Grow up

Кевин держит зал так, что у всех захватывает дух. Движением рук. Глубоким вздохом. Взглядом из-под коротких ресниц. Его голос несется высоко вверх, взрываясь фейерверком где-то под самым потолком, и оседает невидимым теплом на плечах стоящих внизу. Сухена там нет, но и его настигает это удивительное чувство: будто ты держишь в руках солнце и то, бережно греет тебя, оберегая от ледяного холода. Тяжелые черные портьеры надежно прячут лидера от лишних глаз, и он сжимает руки в карманах, глядя вперед. Кевин стоит на фоне огромного сияющего города: одинокий и отчего-то страшно красивый. Сухен не видит декораций, но точно знает, как здорово смотрится на их фоне маленький вокалист. Маленький вокалист… Сухен усмехается: глядя на то, как уверенно управляет Кевин огромной толпой и как потрясающе держится, стоя на сцене в одиночку, его совсем нельзя назвать маленьким, но… — Все равно всегда будешь для меня мелким, — одними губами. Сухен не видит в этом ничего плохого. Конечно, Кевину уже далеко не 17, но разве это имеет хоть какое-то значение, если его все еще хочется защищать от окружающего мира? Да и коленки, порой, дрожат так же, как в их первое свидание. Небольшое колечко, прикрепленное к молнии на белоснежной рубашке, мерно покачивается в такт незамысловатым движением, поблескивая и привлекая внимание. Сухен ловит себя на мысли, что благодарен стилистам за исполнение его скромной мечты — никаких пуговиц на Кевине Ву. Лидер уверен, что эту рубашку он будет любить всю жизнь. Кевин делает неслышный вдох и его ноги, затянутые в белые потрескавшиеся ботинки касаются первой ступеньки лестницы. Второй. Затем третьей. А потом он ловит взглядом камеру и это подозрительно начинает походить на издевательство. Сухен едва сдерживается, чтобы не закрыть глаза. — Наш Кевин так повзрослел… — Хунмин вырастает из темноты, и его горячая ладонь сочувственно хлопает лидера по плечу. — Привлекательный, как черт, честное слово! В этот момент Сухену очень хочется отомстить бессовестному хомяку. Или застрелиться. Потому что он прав. Кевин действительно пробирает до костей. — Ребенок тоже, — вместо этого отвечает Сухен, с удовольствием глядя на чужую реакцию. У всех есть больные точки и Хунмин вовсе не исключение. Тот улыбается чуть смущенно и кивает, потирая затылок. Джунен действительно выглядит старше. Уже не маленьким мальчиком. В нем теперь плещется энергия и яркость, поглощая, порой, всего его до самой макушки. Теперь младшенький импульсивный и чертовски страстный. — Я его на руки поднять почти не могу, — сознается Хунмин и сам же смеется. И снова неловко. — Подожди, через пару лет уже он будет таскать тебя, с легкостью перекидывая через плечо, — хмыкает Сухен, отмечая про себя, что Кевина отрывать от земли до сих пор никакого труда не составляет. И это просто потрясающе здорово! — Радуйся, радуйся, — ворчит Хунмин и, кажется, собирается добавить какую-то колкость, но вдруг замолкает. На сцене появляется Джунен, а по залу пробегает восторженный шепоток. Сухен хитро смотрит на друга, а потом негромко шепчет на ухо: — Что, гордишься своим дитём? — А ты меня с собой не сравнивай, — распрямляет плечи Хунмин. — Не я тут гнусно совращаю младшеньких! Сухен фыркает и толкает того в плечо, выражая этим свой почти протест. Он не совращал, это его соблазнили! Правда ведь! Хунмин закатывает глаза, словно мысли читает, и многозначительно приподнимает брови, намекая, что все тут прекрасно знают, кто к кому любит по ночам в душ вламываться. — Я всего лишь несколько раз скромно намекал на нехватку внимания! — Сухен чувствует легкую неловкость от такого откровенного взгляда и отводит глаза. Кевин на сцене прижимается