Girl, You'll Be a Woman Soon
– Не уходи, Питер! Это не твоя война! И когда это она стала такой взрослой? Зеленоглазый ангел с рыжими кудрями, которого он катал на плечах и покупал мороженое. Даже будучи ребенком, ее глаза смотрели на Питера взрослым и серьезным взглядом с едва уловимой ноткой печали. А сейчас в них стояли непролитые слезы, и Хейлу трудно было смотреть юной Мартин в лицо, так как то, что он чувствовал к девочке-подростку, незаметно переросло в желание мужчины обладать женщиной. Но, как ему казалось, он слишком для нее взрослый и вовсе не герой ее романа. – Я не могу, Лидия, это мой долг. Друг семьи, часто бывавший в их доме. Одиночка по жизни, выбравший военную службу. Ему претила размеренная жизнь, он был слегка авантюристом, человеком своей эпохи и свободных нравов. Хейл понравился ей с самой первой их встречи. Лидии нравились его улыбка и смех, стиль в одежде, манера речи, обходительность и даже то, с каким удовольствием он выкуривал косяк марихуаны, сидя на подоконнике открытого окна. Мартин нравился именно он. Этот зрелый, умудренный жизненным опытом взрослый мужчина, а не ее сверстники. Лидия сглатывает слезы и отводит взгляд, в то время как ее тонкие пальцы начинают лихорадочно расстегивать пуговки на коротком платьице, являя взору Питера тонкую шею, ключицы и холмики сливочной груди. – Не надо, девочка, – прерывисто шепчет Питер, перехватывая ее ладонь, не давая Лидии обнажиться еще больше. – Почему, Питер? – выдыхает Мартин, ощущая влажную соль на губах. – Я хочу этого. Я люблю тебя. – Не говори так. Ты только начала жить. И потом, я знаю, что мне скажут твои родители: «Она не для тебя. Она слишком для тебя молода». – Мне все равно. Главное, что скажешь ты. Главное, что ты чувствуешь, – сбивчиво говорит Мартин, отрывая свою ладонь от груди, пытаясь привлечь к себе Хейла, чтобы поцеловать. – Не спеши становиться взрослой, Лидия, – говорит он, мягко отстраняясь. Его сильные пальцы невесомо касаются лифа платья, но лишь для того чтобы помочь застегнуть его. – Оставайся такой же чистой и юной, хотя бы еще немного. Я вернусь, Лидия, слышишь?! – чуть громче молвит он, разглядев в ее печальном взгляде подростковую обиду и разочарование. – Буду звонить и писать тебе так часто как только смогу! Ты только дождись меня, девочка! Хейл бережно берет лицо Лидии в чашу своих ладоней, стирая подушечками пальцев влажные следы девичьих слез. Пристально смотрит в зеленые глаза, затем делает жадный вдох, стараясь запомнить неповторимый аромат ее кожи и волос. Их лица почти соприкасаются, и Питер шепчет рваное «только дождись» в губы Мартин, прежде чем запечатлеть на них прощальный поцелуй.***
20 октября 1967 года. Контьен. Южный Вьетнам. «…Ты была права, это не моя война. У меня теперь есть цель, ради которой стоит жить. Я был слеп и не понимал этого раньше, пока не оказался вдали от тебя. Рыжие лучи заката и пламя напалма все время напоминают мне о твоих густых волосах, которые хочется целовать и ворошить носом. В насыщенной растительности зеленых джунглей я вижу твои глаза, слышу смех в торопливом журчании ручья. Я молю небеса уберечь меня от смерти, что может надолго нас разлучить. У меня пока нет возможности услышать твой голос и сказать, как сильно я тебя люблю, но знай, моя драгоценная девочка, мой рыжий ангел, я обязательно к тебе вернусь! P.S. Ты уже слышала песню Нила Даймонда «Девочка, скоро ты станешь женщиной»? Обязательно послушай. Ее слова как нельзя лучше расскажут тебе о том, что я чувствую и чего хочу. Теперь ты тоже будешь знать об этом. Люблю тебя! Твой Питер Хейл».