Работе о личном знать не обязательно!

Накатывало ощущение дежа вю. Вновь изломанное тело на койке, и вновь приходится сдерживать себя, чтобы не показать всё, что ты чувствуешь. Но теперь хотя бы не обязательно играть безразличие и ненависть, теперь хотя бы можно сидеть у постели… А ведь так хотелось схватить эти тонкие ледяные пальцы, покрывать их поцелуями, шептать всякую околесицу… И вновь ужасное чувство беспомощности, подкатывающее к горлу сухим колким комком, не дающим вздохнуть полной грудью. И вина… Она делает больнее всего. Виноват во всём, виноват… Ну почему он не послушал Локи? Почему уговорил его остаться? Ведь если бы ушёл, то всё было бы иначе… Точно такой же молчаливой тенью сидел рядом и Тор, не отрывая взгляда от бледной спины, покрытой алыми лоскутами ран, не желающих зарастать. - Бартон! Агент Бартон! – Клинт наконец повернул голову к источнику шума. Сидя в ступоре, он никак не мог понять, почему кому-то что-то от него надо, как вообще кто-то может думать о чём-то ином, кроме как о том, что тут лежит израненное божество? – Бартон, подойдите. Лучник всё же сфокусировался на сосредоточенном лице Фьюри и, как пустая марионетка, которую дёргают за ниточки, послушно направился к выходу из палаты. - Бартон, вас осмотрели медики? - Со мной… со мной всё в порядке, - сухо ответил снайпер, продолжая оглядываться внутрь палаты. Он до сих пор не верил, что всё это реальность. Казалось, Локи прямо сейчас вскочит с постели, возмущённо сорвёт с себя эти проводки и трубочки, смеющие касаться его божественной кожи… - Бартон… Идите домой. Вам нужно отдохнуть. - Нет… Я… Нет, я останусь с ним… – сбивчиво запротестовал Хоукай, делая шаг назад. - Бартон, успокойтесь, это приказ. - Успокоиться? Успокоиться, говорите?! Просто взять и уйти?! Он мой друг! Чёрт побери, лучший друг! И это я виноват в том, что он там лежит, я и никто другой! Это я его потащил на этот дурацкий матч, я! Это меня он закрыл собой, не позаботившись о собственной защите! – взорвался наконец лучник. - Агент Бартон, вы ничем не поможете ему своими криками или тем, что изведёте себя у его постели. Идите домой – это тоже приказ. Придёте завтра, если что-то изменится, вам сообщат первому. А теперь идите домой, - всё так же сухо и практически безэмоционально произнёс Ник. Клинт шумно выдохнул, а потом всё-таки направился к выходу, практически ничего перед собой не видя. Он даже не особо запомнил, кто из агентов согласился подбросить его, учитывая, что машина самого снайпера была благополучно припаркована у дома, откуда и началось это путешествие по всему свету с применением телепортации. В квартиру Соколиный Глаз ворвался чуть ли не ураганом, случайно опрокинул журнальный столик, специально разбил какую-то вазу… А потом его будто переклинило. Совершенно не думая о последствиях, Клинт принялся методично избавляться от всех камер и жучков, понатыканных во всех комнатах, не особо думая о том, сохранилась ли иллюзия или нет. Он не желал оставлять ЩИТу даже фальшивки, где они могли бы пялится на Локи, его Локи. Помнится, они с ётуном на всякий случай специально нашли всё, что техники установили. Маг тогда достаточно быстро всё находил, говоря, что чувствует слабые электромагнитные колебания передатчиков. Да уж, компьютер несколько месяцев освоить не мог, а тут в такую тонкую электронику лезет. Хотя фиг их знает, этих асгардцев… Кто-то говорил, что вся их сила – это просто очень крутые технологии… Удовлетворив свою жажду разрушений, Клинт, наконец, почувствовал дикую усталость и последовал совету начальства: рухнул спать, практически не раздеваясь. Спал он неспокойно, вскакивая по несколько раз и судорожно отыскивая телефон. Он одновременно ждал и боялся сообщений. Ждал, потому что надеялся на чудесное выздоровление Локи, и боялся, потому что вдруг новости будут плохими? А ещё руки судорожно шарили по пустой постели, пытаясь отыскать привычное, чуть прохладное тело, к которому можно прижаться, уткнуться носом в лопатки, почувствовать мерное биение сердца… И ведь бывало, что у них расходились дежурства или миссии, бывало, что они не