Datura

Ее волосы отливали бледно-изумрудным и пахли зеленым яблоком. Вертиго уложила их с деланной небрежностью, позволяя им водопадом струиться по спине. Пара своевольных прядей лентами падали на лоб, и мутант то и дело кокетливо отводила их за ухо, чтобы через минуту-другую склонить голову так, чтобы локоны вновь ниспадали на лицо. Девушка то и дело сглатывала, украдкой облизывала губы, мелкими глотками вдыхала густой спертый воздух. От стен веяло холодом и сыростью, однако для Вертиго местная стынь была жарче летнего зноя, и ее кровь вскипела, забурлила, когда Эссекс обратил к ней свое бескровное лицо. Глаза Синистра горели парой углей и прожигали ее насквозь. - Планы немного изменились, - в голосе Натаниэля звучало недовольство, и девушка физически ощущала его тихую ярость. Мужчина угрюмо хмурил брови, степенно расхаживал по кабинету, сцепив руки за спиной, но в каждом жесте и шаге Вертиго видела отражение гнева Эссекса. - Навести Юрико и Сиро в китайском квартале. Передай им, что выступаем завтра, - узкие губы сжались в злую линию, кристалл в мраморно-белом лбу полыхнул огненно-алым. - А что же Омега? Или Крид? - кольцо на пальце Вертиго сверкнуло нежно-фиалковой искрой, когда она картинным жестом откинула с лица волосы. Внутренний жар сменился леденящей пустотой, когда Синистер хлестнул ее взглядом через плечо. - Нет. На сей раз обойдемся без них. Виктор... недостаточно деликатен для этого, - рот Натаниэля растянулся в жестокой улыбке, - тебе ли не знать. От коварной ухмылки Эссекса веяло холодом, его лукаво прищуренный взгляд полоснул Вертиго с лаской стилета, и желудок девушки свело судорогой. Вместо густого медово-тягучего жара тревога растекалась по жилам колючей волной. О чем он?.. Что он имеет в виду? Мутант потерла болезненно пульсирующий затылок, отводя глаза. Усмешки Синистера были опаснее гремучих змей: никогда не знаешь, что за ними скрывается. Действительно, Вертиго уже приходилась работать вместе с Кридом... или Натаниэль говорит не о том? - Однако на твое присутствие я рассчитываю, - многозначительно произнес Эссекс, подступая к девушке, потянувшейся навстречу его голосу. Холодные бледные пальцы невесомо коснулись щеки Вертиго, сжали подбородок, приподнимая. Бледно-бирюзовые глаза чуть расширились, на губах застыл ошеломленный вздох, когда Синистер вплотную придвинулся к мутанту. Ее отражение дробилось в гранях ромбовидного кристалла, дрожало в красном мареве взгляда Синистера. - Я знаю, что ты меня не подведешь. Верно? Девушка медленно кивнула, завороженная, на миг задержала дыхание, увидев, как ядовитой усмешкой искривило рот Синистера. Большим пальцем он с силой провел по ее нижней губе и убрал руку, почти мгновенно отступая. Вертиго пошатнулась, часто заморгав, томительное напряжение схлынуло, и от непонятной усталости одеревенело все тело. Ее трясло словно в лихорадке, во рту и горле пересохло так, что дышать было больно; пол закачался под ногами, а в ушах поселился мерный гул. Эссекс наблюдал за ней с насмешливым любопытством, и недоброе предчувствие Вертиго оскалилось ядовитыми шипами. Эти его намеки про Виктора... Что он знает? Или только... подозревает ее? Будто от Натаниэля возможно что-то утаить! Девушка опустила смятенно заблестевший взгляд, смущенно поправила волосы. Если Эссекс прикажет... если скажет ей, не желает, чтобы это продолжалось дальше, то Вертиго подчинится, как и всегда; она никогда не пойдет против него: ни мыслью, ни делом. Туманное эхо его прикосновений еще цвело на коже, от