С рассветом

Глубокий вдох, и легкие брюнетки наполняются нежным ароматом тела девушки напротив, сладкий запах которой ударяет тут же в нос Лексы, и на лице появляется теплая улыбка. Девушка, с все еще прикрытыми глазами, остро ощущает тепло исходящее от Кларк. Всей кожей ощущает теплые лучи солнца, что свободно пронзают толщи стекла окон. Слышит тихое сопение напротив и, улыбнувшись шире, придвигается ближе к девушке, утыкаясь носиком в ее щечку. Лекса открывает глаза и с улыбкой продолжает смотреть на мирно спящую блондинку. Губки Кларк непроизвольно изображают буковку «о», что не может не умилять Батлер, и она просто нежно целует девушку в носик. Та только смешно супится. Лекса тянется рукой к лицу девушки и невесомо скользит по белокурым прядям. Воспоминания об этой ночи так ярко стоят перед ее глазами. Она помнит каждый взгляд; каждый вдох и выдох; каждый стон и каждое слово. Ощущения от горячего шепота желанных губ до сих пор хранятся в ее памяти… И брюнетка робко улыбается тому, что, наконец-то, это ее первое утро без очередного кошмара. Она чувствует себя в безопасности. Она спокойна. Ее отпускает… — Доброе утро, — тихо шепчет Лекса, продолжая поглаживать волосы Кларк, и та расплывается в улыбке, продолжая лежать с все еще закрытыми глазами. — Доброе, — отвечает та, буквально мурлыча от приятных прикосновений. Кларк нехотя открывает глаза. От улыбки напротив разливается тепло по всему телу. Девушке до сих пор не верится, что это реальность. Что любимая девушка лежит рядом с ней и улыбается. Что та ответила на ее чувства и впустила в свое сердце. Все только начинается, но это верный шаг к будущему. Все идет по верному пути… — Мне так хорошо сейчас, — шепчет Кларк, бегая взглядом по лицу брюнетки. Придвигается чуточку ближе и нежно целует ее в уголок губ. Втягивает воздух и вновь прикрывает глаза, продолжая лежать и чувствовать теплое дыхание на своем лице. — И тебе совсем не хочется сладкого? — игриво вскидывает бровь Лекса, улыбаясь шире. Подпирает рукой голову и продолжает смотреть на девушку напротив. Кларк хрипло смеется. — Хочется… — мурлычет та, придвигаясь ближе к девушке, начиная целовать в шею. Лекса улыбается, запрокидывая голову и откидываясь на спину, позволяя блондинке накрыть ее тело своим. Целует в губы и улыбается сквозь поцелуй, когда руки брюнетки проскользнули под одеяло и стали беспардонно бегать по обнаженному телу Кларк. Гриффин взбирается на бедра Лексы и начинает осыпать поцелуями ее шею, спускаясь ниже к ключицам; груди; животу, и с уст брюнетки срывается тихий стон от того, как каждое прикосновение ощущается, словно все нервы оголены и до безумия чувствительны. Каждый поцелуй отзывается приятным импульсом в теле, а мурашки табуном разбегаются по всему телу. Кларк на мгновение отстраняется и обращает взгляд на тату девушки. Продолжая лежать на разгоряченном теле брюнетки, Кларк скользит пальцами по руке девушки, касаясь замысловатого рисунка, повторяя ее контур. Лекса прикрывает глаза, наслаждаясь этим моментом. — Это так красиво, — с еле уловимой хрипотцой шепчет Кларк, а после наклоняется ближе и целует руку и каждый дюйм изображения, вбитый в ее кожу, как вечное напоминание о чем-то… А после снова подымается выше и, на мгновение позволив себе посмотреть в зеленые глаза напротив, целует с новой волной вожделения, полностью отдаваясь чувствам вновь… — Имейте ввиду, это был последний, мать его, раз, когда я провожу свидание в лесу, — доносятся нотки недовольства Октавии, когда дверь особняка распахивается, и девушка с остальными членами