Сила привычки

Лето в Намимори - мягкое и обволакивающее тугим горячим воздухом. Оно пахнет сладостями, белым чаем и жаром перекалённого песка. Лето в Италии - переменчивое, ветреное и слепяще-яркое. С ароматам магнолий и привкусом спелых апельсинов. И то, и другое в жизни Кёи уже было. И то, и другое одинаково не произвело на него никакого особого впечатления, оставаясь обыденностью. Но лето - хотя какое там лето, когда вырваться удалось всего-то на три недели - в Бразилии, терпкое и пёстрое, как Карнавал... это лето совсем особенное. И жаль, что оно уже закончилось. Кёя тушит сигарету, возвращается с трассы и подхватывает свою сумку. А потом замирает, недоверчиво оглядывая комнату: кровать, шкаф, комод и пара тумбочек - просто и безумно дорого, но со вкусом. Только оно удивительно быстро стало совсем родным. ... даже самая огромная кровать кажется тесной, когда Каваллоне жарко. Он распластывается поверх жгутами перекрученных простыней, широко раскидывает ноги-руки и мученечески прикусывает губу, не просыпаясь... но это такая упоительная картина, что можно простить даже неурочную побудку. Кёя смотрит. Долго и пристально. На прилипшие к шее влажные медовые пряди, на чуть подрагивающие ресницы. Прослеживает взглядом все татуировки. Дино упоителен в своей открытости. И Хибари любуется им каждую ночь... Кёя заглядывает в ванную, перепроверить - скорее потому, что так положено, чем действительно думая, что это нужно - не забыто ли что-нибудь в спешке сборов. Белый мрамор стен и пола, зелёный - раковины и огромной круглой ванны, этакого мини-бассейна с джакузи и прочими атрибутами шикарной жизни. Неброская элегантность, та же, что и в комнате. И запах ванили и персиков. ... Дино невозможно дождаться из ванной вечерами. Это травоядное какое-то неправильное, думает про себя Кёя и внутренне улыбается. Двери блондин не запирает в принципе, и Хибари, не вытерпев, всё же вламывается. Каваллоне его не слышит, мурлыча под нос какой-то радостный мотивчик. Густая мыльная пена переполняет ванную, радостно переливается на стенах и зеркалах, скользит под ногами. У Кёи создаётся впечатление, что в пену запрыгивали с разбегу, так хаотично-много этих мыльных клякс по комнате. - Ты не травоядное, Каваллоне, - сообщает он, расстёгивая рубашку. Дино оборачивается, ослепляя ярчайшей улыбкой и ныряет под пену, двумя вдохами позже появляясь у самого края ванны, смешно отфыркивается. - А кто же? - мурлыкает блондин так же, как только что мурлыкал ту мелодию. - Водоплавающее, - констатирует Кёя, опускаясь в пенное облако. Он никогда не сознается, но ему нравится, что запах ванили - запах Дино - обволакивает, и даже пронзительно-жёлтая резиновая уточка кажется умилительной... В гостиной, куда Кёя спускается по широкой лестнице, всегда несколько гулко. У окна на круглом мозаичном столике - огромная ваза со свежими пионами. А рядом - уютный диванчик и мини-бар в огромном старинном глобусе. ... Вино в тонком бокале белое. И это странно. Кёя почему-то был уверен, что итальянцы пьют только красное. Но в бокале - белое. И Хибари пробует его, настороженно принюхиваясь. Каким чудом Дино когда-то удалось убедить его, что не пить и не пить вино - это о разном?.. Но удалось. И Кёя даже немного разбирается теперь в винах. Но в красных, итальянских. Белое оказывается совсем другим: мягкое, лёгкое, такое невесомо-восхитительное. И Хибари хочется ещё и ещё. Тем более, что Каваллоне пьёт не меньше и, разрумянившись от вина, кажется очаровательным и совсем молодым. Они пьют, уютно устроившись на диване. А за окном едва слышно шуршат листья деревьев. Шорох завораживает, и Каваллоне с любопытством тянется к окну... Кёя сам не понимает, как успел подхватить и это блондинистое недоразумение, и пошатнувшуюся вазу. Но лежать на полу у столика в луже пролившейся из вазы воды и лепестках осыпавшихся от встряски пионов чертовски... приятно, когда у пьяного Дино почти сносит крышу от близости брюнета. На следующий день Хибари обнаруживает, что мини-бар до отказа забит тем самым вином... Каваллоне ждёт его на последней ступеньке крыльца. За спиной - чёрный Роллс-Ройс с вышколенным водителем... а глаза у блондина непривычно тусклые и плечи поникли. Кёя молча спускается, забрасывает сумку в багажник и усаживает Каваллоне в машину, сам забираясь следом. Он тоже мрачнее обычного, просто это не так заметно, как у обычно радостно сияющего Дино. Они едут в аэропорт, где уже ожидает самолёт в Италию. И за всю дорогу Дино не произносит ни слова, он какой-то подавленный совсем. Кёя тоже молчит. Он даже растерян немного, и совершенно не понимает ни что с ним самим, ни что теперь делать... Самолёт приземляется, и у трапа их встречают два кортежа чёрных машин категории "для очень солидных господ". Дино не прощается с ним. Вообще не говорит ничего, только кивает безнадежно и идёт к трапу. Он машет своим людям, уже у двери машины замирает и оглядывается на Кёю, закусив губу. Точно хочет что-то сказать. Но не решается, и через мгновение кортеж Семьи Каваллоне покидает взлётную полосу. А Кёя в сопровождении бывших членов Дисциплинарного Комитета и верного Кусакабе отправляется в особняк Вонголы... ...чтобы на следующий день возникнуть на пороге кабинета Дино и, оставив сумку у двери, ответить на недоумённый взгляд: "Я слишком привык к тебе, идиот".