лукавого узкого взгляда сердце горячо колотилось, но сорвалось и ледяным камнем полетело вниз, когда Синистер небрежно махнул рукой, отпуская ее. Таким жестом прогоняют слишком навязчивую собаку или отгоняют муху. Сглотнув горькую слюну, Вертиго зашагала прочь с прямой спиной, высоко держа голову, хотя разочарование и боль клонили ее к земле. Если бы Натаниэль попросил... Но он молчал, и его безмолвие вынудило девушку прибавить шагу. После визита к мистеру Синистеру ей меньше всего хотелось оставаться в одиночестве. Кто она для Эссекса? Слуга, творение, эксперимент, не более. Покорная - вот в чем ценность Вертиго для Натаниэля, и иного ему не нужно. Мутант крепко сжала кулаки, запуская ногти в кожу ладоней глубоко, так, что кровь закапала на бетонный пол. Она была создана для службы Эссексу, но... как быть, если ей хочется совсем другого? Девушка досадливо тряхнула волосами, протяжно выдохнула, прикрыв глаза. Пораненные ладони саднили, кровоточили, как и ее растоптанное самолюбие. Она надушилась специально ради Синистера, даже надела это проклятое кольцо, которое было мутанту слегка маловато. Туго сдавленный драгоценным ободком палец слегка распух и онемел, аметист в витиеватой оправе из белого золота злорадно вспыхивал темно-фиолетовым, и от его отблесков безымянный палец казался мертвым и гниющим. Обида подозрительным блеском заиграла в уголка прищуренных глаз Вертиго, изошла злым шипением, когда девушка принялась остервенело стягивать с пальца кольцо. Украшение не поддавалось; мутант сжала зубы, силясь проглотить рвущийся из груди всхлип. Уродливая, жалкая, нелепая, слабая... Как ей вообще могла прийти в голову мысль, что она достойна внимания Натаниэля?! Она вздрогнула и по-звериному текучим движением ушла в сторону, когда массивная дверь резко распахнулась, едва не ударив девушку по плечу. Волна спертого воздуха волной хлынула в коридор, густой затхлый запашок заставил девушку гадливо поморщиться. Вертиго спесиво вскинула голову, спрятав за спину руку с опухшим пальцем, и взгляд Саблезубого выдержала смело, хотя глаза щипало от подступивших слез. Виктор стоял, прислонившись плечом к косяку и скрестив ноги, похлопывал себя по голому животу. Босой, одетый в одни только потертые джинсы, он смотрел на девушку, выжидая, и не моргал. Пялился, словно тигр на кролика. Вертиго строптиво поджала губы, передернула плечами, одновременно приплясывая на месте. - Мог бы и поосторожнее, - капризно заметила мутант, потирая плечо тыльной стороной ладони, - может, как-нибудь для разнообразия начнешь открывать двери не ударом ноги? Саблезубый глухо фыркнул, разминая шею, а после широко зевнул с басовитым протяжным стоном. Сладко потянувшись, он взглянул на Вертиго из-под угрюмо насупленных бровей и повернулся к ней спиной, блестящей от пота. - Заходить будешь или как? - бросил мужчина отрывисто, даже не потрудившись обернуться. Взгляд девушки брезгливо скользнул по пустым пивным бутылкам, по столу, заваленному обглоданными костями, и разобранной постели с несвежим бельем. После кабинета Эссекса, чистого и лаконично обставленного, комната Саблезубого все равно, что звериная клетка - следы хозяина буквально повсюду: от пятен пролитого пива на полу до трещин на стенах, оставленных кулаками Виктора. Замерев на пороге, мутант смотрела, как Крид, подхватив с пола хромированные гантели, по очереди сгибает руки. Мышцы бугрились, напрягаясь, светлые волосы липли к лоснящейся коже, Саблезубый гортанно выдыхал сквозь зубы, деланно не замечая Вертиго, но