засыпали в одной постели, так почему же именно сейчас так пусто и одиноко? Почему именно сейчас так хочется выть на луну, когда нет возможности почувствовать себя в крепком кольце рук? И не было удивительным, что Бартон проснулся издёрганным, словно и не отдыхал вообще. И ещё менее удивительным было, что снайпер сразу подорвался в ЩИТ, вспомнив о таком явлении, как завтрак уже почти перед входом в палату, да и то потому, что желудок напомнил о себе сердитым ворчанием: в него ничего не попадало со вчерашнего утра. Правда, данные низменные желания тела были задвинуты на задний план, как только показалась дверь в палату. И опять одновременно надежда и опасения. Надежда на то, что Локи не настолько ётун, что он сейчас окажется в сознании, будет сыпать своими шуточками… Опасение, что всё-таки настолько ётун, что эта отрава убьёт его… Не случилось ни первого, ни второго… Маг всё так же безжизненно лежал на койке, приборы продолжали мерно пищать, отмеряя секунды жизни. Наверное, даже хорошо, что тот лежал на животе: выдержать зрелище ещё более бледного, чем обычно лица с кислородными трубками Бартон бы не смог. Не смог бы каждый раз удерживать себя от желания сорвать все эти трубочки, не смог бы удержаться от желания кричать так громко, чтобы Локи всё-таки открыл глаза… Хоукай обессиленно прислонился к косяку, только через минуту отмечая, что рядом с койкой сидит Тор. Громовержец поднял слипающиеся глаза на лучника, не сразу идентифицируя в нём своего знакомого, но потом натужно кивнул. - Иди тоже поспи, - выдохнул снайпер. - А как же..? - Я посижу, а ты отдохни, ладно? Одинсон тряхнул гривой волос, но всё же поднялся со стула, ещё постоял с секунд двадцать, рассматривая бледную спину, и направился к выходу, но рядом со стрелком остановился и посмотрел на него преувеличенно серьёзно. - Не предай его доверие, Клинт. - Что? - Ты многое для него значишь, лучник. - С… С чего ты решил? – сглотнул Бартон. - Он практически никогда раньше так не поступал… Нет, я бы не назвал его трусом - он никогда не бросал нас, но всегда придумывал хитроумные планы, прикрывал магией, но чтобы закрыть собой… Только один раз… меня… от одного проклятья, которое было адресовано именно мне, которое меня бы убило… Тогда мы были не разлей вода, ничего ещё между нами не рушилось… Ты правда ему дорог, а он очень редко к кому-нибудь привязывается, и поверь, если обманешь его, то сделаешь очень больно. Лучше даже не пытайся, может, между нами с Локи не всегда всё гладко, но обидеть я его не позволю, ясно? - Тор… я… никогда не предам его. Он мой лучший друг. И знаешь, когда Локи поправится, я лично найду того, кто причастен ко всему этому, обещаю. - Я верю тебе, человек, - усмехнулся Бог Грома и уронил свою тяжёлую руку на плечо стрелка. Тот ощутимо поморщился, так как по ощущениям ему уронили на это самое плечо наковальню. – Я слишком долго жил рядом с Богом Обмана, чтобы научиться видеть хотя бы у смертных ложь. И я верю. Береги его, так как меня он не хочет подпускать, – на этих словах Тор всё-таки удалился, а Клинт подумал, что Громовержец всё-таки не такой дубина, коим его вечно выставляет Локи. Нет, он всё ещё не казался гением, но после этого разговора что-то в отношении к нему изменилось… Клинт вздохнул и уселся на нагретый Тором стул. - Как наша спящая красавица поживает? - Заткнись, Старк, - хмуро буркнул Хоукай, наблюдая, как компашка мстителей потихоньку просачивается в палату. - Почему сразу заткнись? Я тут сочувствовать пришёл, все дела. Кстати, а может и нашу спящую красавицу пробудит поцелуй прекрасного принца? Стиви, ты у нас тут больше всех походишь на роль благородного принца на белом коне, приступай! - Старк, ты так страстно хочешь по морде получить? Так я могу устроить, - не дав ответить изрядно покрасневшему Роджерсу, сразу встрял Клинт. - Леголас, не буянь. Я ж хочу как лучше! Или ревнуешь? Так просто наш Стиви куда больше на роль благородного прЫнца подходит, а ты у нас убийца наёмный, так что… - Старк, - куда более глухо чуть ли не прорычал снайпер, привставая на стуле и выражая в своём взгляде обещание