Владыка

      Рангику очнулась с чувством небывалой легкости во всем теле. Ничего не болело и не тянуло, а дышалось на удивление свободно. И это несмотря на ясное понимание - она всё ещё в Хуэко Мундо.       Этот воздух ни с чем нельзя спутать. Приторная нотка гнили в атмосфере , шершавая сухость песка на языке при вдохе и молчаливая угроза со всех сторон. Это измерение никогда не любило шинигами.       Но уже одно то, что пришла в сознание - хорошо. Это обнадёживает и позволяет думать, что её убьют не сразу.       Перед глазами раскинулся белый потолок. Белый и каменный, без намёка на штукатурку или побелку, но от этого не менее ровный. Судя по ощущениям, лежала она в мягкой кровати, укрытая теплым одеялом и в одной лишь юкате. Привычное шикахушо не лежало складочками по бёдрам, а широкие рукава не задирались. Что ж, ей вылечили раны, её не стали убивать, положили на мягкую кровать и даже переодели. Можно судить, что в Лас Ночес ещё хватает арранкаров низких рангов для прислуживания, ведь не Эспада же её переодевала?       Кстати, тот Новена, что встретил их при выходе из гарганты, показался смутно знакомым. Было что-то такое на его татуированном девяткой лице, что дёргало в душе знакомые струны, но вот что именно - непонятно, хоть убейте. Ещё сильно беспокоило беспечно оброненная девушкой фраза про нового Владыку Лас Ночес. Кто же умудрился занять место, так долго лелеемое Соуске? Или это Вастер Лорд из пустых, что пришёл на все горяченькое? Да и что вообще осталось от "меча" Айзена? Большинство было благополучно умерщвлено и отправлено на перерождение. Рангику потом самолично читала рапорты, шансы выжить имел только Секста Эспада, про которого все благополучно забыли. Откуда тогда взялась Новена, причём в двойном экземпляре? Хотя они явно родственники, оба на одно лицо. Близнецы? Поэтому и засчитаны за один номер? Но если есть Новена, то и прочие номера должны быть заняты. Кем? Новенькие? Откуда? Хоугиоку же было уничтожено, а без него не создать арранкара.       Ох, кто-нибудь придите уже сюда и развейте её сомнения. А то без информации она, слишком деятельная, загнётся. А из палаты её выпустят? В Готей осталась такая прекрасная заначка... Жалко, достанется какому-нибудь новому лейтенанту-ушлёпку.       Ей не пришлось долго мучиться.       Та самая дверь распахнулась, в неё вошёл арранкар. Вернее, в первые мгновения ей показалось, что это арранкар, потому что белые одежды сбили с толку, но взметнувшиеся рыжие локоны вернули мысли на правильное направление.       - Эм... Клубничка-кун?       - Матсумото-сан, с пробуждением. Вас продержали без сознания три дня, чтобы полностью вылечить раны. Как самочувствие?       - Да ничего, вроде. А где мы? - она решила уточнить. Ну мало ли, её насильно вернули в Готей, позвали Куросаки как самого известного пустоносящего, и сейчас парень будет её учить, а эта палата в четвертом отряде.       - В лазарете Лас Ночес.       Чуда не произошло.       - На палату установлены скрывающие рьяцу барьеры, из неё не так просто выйти. Но сейчас мы с вами обсудим самое необходимое и пойдём знакомиться.       - С кем? - Рангику подозрительно оглядела мальчишку. Тот легко улыбался, но на безумного не походил.       Она ещё пока не осознала самого главного, не поняла всю суть своего пробуждения. Но тревожные звоночки медленно подрагивали в сознании, указывая на недостатки и странности окружающей реальности.       - Со старыми и новыми знакомыми. Вам понравится.       - Знаешь, парнишка, мне уже это всё не нравится. Ты что здесь забыл? В перерывах между парами в колледже мотаешься в Хуэко Мундо спускать пар? Круто берёшь.       - Скорее наоборот. Это друзья мотаются сюда по выходным. Я, к сожалению, не в состоянии долго пребывать в Генсее. Иначе двенадцатый отряд очень всполошится.       - Это ещё почему?       Слишком бледная, фарфоровая кожа, длинные, до поясницы, ярко-рыжие волосы, настолько чистого цвета, что человеческие такими быть не могут. И за год так тоже не отрастут, хоть залейся кондиционерами и ухаживающими маслами.       Он улыбнулся ей снова, но уже очень грустно, с отчётливым оттенком уже притихшей, но все ещё ощутимой боли.       - Ну, я умер, всё-таки. - Он сказал это и тихо рассмеялся. Звонко, весело и кромешно обречённо. От этого смеха у Матсумото дрогнули поджилки, и кто-то завыл в душе.       У этого незнакомого Куросаки Ичиго был мёртвый взгляд, мёртвый смех и мертвецки бледная кожа. И рьяцу... не как у шинигами, но тоже не живая. Раньше от него так и искрило кипучей энергией Генсея, а теперь... нечто абсолютно другое. Это не рьяцу, ей от этого тела вообще не фонило, но сила, дух. Интуитивное ощущение пиздеца за плечами, который она проморгала, но он всё равно пришел.       - То есть как... умер?       Она не хотела верить. Пожалуйста, не надо. Только не с этим мальчиком, светлым, безбашенным, сильным.       - Ждал этого вопроса. Просто умер, даже быстро. Два удара Судзумебачи, и всё. Ничего не почувствовал. Вставайте, Матсумото-сан, зайдем за Кирой-куном и лейтенантом Кусаджиши. Я вас всех познакомлю кое с кем, и всё подробно расскажу. Только скройте рьяцу, будет Эспаде сюрприз.       - Так она живая?       - Таких сложно убить. - фыркнул мальчишка. - Всё объясню, обещаю.       Ичиго галантно подал ей руку, Рангику поднялась с постели, сильнее закутываясь в простую белую юкату. Теперь она тоже сливалась с окружающими стенами, и это нервировало. Кидо-барьер мигнул, свободно пропуская их наружу, но далеко они всё равно не ушли: завернули в первую же дверь справа.       Там сладко спал Кира. Хоть и без ран и чистый от крови, но выглядел он паршиво. Синяки от недосыпа, заработанные в третьем отряде, усугублялись на фоне общей кровопотери и переживаний. И даже три дня беспробудного сна не помогли ему полностью прийти в норму.       - Кира-кун, подъёем! - мощный бас Матсумото, почувствовавшей себя более уверенно при виде союзника по несчастью, заставил Изуру испуганно взвиться вверх и шандарахнуться с кровати.       - Ран... Рангику-сан? Где?.. Что?..       - Все вопросы потом! Поднимайся с пола и шагом марш. Я требую всех грязных подробностей, но этот красавчик отказывается их давать, пока мы куда-то не придём!       Кира взглянул на неё остро, сосредоточенно. Бросил взгляд на Ичиго, на мгновение, как и она пару минут назад, ошарашенно застыл, но торопливо кивнул. О, её постоянный собутыльник всегда мог чутко уловить, когда она придуривается, а когда скрывает напряжение за бравыми фразами.       - Я... д-да, сейчас. - Изуру поднялся с холодного пола, расправил белую юкату, и, мучительно краснея и ничего не понимая, был прижат к теплому боку Рангику. Вместе им всяко будет удобнее драпать с как можно более высокой скоростью. И он понимал это, рука мужчины была твердой и жёстко сжимала её плечо, хотя румянец не сходил с лица.       Они вместе вышли из палаты, снова зашли в другую, на этот раз напротив их комнат. Там уже спала Ячиру. Хотя нет. Кусаджиши не спала. Она свернулась компактным калачиком на слишком большой для неё кровати и смотрела бездумным, пустым взглядом куда-то в стену.       Ичиго посерьезнел и плавным, насквозь нечеловечески грациозным движением опустился на колени около кровати, ловя взгляд девочки.       - Ячиру-чан, что случилось?       Она ничего не ответила. Продолжала молчать и смотреть сквозь Куросаки, не замечая его.       - Ну что такое? Больно?       Она моргнула раз, другой.       - Клубничка-чан?       - Я, Ичиго. Да. Да, это я. - она перевела на него взгляд и придвинулась к парню. Матсумото вдруг почувствовала её. Рьяцу Ичиго. Как она медленно разворачивалась вокруг мальчишка и малышки, густела, наполняя собой комнату, сдержанно спокойная, тяжёлая. Она перекатывалась, словно мощный дикий ветер, и коконом окружала две фигуры. Потоки несли эмоции успокоения и умиротворения, стреножили в душе волнение, грусть, непонимание и настороженность. Ей стало неожиданно легко и ясно, большой и страшный мир не пугал, а предательство своих же перестало так горчить на языке. И если саму Рангику лишь зацепило отголоском, то что же испытывала маленькая шинигами?       Ячиру крепко-крепко прижалась к Куросаки, повиснув у него на шее и уткнулась в прикрытую плащом грудь.       - Не чувствую... - тихий, приглушённый голос девочки раздался почти на грани слышимости. - Не чувствую Кенпачика... Где Кенпачик, клубничка-чан?       - Вы с ним скоро увидитесь, обещаю. Веришь?       - Верю. Ты хороший. Ты не обманешь.       - Ну и отлично, - аккуратно удерживая Ячиру на себе, Ичиго поднялся с кровати и стремительно вышел из комнаты. Состояние девочки подстегнуло его, и он не стал дожидаться тронного зала, чтобы начать свой рассказ. Начал он с того же, что успел рассказать Матсумото: Как двойной удар Судзумебачи уничтожил его тело в реальном мире, но душа не ушла на перерождение, а материализовалась в Лесу Меносов в обличии пустого.       Рангику внимательно слушала, а Кира с каждым эпизодом бледнел всё сильнее. Никто никого не перебивал и не переспрашивал. У Ичиго это был далеко не первый рассказ.       Закончил он на прибытии в Лас Ночес, но замолчал, когда перед ними начали распахиваться мощные монолитные створки.       - А по прибытии нас ждал он. Познакомьтесь — Хоугиоку. Хоугиоку, это Матсумото Рангику, Кира Изуру и Ячиру Кусаджиши. Не откажешь в любезности просветить заблудшие души в том, что произошло после моего первого появления здесь?       "Это не сложно, Куросаки Ичиго." - камень, неспешно переливающийся фиолетовыми всполохами, выпускал легкие, практически невесомые клубы тумана, которые стелились к замершим шинигами, и Рангику прокляла себя за то, что оставила Хайнеко в палате, ошарашенная свалившимися новостями. Но бежать, даже несмотря на открытые двери зала, было некуда, уж она-то это понимала, ощущая краем сознания мощнейшие отголоски рьяцу сильнейших арранкаров. Не с её уровнем лейтенанта тягаться с ними. Изловят и приволокут обратно.       Зато вот Ячиру наоборот, оживилась. Глазки заблестели, она отпустила шею Ичиго, повернулась к туману, но с рук временного шинигами не слезла, с интересом наблюдая за рьяцу Хоугиоку.       Туман обволок неподвижно замершие фигуры и мягко соединился с их разумами, навязывая незнакомые картинки.       Что-то подобное Матсумото видела в Генсее, когда во время одной из командировок утащила Иккаку в кино. Как назло, фильм выбирал именно он, и кровавый боевик с американцами ей не очень приглянулся, зато само кино оставило приятные впечатления. Вот и сейчас было так же, разве что с разницей в картинках: там она сидела в огромной зале, здесь же будто сама присутствовала при всех событиях. Образы были полны глубины и фонтанировали эмоциями.       Создание Урахары даже проявило творческую жилку, собрав фильм из картин не только недавних событий, но и войны с Айзеном, подтверждая изображения недолгими комментариями.       Закончился фильм тем, что Куросаки Ичиго, прошедший путь от пустого до Вастер Лорда, стал Владыкой Хуэко Мундо, воскресил Эспаду и начал активно восстанавливать измерение. А когда пелена перед глазами спала, шинигами увидели, как Ичиго держит в правой руке успевший перебраться в неё артефакт и хмурится.       - Всё нормально?       - Куросаки-сан, я... - у Киры снова не было слов, но заломанные брови выдавали его сожаление и вину. А еще непонятную Ичиго жалость. А жалость к себе он не переносил.       - Не надо, Изуру-кун, не смей. Со мной все хорошо, здесь нет ничьей вины.       - Как же нет?! - взвилась Рангику.- Мы должны были заметить!       - Не должны были, - отрезал Куросаки. - Никто, кроме трех капитанов и совета сорока шести, не знал... Но суть не в этом. У Хоугиоку к вам двоим вопрос. Вы же знали, что Ичимару Гин погиб, пытаясь убить Айзена?       - Что?       - Нет! - воскликнули он одновременно. Почти полностью пришедшая в себя Ячиру заинтересованно переводила на взрослых взгляды.       - Да. Он ушел с Айзеном, чтобы потом отомстить ему.       - За что? - недоуменно спросил Кира, не заметив, как побледнела Рангику. Ичиго перевел на женщину взгляд.       - За вас, Рангику-сан. Хоугиоку говорит, что это связано с вашим детством в Руконгае. Он не вдаётся в подробности, его связь с Ичимару была крайне слабой.       Сам Ичиго понятия не имел, что случилось с шинигами в прошлом, но по бледности Матсумото понял - что-то очень нехорошее, достойное того, чтобы посвятить мести всю свою жизнь.       - Гин, ты... Ты... - Она сжала ладони в кулаки, красивые глаза заблестели, но женщина сдержала слезы. - Дурак, я не просила!       - Капитан... - Кира опустил в скорби голову, зажмурившись и поверхностно дыша, стараясь сдержать эмоции.       - А вы про кого? - невинно всклинилась девочка.       - Бывший капитан Готей. Белый такой, постоянно улыбался. - уточнил Ичиго, понимая, что детское сознание вряд ли воспримет факты и название должности.       - Ааа... Грустняшка. Жалко его, он кормил Ячиру сладостями из мира живых.       - Правда? - у Куросаки забавно округлились глаза. - Не ожидал.       Сам он лично ничего хорошего от прихвостня Айзена не видел, но мало ли. Вот его лейтенант явно по бывшему начальству убивается.       - Это секрет был. Но сейчас уже можно... - девочку перебил вспыхнувший сгустком сияния камень, продолжавший лежать в другой руке Куросаки.       "Ичиго. Я хочу провести эксперимент."       "Раньше не было такой возможности, у души не было привязки, но сейчас есть. Целых два прочнейших каната в этом мире, и они наконец здесь."       - О чём ты?       Создание Урахары не ответило, резко взвилось вверх метра на полтора и закружило вокруг себя вихрь тумана, смешанного с яркими золотыми искрами. И если туман потом сгустился внизу, в одной точке, медленно сужаясь компактным облачком, то искры засияли сильнее, слепя глаза, образовывая сумасшедший смерч под потолком. Малышка Ячиру звонко засмеялась, золотые искры загудели, влияя на воздух и создавая из него бешеный ветер, туман Хоугиоку сгустился до размера мяча для баскетбола, замер на месте, и все ощутили, как набирает в нем собственную мощь сила. От неё даже воздух вибрировал и пел.       Золотистый смерч неожиданно замер, застыл на середине движения, потом мелко-мелко задрожал и взорвался! Искры рассыпались во все стороны, прильнули к каменным стенам и потолку, осели на пол, но не задели ни одного живого существа.       Тронный зал неожиданно обратился в невозможное, сияющее золотом звездное небо, с ясно просматривающимися, но незнакомыми созвездиями.       Шинигами потрясённо застыли, неверяще оглядываясь по сторонам, и небо дало им несколько мгновений на созерцание. Потом из каждой звезды к твердому шарику концентрированной реацу потянулся тонкий золотистый путь, на середине образовывавший серебряную духовную нить с зеленоватым ореолом. И множество этих нитей сплетались с непонятным ядром, заставляя его увеличиваться и переливаться белым и лазурным. Скоро он превратился в огромный пузырь с чем-то не оформленным и постоянно меняющим очертания внутри. А потом пузырь лопнул, и его стенки вместе со всем содержимым плавно стекли на пол, образуя собой вполне гуманоидное тело, взрослое и мужское.       Золотые звёзды погасли, оставив после себя слегка фосфоресцирующие точки, вернулось привычное белое освещение, а пустой пришел в себя, мотнув головой, и начал медленно подниматься с пола.       - Что это было? - Хриплый, будто долго не использовавшийся голос, не узнать который, тем не менее, было невозможно. У Ичиго изумленно распахнулись глаза, Ячиру радостно вскрикнула, Кира поперхнулся всхлипом, а Матсумото в неверии остолбенела. Одно лишь Хоугиоку, при гипотетическом отсутствии у него эмоций, пакостно усмехнулось. Хотя услышал это, похоже, один лишь Куросаки.       А ничего не понимающий новоиспеченный арранкар приподнялся с пола и посмотрел аккурат в сторону шинигами. Три пары глаз удивленно расширились, а в пространстве неожиданно мощно полыхнула реацу лейтенантов. Они не сдержали эмоции и силу.       - Грустняшка! - одной Ячиру воскрешение давно убитого капитана было нипочем.       - Рангику? Но... Я же... Как?       Ничего не понимающего, ошалевшего от новой сущности и новых ощущений Ичимару Гина чуть не снесло от рьяцу своего подчинённого и бывшей подруги. Учитывая ещё и его наготу, то чувствовал он себя явно не лучшим образом. Зато вот Ичиго больше волновало не его самочувствие, а приближающийся к ним гость, засёкший несдержанных новичков.       Пока шинигами пытались подобрать слова, а новоиспеченный арранкар - осознать себя, Куросаки стянул белоснежный плащ и накинул на плечи новому члену Эспады.       То, что Гин попадет в Эспаду, он не сомневался. У того под ключицами уже ярко чернила татуировка с цифрой десять. Вряд ли Ямми будет против, ему самому надоело занимать вакантное место при силе нумероса. До сих пор его от постоянных драк спасали лишь прошлая репутация да запрет на эти самые драки без серьёзного повода от владыки. Хотя попытка занять место Эспады считалась очень серьёзным поводом. Ичиго даже почувствовал легкий всплеск облегчения где-то в Лас Ночес — видно, татуировка Диезо исчезла.       - Гин? - Матсумото сделала шаг вперед, но дрожащий голос не вязался с яростным смерчем энергии, что начал образовываться вокруг неё. - Ты... Ты?!       Кто-то в ярости.       - Капитан Ичимару... - вот Изуру чуть ли не плакал. - Но вас же... Айзен Сосуске...       Бывшего предателя этот вопрос, похоже, тоже интересовал. Он недоумённо изучал грудь и с явной опаской поглядывал на Куросаки. Ну да, отношения у них при жизни сильно отличались от дружеских, а сейчас такая явная поддержка точно неспроста.       - Не волнуйтесь, Ичимару-сан. Айзен действительно вас убил, но вскоре сгинул сам. А вот вернул обратно вас Хоугиоку, но я, наверно, не успею рассказать, как он это сделал, потому что...       Артефакт уже обратно устроился в спинке массивного трона, а в двери ворвался взволнованный Хитсугая Тоуширо. И если при виде Мацумото и Киры он обрадовался, то вид полуголого капитана третьего отряда мгновенно ввёл его в состояние амока.       - Ты?!       Хиленький лишь на вид мальчик рванул к новоиспечённому арранкару, но его за обе руки перехватили лейтенанты. Из юных уст послышался мат, вскоре направленный на мешающихся. А Ичиго лишь усмехнулся, единственный заметив, как тихо испарился из виду сам виновник торжества. Каким бы безумным не был Ичимару Гин, однако и он прислушивался к своей новой сути. А пустые испокон веков чуяли опасность для самих себя. И сейчас его чуйка орала благим матом.       И Куросаки, поудобнее перехватив на руках Ячиру, целенаправленно двинулся в сторону Кенпачи, самостоятельно скрывая девочку собственной рьяцу.       За Гина он не волновался. Мужчина прожил в Лас Ночес в окружении Эспады не один месяц и разберется куда податься. И отпор даст. Владыке даже было любопытно, во что превратился его зампакто. Но куда больше его внимание занимала девочка в его руках.       Ведь он впервые мог чувствовать её духовную энергию так близко.       И кто же мог подумать, что это будет так интересно?