно озираться, ожидая увидеть пирата или гигантского осьминога, подростки недоверчиво щурились и пожимали плечами, а самые скептические из взрослых крутили пальцем у виска, случайно услышав обрывок истории. Самое таинственное в этом человеке было то, что никто не знал, откуда он берёт деньги и кем был в молодости. Поговаривали, что у него дома спрятан сундук с сокровищами. Это было вполне возможно. В бухте было предостаточно стариков, которые в молодости были лихими моряками, накопили денег, а теперь проводили старость сидя на песчаном пляже и глядя на закатное солнце, но рыбак был какой-то другой. Его рассказы не походили на обычные сказки, оттого они так всем нравились. Сомнений нет, он много путешествовал и пережил опасные приключения, но как давно он на острове, откуда приплыл и даже как его зовут – никто не знал. Некоторые даже считали, что он был помощником Кука, но это никак невозможно, так как Кук умер до того, как старик родился, если только рыбаку не больше сотни лет. Но на это выдумщики тоже нашли ответ, объяснив, что экспедиция Кука могла найти эликсир жизни, который рыбак теперь спокойно попивает у себя в хижине. Так или иначе, он рассказывал интересные истории, и все дети бежали к нему с воплями радости, завидев на мостике знакомый силуэт. Вот и маленькая Люсиль, прогуливающаяся по бухте, бросила свой взгляд на мостик и, увидев шляпу и удочку, громко крикнула: «Томми». Она ни за что не пошла бы к этому человеку без старшего брата. И дело даже не в том, что ей было страшно слушать истории одной, хотя и это тоже, просто у них с Томми был уговор, по которому каждый, завидев рыбака, должен был звать второго. Не получив ответа, Люсиль побежала к маленькому песчаному пляжу, на котором обычно собиралась шайка мальчишек, среди которых Томми был заводилой. Выскочив на пляж, девочка ещё раз кликнула брата по имени, но вместо Томми на пляж выскочил низкий белобрысый паренёк, прозванный ребятами Чайкой, и закрыл Люсиль рот ладонью. - Чего кричишь, малявка? У нас тут засада, а ты всех нас погубишь, и Томми заодно. - Пусти, - прошипела Люсиль, привыкшая к таким выходкам. - И не называй меня малявкой. Я брата ищу, у меня важная новость, поважнее ваших игр. Рыбак пришёл. Чайка даже рот от удивления разинул, старик давно не показывался на мостике, но пойти позвать его никто не решался. Неожиданно в кустах за пляжем промелькнула копна рыжих волос, на что Люсиль моментально отреагировала: - Выходи, Томми, я тебя видела. Рыбак здесь. Из-за кустов показалась улыбающаяся физиономия её брата. Больше и говорить ничего не пришлось, Томми бросился обратно в бухту, Люсиль и Чайка побежали следом. Когда они выбежали на мостик, солнце почти зашло, лишь маленький золотой кончик оставался над водой, как будто на весь мир надели мешок, оставив в нём маленькую прорезь для глаз, и сквозь эту прорезь светят яркие лучи. Старик всё так же сидел, болтая ногами и изредка обмахиваясь своей панамой, чтобы отогнать жару. - Добрый вечер, - Томми подошёл и сел на мостик рядом с рыбаком, точно так же болтая ногами. Чайка повторил всё за своим заводилой и сел с одной стороны от него, так что Томми оказался к рыбаку ближе всех. Люсиль присела, подогнув ноги под себя и не сводя глаз с рассказчика морских повестей. - О, это ты, Томми, - улыбнулся рыбак, - а я только о тебе вспоминал… - старик обвёл мостик внимательным взглядом, - и друг твой здесь, и сестра. - Ага, - кивнул Том. - Мы все хотим послушать ваших историй. Рыбак задумчиво сощурился и посмотрел на тонкую золотую полосочку у горизонта, как будто хотел выглянуть из мешка и увидеть то, что там, на свету. - А о чём вы хотите послушать? - задумчиво спросил он. - Даже не знаю, - Томми пожал плечами и посмотрел на ребят, ища поддержки, - о шторме, к примеру, или об акулах. - О долгих путешествиях, - сказал Чайка. - О дельфииинах, - мечтательно протянула Люсиль, а Томми при этом тяжело вздохнул и так посмотрел на сестру, что она мгновенно замолчала. - Хм… - рыбак почесал затылок и повернулся к ребятам, - пожалуй, я знаю, какую вам рассказать историю. Это история о мышонке, - после этого старик опять повернулся лицом к горизонту и тихо начал свой рассказ. - На одном судне когда-то служил кок, который и заставил меня однажды задуматься над этой историей, он рассказал мне её, ещё когда вас на свете не было. Так вот, служил он на большом двухпалубном торговом судне, товаров на продажу на корабле было очень много, людей тоже было предостаточно. Кок, само собой, не один готовил для всех этих людей, ему помогали два поварёнка, но они не будут участвовать в этой истории… В их камбузе был ещё один обитатель, только вот о нём никто не знал. Это был маленькой мышонок, очень осторожной, ведь до этого времени его никто не примечал. Однажды, когда мой знакомый был один на кухне и доставал продукты для готовки, к нему в камбуз забежал матрос и оповестил о том, что капитан тотчас желает его видеть. Ну, делать нечего, кок был из послушных, и поэтому сразу же кинулся к капитану, он так спешил, а кухня была настолько маленькой, - такому крупному человеку, как он, вжизнь не провернуться, ничего не задев, - так что спешащий кок зацепил локтем бутылку красного вина, поставленную, по рассеянности, у самого края стола. Но времени убирать осколки и вытирать вино не было, даже позвать поварят