POV Алиса.
«…И хана тебе! Доигрался ты, старый дурак!
Вот и вся эпитафия.»
Я глубоко вдохнула, пытаясь унять сердцебиение и нарастающую дрожь в руках и коленях. Но глубокий взгляд его голубых глаз, что заметно сияли в ночном полумраке, пронзали меня насквозь, и внутри меня словно что-то расцветало. На мгновение казалось, что мое сердце было таким хрупким, как лепестки весенней сакуры — вот-вот разлетится на тысячи мелких осколков, собрать которые будет практически нереально. Я хотела тонуть в этих глазах. Как тонула до этого в нем. Этот взгляд ласкал меня так же нежно, как эти сильные руки, что скользили по нагому телу. Он словно бы не насытился и хотел продолжения, но что-то его удерживало. Что-то не давало выйти всем переполнявшим его чувствам наружу. Быть может, это его демоны, что таят в себе тысячи его секретов, не желая доверить их даже мне? Может, эти красные следы на моих запястьях. Может, что-то другое. Но все это говорило только об одном: я хотела повторить. Хотела вернуть те минуты, те моменты, которые возвращали меня к жизни снова и снова. Я прильнула к нему и, накрыв нас обоих одеялом, поцеловала его плечо и закрыла свои глаза.POV Марк.
Наши лица скрылись под одеялом, но даже в этом прикрытым интимном полумраке я сумел разглядеть ее глаза. Снова. Я медленно прикрыл глаза и попытался понять, осталась ли та молниеносная искра, которая прошибла мою черепную коробку и пробралась до мозга костей. Которая пронзила ее. Которая в одно мгновение сделало нас одним целым. И я не знал, чем все это обернется, но я знал, что это не будет чем-то совсем жутким, что могло бы вонзить мне в спину острый нож. Я всего лишь писатель, но этот мой маленький мирок раскрылся для нее целиком, а она потонула в его бездне, которая моментом расплылась и превратилась в глубокий и бездонный океан, отдающий морским, зелено-голубым оттенком. Я замкнул пальцы на ее запястье, от чего она невольно вздрогнула. Я понял, что это доставило ей легкую боль, но даже сейчас на ее лике отображалась сонная, немного усталая улыбка. Я не мог этим насладиться. Я хотел упиваться ее эмоциями, что вмиг становились и моими, хотел любоваться очертаниями ее лица. Для меня она была глотком вина — изысканного и дорогого. Нет, не потому, что на ней иногородние шмотки, а от ее шеи веяло терпким ароматом, а потому что она была волшебной в своей сущности. Просто потому, что она была. Здесь, рядом со мной. Я до сих пор не решился сказать ей что-нибудь, но я был уверен в том, что ей это было совершенно ни к чему. «Просто дай мне понять, когда захочешь услышать меня», — отправил ей мысленное послание я и, мягко положив свободную руку ей на плечи, покрепче прижал ее к себе. Бессонница медленно отступала. На ее место пришли то долгожданное чувство усталости и настигнувшая нас дремота. На автоответчике все еще оставалось несколько непрочитанных от Киры. Свет настольной лампы медленно утопал в красках утреннего неба.POV Алиса.
Я чувствовала, как он улыбается, и в моем разуме тут же возникал его лик. Он выражал спокойствие, и та самая улыбка, которую я, наверно, запомню навсегда, по-настоящему гармонировала с этим выраженным спокойствием. Мне казалось, что все это происходило не потому, что нас связала интимная связь. За этим стояло нечто большее. На какой-то момент я открыла глаза и увидела, что он уснул. Воспользовавшись моментом, я начала разглядывать его. Он был необычайно красив, и его красота показалась мне до боли знакомой. Быть может, я видела его фото на обложках пестрых журналов и обрывках черно-белых газет или на одном из многочисленных приемов моего отца, хотя я не совсем уверена в том, что он посещает подобные мероприятия. Он повернулся набок, сильнее прижав меня к себе, и в этот момент я почувствовала себя маленькой, хрупкой девочкой, будто бы я была ребенком. Почувствовала себя защищенной от кошмаров и катастроф, которые день за днем происходили в мире, в ласковых объятиях еще тогда любившего меня отца. Мир казался мне таким простым и безопасным ровно до того момента, пока он не стал мэром этого гребанного городка, который до сих пор имеет при себе положительное представление местных глупцов и многочисленных туристов, которые тоже повелись на эту уловку. И однажды отец сломал меня, попытавшись упечь меня за стены интернатов, из которых я снова и снова совершала побеги. Теперь этот город для меня совсем чужой. Отбросив в сторону все эти воспоминания и сжигавшие мою душу мысли, я непринужденно поцеловала его крепко сжатые губы, прижалась к его телу и провалилась в сон, который наконец смог справиться с такой привычной для меня бессонницей.POV Марк.
