В целом одинаковые проблемы

      Эльза с Венди стоят совсем рядом, почти в обнимку, и горячо обсуждают содержимое витрины кондитерского магазинчика. Алая, как всегда, выглядит легко и прекрасно, никто никогда не догадается, что у нее в душе. Особенно за этим по-детски серьезным разговором с решительно настроенной Марвелл, которая не собирается сдавать позиции и продолжает утверждать, что шоколадный крем намного вкуснее и натуральнее клубничного. Девушки спорят уже, кажется, минут десять.       Тем временем на недалекой от магазинчика лавочке по разным ее концам сидят задумчивые Дранбальт и Жерар. Нет, головы их занимают совсем не те магические обстоятельства, которые свели их четверых в одном спокойном и почти безлюдном городке. И вовсе не те силы, какими они вчетвером решили отложить дела и просто провести этот день вот так. Так, как нельзя, так, как никогда невозможно будет повторить.       Вот уже все десять минут в суровых думах тонут семь лет, которые Эльза и Венди скоротали на острове Тенрю. Да, с тех пор уже много воды утекло, многое стало ясно, многое изменилось, но… В первую очередь, разум нещадно грызла именно многолетняя брешь.       Жерар смотрит на Скарлет и понимает: разделяющие их семь лет, конечно, не могут что-то изменить, но почему-то от этого хочется выть даже больше, чем от их положений в обществе и его репутации отпетого злодея. Она — юная девятнадцатилетняя красивая девушка, у которой настоящая личная жизнь только зарождается и обещает быть яркой и наполненной искренними и чистыми чувствами. Он в свои двадцать шесть кажется себе рядом с ней умудренным нелегким опытом стариком, которого уже ничего не спасет.       Но Фернандес чуть поворачивает голову и видит рядом с собой ситуацию, куда более запущенную, чем у него с Эльзой. Дранбальту даже не надо смотреть на маленькую драконоубийцу, чтобы сидящий рядом почувствовал похожую проблему. Да, маг телепортации мог думать и о своем предательстве, и о том склизком ощущении конца света, когда остров исчез, но хуже была все равно именно возрастная пропасть, которую семь лет не украсили ничуть.       Эта маленькая синеволосая девочка, такая сильная и смелая, такая хрупкая и неуверенная, вызывает у Дранбальта честную, по-мальчишески глупую, радостную улыбку, с которой он готов смотреть на Марвелл вечно. Он чувствует в ней буквально все, чего ему не хватало, но потом уголки губ опускает ее недавно отпразднованный тринадцатый день рождения. Мужчина чувствует ту существующую на самом деле тонкую, даже нежную связь между ними, он знает, что ради Венди свернет любые горы.       И все замирает. Кажется, природа остановилась, дорожа именно этим мгновением, когда оба волшебника подняли взгляды на девушек, и унылые мысли уступили место густому теплу, которое медленно наполнило их души.       Звонкие голоса волшебниц льются музыкой, почти не унимаясь. Их спор уже не имеет веса, но они продолжают. Наверное, чисто интуитивно оттягивая тот момент, когда они вернутся к магам, и время снова быстрыми семимильными шагами растащит их по разным концам континента.       Эльза видит их только боковым зрением, но даже не сомневается, что правильно угадала, о чем думает каждый. Ее сердце бьется быстро, и невольная улыбка становится печальной только потому, что на самом деле все совсем сложно. Она, конечно, где-то в глубине души знает, что охватывающая ее неловкость из-за аж семи лет разницы с Жераром на самом деле совершенно не важна. Действительно разница мешает лишь Венди и Дранбальту, да и то так будет не всегда. Здесь было нечто совсем другое.       Венди про себя, где-то совсем далеко в подсознании, понимает, что этот день она запомнит лучше остальных. Не потому, что встреча была неожиданной, не потому, что они все действительно отделились от остального мира, а потому, что если она оглядится, увидит до невозможности простую, красивую, живую, но застывшую картину.       То неугомонное, сильнейшее и чистейшее чувство буквально нагревает воздух между Эльзой и Жераром, как бы далеко они ни были; они заслуживают любви, прикосновений и поцелуев друг друга уже только потому, что это чувство живет, разрастается с каждым днем несмотря вообще ни на что. И оно питается силой этих людей, которые друг для друга являются самой прочной стеной. Прочной, но слишком далекой.       А рядом, нежная и светлая, теплится, словно маленький костерок, любовь самой Венди к этому ее некогда напарнику, а затем и другу. Их чувство в корне отличается от полыхающего кострища Фернандеса и Скарлет. Но ей кажется, что, крепко взяв в свою маленькую ладошку руку Дранбальта, она сможет пройти по жизни легко и уверено, потому что любит его… И как брата, и как друга, и даже немного больше. А он стоит за ее спиной, подобно нерушимому щиту, давая тому «немного» когда-то превратиться в полностью противоположное «сильно».       И они словно стоят вот так вчетвером по разным углам пустой комнаты. Каждый, прекрасно все понимая, косится в сторону других, потому что они чем-то схожи. И на самом деле, они все могут подойти к кому хотят. Но никто не делает шаг, потому что в той комнате это строгое негласное табу.       Наконец, выбрав себе по вкусному десерту, Эльза с Венди неспеша возвращаются к магам. У одной кусочек клубничного тортика уже съеден наполовину, вторая мило улыбается, глядя на шоколадное изделие, и ждет когда сядет, потому что есть на ходу совсем не любит. Они неслышно опускаются между Дранбальтом и Жераром, и только ветер напоминает волшебникам о приходе девушек.       Становится теплее. Сейчас они сидят так с улыбками в легкой приятной тишине совсем рядом ровно до тех пор, пока сладости не кончатся. Венди вдруг становится невыносимо интересно, как Дранбальт относится к шоколаду, а Эльза серьезно взвешивает все «за» и «против» в вопросе оставления последнего кусочка тортика Жерару.       Совсем скоро они встанут и уйдут отсюда, оставляя этому месту лишь полную гармонии картину их нежных улыбок, снятых масок и предрассудков. Они так же тихо и не спеша направятся к станции. По дороге Венди возьмет капитана войск за руку и только широко улыбнется в ответ на его наполненный непониманием и любовью взгляд. А Жерару с Эльзой будет мало, но достаточно касания холодных пальцев, от которого по телу пойдет электрический ток.