В Валентинов день

Их знакомство нельзя было назвать особенным, Зейн сразу его заметил. Найл сидел один за второй партой у окна с учебником, как полагалось всем заучкам, с которыми разговаривают только перед контрольными, а Зейн выглядел слишком неотразимо для того, кто пришел в новый класс. Конечно, он привлек внимание всех в школе, на него обратили свои взоры не только ровесники. Зейн был достаточно привлекательным брюнетом, слегка смуглым, а за его взгляд безумно красивых карих глаз можно было умереть, образно выражаясь, потому что девчонки вздыхали с нежными улыбками на лицах, когда он проходил мимо. А ведь это был только первый день. Малик остановился около второй парты и скинул рюкзак с плеча, спросив у Найла: — С тобой не занято? Хоран поправил сползающие очки и поднял голову на незнакомый, но приятный бархатистый голос, молча помотал головой, готовясь к неизбежным плоским шуткам в будущем со стороны новенького. Зейн сел за парту и представился, с изучением смотря на профиль своего соседа: — Меня зовут Зейн. Зейн Малик. — Н-Найл Хоран. Я… я вообще-то не заикаюсь, просто ты меня отвлек и я не готов был разговаривать. Зейн улыбнулся, стараясь сдержать неуместную усмешку. — То есть тебя нельзя отвлекать, когда ты не готов разговаривать? Когда занят чем-то, вроде перечитывания параграфа, который уже читал несколько раз до этого? — Вроде того, — Найл улыбнулся, принимая небольшой подкол в свою сторону, все же не понимая, что этот парень здесь забыл, когда должен быть в центре внимания его глупых одноклассников, которые, разумеется, должны ему льстить и показывать школу. Хотя ему даже льстить не нужно было: все комплименты были бы правдой. Легкая щетина на скулах придавала его образу плохого парня едва уловимый шарм. Должно быть, это и многие другие вещи делали его привлекательным. Некоторые люди просто умели выглядеть неотразимо. Найл посмотрел на девчонок, взгляды которых были направлены в их с Зейном сторону, и повернулся к нему. — Буду знать, — ответил Зейн, кивнув. Он подсмотрел страницу в учебнике Найла и открыл свой на той же странице. Найл покачал головой, все еще улыбаясь, и вернулся к чтению. Этот новенький был не так прост, подумал Найл. Несколько их уроков совпадали, надо же, Найл был приятно удивлен, что Зейна интересовали науки, вроде физики и математики. Он здорово отвечал на этих предметах. Плохой парень с мозгами. Это было что-то новенькое в жизни Найла. На следующей перемене все, конечно, стояли вокруг Зейна и мило беседовали с ним. Это продлилось недолго, так как прозвенел звонок, но Зейн определенно не боялся общества и наслаждался вниманием, которое было ему подарено. Он снова сел с Найлом и улыбнулся ему, хотя Найл предпочел думать, что это нервный тик. — Покажешь мне школу? Найл нахмурился, когда посмотрел на Зейна. — Если тебя не затруднит, конечно. Если ты спешишь куда-то, я пойму, — досказал Малик. — Нет, я… я могу провести экскурсию, если ты хочешь. На большой перемене? — Спасибо, я буду рад. Все было хорошо. Жизнь Найла начинала налаживаться с новым знакомым, он все реже чувствовал себя занудой, и не во время общения с Зейном, это точно. Ощущением того, что он по-прежнему был неинтересным ботаником, накрывало от взглядов одноклассников, когда Зейн активно обсуждал вчерашний фильм с ним, потом Найл переводил взгляд на собеседника и забывал про них. Отличное общение приятнее самобичевания, тут трудно спорить. И если сначала Зейн был вежлив со всеми, то после того, как главные задиры спросили в курилке, что он забыл с заучкой и почему ходит с ним, разговаривает и улыбается с его шуток (такое вообще возможно?), то Зейн ответил: — Не вижу ничего плохого в общении с умным человеком. — Он заумный. А не умный, — усмехнулся один из парней. — Чувак, тебе стоит быть менее улыбчивым с ним, иначе все решат, что ты влюбился. — Тебе вообще нужно перестать разговаривать с Хораном. Он же ботан. Это стремно. — Не знаю, — Зейн пожал плечами. — Стремно мне разговаривать с вами. Парни