было некогда, ведь капитан срочно хотел его видеть! А всё оказалось совсем не так важно и неотложно, как думал кок, убегая. Капитан всего лишь хотел попросить не солить мясо так сильно. Моему приятелю захотелось его придушить. Но капитан есть капитан, его душить нельзя. Да и к тому же, он не был виноват в разбитой бутылке и пролитом вине, так что кок, печальный, поплёлся в свой камбуз, надеясь сорвать злость на помощниках. Он был человек добрый по натуре, но очень обидчивый. Но на родной кухне его ожидал ещё один сюрприз, и, поверьте, этот сюрприз был не из приятных… Дохлая мышь лежала не его кухонном столе рядом с большим куском сыра. Кок схватился за голову и уже собрался выбросить испорченный сыр за борт, но вовремя заметил, что сыр цел. Он не был надкусан или ещё хоть как-либо повреждён. Похоже, несчастный мышонок хотел полакомиться, но так и не вкусил желанного угощения, померев по дороге. Кок осмотрел всё, что лежало на столе, всё понюхал и осторожно потрогал, но среди овощей, зелени и хлеба не было ничего, что могло бы отравить мышь. Так ничего и не придумав, мой приятель стал с задумчивым видом собирать осколки бутылки с пола. Вот смешно - сам раздумывает, чем могла отравиться мышь, но при этом не придаёт никакого значения осколкам. И вдруг его словно молния стукнула. Поражённый, он испуганно посмотрел на алую лужу и дрожащей рукой поднёс один из осколков к носу – так и есть, к запаху вина примешивался какой-то другой, резкий. Не то, чтобы он был противным, но вино не пахнет розами, а вот некоторые яды пахнут. Закончилась эта история хорошо, если на время забыть о погибшем смертью храбрых мышонке. Никто из людей не успел притронуться к этой партии вина, которая сразу же была заперта в одной из комнат, чтобы быть закопанной на ближайшем острове. Капитану не хотелось губить безвинную рыбу, даже возможность того, что кто-то отравится этим вином, пугала его. Капитан был очень добрый и мягкосердечный, словом, не пират. А кем было отравлено вино, никто так и не узнал. У торговцев, плывущих на судне, просто купили другое для камбуза. Но кок ещё долго принюхивался ко всему, что проходило через его кухню. - Я знаю, кто отравил вино! - воскликнул Томми и, довольный заинтересованными взглядами собеседников, продолжил. - Это были те самые торговцы, продававшие вино. Им это было очень выгодно, ведь их товар потом купили для камбуза. - Не думаю, что это они, - помотал головой рыбак. - Зачем им это? Их вино раскупили бы и на базаре. И потом, ведь это случайность, что мышонок отравился вином. А что, если бы отравился кто-то из матросов, или мой приятель, к примеру? Эти торговцы были не из тех людей, которые ради денег готовы пойти на убийство, - Томми хотел ещё что-то возразить, но старик жестом попросил его помолчать. - Но главное в этой истории не то, кто отравил вино, а то, что даже самый маленький мышонок сослужил добрую службу, пусть и ценой своей жизни. Все трое ребят многозначительно переглянулись, а Чайка присвистнул. - Ну а теперь, - улыбнулся рыбак, - бегите домой, солнце уже давно зашло. Мальчики тут же вскочили и с криком «кто последний – тот медуза» умчались прочь. Люсиль поднялась и села на место Томми, точно так же свесив ноги вниз. Она была грустная-грустная. Шестилетняя девочка, забавно наморщившая носик в попытке додуматься до чего-то очень важного, но ответ был слишком далеко, и в глазах маленькой мечтательницы блестели готовые пролиться слёзы. - Знаете, что мне не понравилось в вашей истории? - спросила она и продолжила, не дожидаясь ответа. - То, что мышонок оказался важнее тех двух поварят из камбуза. Ведь они даже не поучаствовали в этой истории. Да, ваш приятель пару раз вспоминал их, но его помощники ни разу не появились на камбузе. Мне кажется, это плохо. Ведь мышонок не должен быть важнее человека. Рыбак удивлённо посмотрел на Люсиль и добродушно засмеялся, показывая испорченные зубы. Вволю нахохотавшись, чем ещё больше смутил девочку, он ласково пояснил: - Так ведь жизнь мышонка намного короче жизни поварёнка. Разве это лучше, если бы вином отравился ребёнок? - Лу помотала головой. - Ну вот, видишь. Эти поварята смогут ещё много раз стать главным героями интересных историй, всё зависит лишь от того, что они сделают для этого. Если человек живёт, как мышонок, то только отравленное вино поможет ему сослужить добрую службу. Чтобы стать персонажем чьих-то историй – надо сделать что-нибудь очень значительное. - А что? - невинно поинтересовалась девочка. - Ну, это ты уже сама для себя решай. После этих слов рыбак поднял из воды удочку – к концу лески был привязан камень. Видно он, как тот капитан, был слишком добродушным для того, чтобы причинять рыбам вред. Взяв свой маленький деревянный стульчик и пустое ведро, старик пошёл по мостику в сторону берега. - А что вы делаете, чтобы быть важнее мышонка? - быстро спросила Люсиль, пока рыбак окончательно не скрылся из её поля зрения. - Разве это непонятно? - девочка отрицательно покачала головой. - Я рассказываю людям истории, - и старик ушёл в темноту петляющих песчаных улочек Солёного залива. А Люсиль осталась сидеть на мостике одна. Она всё всматривалась в далёкую темноту, где небо становилось морем, но ничего не могла там разглядеть. Девочка пыталась понять, что такого значительного ей нужно сделать, чтобы стать важнее мышонка.