его демонстративное равнодушие девушку скорее смешило, чем задевало. Пнув носком пустую бутыль, лениво покатившуюся по полу, мутант прижалась спиной к косяку. - Не тяжеловато для тебя, м? - хитро осведомилась девушка, играя зеленоватой прядью. Саблезубый не ответил, продолжая пыхтеть над гантелями, и Вертиго озорно прищурилась. Всегда соблазнительно покидать камешками в задремавшего зверя. - Смотри, не перестарайся, а то... - Вертиго едва не прикусила язык, когда гантели с раскатистым грохотом и лязгом рухнули на пол. Виктор, чуть запрокинув голову, повел плечами. В угрожающе потемневших глазах светлячками бились золотистые искры. - У тебя сегодня забота прямо-таки из задницы прет. Что, с Синистером еще не нанянчилась? - Саблезубый раздул ноздри, принюхиваясь, и весь сморщился, поперхнувшись, смачно прочистил горло. - Тьфу!.. Ну и вонь! Никак твои новые духи, да? Ради Эссекса постаралась, а ему все по боку? Вертиго дернулась, точно от оплеухи, круто отвернулась, и волосы хлестнули ее по щеке. Невеселая гримаса искривила тонкие девичьи черты. Надо же, заметил, почуял сквозь смрад, витающий в комнате, а Натаниэль ничего не уловил, хотя стоял к ней вплотную. А может, и заметил, но ему не понравилось? Или не пожелал обращать внимания на такую мелочь? Какая разница, как пахнет твой слуга, главное, чтобы служил верно! От травяного аромата с нотками мяты и зеленого чая противно засвербило в носу: еще недавно нравившийся, теперь он раздражал дико, до ломоты в кистях. Как, должно быть, Синистеру смешны все ее убогие попытки, какой же глупой ее считает Виктор... Вертиго прижала пальцы ко рту, стараясь проглотить рвущийся наружу истеричный смешок. Когда пальцы Саблезубого стальным кольцом сомкнулись на ее предплечье, девушка своевольно дернула рукой. - Отпусти! - выплюнула она презрительно, отворачиваясь от Крида едва не до вывихнутой шеи. Мужчина недовольно рыкнул, привлекая Вертиго к себе, практически втаскивая ее в небольшую душную комнатку, пропахшую пивным хмелем. Мутант сердито пихнула Саблезубого кулаком в живот, извивалась змеей в его хватке, но Виктор едва замечал ее сопротивление. Все одно, что цыпленок в лисьих лапах. Девушка гневно взбрыкнула, когда он зарылся лицом в ее волосы, жадно вдыхая; втянула голову в плечи, стараясь отстраниться. - Не... трогай меня, животное! - Да ну? А разве не за этим ты пришла? - без труда удерживая девушку одной рукой, Саблезубый запустил пальцы в копну перламутрово-зеленых локонов и намотал их на кулак. Он резко дернул, вырвав из груди Вертиго хриплый вскрик, вынудил ее запрокинуть голову и прижался носом к изгибу ее шеи. Раскаленная волна прокатилась по спине, рассыпаясь ворохом колючих мурашек, ударила слабостью по коленям, однако мутант продолжала бороться, упрямо пыталась увернуться от прикосновения, но прикусила нижнюю губу, задрожав: горячий, шершавый, как у зверя, язык Виктора прочертил влажную дорожку по ее шее к уху. Жарко выдохнув, Саблезубый облизал мочку, жадно вбирая ее в рот, принялся увлеченно покусывать, перекатывая между зубами, вынуждая Вертиго опасаться за целостность собственного уха. Девушка мотнула головой, но замерла - Виктор весьма ощутимо укусил за хрящ и предупреждающе зарычал. Мутант обреченно вздохнула, опуская ресницы и покорно расслабляясь, и Саблезубый с довольным урчанием влажно прошелся языком по ее щеке. Вертиго сконфуженно скривилась. - Какое же ты все-таки животное, - протянула она, манерно закатив глаза, на что Крид только фыркнул, облапив ее за грудь. Девушка