нахмурились, а Зейн оттолкнулся от стены и направился к выходу, попав окурком в металлическую урну возле двери. С тех пор парочка задир поставила себе цель смеяться над Маликом и его чувствами, очень напоминающими влюбленность к заучке. Остальные школьники не особо брали во внимание это, так что всем было все равно на двух придурков, которые не могли оставить Зейна и Найла в покое, как и, собственно, самим парням. Найл был молчалив на людях, а Зейн неплохо ладил с окружающими, так что заслужить авторитет было не так уж сложно. Над ними не издевались и приглашали на все внеклассные, даже внешкольные мероприятия, на которые Хоран предпочитал не ходить. — Там же буду я. Тебе в любом случае будет, с кем поговорить. Я познакомлю тебя с Люси, она давно положила на тебя глаз? — нашелся Зейн, пытаясь заинтересовать нового друга таким времяпрепровождением, как вечеринки. — На меня? — Найл спросил так, будто это было невозможным явлением. — Ну да. По крайней мере, заговорить с тобой она точно хочет. И я буду рад, если ты там будешь. И, естественно, Найл пошел с Зейном, но точно не из-за Люси. На вечеринке Найл отказался играть в бутылочку, один из задир намекнул на чудесный первый поцелуй, который обязательно подарит ему Зейн. Другой парень поддержал его: — А что, вы еще не целовались разве? Вот уж откровение! Сладкая парочка стесняется? — Заткнись, Мэттью, — устало произнес Зейн, отпив из пластикового стаканчика сок вперемешку с водкой. — Я тоже не буду играть. Он опустился прямо у ног Найла, оперевшись на них спиной, напоминая всем присутствующим верного пса у ног хозяина. Щеки Найла заалели, но он ни слова не сказал, уложив пальцами растрепанные шелковистые волосы. Эшли бросила взгляд на них, потому что на прошлой неделе, когда они уединились у нее дома после прогулки в парке, Зейн вежливо попросил не трогать его волосы. Девушка пожала плечами тогда, потому что многим могло не нравиться трепание по голове, но сейчас она красноречиво изогнула бровь, но промолчала, сосредоточившись на игре. Найла и Зейна всегда тянуло друг к другу, и было в этом что-то прекрасное, нечто особенное, пока они не осознавали этого. Совместные занятия, вроде просмотров фильмов или игр в приставку, было во всем этом-то что-то личное. Зачастую они вели себя как не лучшие друзья, а как близкие друзья. Они могли лежать рядом часами, обниматься, кормить друг друга и смеяться до болей в животе. Зейн любил приходить в гости — миссис Хоран открывала ему и впускала в дом — неожиданно подхватывать Найла на руки и уносить от рабочего стола, где тот усердно делал уроки, к кровати, чтобы бросить на нее и услышать заливистый смех Найла. — Тебе нужен перерыв. Что-нибудь посмотрим? — Зейн уходил к ноутбуку и открывал стартовую страницу браузера, Найл поднимался на локтях и довольно мычал, с улыбкой смотря на Зейна, советующегося с ним, какой фильм посмотреть. У них были собственные игры. Когда Найл вредничал, Зейн любил валить его на спину и целовать в шею, пока тот стонал под ним и извивался хотя бы потому, что его щетина щекотала нежную кожу. Однажды Зейн оставил засос Найлу, и они больше не практиковали это из-за смущения размером с океан и обоюдной эрекции, но их отношения можно было с уверенностью назвать близкими. При всей своей крутости у Зейна не получалось с девушками. Ему не составляло труда ухаживать за Найлом, заботиться о нем, это выходило само собой, но с девушками он слишком много думал. Это было сложно. Он был будто не собой, и это очень напрягало как его, так и девушек. Как-то Зейн снял очки с Найла, когда тот смеялся над ним же и его неудачным свиданием, этот смех тут же прекратился, Найл потянулся за очками, и, наверное, тогда Зейн понял, что считает Найла более чем красивым. Он мог бы сравниться с той самой Эшли из параллельного, именуемой красавицей школы. И Найл бы победил, это Зейн знал точно. — Ты очень красивый, — сказал без стеснения Зейн, рассматривая каждую черту лица Найла, пока тот тянулся за очками над их головами. Найл