Бал

Ночь Хэллоуина. Школьный праздник в самом разгаре. Повсюду тыквы со свечами внутри, штучная паутины с пауками на стенах. Самодельные приведения, скелеты из кабинета биологии. Люди в костюмах вампиров, духов, упырей, нежити и прочей нечисти. В общем, атмосфера жутковатая, под стать празднику. Говорят, что в ночь на Хеллоуин мертвые оживают, возвращаются к жизни призраки и демоны вырываются наружу. В актовом зале школы играла музыка. За пультом управления стоял один из школьников. Он обычно всегда руководил этим предметом, так как ему доверяли больше всего. Наш светило музыки, непризнанный гений. Я давно наблюдал за всеми людьми, которые посещают нашу школу. Каждого знаю наизусть. Они для меня, нечто, напоминающее открытую книгу - настолько долго я их знаю. Меня можно считать старым обывателем. Вспоминается одна до жути страшная история, от которой даже у меня, заядлого любителя всего жуткого, стынет кровь в жилах. Она случилась в один из таких же праздничных вечеров. Это был ещё ранний выпуск нашей школы, один из самых первых, пожалуй. Во время школьного вальса в зал ворвался неизвестный. В его руках было ружьё а на поясе виднелось два крупнокалиберных револьвера "Mагнум". Если ружьё можно свободно приобрести в охотничьем магазине, то "Магнум" - это нечто, вроде изысканности в нашем городишке, но и его можно достать на чёрном рынке, было бы желание. Имея деньги и связи - это не составит особого труда. А там, глядишь и липовую лицензию найдёшь. Этот человек перестрелял с десяток подростков. Как позже выяснилось, незнакомец был бывшим военным, которого контузило во времена войны. В последствии за ним наблюдались приступы шизофрении. Его дом обходили стороной, опасаясь, как бы он чего ужасного не сделал. Бедняга не имел ни родных, ни близких, за исключение сына, который попал в приют, так как его отец был лишён родительских прав, из-за проявления жестокости к своему чаду. Он редко выходил на улицу, разве только за продуктами, выпивкой и дешёвыми сигаретами в местный универмаг. Видимо, его одиночество сподвигло к таким неординарным действиям, а это преступление стало актом протеста против всех людей, которые забыли про него, и "похоронили" его при жизни. Думаю, он хотел показать остальным, как это потерять всё и остаться ни с чем. Один из подростков прятался за ширмой на сцене. Это был редактор тогдашней школьной газеты. Он знал, что уже вряд ли вернётся домой. Его звали Кайл, кажись. При нём нашли блокнот, который лежал в луже крови на полу.В руке он сжимал окровавленный паркер, подаренный отцом. Его очки немного треснули, а тёмные, сальные волосы были потрёпаны. В блокноте полицейские нашли описание событий, которое он успел написать, едва понятным почерком. Парень старался написать всё как можно точно и лаконично. Он был действительно лучшим в своём деле. Но и его в конце концов постигла страшная участь. После этого происшествия школа была закрыта на несколько месяцев, а подобные вечеринки были под запретом несколько лет. Я прочитал это в школьной хронике, в нашей библиотеке. Читая, мне кажется, что я, как бы нахожусь на месте того мальчика, и вижу всё так же, как и он. Его переживания, чувства, эмоции, страх - всё это чувствовал и я. Сердце билось чаще, мозг был напряжен интенсивной работой. Мне ничего не остаётся, как только описывать происходящее, я знаю, что скоро и я умру. Страшно. Музыка затихла. Никто не понимал, что происходит. В конце зала стоял тёмный рояль, некогда подаренный нашей школе одним из щедрых спонсоров. Наша гордость. За ним могли играть исключительно учителя музыки и некоторые искусные ученики. За рояль сел незнакомый парень. По крайней мере, незнакомый для остальных, для меня он был более, чем известен, всегда обожал его игру. Парень был одет в классический фрак. Белая маска скрывала лицо незнакомца. Согласен, вид не особо подходящий, но, что-то в этом есть. Он начал играть вальс, вернее, что-то подобное. В отличии от классического, этот был мрачен. Рояль окружили полумесяцем скрипачи, которые аккомпанировали игре. Слаженная игра вызывала восхищение в душе. Казалось, весь мир замолчал на время этой чудесной игры. Публика отдалилась от них в противоположный конец зала, оставив огромное пространство, которое начали освещать софиты. Никто не понимал, что происходит. Тайное представление? Просто чудесно! На свободное место вышли парни во фраках со своими спутницами в белоснежных платьях. На всех были те же маски, что и на музыкантах. Начались танцы. Эти отточенные до безумия движения завораживали взор зрителей. Казалось, нет ничего прекраснее этого танца, в сопровождении неземной игры рояля и скрипок. Не знаю сколько прошло времени, но танец и игра прекратились. Закрылся рояль, скрипки положили на места. Неизвестные посетители стали напротив всех этих монстров, сохраняя пространство. Одна из девушек, одетых в белое платье сделала вперёд несколько шагов. Она протянула руку, ожидая пока парень, на которого она смотрела, подойдёт к ней. Её взор пал на Томаса - президента школьного совета. Главный среди всех монстров. Он делал неуверенные шаги в её сторону. Никто до сих пор не понимал, что происходит. В зал только-только зашел отец Томаса и директор. Они энергично разговаривали о чём-то. Отец Томаса так же учился в этой школе. Его усыновила одна из благополучных семей, которая, к их большому сожалению не имела детей. Их "сын" был бесконечно благодарен. Он решил пойти в нашу школу, хотя знал, как к нему будут относиться. Школа закалила его характер, но не сказалась на оптимизме и отличным взглядом на жизнь. Сюда же он определил своего сына, Томаса. Но, скоро он поймёт какой роковой ошибкой это решение станет для него. После того, как они с директором обратили внимания на центр, лица их побледнели, а из уст отца донеслось только одно:" Томас, мальчик мой, нет...". Кажется, они вдвоём понимали, что происходит. Я перевёл взгляд на происходящее. После того, как президент подошёл к незнакомой девушке и дал ей свою руку, все как один поклонились и исчезли. Заворожённые школьники с ужасом продолжали смотреть вперёд. Я вышел к центру зала, на то место, где только что были знакомые мне люди, пригладил сальные тёмные волосы, фрак, поправил слегка треснувшие очки, повернулся к ученикам крутя меж пальцев мой любимый паркер, улыбаясь, сказал только одно:" Теперь, он наш". Я исчез.