"Любовь не выдаёт, что она горька, как цветы, что растут в дебрях болот летом." (Манъёсю)
***
Арнольд просто не мог понять, что произошло с Хельгой. Сначала она пришла в школу насквозь мокрой, а затем едва ли не наскочила каждому на горло без малейшего повода. Первой жертвой стала бедняжка Фиби. Она попыталась спросить Хельгу, почему она мокрая, на что та лишь обернулась с обжигающе свирепым взглядом и сказала: "Не суйся не в своё дело!" Фиби выглядела совершенно ошеломлённой и отвернулась, больше не заговаривая с Хельгой, лишь иногда бросая на неё быстрый взгляд со смесью беспокойства и страха в глазах. Арнольд взглянул на Джеральда, который нахмурился, наблюдая, как Хельга обращается с Фиби. Когда Арнольд услышал смешки позади себя, он обернулся и увидел о чём-то шепчущихся Ронду и Надин. Хельга повернулась, и он подумал, что увидел панику, промелькнувшее на её лице перед тем, как она нахмурилась и сказала: "Проклятье, вы что, пара кудахчущих куриц там сзади!" Обе девочки были возмущены и одарили её злобными лицами, а затем отвернулись и мрачно о чём-то забормотали. Затем Хельга повернулась и увидела, что он на неё смотрит. Арнольд встревоженно глядел на неё, думая: "Хельга, в чём дело? Что с тобой стряслось?" Хельга одарила его убийственным взглядом: "На что уставился, реполицый?!" Арнольд моргнул и отвернулся, чувствуя себя, будто кто-то обдал его ледяной водой. Он был совершенно удивлён, как разочарованно себя вдруг почувствовал. Для Хельги всё вновь вернулось к обзывательствам и издёвкам. Арнольд вздохнул и взглянул на Джеральда. Его лучший друг ответил ему сочувствующим взглядом и грустно покачал головой. Он посмотрел вниз на листок с заданиями, которые Мистер Симмонс раздал всем на уроке. Это была работа по истории, и все вопросы были более-менее по темам, которые они проходили в начале года. Арнольд попытался подумать над вопросами с вариантами ответов, но ему это давалось с большим трудом. Арнольд продолжал размышлять об их первом свидании накануне, и как здорово себя вела Хельга. Вдобавок к этому добавились воспоминания о снах и случай с кикболом. Он снова спросил себя: "Что случилось? Всё шло так хорошо, а затем она приходит и снова так кошмарно ведёт себя. Что происходит?" И тут начались плевки бумагой. Арнольд был на пределе и обернулся, нахмурившись, в сторону Хельги. Он лишь сердито на неё смотрел, пока она не ответила ему гневным взглядом и пробормотала: "Чего?" Он обернулся, вздохнув, и приготовился к неизбежному. Все его прошлые мысли испарились. Он приготовился к долгому противостоянию. За три полных часа в школе Арнольд получил примерно три дюжины плевков бумагой в затылок и шею за время первого урока. На втором уроке она бросила в него дюжину комков бумаги, в трёх из которых были маленькие твёрдые ластики. Наконец за время третьего урока она дошла до того, что стала запускать в его шею резинками для волос, и это было очень больно. Его ухо всё ещё саднило из-за той, к которой она прицепила скрепку, когда прозвенел звонок на обед. Арнольд никогда не был так рад выйти из класса. Он уже был у двери, когда Хельга сильно ударила его локтем в спину, заставив его упасть вперёд. Она даже на него не посмотрела, когда прокричала: "С дороги, недомерок!" Она громко затопала по коридору в сторону своего шкафчика, со смиренно семенящей позади Фиби, которая бросала на Арнольда и Джеральда извиняющиеся взгляды. Джеральд слегка нахмурился и помог Арнольду подняться: – Арнольд, дружище, она и впрямь накинулась на тебя сегодня. Арнольд вздохнул: – Знаю, Джеральд. Почему она так себя ведёт сегодня? Я думал, всё будет гораздо лучше после вчерашнего. Джеральд пожал плечами: – Это Хельга Дж. Патаки, приятель. Вот такая она. В том смысле, что это девчонка – просто заноза в заднице, Арнольд. – Не знаю, Джеральд, – с сомнением сказал Арнольд, когда они подошли к шкафчикам, чтобы убрать учебники. – Я думаю, что за этим стоит что-то ещё. Она не только со мной обращалась скверно, она придиралась к Лайле, потому что та "слишком громко дышала" на втором уроке, и ударила Сида во время третьего, потому что он не