Утро наступило для меня практически незаметно. Я не обращал внимания на эти густые просветы, что падали на мое лицо. За столь долгое время, которое мучило меня полным отсутствием сна, я ни разу не проснулся. Открыв глаза, я понял, что все это не было лишь сном. Все было по-настоящему, ведь в моих объятиях, сладко улыбаясь, досматривала седьмой сон моя Девочка из ниоткуда. В царстве Морфея, таком далеком от реальности, губившей меня, я, кажется, слышал ее голос. Она снова вела меня за собой, задорно смеясь, по красным улицам Горгорода. Я видел наступление какого-то дурного катаклизма, который должен был поставить жирную точку на существовании этого ужасного и безызвестного местечка, а нам было плевать. Мы просто бежали отсюда, сами не зная, куда ведет эта длинная дорога. Она сказала мне свое имя. Алиса. И я, проснувшись, подумал, что это прекрасное создание будто бы действительно возникло из какой-то утопии, которая до сих пор была не известна мне. Я прозрел. Понял, что мое вдохновение посетило меня, полное новых сил. Оно улыбалось, но даже в нем я видел эту до боли знакомую улыбку. Улыбаюсь этим мыслям, как дурак. Поднимаюсь на ноги, наспех накидываю на себя что-то и подхожу к телефону. Похоже, что у Киры было ко мне какое-то дело, но мне, увы, было далеко не до этого. Нажимаю на кнопку и слышу голос по ту сторону провода. Вчерашние сообщения про прием по поводу переизбрания мэра города. Удаляю и не решаюсь прослушивать остальные. Сажусь за стол и беру в руку ручку. Открываю блокнот и потерянно гляжу на последние строки, которые я, кажется, написал неделю назад. Вижу, что ручка машинально выводит слова, которые кружились в моей голове. Я снова на коне. Я снова пишу. Спасибо, моя загадочная Алиса.POV Алиса.
Пробившееся сквозь тонкие занавеси солнце буквально покрыло мое лицо своими яркими, бледно-желтыми лучами. Я зажмурилась, уткнулась лицом в пропитанную запахом мужчины подушку и внезапно вспомнила: Марк. Именно так звучало его имя. Его зовут Марк и он — писатель. После я вспомнила, что у отца на рабочем столе была одна из его книг. Я лежала на кровати и из-под полуопущенных ресниц смотрела на то, как он старательно выводит возникавшие в его голове фразы в своём блокноте, низко склонившись над столом. В какой-то момент я снова поддалась дремоте и сквозь нее почувствовала, как он подходит, поправляет одеяло и целует мои холодные руки, а затем вновь возвращается к своей незаконченной работе, которая требовала немало усилий. Спустя некоторое время мое сознание окончательно вернулось ко мне. Я неслышно поднялась с постели, преодолев легкое головокружение, и отправилась в душ. Марк этого даже не заметил, ведь ему было далеко не до этого.POV Марк.
Слышу, как ее дыхание учащается. Слышу, как она пытается выбраться из крепких объятий Морфея. Улыбаюсь, вспоминая ее сонную улыбку, что тонуло в цветах розового рассвета. Чувствую легкую головную боль и томное головокружение. О себе начинает напоминать вчерашний вечер, который был окутан темной дымкой, запахом сигарет и элитного алкоголя. Эффект от Гора. Туман в глазах и прозрачная пелена вокруг. Я теряю голову. И снова она. Приглушаю свет настольной лампы. Поднимаюсь с места и подхожу к постели. Присаживаюсь на ее край и мягко касаюсь кончиками пальцев ее плеч. Целую ее прохладные руки и невольно перевожу взгляд на ее лицо. Улыбается сквозь сон и слегка морщится от яркого света солнечных лучей раннего светила. Не желая нарушать ее покой, возвращаюсь за стол. Крепко обхватываю пальцами синюю ручку и продолжаю орудовать словом. Снова теряю голову. Тону в мире писательских фантазий и пытаюсь избавиться от кома жутких мыслей вперемешку с чем-то светлым. Не замечаю, как Девочка Пиздец скрывается за дверями ванной. Я снова закрылся в себе. В голове эхом отдается звон свинцовых пуль. Мелькают красные флаги. Толпятся люди. Кричат нечеловеческими голосами, будто бы они за один миг превратились в диких животных. Виселица. Бездыханные тела. Я схожу с ума?POV Алиса.