семьи входят в дом и тащат сумки. — Это нихрена не романтично, и вообще мое свидание было с лесной живностью. Очень удачное между прочим, — не успокаивается шатенка, проходя в гостиную и кидая сумки на пол. — Было здоро… — хотел было сказать Линк, как в ответ услышал унисонное «нет!» от девушек. Белл лишь ухмыльнулся, целуя Луну в висок. — Это нихрена, мать твою, не здорово. У Луны токсикоз будто в сто раз обострился. Вот ей реально не круто. А вы безнадежны, — тычет она пальцем в парней и следует на кухню. Октавия ставит чайник и начинает заваривать себе кофе. — Доброе утро, — влетает на кухню Кларк, немного потрепанная. На девушке наспех надетые шортики и немного измятая футболка, пролежавшая где-то в углу всю ночь. Кларк проводит небрежно рукой по волосам и садится за стол. С ее губ так и рвется счастливая улыбка. — Доброе, — отзывается Луна, присаживаясь за стол и подпирая руку головой. Октавия же обернулась и, сощурившись, стала смотреть на подругу, замечая искринку в поведении подруги. Молчит и снова оборачивается, заваривая кофе себе и Кларк. Отдельно наливает сок Луне и протягивает его ей. Садится напротив счастливой блондинки и исподлобья поглядывает на нее. — Всем утро доброе! Как все прошло? — входит на кухню Лекса, почти в таком же состоянии, что и Кларк. Октавия сразу бросает взгляд на брюнетку, которая садится рядом с Гриффин. Шатенка тут же стала их оглядывать, будто она мамаша, подозревающая их в чем-то непристойном. — Слышите, чем пахнет? — подает голос Октавия, поглядывая на девушек. Кларк в недоумении продолжает попивать кофе, а брюнетка, ухмыльнувшись, стала поглядывать на блондинку. — Чем? Я ничего не чувствую. — отвечает Луна, бросая взгляд на Блейк. Та закатывает глаза и взмахивает рукой, указывая на девушек напротив. — Это запах секса! — восклицает шатенка, отчего Кларк тут же выплюнула весь кофе обратно в чашку, что чуть все не полилось из носа. Лекса не сдерживает улыбки. — Вы что, переспали?! — вскидывает руки Октавия. В ответ молчание, и Лекса лишь придвигается ближе к Кларк, утыкаясь носом в ее макушку. — Господи, пока я отбивалась от комаров-кровопийц, они, — девушка взмахивает рукой в сторону девушек, — занимались сексом все время. Видишь? — Октавия обращает взгляд на только что вошедшего на кухню Линка. — Вот как должно проходить свидание! Остальные вопли О девушки уже не слышали, так как полностью погрузились в себя. Кларк улыбается, как влюбленный подросток, от тихого шепота брюнетки и от ее нежных поцелуев в ушко. Лекса молча встает из-за стола и, взяв руку Кларк в свою, выводит ее из дома. — Давай с тобой куда-нибудь поедем, ммм? — улыбается брюнетка, выходя из дома и таща Кларк следом. Тут же притягивает девушку к себе ближе и обнимает. — Ты босая и в пижаме, — смеется Кларк, окидывая их взглядом, замечая, что они стоят босые на крыльце дома. Солнце упорно уже начинает бить в глаза. — Мне все равно, — пожимает плечами Батлер, обхватывая ладонями лицо Кларк и притягивая к себе для поцелуя. Нежно накрывает ее мягкие губы своими, и руки Кларк непроизвольно цепляются за край футболки Лексы, а после обхватывает девушку за талию, прижимаясь плотнее. Встает на носочки, целуя мягкие губы с большим напором, что брюнетка непроизвольно пятится назад, упираясь бедрами о перила. — Я бы с радостью, но мне скоро нужно ехать. Днем у меня подготовительные курсы, — вздыхает девушка, отрываясь от желанных губ. Лекса недовольно мычит, утыкаясь носиком в щеку Кларк. И та, улыбнувшись, поглаживает девушку по лицу. Касается большим пальцем ее губы и