my kind of love

Быть просто другом Брайана Кинни задача не из легких. Вы должны обладать достаточно симпатичной внешностью, крепким здоровьем, и огромным запасом терпения или пофигизма, чтобы состоять в его свите. То, что вы должны быть стопроцентным геем – само собою разумеющееся. Майклу Новотны легко и вместе с тем трудно мириться с положением всего лишь друга, находясь на рубеже своего тридцатилетия. Весьма близкого друга, как неоднократно давал понять Брайан. Новотны до сих пор задает себе вопрос, что было бы, не зайди так некстати в его комнату мать, когда они с приятелем, орудуя рукой в штанах друг у друга, целовались взасос и исторгали хриплые стоны удовольствия. Взаимная недодрочка, невысказанные желания и чувства, несбывшиеся надежды Майкла все еще стояли в очереди длиною в долгие шестнадцать лет, желая стать реальностью, а не быть какими-то «ВСЕГО ЛИШЬ». Ему ничего не стоило вместе с Брайаном, глотнув «веселое колёсико», отдаться бешеному ритму танца, потираясь о друга бедрами. Накуриться в хлам общим косяком в одной из кабинок туалета, когда из соседних раздаются приглушенные стоны и пошлые фразы, не связанные с истинным предназначением нужника. Находясь у Кинни дома, напиться до поросячьего визга и нажраться, чтоб аж к горлу подпирало, лежа на полу среди остатков еды и спиртного. Но в большинстве случаев, Майкл Новотны практически был трезв. Всего лишь близкий друг, терпеливо ждущий Брайана Кинни возле клуба «Вавилон». Подперев спиной кирпичную кладку фасада здания, он не спеша затягивается сигаретой и ожидает пока его друг кого-нибудь дотрахает в комнате отдыха или ему отсосут, возможно, сразу несколько парней. А Новотны, затем отвезет его величество домой, а сам неудовлетворенный отправится к себе. Шестнадцать лет ожидания и практического воздержания превратили Майкла всего лишь в тень Брайана Кинни, персонального водителя, партнера по танцам, личного психолога с целым комплектом жилеток на смену, куда можно поплакать и высморкаться. Странные чувства бередят душу Майкла время от времени. Создается впечатление, что его лучший друг Брайан периодически держит его на сексуальном голодании, весьма ощутимо недокармливая, а сердце Новотны навсегда заперто от посторонних глаз, в клетке его ребер, открыть которую может лишь Кинни, ключом, висящим на тонкой цепочке у себя на шее. Иначе как объяснить его «дружеские», продолжительные, чуть ли не достающие языком до гланд поцелуи, отнимающие у Майкла последний кислород из легких? Но лишь стоит Новотны скользнуть рукой по выпуклому паху Брайана и попытаться забраться за линию низко посаженных джинс, как друг резко от него отклоняется, удивленно смотрит и изумленно спрашивает: - Ты что вытворяешь?! А когда на горизонте весьма скудной личной жизни Майкла появляется кто-то стоящий его любви и внимания, Кинни просто превращается в озверевшую собаку на сене, не отпуская приятеля ни на шаг от своей персоны. И его другу так и хочется процитировать фразу из известного произведения Лопе де Веги, бросив Брайану в лицо: «Иль дайте есть, иль ешьте сами!» Что в переводе на современный сленг звучало бы примерно так: «Отъебись или трахни меня, в конце концов!» Новотны до сих пор не знает радоваться ему или горевать, что он почти единственный среди мужского населения Питсбурга от 17 до 35 лет, кого не трахнул Брайан Кинни. Смешно ревновать своего приятеля ко всем его одноразовым перепихонам и минетам. Гораздо труднее смириться с тем фактом, что у него была связь с теперешним партнером Майкла или видеть, как его давний друг стал привязываться и влюбляться в семнадцатилетнего мальчишку по имени Джастин. Но таков Брайан Кинни и с этим Майклу придется жить всю жизнь. Новотны, скрепя сердце поймет, примет и все ему простит. И долгое ожидание у входа на ежегодную выставку комиксов, в то время как его близкий друг, закадрив какого-нибудь копа, будет пялить парня его же собственной дубинкой в полицейском фургоне. И его глупую попытку так виртуозно с сексуальным подтекстом уйти из жизни, повесившись на шелковом шарфе и продолжая в это время технично работать одной из рук. Майкл готов отказаться от долгожданного уик-энда, горячего бойфренда, смены места жительства, да всего что угодно и примчаться к Брайану по первому его зову, и быть чуть ли не единственным свидетелем его временного замешательства и скупых слез. И даже когда у них обоих все уже более или менее наладилось, у Кинни Джастин, который уехал покорять Нью-Йорк, но обещал вернуться, у Новотны дома любимый и все понимающий муж Бен, который ждет его к позднему ужину, готовя экзотическое блюдо, позвони ему Брайан и скажи: - Майкл Брукнер-Новотны, тащи свою задницу в «Вавилон», мне скучно! – он придет, и будет танцевать с ним до упада, смеяться и шутить, забыв обо всех своих прошлых обидах и разочарованиях. Ведь на то он и друг. Всего лишь близкий друг. И Кинни любит его за это.