покраснел и прокашлялся. — Ты тоже красивый, Зейн. Ты отдашь мне очки? — Конечно. Зейн сам надел их на Найла, не забыв мучительно медленно провести большими пальцами по щекам, а Найл просто не знал, куда себя деть. Зейн позволял себе слишком много. Проблема была в том, что поступки и слова Зейна на этом ограничивались. Найл никогда не мог однозначно быть уверенным, как относится к нему Зейн. Были ли это какие-то намеки или Зейн просто делал это, потому что делал? Это путало все мысли. Найл не хотел терять такого друга, как Зейн. Он не хотел своей глупостью оттолкнуть от себя единственного человека, прикосновения которого вызывали настоящее ощущение бабочек в животе. Но рано или поздно это все должно было проясниться. Слухи, пущенные задирами ради прикола, что Найл не умеет целоваться, дошли и до Зейна, мол, почему он не научил своего парня целоваться, но он не спешил говорить с другом на эту тему. Это было дело Найла, как бы они с ним ни были близки. Хотя Зейн знал, что у Найла не было девушки. Тогда откуда взяться умению целоваться, правда? Это было ясно, как день, — Найл никогда не целовался. А Зейн был деликатен в нужные моменты, и дружить с Найлом ему это не мешало. Но мешало Найлу. Найл чувствовал себя обузой для такого крутого парня, как Зейн, поэтому неудивительно, что он старался не общаться с ним хотя бы ближайшее время, пока это неловкое чувство не исчезнет. Найл надеялся, что оно исчезнет когда-нибудь, ведь сегодня был день Святого Валентина. Найл расстроился после слов Мэттью «Зейн уже поздравил тебя, Хоран?» и ушел с занятий. Зейн ничего не должен был ему, и это, вроде как, давно устраивало Найла. Однако ничего удивительного, что Зейн заметил его отсутствие в школе. Он пришел к Найлу домой и отошел, как только дверь открылась, за ней стоял Найл. Зейн постарался не обращать внимания на его ярко-красные губы, цвет которых непроизвольно выделялся на фоне бледноватой кожи. — Зейн? Привет, а ты не должен быть на тренировке? — Где ты пропадал весь день? — спросил вместо этого Зейн, заходя в дом, скидывая рюкзак с плеча и снимая куртку. — Я не нашел тебя на большой перемене, и мне показалось это странным. Что-то случилось? — Ничего не случилось, просто… я пошел домой, чтобы помочь маме с готовкой. Зейн закатил глаза, проходя на кухню и беря стакан, чтобы налить себе воды. — Допустим, я поверил. Зейн отпил воды, прежде чем поставить стакан, и посмотрел на Найла, находя его поведение особенно странным. — Ты пропустил тренировку? — У тебя тут кто-то есть? — Ты игнорируешь мой вопрос во второй раз, — Найл сложил руки на груди, из-за чего собака, вышитая на его джемпере, смялась. — Я… ну, пропустил. Луи сказал, что прикроет, и кто не пропускал тренировки по баскетболу хоть раз? — Ты. Вообще-то ты их не пропускаешь, — нашелся Найл. — А сегодня пропустил. Какая разница? — Зейн беспечно пожал плечами. — Чем ты занимаешься? — Ничем, — отрезал Найл, и Зейн поднял брови. Он нашел на столе смятую в комок обертку от шоколада, поэтому решил выбросить, и как только он встал над урной для мусора, зажав в руке обертку, то увидел приличное количество помятых помидоров на дне. — У вас не работает холодильник? — спросил Зейн, недоумевая. — Нет, просто… это они испортились. — Из них будто выжали все соки. Ты так удачно помог маме с готовкой? Не порезался хоть? — Зейн оторвал взгляд от помидоров и взглянул на Найла. — Нет, — отрезал тот, отвернувшись. — Найл, что происходит? — Ничего, просто… сегодня Валентинов день, и… я немного чувствую себя неполноценным, потому что все ходят с этими уродскими розовыми штуками в форме сердец, целуются у меня под носом, и… и у меня только раз был засос, причем от лучшего друга. Это говорит о том, что я неудачник? — Не думаю. Найл, это обычный день. Почему все придают ему такое колоссальное значение? — А я думаю. Это отстойно. — Ничего это не отстойно. Это просто говорит о том, что сейчас ты без отношений. Это нормально. — Я всю свою жизнь без отношений. Я одинок. — Ты не одинок. У