охнула: жесткие пальцы Виктора мяли грубо, до синяков, щипали, нетерпеливо царапали тонкую ткань комбинезона. Кривые когти поддели края ворота, яростно дернули вниз, и ткань лопнула, разошлась в стороны под приглушенную брань Вертиго. Она негодующе оттолкнула мужскую руку, прикрывая безобразно расползшиеся прорехи ладонью. Взгляд гневно сверкнул голубым льдом. - С ума сошел?! - прошипела Вертиго. - Мне, что, потом голышом к себе возвращаться? - Ага, - Виктор плотоядно осклабился, подталкивая мутанта к столу. Девушка упиралась, однако Саблезубый надвигался на нее несокрушимой скалой, для которого сопротивление хрупкой девушки, все ее удары - что хлопанье крыльев мотылька. Пивные бутылки на столе звякнули, покачнувшись, когда Крид прижал Вертиго к столу; несколько упали, сорвавшись с края, и с минорным звоном разлетелись осколками по полу. Мутант балансировала на носочках, опираясь ладонями о столешницу, и потемневшее лицо Виктора было в паре вздохах от ее собственного. - До чего же аппетитное будет зрелище! С басовитым смешком он шлепнул девушку по округлому бедру и вновь потянулся было к ее груди, однако широкая усмешка сменилась разъяренным оскалом; глаза, горящие каплями золота, заволокло мутной пеленой, когда Вертиго прижала руки к груди, заслоняясь от него. Саблезубый стиснул ее запястья, безжалостно встряхнул и попытался повалить девушку на стол, но Вертиго изловчилась и боднула его головой в подбородок. От боли перед глазами заплясали язычки пламени и тонко заломило в ушах. Проклятие, да он же как каменный! Теперь наверняка шишка будет! Девушка вырвала руку из кольца когтистой хватки и потерла жарко пульсирующий ушибом лоб. Виктор непонимающе моргал, хмуря кустистые брови. Сам он удара будто бы не почувствовал, глыба чертова! Вертиго досадливо пихнула его плечом в грудь, прежде чем начать аккуратно стаскивать с плеч комбинезон. Саблезубый отступил на шаг, наблюдая за девушкой хищно прищуренными глазами. Сунув большие пальцы за пояс джинсов, он принялся покачиваться с пятки на носок. Крылья носа Крида чутко трепетали. Вертиго, намеренно стараясь не смотреть на мужчину, сбрасывала одежду, как змея - кожу: медленно, плавно изгибаясь и помогая себе всем телом. Голодный взгляд Виктора шарил по ее телу, он то и дело сглатывал и облизывал клыки, поджимал пальцы на ногах, царапая отросшими когтями пол. Девушка нагнулась, спуская комбинезон к ногам, спрятала за упавшими на лицо волосами презрительную гримаску. Как она?.. Что вообще Вертиго могла в нем найти? Виктор Крид был груб, неряшлив, злобен, мылся раз в месяц, если не реже, и жрал сырое мясо. Временами он откровенно хамил, бесил, выводил Вертиго из себя, даже позволял себе поднять на нее руку, однако видел в ней личность. Слабую, зажравшуюся подачками Синистера, конечно, но все же личность; видел женщину, а не ручную болонку Эссекса, его слугу, безликую тень в легионе ей подобных. Девушка была довольно умна, чтобы не обольщаться на счет чувств Виктора. Он - самовлюбленный, эгоистичный засранец, и Вертиго задевало такое пренебрежительно-собственническое отношение Крида к ней, она уже сотню раз давала себе слово больше никогда к нему не приходить, но после каждой призрачной пощечины, которыми Вертиго одаривал Синистер, мутант возвращалась сюда, в нору Виктора. И девушке хотелось верить, что Крид, хоть немного, но ждал ее. Вертиго даже не успела выпрямиться, когда Саблезубый подхватил ее и опрокинул на стол, больно приложив спиной и затылком о столешницу. Мутант вцепилась