переставал хихикать с другими мальчишками на последней парте. Он посмотрел на Джеральда и сказал: – Думаю, что с ней сегодня что-то случилось, а может вчера, когда я ушёл, и она о чём-то сильно переживает. – Может, – с сомнением сказал Джеральд, – а может она просто навёрстывает, что не была мерзкой накануне? Арнольд на мгновение прикусил нижнюю губу, раздумывая: "Я на это не куплюсь. Хельга не всегда такая злобная и беззащитная. Обычно она придирается только ко мне, остальным лишь угрожает, но никогда не до такой степени. Я знаю, что-то не в порядке, но мне достаётся больше всего. Я сделал что-то не так вчера?" Как бы он ни старался, Арнольд не мог придумать ничего, что он сделал, чтобы так её разгневать. Если бы он это сделал, она бы ни за что не поцеловала его на прощание... Он потряс головой и сказал: "Пошли, Джеральд, я хочу есть." Затем они оба пошли в сторону столовой. Несколько минут спустя Арнольд, держа в руках поднос, шёл с Джеральдом за их обычный столик. Однако, чтобы к нему дойти, им нужно было пройти мимо стола Хельги и Фиби. Арнольд быстро на неё взглянул, заметив, что она выглядела внезапно встревоженной из-за того, о чём смеялись девочки рядом с ней. Он нахмурился. Что-то явно беспокоило Хельгу. К сожалению, из-за того, что он потерялся в своих мыслях, он не заметил, что Хельга сделала ему подножку. Он споткнулся и упал на твёрдый пол, а содержимое его подноса разлетелось вокруг него разноцветными пятнами, включая открытый пакет шоколадного молока, который упал ему на голову. Все в столовой громко рассмеялись над его падением, включая Хельгу. Она ухмыльнулась, глядя на него сверху вниз и прокричала: "Эй, тебе понравился твой маленький полёт, репоголовый?" Затем она жестоко рассмеялась. Лишь трое человек не смеялись: Джеральд, Фиби и сам Арнольд. Джеральд свирепо смотрел на Хельгу, его выражение лица отражало полнейшее отвращение. Фиби выглядела шокированной и смущённой за Арнольда. Арнольд, в свою очередь, чувствовал себя абсолютно униженным. Все смеялись над ним, показывая пальцами в его сторону. Он может даже услышать ревущий смех Гарольда и смешки со словами: "Бедный мавенький Ар-нульд упал!" "Всё! С меня довольно!" – подумал Арнольд, чувство унижения сменилось злостью. Арнольд встал, смотря сверху вниз на Хельгу и спросил: – Что с тобой сегодня не так, Хельга?! Хельга была не готова, что ей в открытую противостоят, особенно Арнольд, и она была совершенно не в настроении для этого. Она встала и посмотрела на него вниз: – Ты моя проблема, ты, маленькая желтоволосая креветка! А теперь прочь с моей дороги! – она собиралась пройти мимо него. Арнольд перегородил ей путь. Он устал от Хельгиных выходок за сегодня. Вообще даже не сегодня, а последние шесть лет издевательств и унижений, обзывательств и сарказма довели Арнольда окончательно. Он смотрел прямо на неё и сказал: – Нет, слушай меня, Хельга! Это продолжалось слишком долго! Я не знаю, что с тобой сегодня стряслось, но прекрати всё это вымещать на мне! Я больше не буду терпеть твоё плохое настроение! Теперь Хельга начала злиться и посмотрела на него так сердито, как только вообще могла. Всем вдруг стало очень жалко Арнольда, зная, что ему осталось несколько секунд до того, как она порвёт его на лоскуты. Хельга сжала правую руку в кулак и прижала к носу Арнольда: – Если ты не уйдёшь с моей дороги, репоголовый, я тебя поколочу! Арнольду надоело быть униженным, и он больше не собирался ей потакать. Он сделал шаг вперёд, вторгаясь в её личное пространство, посмотрел на неё таким же сердитым взглядом: – Так сделай это! Все вокруг громко вздохнули. Глаза Джеральда расширились, а Фиби закрыла свой рот ладонью, выпустив тихий полный ужаса писк. У Ронды отвисла челюсть, а Стинки потряс головой с совершенно ошеломлённым лицом. У всех остальных были примерно такие же реакции от того, что они только что наблюдали. Арнольд бросил вызов Хельге Дж. Патаки. Но самой сильной реакцией из замеченных Арнольдом была реакция Хельги. Её глаза немного расширились, и она затаила дыхание. На секунду её сердитый взгляд смягчился. Она почувствовала, будто бы