тебя есть лучший друг. — Который поставит мне еще один засос? — спросил с издевкой Найл, а Зейн заметно притих. Найл опустил плечи. — Ладно, извини. Ты не виноват в том, что я неудачник. Найл развернулся, чтобы уйти с кухни к себе в комнату, но Зейн остановил его. — Найл, подожди, я… в смысле я не считаю тебя неудачником. Ты… ты напротив… ты невероятный. Ты удивительный. И я не понимаю, чем эти девчонки думают, ладно? Ты… ты очень красивый, я говорил тебе это не раз. Ты по-настоящему смешной и умный. Ты… ты потрясающий, Найл, — со вздохом закончил свое признание Зейн. Найл смотрел на него из-под опущенных ресниц во время его речи, слушая и находя его слова чересчур приятными. И зачем Найл решил сделать это, он не осознавал, наверно, в знак благодарности, хотя в глубине души он знал, что на этом не ограничивались причины его поступка. Он сделал шаг вперед и, положив ладони на щетинистые щеки, попытался повторить трюк с помидорами: Найл соединил его пухлые губы со своими и вобрал в себя воздух на мгновение, втягивая щеки и производя чмокающий звук, после чего он отступил и посмотрел на Зейна, лицо которого выглядело расслабленным. За этот короткий промежуток времени он успел опустить веки, и теперь, открыв глаза, взглянул на слегка нервного Найла с удивлением. Зейну понадобилась секунда, чтобы понять, что только что произошло. Он шагнул ближе на этот раз сам и припал к его губам, нежнее, чем Найл до этого, став ласкать его губы своими, на что Найл не мог не ответить должным образом, хотя вначале просто наслаждался тем, что делал с его губами Зейн. Пальцы одной руки Зейна задрали кофту Найла на спине, прикасаясь и поглаживая нежную кожу постанывающего Найла и открывающего рот шире, чтобы набрать воздуха, которого катастрофически не хватало, и дышать в рот напротив от нахлынувших эмоций. Малик долго не мог отлипнуть от теплых губ Найла, прижимая его к кухонному столу и касаясь его шеи ладонью, тогда как Найл запустил пальцы в его волосы, сжимая, и наслаждался его первым в жизни поцелуем в губы, подаренным его лучшим другом. Хотя они оба уже понимали, что не последним.

***

— Домашнее задание написано на доске. Выучить ко вторнику! Буду строго спрашивать! — кричала учительница со звонком, но ее почти никто не слушал. Некоторые ребята сфотографировали задание на телефоны и покинули кабинет, некоторые ушли, не попрощавшись, чтобы скорее успеть занять очередь в кафетерии. Учительница собирала учебники и тетради по столу по ровным стопочкам. Зейн со вздохом из надутых щек прислонился к парте, пока Найл дописывал номер параграфов. — Тебе будто нравится издеваться, — прокомментировал Малик, наблюдая за собирающимся Найлом. Он еще улыбался! Зейн был уверен на сто процентов, что оказался прав: Найл иногда просто любил действовать на нервы, зная, что ему за это ничего не будет. — Ты знаешь, что такое терпение? — усмехнулся Найл, закинув, наконец, рюкзак на плечо и направившись с Зейном к выходу из класса. — До свидания, миссис Хадсон. — До свидания, ребята! Зейн согласно промычал, проверяя время на телефоне. Они вышли из класса бок о бок и пошли вдоль по коридору, едва преодолев несколько метров, как из-за угла вышли два парня, Зейн называл их — придурками, Найл же именовал  — шипперами. Они действительно шипперили их как пару с первого дня Зейна в этой школе. Это факт. — Смотрите-ка, голубки идут, — пропел один из них. Они стояли прямо за спинами ребят, находясь в нескольких метрах от них. Найл заметил этих парней, когда они с Зейном проходили мимо, но из-за комментария в свой адрес остановились, и задиры усмехнулись этому. Не оборачиваясь, Найл осторожно опустил руку с лямки рюкзака и, найдя ладонь Зейна, взял ее в свою. Зейн сжал его руку и обернулся, только чтобы увидеть бесценные лица двух парней, которые точно не ожидали, что их грандиозная шутка окажется правдой. Зейн широко улыбнулся, и они с Найлом продолжили свой путь, в то время как парни в коридоре шокированно переглядывались с приоткрытыми ртами.