спиной к Джунену и их голоса красиво переплетаются друг с другом, снова разгоняя волны мурашек по телу. — Когда последний раз ты такое чувствовал, а? — Сухен дергает плечами, пытаясь прогнать наваждение, и замечает, как Хунмин растирает предплечья. — Эти двое каждый раз бессовестно заставляют меня дрожать от восторга, — бурчит Хунмин, почему-то ни капли не смущаясь своих слов. Сухен проглатывает ком и снова смотрит на сцену, где молочно-рыжие огни прожекторов скользят по обнаженным рукам, бессовестно лаская длинные пальцы. Кевин смотрит так чувственно, что сил соображать просто не остается. — Знаешь чем плохо иметь взрослого любовника? Хунмин давится водой и удивленно смотрит на завороженного лидера: — И чем же? — Теперь Кевин точно знает, как мной вертеть. Ему это, вообще, никакого труда не составляет. Хунмин молчит пару секунд, а потом начинает трястись, тщетно пытаясь справиться с накатывающими волнами смеха. — Обожаю тебя, лидер, — хрипит он, вытирая слезы. Свет гаснет как-то внезапно и вот Хунмин оказывается нос к носу с часто вздымающейся белоснежной рубашкой. — Хен… ну как? — раздается взволнованное сверху. Хунмин ловит чужие руки и сжимает их ладонями, одобрительно кивая головой. Джунен сияюще улыбается и прячется на широком плече, крепко обнимая. Хунмин сгребает его в ответ и украдкой счастливо улыбается. — Я бы так не смог, — шепчет он на ухо, а потом ловит взмокшее лицо за щеки и улыбается открыто. — Честно. Младший стремительно краснеет от похвалы и принимается теребить край своей широкой рубашки, шепча какие-то оправдания. — Я таким, кажется, никогда не был, а? — раздается рядом с Сухеном и тот не успевает сообразить, как со спины к нему прижимается другой только что выступивший. Кевин улыбается, глядя, как Хунмин осторожно промакивает полотенцем Джунена, заставляя младшего фыркать, чтобы никто не догадался, что он жутко смущается такого внимания. — Ты тоже меня стеснялся, — выдает Сухен, ловя узкие запястья и перетягивая Кевина вперед, чтобы уже самому удобно устроиться позади. Он сжимает Кевина в руках и ведет носом по мокрой шее, смеясь, когда Кевин начинает примерно так же, как пять минут назад Джунен, фыркать. — Особенно после того, как я настоял, чтобы мы встречались. Кевин ворчит что-то вроде: «Об этом я не просил вспоминать!» и прикрывает глаза. Он до сих пор помнит, какие глаза были у Донхо с Илаем, когда они застукали их целующимися ночью на кухне. Хорошо, что парни оказались крепче, чем ожидалось. Да еще и с юмором. Хорошие, очень хорошие друзья… Кевин чувствует, как Сухен тянет его за талию на сцену и открывает глаза. Позади слышится шумящий Джунен, вынуждающий обернуться и увидеть Илая тормошащего Хунмина за воротник, с причитаниями: «Да мелкий тебя продаст за пару часов общения со своими сверстниками! А я вот всегда рядом, между прочим!». Кевин тихо смеется в подставленное лидеровское плечо, когда Джунен обиженно сопит: «Не правда, хен! Ни за что!». — В этой семье мамочка верит только тебе, — высовывается из-за ближайшей кулисы Кисоп, поправляя пиджак. — Как спина? — Сухен вдруг становится серьезным и даже почти перестает обнимать тощую талию. — Жить буду, — сверкает улыбкой Кисоп и игриво подмигивает лидеру, смахивая челку с глаз. — Хен, ты кокетка, — бросает Джунен, вытирая испачканные в тональном креме пальцы о штаны. — Ты тоже так сможешь через какое-то время, — обещает ему Хунмин и хватает за руку. — Пошли, нас ждут. Сухен фыркает что-то вроде: «Дебильная семейка», и перед тем, как окончательно появиться на сцене, коротко целует Кевина в шею, признавая особое положение младшего. Кевин задорно смеется и выскакивает под свет софитов с широченной улыбкой.