вновь целует. В щечку; возле носика; в уголок губ, а после просто нежно целует. — Давай в другой раз. Ммм? — осыпает мелкими поцелуями в губы, добиваясь улыбки брюнетки. — Ладно, — улыбается Батлер, — договорились. Но потом куда-нибудь съездим. Только ты и я, — целует девушку в носик, а после вдыхает аромат ее кожи. Обхватывает ее лицо в свои ладони и притягивает ближе к себе, вновь накрывая ее губы своими… Отношения девушек шли своим чередом. Днем дела, вечером полное уединение друг с другом. Уже шел конец месяца, и совсем скоро у Кларк и Октавии начнется учеба. Девушки проводят больше времени с любимыми, понимая, что потом времени станет в разы меньше. Тем временем Лекса косвенно пытается копнуть глубже о той ночи, перед аварией. Вечерами, когда она одна, без Кларк, девушка просто продолжает сидеть напротив обломков байка, собирая в голове все обрывки из воспоминаний в дельную кучу, но выходит с трудом. Однако, не смотря на то, что она не может вспомнить что-то весомое, она уверена более чем на сто процентов, что виновником был кто-то не из ее команды точно. Она точно поняла, что виновником мог быть кто-то из команды Нии. И хуже всего то, что у некоторых из них действительно были причины… Весомые причины… Все эти мысли просто не дают покоя девушке, заставляя с головой погружаться в болезненные воспоминания из роковой ночи. Сидеть здесь, на капоте своего пикапа и бесконечно мусолить взглядом обломки – не вариант, и потому, девушка более чем уверена, что стоит дать этому делу толчок… Лекса, взяв в руки телефон, стала перебирать обломки и фотографировать некоторые детали с разных ракурсов. Снова и снова просматривает всю тормозную систему. Челюсти сжимаются сильнее, и она просто прикрывает глаза, потирая устало переносицу. Это не дает покоя девушке. Меньше всего на свете она желает узнать правду, о которой, скорее всего, пожалеет… Солнце садится за горизонт Лос-Анджелеса. Теплые лучи гуляют по листьям деревьев. На кладбище довольно пустынно. Людей практически нет. Зеленое поле усыпано надгробными плитами, рассекаясь асфальтированными дорожками. Тихо и безмятежно. Ния, сидя на корточках напротив надгробного камня сестры, кладет цветы на ее камень. На душе все также пусто и больно. Девушка просто смотрит на надпись, выгравированную на камне, и сердце будто вновь кровоточит. Прикрывает глаза и вспоминает тот вечер вновь и вновь. Корит себя за то, что отказывала сестре. Корит себя за то, что уехала той ночью. Корит себя за все и сразу, и в особенности корит Лексу. Она корит их обеих. Они обе виноваты в том, что произошло. И она ненавидит это всем своим сердцем. Хочется просто выть от той боли и чувства вины, кои она испытывает каждый раз. Ее сестра была ребенком. Она была так молода. Жизнь Костии только начиналась. Она могла добиться столь многого. Она была одарена от бога. Из них троих – она заслуживала жизни больше всех. И Лекса с Нией это знали, как никто другой, но вместо всего этого Костия ушла, оставив девушек одних, будто не понимая, что жить им вдвоём в этом мире и разделять эту боль и ненависть друг к другу – самое невыносимое. Нет проклятия сильнее, чем это… — Ты все же соизволила появиться, — подала голос Ния, даже не оборачиваясь назад, зная, что за ее спиной стоит брюнетка. Голос шатенки звучит бесстрастно. Пустым. Лекса лишь сглатывает, вздымая подбородок чуть выше, смотря в спину девушке, что все еще сидит на коленях перед сестрой. Лучи солнца так игриво скользят по черной коже куртки Джонсон, по ее черным как смоль волосам. Так тихо, и только тихие звуки птиц