Накинув на плечи висевшую на двери рубашку Марка, я вышла из ванной. На влажном кафеле остались мои следы, словно бы и они хотели остаться чем-то вроде маленького воспоминания, которые вскоре исчезнут, после не напомнив о себе никогда. С волос капала вода, падала на плечи и оставляла на ткани мокрые разводы. Я подошла к мужчине и обняла его сзади, положив голову на плечо. Надеялась, что не помешаю и не отвлеку. С самого утра у меня было жуткое желание обнять его. Не то, чтобы я влюбилась всего за одну ночь, просто в нём было что-то такое, что заставляло всю меня тянуться к нему. Кажется, вчера он смог затянуть на моей руке ту самую незаметную нить, которая смогла связать нас обоих своим тоненьким узелком всего за одну ночь. Теперь я не смогу просто так расстаться с ним, ведь теперь мы скованы одной цепью. Где-то на полу, среди одежды и прочего хлама, подал признаки жизни мой телефон. Я отстранилась от Марка, нашла устройство и, увидев на дисплее номер Гуру, поспешно отклонила вызов. Сейчас мне совершенно не хотелось говорить с этим человеком. Не хотела слышать его голос, его повторяющиеся раз за разом монотонные фразы. К черту. Я хотела побыть еще хоть немного беззаботной, защищённой и такой счастливой — той самой прежней Алисой, которая исчезла много лет назад так же внезапно, как и появилась сейчас. Снова.POV Марк.
Я знал, что сейчас моя голова расплывалась где-то по отдельности от моего тела. Я знал, что сейчас мои мысли были далеки от реальности. Из своего закрытого мирка я попал в космос, у которого нет ни единой грани, нет конца. Смотрю на звезды, а вместо них вижу танец планет. Смотрю на это чудо, а на их месте возникают золотые звезды. Здесь они были не такими, какими мы привыкли их видеть здесь — поднимая голову, прикрывая глаза, крошечными желтыми блестками. И я терялся, молил самого себя о том, чтобы я вернулся в реальность, боялся, что мой воздух сейчас вот-вот закончится, и я умру даже здесь, не говоря уже о моем физическом состоянии. Падал вниз и поднимался обратно. Летел. Воевал. Умирал и возвращался к началу. Цикличность этого замкнутого круга сводила меня с ума еще больше, поэтому я не мог помочь самому себе. Спасли лишь ее теплые, немного влажные и такие же нежные ладони. Я широко открываю глаза и плавно поднимаю голову. Смотрю на нее снизу вверх и снова расплываюсь в глупой улыбке. Она загадочно смотрит на меня, едва заметно улыбается, но даже так мне кажется, что сейчас она что-то скрывает. И мне до жути хотелось узнать, что она скрывает за своей очередной маской, но не хотел сейчас тревожить ее и без того затуманенный разум. Я лишь провожу тыльной стороной руки по очертаниям ее лица, и она невольно вздрагивает. Наверняка, это все с непривычки. Наверняка потому, что никогда не любила и не была любима другим. Наверняка потому, что все это ей чуждо. Так же, как и мне. Быть может, мы откроем друг другу то, до чего еще так долго не смели коснуться?POV Алиса.
Я поймала его ладонь и прижалась к ней губами. Она была такой тёплой и мягкой, что не хотелось отпускать. Да и его самого отпускать мне совершенно не хотелось, но я знала, что придется, причем в самое ближайшее время. Я отпустила ладонь мужчины и впервые сильно пожалела о том, что знакома с Гуру. Может, если бы… Я тяжело вздохнула и выпрямилась. Хотелось есть и, наконец, надеть что-нибудь, но я почему-то не могла прервать тишину. Хотелось, но язык будто парализовало, да и Марк не спешил ничего говорить. А солнце уже было высоко над городом, и это значило, что в одном из подземных заброшенных складов города уже идет собрание Движения Сопротивления. И это первое собрание, на котором меня нет.POV Марк.
Я смотрел на нее и все больше и больше убеждался в том, что она хочет донести до меня что-то очень важное. Но что-то ее останавливало, поэтому она лишь выражала это своей далеко незаурядной мимикой. Это меня немного забавляло, но в этом не было ничего плохого, нет. Я просто снова чувствовал себя собой. Мне не нужно было кем-то притворяться ради того, чтобы меня окончательно раскусили и поняли, что я из себя представляю и какие тараканы водятся в моей голове. Никто не знал, чего я хотел. Даже она. И так хотелось ей сказать, но… Меня тоже что-то держало. Так же, как и ее. — Мне кажется, нам все же стоит начать речевую практику, — слегка усмехнувшись, наконец вымолвил я и поднялся с места. Взял ее за руку и повел за собой. Давно пора было позавтракать, но обычно я просто не тратил на это времени. Я просто привык цепляться за жизнь своими загребущими руками при помощи алкоголя, Гора и прочую гадость, которую разбавляла моя перманентная писанина, за которой я буквально провожал закаты и встречал рассветы. Надеюсь, что смогу ее хоть чем-то накормить. — Ты хочешь мне что-то сказать? — говорю я, заглядывая в ее блестящие глаза. Я не понимал, что значил этот блеск. Она выглядела какой-то счастливой, но я не мог дать этому объяснения. В то же время это необъяснимое счастье спуталось с неким смятением. Я хотел знать, что могло бы в дальнейшем разрушить все то, что только-только закладывало фундамент. Я смотрел в ее глаза и снова терялся. Мне хотелось снова погрузиться в омут этого закрытого для меня мира, хотелось поскорее его открыть. Для меня это было своего рода недосягаемым сокровищем, но она сама давала мне надежду. Я ждал, пока в моей душе начнется утро. Я ждал, когда она подарит его мне.POV Алиса.