быстрой расправы, стараясь не думать о том, как больно ударили шуточные слова соратника по команде. И правда, кто он для Локи? Наёмный убийца рядом с Богом, рядом с принцем, рядом с идеалом… - Ладно-ладно, Робин Гуд, не кипятись. Мы понимаем твоё горе и всё тому подобное. Пончик будешь? Хоукай ещё раз гневно посмотрел на коллегу, желая затолкать этот пончик ему куда-нибудь очень далеко, но желудок в очередной раз о себе напомнил возмущенным урчанием, так что стрелок без слов выхватил бумажный пакетик из рук Тони, стараясь не думать о том, что обычно пончики приносил Лофт… - Что-нибудь стало известно о взрыве? – откусывая очередной кусок, спросил лучник. – Кто организовал и кто нацелился на Локи? - Почему сразу на Локи? – выгнула бровь Наташа, которая уже некоторое время почему-то недолюбливала трикстера. - Ну этот селенит… Он ведь редкий, да? - Редкий, - согласилась шпионка. – Очень редкий, Тор говорил, что он ещё магией синтезируется в Асгарде, так как и у них с его залежами туго. - Ну вот! Они бы ещё алмазами взрывчатку начинили! - Вы же по миру путешествовали, никого в известность не ставили. Как бы они такое спланировали? Как бы они узнали не только то, что вы будете на этом матче, но и ваши места? – продолжала допытываться Романова. - Ну, не знаю… Билеты мы достали прямо перед игрой… Может, они… экстрасенсы? – выдвинул единственную пришедшую на ум мысль стрелок. - Какие ещё экстрасенсы? – фыркнул Старк, отрываясь от разглядывания аппарата жизнеобеспечения и бурчания себе под нос о «криворуких китайцах». - Обыкновенные! Видеть будущее которые умеют. Мы же с магами уже не раз сталкивались, кого-то Фьюри даже пытается вербовать, может, нашёлся провидец какой… Кто знает, с кем из магов Локи успел поцапаться… - И как нам найти этого… мага? – уже справившийся с приступами повышенного покраснения, спросил капитан. Все, не сговариваясь, посмотрели на бесчувственного ётуна. Да уж, в последнее время в ЩИТе привыкли к услугам «штатного божества». Паранормальные явления? Шалит какой-то колдун? Надо точно выяснить, лжёт задержанный или нет? Всё это именно к Локи, а теперь вот придётся искать без него… Этот разговор ни к чему путному не привёл, как все последующие. Аналитики и шпионы ЩИТа что-то пытались расследовать, но Клинту порой казалось, что делают они это спустя рукава, будто дела им нет до Локи… А может это именно кажется - ценный сотрудник всё же, просто нет у них той личной заинтересованности… Зато она проявлялась в другом. Ох, каких трудов Бартону стоило не расквасить пару морд, когда он случайно услышал разговор двух агентов о том, что зачем так носиться с гадом, совсем недавно причинявшим столько проблем… И пусть они были в чём-то правы, пусть даже история об амнезии и заклинании подчинения была фальшивкой, но… Чёрт, за Локи хотелось убивать. Врачи сновали туда-сюда, меняя какие-то лекарства, но пока результатов не было. Снайпер практически жил в палате, чуть ли не рыча на любого, кто пытался его прогнать. И даже плевать было на слухи, которые могут поползти… Это, в конце концов, его друг, который спас ему жизнь далеко не в первый раз. Иногда приходили поддержать мстители или же другие приятели из ЩИТа. Брюс приходил вместе с врачами, брал какие-то анализы, пытался своим гениальным мозгом придумать мега-сыворотку, которая отменит действие селенита. Кэп просто сидел рядом, говоря, что знает, как тяжело терять товарища… Как же хотелось ему в эти моменты врезать, заорав, что нефига он никого не потерял, что Локи выкарабкается, что Локи бессмертен, что Локи не бросит его тут… Старк просто приносил бутылку какого-нибудь виски, за что Сокол был ему благодарен и даже прощал иногда проскакивающие шуточки. Наташа же… она почти не приходила, кажется, ревновала, даже не зная, насколько её ревность обоснована… Тор просто сидел рядом, рядом с ним даже было спокойно - всё-таки Клинт знал, что громовержец переживает за своего брата так же сильно, что не даст его в обиду… - О, Тор! Ты здесь! Ты-то мне и нужен! – влетел в палату какой-то уж слишком радостный Беннер. Настолько радостный, что захотелось