разбавляют атмосферу. Почему-то именно сейчас Лекса чувствует невообразимую легкость. Сегодня прошел еще один год, как не стало Костии. Еще один год… Еще один после роковой ночи. — Какова степень твоей ненависти ко мне? — голос брюнетки звучал также бесстрастно и сухо. Голос предательски стал подрагивать из-за подступающего кома к горлу. Мысль о том, что Ния может ее ненавидеть настолько, что готова была погубить… не давала покоя. — Наверное, в такой же, как и твоя ко мне, — хмыкает шатенка, продолжая сидеть и слепо смотреть на плиту. — Я не ненавижу тебя. По крайней мере не настолько, чтобы желать смерти, — фыркнула брюнетка, сдавливая челюсти сильнее. Она прикрывает глаза и опускает голову. Глаза неприятно пощипывают. Вдох, и девушка пытается успокоить нахлынувшие эмоции. Золотистые лучи солнца пробиваются сквозь веки, заливая все светом. Раз, два, три и тело вновь расслабляется. — Что ты несешь, Батлер, — раздраженно вздыхает Ния, бросая косой взгляд в сторону, улавливая силуэт Лексы за спиной. — Неужели ты ненавидела меня настолько сильно, что готова была избавится от меня любыми способами? Настолько сильно, что готова была идти по головам, лишь бы твоя сестра никогда не входила в мою жизнь? Неужели твоя ненависть ко мне была так сильна? Скажи мне, мать твою, стоило ли все это того?! — вскипает брюнетка, буквально выплевывая каждое слово и, повышая каждый раз голос на тон выше, умолкает. Тишина. На лице Нии недоумение. Самое настоящее. Слышать эти слова от брюнетки было чем-то вроде катализатора для ее чувств. Она никогда не задумывалась, какие она чувства испытывает к Лексе, кроме как злости на нее за то, что случилось. Но если копнуть глубже, то что она испытывает к ней? Это не было ненавистью. Она испытывает совсем другие чувства. Жалость, сожаление. Почти все то, что испытывает сама к себе. Но готова ли она показать это Лексе? Нет! Пока не готова… Ния все еще молчит, опуская голову и обращая взгляд вперед, вздымая голову к небу и наблюдая за листьями дерева над головой, через кроны которого пробиваются лучи вечернего солнца. Лекса смотрит в спину шатенки. Не дождавшись ответа, она достает стопку фотографий из сумки и, подойдя на шаг ближе, швыряет на надгробную плиту, прямо перед глазами Нии. — Ответь мне! — Лекса старается держать голос как можно более спокойным, выжидая ответа. Ния лишь хмурится, и ее руки тянутся к фотографиям. Она начинает их просматривать. Одну за другой, детально рассматривая каждую из них. — Что это? — все же спрашивает в недоумении Джонсон, вставая на ноги, но продолжая стоять спиной к Лексе. — Это все, что осталось от обломков моего байка с той ночи. — Лекса сдавливает челюсти крепче, пытаясь не выходить из себя. Ее немного удивляет недоумение Нии. Что-то не так. — Я не понимаю, Батлер! — вскипает шатенка, оборачиваясь лицом к девушке. — Что ты хочешь мне этим сказать?! — Ния быстрее начала перелистывать фотографии, бросая взгляд то на Лексу, то на фото. И ее рука замедляется, когда она видит следующее фото. — Что это? — вновь спрашивает девушка, но ее голос заметно утих. Пред ней фото, на котором изображены те самые провода вблизи, на одном из которых виднеется ровный надрез. — Это я хочу услышать от тебя. Скажи мне, мать твою, что вся эта хрень - не твоих рук дело! — шипит брюнетка, проглатывая каждый ком в горле и тыча пальцем на фото в руках Нии, добиваясь определенного ответа взамен. — Скажи мне, что ты не серьезно сейчас? — лицо Нии искажает гримаса, наполненная недоумением и отчетливыми нотками боли. До нее начинает доходить, и