Его голос можно было слушать вечно. Он был не просто красив, он был идеален. По крайней мере, так казалось мне. В этот момент я считала Марка действительно лучшим мужчиной на земле, и это чувство стало ещё крепче, когда он повёл меня на кухню. Я покорно пошла следом, надеясь, что у него есть кофе, тосты и сыр. Без этого минимального набора я функционировать просто не могла. Поэтому в ответ на его вопрос я кивнула и сказала: — У тебя кофе растворимый или натуральный? Я больше любила растворимый кофе, ибо он был вкусным и с ним не нужно было много возиться, как с натуральным.POV Марк.
— Какой угодно. Хотя мне кажется, что зерновой был бы получше, — спокойным тоном отвечаю я и с легкой улыбкой на лице прикрываю глаза. Ее нежный голос расслабляет, дает мне жизненную энергию и силы. В такие моменты я начинал буквально чувствовать себя каким-то энергетическим вампиром, но ей, кажется, нравилось создавать приятные, ни к чему не обязывающие вещи. А что я? А я с радостью их принимал. И я бы с радостью ответил тем же самым, но что я из себя представляю? Я лишь биомасса, толку от которой ровно столько же, сколько от козла молока. Я казался себе слишком бесполезным и меня радовал тот факт, что это никто не спешил отрицать. Даже тот самый паренек, который звонил Кире буквально вчера, а после дозвонился и мне, высказал все то, что на самом деле обо мне думает: говорил он о том, что я потерял себя и свою ярость. Что я стал не тем, кем меня хотели бы видеть. Для людей я стал каким-то изгоем, но мне даже сейчас было наплевать. Я просто жил с тем, что я создан лишь для того, чтобы творить. Я на скорую руку сварил кофе в жестяной турке, смастерил какие-то пресловутые тосты с сыром и вновь вернулся на свое место. Из моей головы не выходила эта революция, которая буквально рвалась в новую главу моей книги. Могло ли это что-то значить? Я не знаю, но все это казалось мне до жути странным и безумным. Да, я, бывало, сходил с ума самым обычным образом, но чтобы мой разум выдавал картинки с самым настоящим апогеем войны… Такого я не видел еще никогда. Нет, это явно знак. Только как правильно этим воспользоваться? Мы снова окунулись в безмолвие. Нам нравилось разговаривать пересекающимися взглядами — это расслабляло и отвлекало меня от всех этих дурных мыслей. Но одна все же засела в моей голове и не желала покидать ее: эта мысль была о том, что будет со мной, если она однажды уйдет. Я мысленно уверял себя в том, что переживу, но я опять обманывал сам себя. С детства мне говорили, что уж лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Когда же до меня это, черт возьми, дойдет?! А я легко, практически незаметно касаюсь ее руки, чтобы убедиться в том, что Девочка еще не исчезла. Что это не длинный сон, который снова хочет надо мной поиздеваться, увидеть после на моем лице полное отчаяние. Нет. Все правдиво и очевидно. Я держу ее руку.POV Алиса.
Говорить было не о чем да и нам это было совершенно ни к чему. Марк был тем человеком, рядом с которым было очень уютно молчать. Так в тишине мы и завтракали, иногда переглядываясь и не разнимая рук. Думаю, со стороны это была просто идиллическая картина. Но в этом молчании было какое-то напряжение. Может, он чего-то ждал? Может, мне стоило открыть ему хоть часть себя? Я допила кофе, сжала его руку и наконец решилась прервать такую приятную для слуха тишину. — Не хочешь сходить вечером на фавелы? Думаю, тебе понравится. Вчера в глазах Марка было четко написано, что он пойдет за мной на край света. Но вдруг это было всего лишь влияние алкоголя или Гора? Мне оставалось лишь ждать его ответа на свой столь внезапный вопрос.