мир начал вращаться быстрее. Она вздрогнула и начала заикаться: – Ч-что? – её кулак опустился и задрожал. Арнольд заметил её реакцию, стоя к ней как никогда близко, и почувствовал несколько дикий триумф из-за её замешательства. Он ухмыльнулся и сузил глаза: – Я сказал, сделай это, Хельга! Ты грозилась "вышибить из меня дух" годами, вот твой шанс, давай! Хельга внезапно осознала, что все наблюдают за каждым её движением. Сильная часть её разума кричала: "Сделай это, Хельга! Он сам вызвался! Ты оправдана! Все смотрят, а ты прослывёшь треплом, если сейчас струсишь!" В этот же момент ещё более сильная её часть – а так же её сердце – так же кричала: "Хельга, ты не можешь! Это Арнольд! Если ты ударишь его, ты разрушишь последнюю надежду сблизиться с ним снова!" Секунды медленно тикали, а Хельга была всё так же потеряна в нерешительности. Все начали замечать это, и Хельга поняла, что некоторые даже смотрят подозрительно. Этот сильный инстинкт самосохранения, который помогал ей скрывать её тайные чувства так долго, снова прокричал: "Сделай что-нибудь, Хельга! Все смотрят!" Хельга постаралась снова пройти мимо Арнольда, но Арнольд продолжал стоять напротив, отпихивая её назад. Его зелёные глаза смотрели прямо в её голубые. Его лицо было полно решимости. Арнольд видел её нерешительность, как она борется с собой. Он снова толкнул её. Какая-то его часть понимала, что это плохая идея, и что это может придать ускорения её руке на глазах у всего класса и половины школы. Но другая его часть, та, которую задело поведение Хельги сегодня и за последние шесть лет, наслаждалась, как они впервые поменялись ролями с его мучительницей. Она нервничала и боялась, он видел это, и ему даже в какой-то степени нравилось обращать свою злость на неё. Он прижался к ней практически нос к носу, когда она сделала шажок назад. – Ну, ты будешь отвечать за свои слова, Хельга?! С этими словами внутри Хельги начали нарастать злость и тревога. "Почему–этот–маленький–репоголовый–урод!" Страх и злость заставили её задрожать. Он бросал ей вызов! Просто так! Он вынуждал её потерять лицо перед всеми. Почему Арнольд так себя с ней ведёт? А эта ухмылка, эта гадкая его ухмылочка, будто он знает, что она этого не сделает. Это злило её больше всего. "Что он, чёрт возьми, о себе возомнил?!" – ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ, РЕПОГОЛОВЫЙ, ПРОЧЬ С ДОРОГИ, ИЛИ ТЫ БУДЕШЬ ХОДИТЬ С ОТПЕЧАТКАМИ МОИХ КОСТЯШЕК ПО ВСЕМУ СВОЕМУ ТУПОМУ ЛИЦУ! Ей даже не пришлось притворяться злой. Часть, отвечавшая за её самосохранение, снова закричала: "Просто ударь его! Если ты отступишь сейчас, все решат, что ты тряпка!" В то же время другая её часть, часть, которая любила Арнольда, вопила: Ты не можешь! Ты потеряешь любую возможность быть с ним, если ударишь его!" Арнольд почувствовал, как быстрее забилось его сердце от того, как яростно она прокричала, и от эмоций скрытых за этим. Его разумная сторона говорила ему прекратить, пока Хельга не потеряла самообладание. Арнольд моргнул и лишь сделался решительнее: "Не в этот раз!" Он скрестил руки на груди и взглянул на неё последним испепеляющим взглядом, прокричав: – ВПЕРЁД, ХЕЛЬГА, ДАВАЙ! Хельга почувствовала, что не может дышать. Она чувствовала, что весь воздух из неё вышел. Арнольд мог сделать всё хуже, только если бы дал ей пощёчину. Он называл её треплом, и все на неё смотрели с открытыми ртами, их глаза были широко распахнуты, они тряслись от ожидания продолжения. Многие рассчитывали, что Арнольд будет избит буквально через минуту. Она тряслась, глядя в его глаза, те самые глаза, которыми она любовалась на свидании вчера вечером. Эти зелёные прекрасные глаза, которые заставляли её сердце пропускать удар, её чувства пошли вразнос. Теперь она слышала крики: "Драка! Драка! Драка!", адреналин в ней кипел. Её кулак сжался, её мысли были в беспорядке. Время для неё остановилось. Пора было либо действовать, либо заткнуться. В следующее мгновение Хельга приняла самое важное решение в своей жизни...***
"Любовь — это плод, который созревает в любое время и до которого может дотянуться любая рука." (Мать Тереза)