болезненный ком начинает сдавливать ей горло. — Я не ненавижу тебя, Лекса! Я никогда не испытывала к тебе этого отвратительного чувства. Что угодно, но не это. И я никогда не хотела твоей смерти! — срывается девушка, в упор смотря в глаза напротив. Лекса гордо поднимает подбородок выше, а ее зеленые глаза наполняются слезами. Девушка сглатывает. — Да, я была далеко не счастлива из-за того, что она связалась с тобой. Ведь ты - верная дорога к опасности! Но я была одновременно спокойна, понимаешь? Я знала, что с тобой она будет в безопасности, боже! — выдыхает Ния и тут же отворачивается спиной к девушке, проводя рукой по волосам и вытирая не скатившиеся слезы. Рука, в которой все еще находятся фотографии, падает вниз, и девушка обращает взгляд к небу. — Я была уверена, что ты будешь беречь ее от всего. Я доверила ее тебе, Лекса! — тихо говорит шатенка, поворачивая голову в бок, вновь улавливая образ Батлер за спиной. Лекса опускает взгляд вниз, слепо смотря на надгробный камень. — Я доверила ее тебе… Я знаю, что ты любила ее, и только это грело мне душу. И боже, она так любила тебя… — Ния болезненно улыбается, опуская голову вниз. — Она порхала. Светилась, как утреннее солнце, каждый раз, когда была рядом с тобой или приходила от тебя. Она без умолку говорила о тебе, и я поняла, что все не так уж и плохо. Я поняла, что смогу доверить ее тебе, когда она однажды сказала, что ты запрещаешь ей даже касаться байка. Ты оберегала ее так же, как и я, и я была уверена, что теперь не одинока и смогу ее держать подальше от этого. В этом мы с тобой похожи. Мы хотели лишь лучшего для нее. Но все обернулось с точностью до наоборот… Я никогда не хотела твоей смерти. Никогда… — шатенка перешла на шепот. Она качает головой и продолжает смотреть слепо вперед. — Кто-то хотел, Ния, — Лекса проглотила ком от нахлынувших эмоций после слов шатенки. Голос еще заметно подрагивал. — Если не ты, то кто-то из твоих. Тот, кто имел доступ к моим байкам. Не знаю, было это до или после начала сходки, но тот, кто это сделал, был близок ко мне, на расстоянии вытянутой руки. Кто-то из своих… — Кому это нужно? — лицо Нии вновь озаряет непонимание, и она тут же оборачивается лицом к Батлер. — Я хочу это выяснить. Я найду ту самую крысу, по чьей вине это произошло. И клянусь, как только найду, я убью его! — прошипела девушка, тыча пальцем в надгробный камень Костии. И мгновение смотря в глаза напротив, разворачивается и просто уходит, оставляя Нию в недоумении смотреть на снимок того самого байка… Вечер. Брюнетка вновь прокручивает сегодняшний разговор с Нией, и все становится более запутанней, чем было. Не стало легче, а только хуже. Кто мог хотеть ее смерти и почему? Что могло произойти? Кому она перешла дорогу? Это все доводило до исступления. Злость с каждым разом нарастала, стоило Лексе только углубиться в свои мысли. Чем глубже она роет, тем сильнее волна ярости одолевает ее. Еще немного, и она просто не выдержит. Она знала, что прошлое рано или поздно все же даст о себе знать в полной мере, но чтобы настолько… Ей страшна лишь одна мысль, что это сделал кто-то из своих. И несмотря на ее конфликты с Нией, у Лексы с командой Джонсон были теплые отношения. Они были друзьями. Все, но кто мог оступиться и дать ножом в спину? Кто… — О чем ты думаешь? — голос Кларк выбивает Лексу из размышлений. Брюнетка тут же отпрянула от пикапа и, потерев глаза, повернулась лицом к только что вошедшей девушке. — Ни о чем, — она попыталась натянуть на себя улыбку, но это слабо вышло. Кларк это заметила и решила, что