Трудности

Это стало происходить все чаще, на самом деле. Все чаще приходилось скучать друг по другу, но молчать об этом. Найл старался не думать на эту тему. Продолжал заниматься группой, общаться с друзьями и веселиться. Пытался веселиться. Будто Зейна никогда не было в его жизни, и какая разница, где он сейчас? Где. С кем. Поел ли. Потому что Малик постоянно забывал поесть, если ему не напомнить или не накормить самостоятельно. Найл очень старался отвлечься от мыслей о Зейне. Он знал, что у того выходит сольный альбом и он много работает. Но ведь… мог бы написать банальное «Скучаю»? Ведь так? Найл знал по своему опыту, что время всегда найдется, было бы желание. И он не хотел думать, что этого желания нет — это ранило. У Зейна всегда было время на Найла, так что же случилось сейчас? И дело даже не в ревности, когда Найл видел фотографии с Джиджи Хадид, моделью, дочерью богатых родителей. Он наблюдал походы по ресторанам, отелям, видел выражение лица Зейна на снимках и отказывался верить, что Зейн действительно наслаждался ее обществом. Больше, чем его, Найла, обществом. Ревность не к месту. Они с Джиджи разные. Но все же что-то было. Что-то, что подталкивало Найла недовольно поглядывать на блондинку и цокать языком при ее виде в социальных сетях. Зейн и Найл не виделись около двух недель, не переписывались около недели. И это еще не повод думать о конце — это не конец, но очень похоже на его приближение. Ведь раньше они не могли оторваться от переписки друг с другом, не отлипая от телефонов и позабыв об окружающем мире. Сейчас было все иначе. Расстояние одна из самых ужасных вещей в отношениях. Парни много раз разрывали отношения по телефону, ругались, ссылались на новые увлечения друг друга, но порвать так и не удавалось. Ни разу. Кто-то обязательно приезжал и завершал никому не нужный скандал. Примирительным сексом или как-то иначе — неважно, потому что после оба были уверены, что по-прежнему есть друг у друга. А сейчас молчание загоняло в тупик. Будто они были чужие друг другу. Будто даже претензии уже предъявить неуместно. Будто столько лет «их» можно просто взять и выбросить в корзину. Зейн тоже не верил. Он гипнотизировал взглядом телефон, но вымучено выдыхал, когда звонил совершенно от другой человек. Делать все равно было нечего, можно и согласиться на встречу. Думал о Найле часто. Постоянно, если точнее. Почему тот не закатывал истерик? Нет, не подумайте, Найл не истеричка, просто Зейн в смятении. Где хоть один упрек? Почему Найл ничего не говорил? В чем, в конце концов, дело? С Найлом все хорошо? Хотя, конечно, прошло всего две недели. О чем Зейн думал вообще. Просто даже день без Найла давался очень сложно. Что говорить про недели? Сам позвонить не решался: чувствовал за собой вину, да и вероятность скандала по телефону была слишком высока. Зейн опасался того, что терпение Найла лопнет от его очередных оправданий, и тогда все — примирительный секс уже бы не спас. Шла третья неделя, что они не виделись, когда Зейн наткнулся на вести о Найле от папарацци. Его фотографии в этой своей шапке, очках, при виде которых у Зейна растекалось тепло в груди, рубашке и обтягивающих джинсах, что подчеркивали и без того сексуальные бедра Найла. Зейн сглотнул. Как же он соскучился. Он взял телефон в руки, но, поводив пальцем по экрану, все равно не позвонил и отложил мобильный. Струсил. А если Найлу хорошо без него? Но нет же, такое невозможно. Найл умел быть занятым, но абсолютно счастливым без Зейна нет… Это звучало слишком самоуверенно. Но факт оставался фактом. Зейн поступал как настоящий трус. И… он ведь не такой. Найл не спал той ночью, сидел на подоконнике и смотрел на ночной город. На гитаре было невозможно играть, потому что пальцы отказывались перебирать что-то, кроме минорных аккордов. Музыка, может, и спасала, но не сегодня. Найл не знал, что могло бы его спасти сегодня. Наверно, давно стоило идти спать, но ему не спалось. А ночные огни выглядели прекрасно. Найл всегда считал Лас-Вегас их с Зейном городом. Звук открывающейся двери заставил Найла отвлечься от мыслей, и он повел головой на шум. Послышалось, как что-то упало со звонким стуком, затем тихое «черт», а сердце Найла ускорило темп. Он слез с подоконника и сложил руки на груди, в то время что-то внутри сладко заныло. Неужели это Зейн? Дверь в комнату тихо отворилась, и вошел Зейн. Найл тихо выдохнул. Зейн. Подумать только. — Не спишь еще? — спросил Зейн так, будто это был действительно самый важный вопрос. Лица Зейна не было видно, но Найл знал, что тот кусал губу. Найл посмотрел в пол, а потом развернулся к окну. Сердце Найла до сих пор быстро билось в груди, а мысли не могли встать на место. Зейн. Здесь. Зейн простоял на месте с минуту. Он вздохнул и осторожно подошел к Найлу, будто тот мог испугаться резких движений. Он поднял руку, чтобы прикоснуться к впереди стоявшему парню, но втянул воздух носом и опустил руки на его бедра, прижимаясь грудью к его спине. Зейн жадно уткнулся носом в его затылок, услышав всхлип, после чего руки поднялись с бедер на талию и крепко сжали в объятиях. Зейн не терпел, когда Найл плакал. А Найл был уверен, что так отчаянно Зейн мог обнимать только его, потому развернулся и обнял Зейна, шмыгнув носом, в ответ.