провернуть ему голову градусов на сто восемьдесят, и так пару раз… - Мне нужна твоя кровь для эксперимента. Ты ведь дашь, правда? - Не много ли ты себе позволяешь, митгардец? В игрушки играть вздумал? Ты должен спасать моего брата, а не свои опыты ставить! – завёлся с пол пинка Одинсон. Оно и понятно: постоянное напряжение сказывалось, а конкретное божество не отличалось сильной сдержанностью в проявлении эмоций. - Тор, Тор, успокойся! Это для твоего брата! Он же ведь на половину ас, верно? Я хочу понять, какая часть его крови ётунская, а какая похожа на твою… Хочу понять, на что среагирует асгардская сущность, чтобы она пересилила другую. Ведь асам селенит не опасен, верно? Тор рухнул обратно на стул и молча протянул руку. Слова «это для твоего брата» возымели поистине магический эффект. Брюс, продолжая что-то ворковать о различиях в крови, об открытиях, которые может совершать, беспрепятственно втыкая иголки в мускулистую божественную руку, да в таком же благостном расположении духа куда-то удалился. Оба мужчины, глядевших ему в след, мысленно пожелали удачи… Бартон запрещал себе думать о том, что они просто цепляются за соломинку, что надежды на чудесное исцеление нет, что Беннер ничего не найдёт… Если позволить таким мыслям завладеть рассудком, то можно тронуться умом… Он помнил, как точно так же сидел в палате, мысленно молясь всем, о ком слышал хотя бы краем уха, когда ещё более радостный Брюс вновь ввалился в палату. Надежда подняла голову и отряхнула её от пепла. Учёный решил подходить к проблеме радикально: устроить донорство крови громовержца. Тесты выявили достаточное совпадение каких-то непонятных маркеров, чтобы не было отторжения, и теперь… Помнится, Тор был готов выкачать из себя всю кровь ради одного лишь шанса. Всю, конечно, никто выкачивать не стал, но божественная регенерация позволяла брать больше, чем от обычного человека. Теперь оставалось лишь ждать результата… И на третий день впервые показатели начали медленно ползти вверх… Теперь лучник сидел у постели вообще без перерывов, всё ожидая каждую секунду, что маг откроет глаза, усмехнётся в своей привычной манере, съязвит что-то на тему слишком впечатлительных людишек. И всё будет хорошо, обязательно хорошо, ведь как иначе? Не может быть иначе… Как можно представить сейчас свою жизнь без Локи? Без этой эгоцентричной задницы, без этой заразы, которая, однако, вот так спасает жизнь ценой собственного здоровья… Без этого чародея, ворвавшегося в жизнь, перевернувшего мир с ног на голову, заставившего вновь научиться любить всем сердцем… Без утренней пробудки нежным поцелуем и ленивого секса после него, а ведь по утрам Лофт всегда особенно нежный, по-особенному ластится, как никогда походя на кота. Они ведь даже могут просыпаться на час позже из-за возможности телепортации вместо поездки на машине по пробкам, но предпочитают «заряжаться утренним позитивом». Как можно будет прожить без ехидных ухмылок и подколов, сменяющихся внезапно такими искренними улыбками и нежными прикосновениями. Локи вообще любит касаться, отбрасывая образ надменного божества-недотроги, прижиматься, любит, когда его волосы мягко ерошат, а голову почёсывают словно большому котёнку. Видно же, как он любит иметь возможность подставить беззащитную шею, зная, что в неё никто не ударит… И он не может потерять всё это, не может потерять своего Локи и вновь вернуться к такой сейчас далёкой и серой жизни, не может… Спать на двух совмещённых узеньких стульях было крайне неудобно, но Клинт бы себе не простил, если бы Лафейсон очнулся, когда его рядом не было. Нет, после всего того, что маг для него сделал, он обязан отплатить хоть чем-то, хотя бы тем, что первое лицо, которое он увидит, будет именно его. А ещё хотелось хоть и номинально, но защищать своё божество, в конце концов, если покушение было именно на него, то надо же выставить охрану, когда селенит потихоньку задавливался… Персонал и врачи уже привыкли к молчаливому агенту в палате, ночью не беспокоили, лишь вечером ставили новый пакет с кровью сводного брата, которую приходилось вливать чуть ли