стоит не отступать. Она беспокоится и больше всего хочет, чтобы Лекса поделилась с ней. Она заслуживает этого. — Расскажи мне, — голос Кларк звучит спокойно с нотками теплоты. Она наклоняет голову вбок, разглядывая Батлер и выжидая ответа. — Я не хочу говорить об этом, Кларк, — Лекса пытается говорить сдержанно, желая уйти от этой темы. — Ты снова хочешь закрыться от меня? — Кларк явно настроена продолжить и не намерена отступать. Если Лекса начинает возводить стену, то Кларк должна ее пробить в самом начале, или же будет только хуже. А вот Лекса считает, что лучший способ сберечь отношения - это утаить прошлые и разобраться с ними самостоятельно. Где верное решение? Его нет… — Это касается аварии, Кларк. Я не хочу это обсуждать, прошу тебя, — вскидывает раздражённо руки Лекса, разворачиваясь спиной к блондинке и проходя в мастерскую. Кларк продолжает стоять на месте, сощурившись смотря ей в спину. — Мне казалось, что ты отпустила это… — в голосе блондинки слышны нотки некой обиды и даже ревности. Все из-за того, что Лекса до сих пор не отпустила прошлое. Она все еще за чем-то гонится. За призраками былого, не пропуская Кларк дальше. Она считала, что все кончилось, но… видимо нет. В сердце что-то неприятно кольнуло. Какое-то неприятное чувство сдавливает легкие, от понимания того, что Лекса все еще не принадлежит ей. Что девушка все еще в оковах прошлого… Что ее сердце все еще в плену Костии. Зрачки Кларк еле заметно дрогнули от осознания этого факта, и девушка, проглотив ком в горле, тихо спросила: — Ты любишь ее? — голос девушки буквально сошел на нет, и последнее слово она просто выдохнула. Взгляд Лексы тут же окаменел. Ее зеленые глаза тут же метнулись в слепую точку напротив, и что-то в груди начало вскипать. — Что ты говоришь, Кларк? — в голосе Батлер уже отчетливо слышно раздражение. Ей не нравится все это. Этот вопрос застал девушку врасплох. Как на него можно ответить? — Черт, просто ответь мне! — Кларк заметно вспыхнула от того факта, что Лекса колеблется. Это служило заметным ответом. Кларк поняла, что она знает ответ Батлер, и если она сейчас услышит это, то все подкосится окончательно. Сердце набирает обороты, а в глазах начинает все мутнеть. — Ты любишь ее? — снова прошипела Кларк и тут же дрогнула, когда услышала разразившийся крик по всему помещению: — Да! Люблю, — Лекса резко развернулась и прокричала эти слова так, что Кларк в эту же секунду захотелось умереть. — Люблю, любила и буду любить! — снова прокричала брюнетка, тыча пальцем в пол. Секунда, и она умолкает. Повисла тишина. Так глухо. Лекса смотрит в покрасневшие глаза напротив, и осознание услышанного пронзает ее мысли. Она тут же пожалела о сказанном… Кларк сглатывает ком, стойко смотря в зеленые глаза напротив, в которых еще секунду назад плескалась злость, а сейчас сменившись растерянностью и сожалением. Кларк просто делает шаг назад, и образ брюнетки начинает плыть перед глазами, когда пелена слез застилает все перед ней. Снова шаг назад, и девушка вытирает слезы. — Кларк… — голос Лексы дрожит. Все тело начинает дрожать от страха того, что сейчас может произойти. Она будто предвидит все на шаг вперед. И она больше всего боится, что Кларк сделает следующий шаг… И Кларк его делает… Она просто разворачивается и стремительно покидает гараж, а Лекса продолжает смотреть слепо вслед белокурой девушке. Именно в этот момент у брюнетки будто отняли голос. Она знает, что не все сказала. Она не сказала ей главного… и страшнее всего может стать то, что это будет последнее, что она смогла сказать Кларк…