в плечи Виктора, подавилась судорожным вздохом, изгибаясь и запрокинув голову, когда мужчина втянул в рот ее сосок. Он сжал груди девушки, приподнимая, провел языком по чувствительной коже вокруг нежно-розового ореола, прихватил затвердевший бугорок губами и оттянул. Дрожащий стон сорвался с приоткрытых губ Вертиго: она крепче вцепилась в Саблезубого, исступленно царапая его плечи и крепче притягивая к себе. Мужчина смотрел на нее исподлобья, янтарный взгляд алчуще потемнел, обратившись темно-бронзовым; мутант влажно нырнул языком в ложбинку между грудей девушки, от чего она сладко выгнула спину. Надо отдать должное: Виктор умел быть ласковым, когда ему этого хотелось. Крид мокро чмокнул рдеющий бутон соска, и серебристая нить слюны потянулась от его языка к вершинке груди Вертиго. Мутант пододвинулся выше, его волосы колюче мазнули по коже девушки, и она зарылась пальцами в жесткие пряди, обнимая Саблезубого за шею. Мужчина коротко рыкнул в губы Вертиго, прежде чем смять их злым поцелуем. Она задохнулась под натиском Виктора, но не разомкнула объятий, даже когда его клыки остро чиркнули по нижней губе. Тонкая персиковая кожица треснула, во рту защипало от медного кровавого привкуса. Крид сыто заурчал, принимаясь вылизывать крошечную ранку, и потянулся ладонями к бедрам Вертиго. Когда его палец, легко задевая когтем, провел меж повлажневших складок, девушка дрогнула, слабо вскрикивая, и кровь алым жемчугом брызнула из прокушенной губы. - Ого, как ты завелась, - развязно хмыкнул Саблезубый, сбрасывая ее руки. Схватил Вертиго за щиколотки и с силой развел ее ноги в стороны. - Знал бы Эссекс, от чего он отказывается... - Катись к черту! - запальчиво бросила девушка, приподнимаясь на локтях. Проклятье, да Крид думает о Натаниэле больше самой Вертиго! Эссекс все одно - ужом проскальзывает к ним в постель третьим! Мутанту хотелось сказать Виктору что-то обидное, ударить побольнее, чтобы стереть с его физиономии это самодовольно-похотливое выражение, но вся ее злость рассеялась предрассветным туманом, стоило Виктору по-звериному ткнуться носом ей в промежность, жадно втягивая воздух, и лизнуть, прижимаясь языком плашмя. Вертиго затрепетала, до ломоты в пальцах сжимая край стола. Желание тугим узлом пульсировало внизу живота, сводило ноги судорогой и протяжным стоном иссушило горло почти до боли. Саблезубый, усмехаясь, лизнул снова, на сей раз проникая языком между бархатистых складок, но отстранился почти мгновенно и рывком дернул девушку за ноги, обдирая ее спину о грубую столешницу. Вертиго тонко взвизгнула, схватилась за мужское плечо. Отголоски недавнего удовольствия звенящим напряжением растеклись по телу, сделали ноги ватными, колени мелко дрожали и подкашивались, как у сломанной куклы, однако мутант нашла в себе силы сопротивляться, когда Виктор начал настойчиво подталкивать ее к разобранной постели. - Ну уж нет! - девушка двинула Саблезубого локтем в живот. - Я к твоей лежанке даже не прикоснусь! - на несвежих простынях бурели пятна пива, от подушки веяло чем-то кисловатым и затхлым. В их первый раз Крид взял Вертиго именно на кровати, ткнув лицом в смятое одеяло, и вылезшая пружина натерла ей бедро чуть ли не до крови. Мутант силилась вывернуться из стального кольца его рук, перебирая босыми ногами по захламленному полу, запуталась в собственных шагах и едва не упала, когда Виктор неожиданно разжал пальцы. Вертиго схватилась за стену, захлебываясь судорожным вздохом, и вскрикнула, грубо пригвожденная к холодному камню