галлонами. Но Тор на это не жаловался, пусть и ходил из-за постоянного донорства чрезвычайно сонным и разбитым. Из очередного нервного и поверхностного сна вырвал цокот каблуков. Хоукай дёрнулся и едва не свалился со своего «насеста». Продрав глаза, он обнаружил миловидную барышню в белом врачебном халате, которая смотрела на агента с какой-то нервозностью. И чего она вообще делает тут так поздно? Да и с каких пор врачи носят такие шпильки? - В чём дело? – недовольно спросил лучник, поднимаясь. - Просто процедура, - отмахнулась девушка. - Да? А почему внеочерёдно? Кстати, я вас раньше не видел… - Мне приказали – я делаю, - ещё более нервно огрызнулась достаточно симпатичная брюнетка. – Сделаю укол, и спите тут дальше. - Стой! – Бартон резко перехватил руку со внушительным шприцом: интуиция явно трубила о чём-то неладном. – Что это? - Не твоё дело, пусти! – дёрнулась неизвестная, а в отсвете ламп из коридора жидкость в шприце отблеснула слишком уж знакомым серебристым отливом. - Кто ты такая? – пальцы сжимались на запястье всё сильнее. Она. Хотела. Убить. Локи. - Пошёл прочь! – взвизгнула девица, а Клинта вдруг отбросило мощной волной воздуха на пару метров. Агент вновь рванул к противнице, в последний момент успевая перехватить руку за миллиметр до прикосновения иглы к бледной коже. Брюнетка зашипела какие-то непонятные слова, а с её руки сорвалась чёрная сияющая молния. Бартон уже успел попрощаться с жизнью, но его лишь вновь впечатало в стену, правда, ещё хорошо приложив головой. Накатывала дурнота, сливающаяся с бесконечной усталостью этих дней, так хотелось просто закрыть глаза, но… Она. Шприц. Локи. Выстрел из пистолета не смог причинить вреда девчонке: она поставила какой-то странный щит, но это хотя бы отвлекало её от использования своего шприца. Отвлекало, но не слишком, так как она всё-таки потихоньку, но продвигалась обратно к койке. Накатывало отчаяние, всё тело жутко болело после того удара, пули скоро кончатся, а сделать практически ничего невозможно. Опять подвёл, опять беспомощен, опять ничем не может помочь своему Локи… Оставалась лишь последняя пуля, а дальше можно было лишь броситься в самоубийственную атаку, надеясь, что и следующее заклинание не убьёт, что он сможет протянуть время с этим неизвестным противником хотя бы настолько, чтобы кто-то ещё из агентов подоспел на выстрелы. Последний оглушающий звук, высунутый из голенища военный нож, торжествующая усмешка девицы… и яркая вспышка молнии. Противницу буквально впечатывает в стену, щит лопается под ударом… неужели мьёльнира? И правда: следом в палату вваливается громовержец, чуть ли не буквально испепеляя взглядом девушку. Это последнее, что видел стрелок, наконец позволивший себе провалиться в темноту, как только понял, что Локи защитят… Из забытья Клинт выплывал медленно. Взгляд минуту не мог сфокусироваться, бездумно гуляя по белому потолку больничной палаты. Всё тело ощущалось ватным и непослушным, мысли путались, память восстанавливалась медленно. Но как только она восстановилась, стрелок буквально подскочил на койке, чем вызвал ещё один приступ тошноты. Кто-то мягко надавил на грудь, заставляя лечь, и этот «кто-то» лишь через цепочку умозаключений идентифицировался как Наташа. - Локи… На него напали… Я должен… - еле проговорил снайпер, чувствуя безумную сухость по рту. - Клинт, успокойся, с ним всё в порядке. Успокойся, кому сказала! С ним Тор, расслабься. Только услышав про громовержца, Бартон перестал пытаться вырваться и позволил себе уложить гудящую голову на подушку. Пусть он и не всегда любил Одинсона, но в том, что Тор позаботится о своём брате, сомневаться не приходилось. - Кто… Кто она? - Она что-то кричала про то, что её брата убил Локи, что она отомстит… Больше ничего из неё не выудили. Её поместили в камеру со всеми предосторожностями, не спуская глаз ни на секунду. Мы узнаем всё, Клинт, ты отдыхай, ладно? - Теперь-то ты веришь, что тот взрыв был не просто терактом? - Верю-верю, мы разберёмся, а ты лучше поспи, тебе хорошо досталось от этой психованной. а почему Сокола не убило молнией вы узнаете позже ;)