телом Саблезубого. - Что-то ты сегодня слишком много кобенишься, - рявкнул он, лапая девушку за зад и одновременно расстегивая ремень. - Это ведь ты ко мне пришла, - Крид втиснул колено ей между бедер, вынуждая шире раздвинуть ноги, сжал ее лобок, от чего Вертиго заплясала на цыпочках. Стена была ледяной и шершавой, больно царапала кожу, саднила содранная спина, в которую каленой грудью вжимался Виктор. Он приподнял ее бедра и буквально насадил на себя, резко и сразу, до упора. Боль пронзила мутанта от паха до горла, вырываясь пронзительным криком, который Саблезубый заглушил, протолкнув пальцы в рот Вертиго, придавливая язык. - Сука, - прорычал он ей на ухо, начиная двигаться: быстро, резко, вбивая девушку в твердую стену. Когти Крида впились в бедро, и узкие кровавые нити, щекоча, потянулись вниз по ноге, пальцы оттянули щеку, и мутант прихватил Вертиго зубами за плечо. - Об Эссексе думаешь, да? О принце своем бледнозадом?! Подхватив ее под бедро, Виктор отвел ногу мародера в сторону, вынул пальцы из ее рта и обхватил тонкое горло. Вертиго полузадушенно сипела, ломая ногти о стену, прижимаясь к ней щекой; захлебнулась полустоном-полукриком от лихорадочно горячих толчков. Хватка на шее была крепкой: Крид сдавливал, но не сильно, позволяя девушке дышать. Она практически парила, балансируя в воздухе только на руках Саблезубого; отпустит, разомкнет пальцы, и она упадет, а Виктор пристроится сзади, как ни в чем не бывало, и начнет сначала. Но он держал, не прекращая вколачиваться в ее тело, и боль постепенно отступала, терялась в разгорающемся удовольствии, вытесняющем все мысли. Холодность Эссекса, Солнечный Огонь с леди Оямой, что ждут ее в Чайна-тауне, подранная спина и рваный комбинезон, Виктор заставлял ее забывать, а забыться Вертиго хотелось почти так же сильно, как кончить. Она внутренне сжалась, вильнула бедрами и схватила воздух, широко раскрыв рот, когда пальцы Крида начали сжиматься на ее горле. - Я бы мог убить тебя, сука!.. Стерва, подстилка Эссекса, - он стискивал все сильнее, толкаясь все быстрее и чаще. Вертиго силилась вздохнуть, беззвучно крича, перед глазами в искрящемся белом мареве заплясали разноцветные мушки. - И убил бы... убил, если бы мог... затрахал бы до смерти... да и после смерти тоже. Лающе рассмеявшись, Саблезубый обеими руками схватил ее за ляжки, начал двигаться резко, размашисто, и Вертиго всхлипывала в такт его рывкам, отчаянно цепляясь за стену исцарапанными ладонями; и не выдержала первой, задрожала в сладчайшей судороге с гортанным, каким-то жалобным вскриком. Виктор же не останавливался: намотав на кулак ее волосы и держа под живот, он яростно долбился в нее, обмякшую, повисшую в его руках безвольной марионеткой, пока не взвыл глухо, выгибаясь и содрогаясь одними бедрами. Крид тяжело рухнул на колени, прижимая к себе девушку, все еще находясь в ней. Вертиго надрывно дышала, прикрыв глаза: на шее темнели следы пальцев Саблезубого, слабо кровило разодранное бедро, и спутанные волосы падали на блестящий испариной лоб. Она лежала в объятиях Виктора, практически поверив, что кроме них, кроме этой убогой комнатенки, ничего нет. Ни Синистера, ни Мародеров, ни овечье-безмозглого стада людишек. Но думать о таком было безумием, а уж поверить - и подавно. Как и в то, что Саблезубый способен любить кого-то, кроме себя. Однако полынная горечь невеселых мыслей лопнула мыльным пузырем в вихре ленивого возмущения и едва различимой нежности, когда Виктор потерся щекой о девичье плечо: - Ну что, еще разок, а?